Оглянемся и удивимся

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Оглянемся и удивимся

Забавно, но никто как бы не замечает — одни искренне, другие притворно — насколько поразительны итоги последних 10–12 лет нашей истории. Даже неловко напоминать, что сегодня в нашей стране либеральная конституция, многопартийность, оппозиция, парламент, неподцензурные (и какие неподцензурные!) СМИ, неподцензурное книгоиздательство (и какое!), независимый суд, свободный въезд и выезд, создана законодательная основа местного самоуправления. В стране взлет гуманитарного образования, свобода предпринимательства и любой частной инициативы, полная культурная свобода, а главное — свобода как таковая, свобода без прилагательных, к которой мы так привыкли, что перестали ее замечать, как здоровый не замечает здоровья. Каждый день, выходя из метро «Кропоткинская», я вижу воссозданный Храм Христа Спасителя и каждый день не могу до конца поверить в чудо.

Благодаря России преодолен раскол Европы, ликвидирована Берлинская стена, с тоталитарной изоляцией покончено, остановлена гонка вооружений, резко сокращены ядерные арсеналы, далее, как ни стараются сегодня в странах Восточной Европы об этом забыть, каждая из них избавилась от коммунизма не сама по себе, она была избавлена от коммунизма Москвой, вплоть до прямой режиссуры событий. (Не замечательно ли, что ни слова, ни вздоха благодарности Москва ни от одной из этих стран не дождалась?) Все это свидетельства такой оглушительной победы либерализма, о какой невозможно было даже помыслить в середине 80-х без того, чтобы тебя не подняли на смех. Либерализма в истинном смысле этого слова — не в том извращено-кадетском значении, о котором речь уже шла выше. Если слова «либеральный» и «либерализм» невозможны в данном контексте без оговорок, все же оставим их на правах условно-общепонятных терминов.

После такого беспримерного рывка всегда неизбежен некоторый откат, таков универсальный закон общественного маятника. В этот откат вписывается и чеченская война, и замедление реформ. Но такие вещи почему-то редко понимают нетерпеливые люди, задающие тон в нашей публицистике. Для них формирующаяся российская демократия — всегда «псевдодемократия», а обретенные нами свободы — всегда «псевдосвободы». Они уверенно (кто же, мол, оспорит очевидное) рисуют современную Россию как продолжение СССР, «только еще хуже» (а в СССР, по контрасту, находят, чем дальше, тем больше достоинств), как страну «коммунистической Думы» (и в прошлой-то, якобы «красной», Думе КПРФ имела лишь 29 % мест, что уж говорить о нынешней! 54), как страну, подверженную «имперскому синдрому». Где они его выкопали? Если сегодня провести всенародный опрос: «Желаете ли вы, чтобы Россия объединилась с бывшей советской республикой такой-то?», из 14 «республик», уверяю вас, будут отвергнуты двенадцать или даже тринадцать. Украина может пройти, а может и не пройти.

Много радости приверженцам басни об имперской России доставили демонстрации весной 1999 года у американского посольства в Москве связи с войной НАТО против Югославии. Впрочем, не им одним тогда показалось, что неадекватные действия НАТО могут привести к неадекватной реакции российского общества. Но не привели. И, как теперь понятно, не могли привести. Более того, согласно опросам, коммунисты за первые недели апреля сильно съехали вниз по популярности, пропустив вперед антивоенные партии «Яблоко» и «Отечество». Уж не потому ли это произошло, что совпало со временем весеннего призыва в армию? Может, это и упрощение картины, но тенденция именно такова — и в том, что касается недавних (но обнищавших) собратьев по СССР, и относительно перспективы сколько-нибудь серьезного, а не только словесного, конфликта с НАТО из-за Сербии. Кто-то скажет: тенденция мещанская. Однако слово мещанин по-французски звучит как «буржуа», а именно буржуа совершают буржуазные революции. Россия сделала свой цивилизационный выбор, и это буржуазный выбор — нравится это антибуржуазно настроенным интеллектуалам или нет. Точнее, это возврат к давным-давно сделанному цивилизационному выбору, это отказ от модели, которая не принадлежала к какой бы то ни было среди известных цивилизаций. Подспудная подготовка к смене цивилизационно-го вектора шла в СССР все советские годы, и этот процесс ощущался незашоренными наблюдателями начиная с 50-х годов. Во второй половине 80-х процесс вырвался на поверхность и привел к падению коммунизма.

Да, прорыв к либерализму сделан Россией во многом инстинктивно и неосознанно. Это не обязательно плохо, однако сегодня самое время обозначить наш выбор ясно и во всеуслышание. Для начала России надо просто осознать его. Как мольеровскому герою, который, пока ему не объяснили, не осознавал, что говорит прозой. И люди пишущие, имеющие отношение к СМИ, должны постоянно напоминать своей аудитории, что мы живем в открытом обществе, что в России свободный, демократический и либеральный строй, гражданское общество при всех его первоначальных изъянах.