Ярославль

Ярославль

Авиакатастрофа нормы

Медведев искал в государстве норму. Для этого он в городе Ярославле, на гербе которого изображен геральдический медведь — «животное умное, но осторожное» ©, учредил мировой политический форум и сам его открывал. Дискуссии в Ярославле всегда вертелись вокруг темы «стандартов демократии» и ее норм.

Медведеву виделись безличный здравый смысл, правовой стандарт и границы — куда идти, куда не идти? Куда должно, куда опасно? Какого условного «Ходорковского» впредь еще можно арестовать, а какого нельзя? Требовалось восстановить ясность границ возможной власти. Требовалась реабилитация нормы, с оценкой искаженного и упущенного. Коррупция? Это оплошность, которую можно исправить. Тут-то и двинемся к модернизации, тут-то и встанет Государственность во всей красе, в его комплексном величии и цельности.

Работа Медведева над ошибками Путина означала, что он — корректор и пришел готовить путинскую систему к тотальной кодификации. У Путина слово «нормальное» — вне политики, норма как цель им не ставилась. «Нормально» у Путина значит «как всегда». Избежать той или этой угрозы, уйти от того или другого страха — где уж тут норма! Перейдя в последние годы президентства к попыткам нормализации, Путин немедленно наворотил нелепостей. Нелепости 2006–2007 годов сводились к вопросу: вот куча денег, и надо придумать, как их правильно тратить. Прежде мы все экономили, но пора и о приятном подумать. Тут-то госкорпорации стали создаваться одна за другой. Путиным все это мыслилось как желанный мир, переход от полевой жизни на комфортный бивуак. Басаева убили, страна едина, пенсионеров кормим — куда переходим теперь? Идеологией Путина был транзит, переходностью искупалось все. Россия — переходное состояние; о демократии подумают наши внуки.

Демократия Путина — это норма, резервируемая на будущее. Когда в России, как в Америке, будут две партии и в обеих все станут решать солидные богатые люди. Все это потом, не скоро, когда мы отойдем от края пропасти. Но разве нас всех, и власть в особенности, не кормит жизнь на краю? От парадоксов Путин обычно отмахивается.

Медведев систематизирует путинскую систему вопреки ее желанию и остаткам свободолюбия. Систематизировать — значит ампутировать лишнее в его, Медведева, ленинградскоюридическом представлении. У него еще так много хороших идей — Медведев ценностный доктринер, — что для их воплощения нужен кто-то сильнее его самого. Неужели Путин?

Путин — внутриполитический вождь, ставший всемирно влияющим лицом. С первого же месяца власти он учит английский, чтобы лично заниматься внешней политикой, но главная сцена его действий — внутри России. Авнешниймир — этоаудитория егоиРоссии. Если на Путина соберется аудитория, она нам всем оплатит спектакль. Нетерпеливый Медведев сам спускается в зрительный зал. Зал заседаний Ярославского форума находился в здании спорткомплекса «Локомотив» — ледовой арены. На лед организаторы накидали ковров, но снизу всегда несло гробовым холодом. Западные интеллектуалы и даже сам Збигнев Бжезинский, сами не зная почему, притоптывали, чтобы согреться. Из ниоткуда является евро-атлантическое пространство, которого в нашем дискурсе не было. (Евроатлантика начиналась за Неманом, а мы жили в Евразии.) Медведев определяет евро-атлантическое пространство как включающее Россию; его стандарты демократии должны стать компромиссом о норме с Западом.

Но куда обращена медведевская «утопия нормы» — внутрь иль вовне России? Норма это что — свободный быт русских людей или королевский титул в книге таких же титулов? Медведевская идея нормы не сумела стать внутренней. Тогда он стал искать место своему христианскому принципату по закрытому списку ролей. Пора интегрировать роль главы государства Россия в глобальную титулатуру — король не может быть фигурой, которой нет на доске!

С этим Медведев летит в Ярославль, одно из немногих мест, где ему хорошо. На форум, который он сам придумал. За несколько часов до прилета на окраину Ярославля рухнул самолет с командой «Локомотив», любимой командой города. Форум скомкано заканчивают на ледовой арене «Локомотива», уже выморочной.

Медведев читает гробовую либеральную речь, начинающуюся и заканчивающуюся словами «трагические испытания». Нормой его России оказывается катастрофа. Что бы там ни оговорили между собой в августе президент с премьером, человек Медведев рухнул здесь, в Ярославле.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.