Проще плыть по течению

Проще плыть по течению

Руслана Ляшева задает вопросы Капитолине Кокшеневой. Интервью для сайта «Православная книга».

— Уверена, что ситуация на современном книжном рынке, в том числе рынке православной литературы, для Вас небезразлична. Как Вы ее оцениваете?

— Я не профессиональный издатель, но профессиональный критик и преподаватель — в Институте бизнеса и политики я заведую кафедрой журналистики и преподаю историю литературы XIX и XX века, в том числе новейшую. Поэтому у меня есть некоторое представление о том, что происходит сейчас в мире книг — эта тема мне близка и для меня интересна.

За последние двадцать лет в России было выпущено множество книг, в том числе православными издательствами. И сейчас можно найти и прочесть любую книгу, получить ответы на любые вопросы — что, конечно же, можно назвать грандиозным прорывом.

Но оказалось, что одного этого недостаточно. Люди сами должны задаться вопросом: зачем им читать? И если читать, то что? Какую именно литературу? И на какие вопросы они хотят найти в книгах ответы?

— Сохраняется ли актуальность чтения для современного человека? Или книга постепенно изживает себя?

— Проще всего не читать вообще, тем более литературу классическую или духовную, проще не ходить в Церковь… Проще плыть по течению. К тому же жизнь современного человека такова, что на себя, на формирование собственной личности остается совсем мало времени. Масса людей не понимает, зачем читать. Между тем опыт, накопленный учеными-психологами, показывает, что люди, воспитанные на книге, по-другому воспринимают мир.

К сожалению, современные СМИ заполнены идеей превосходства физической силы и многие воспитывают на этом своих детей, то есть воспитывают в первую очередь телесно. А вопросам о том, как отразить духовную агрессию, как научиться говорить «нет» духовным соблазнам, которые во множестве существуют в современной жизни, внимания практически не уделяется. На это нужно больше времени, и это всегда откладывается на второй план.

— Насколько важна серьезная, классическая литература для формирования современного человека? Не может ли литература светская, пусть и хорошая и высокая, каким-то образом помешать духовному формированию личности?

— Книга человека воспитывает — это факт. Высокий культурный статус без книги невозможен. Никакие сериалы не могут его обеспечить, никакая видеопродукция не может заменить книгу. Возможно, потому, что в ее основе лежит слово, данное нам Богом. Ведь именно даром слова мы отличаемся от других тварей. Слово — это основа всего, поэтому для человека, который бы хотел иметь высокий и духовный, и культурный статус, без книги никак не обойтись.

Если в XVIII веке cветская книга отдаляла человека от храма, выводила из церковной ограды, то сегодня отец Серафим Роуз в своих замечательных и актуальных книгах, адресованных не только людям, интересующимся церковными вопросами, богословием, но и культурологам, и писателям, показал, что настоящая, высокая, хорошая, классически ориентированная книга способна привести человека внутрь церковной ограды.

— Каково положение Церкви и культуры в современном обществе?

— Внутри современного общества существуют проблемы, разрешить которые может только культура — светская и духовная. Между тем, как мне кажется, Церковь и культура находятся в современном обществе примерно в одинаковом положении: отношение к одной и к другой агрессивно, неприязненно, нетерпимо.

В разных сферах общественной жизни под видом борьбы с советской традицией происходит тотальная борьба с традицией вообще. А Церковь и культура всячески стараются традиции сохранить и развиваются исключительно на основе традиций.

— Что есть общего в судьбе Церкви и в судьбе современной культуры?

— Один из общих моментов — иерархичность. В Церкви есть жесткая иерархия — как принцип. И в культуре также присутствует иерархичность, культура не знает знака равенства, хотя последние двадцать лет нам упорно пытались доказать, что демократия — равенство, в т. ч. и в культуре. Что какой-то Пупкин, который пишет матом, равен Достоевскому или Распутину, что между ними нет разницы и их имена можно писать рядом, через запятую…

Мир создан иерархичным, и все самые устойчивые структуры иерархичны. Поэтому Церковь так сопротивляется возникающим обновленческим идеям, пытающимся иерархичность пошатнуть. И поэтому борьба с иерархией, которая ведется в культуре, чудовищна. Борьба за разрушение иерархичности в культуре выгодна лишь производителям продукции второго качества и второй свежести, потому что только на фоне ровного гладкого поля их жалкие тексты заметны.

И сегодня мы дожили до того момента, когда художественный вкус не просто нужен, а необходим. Сегодня Церковь занимает гораздо меньше места в жизни человека, чем тот культурный слой, в который человек погружен: телевизор, радио, улица, и т. д. И формирование типа человеческой личности на сегодняшний день во многом зависит от наполнения этого культурного слоя.

На мой взгляд, в настоящее время необходимо проводить семинары, встречи, на которых священством вместе с деятелями культуры и искусства будет обсуждаться тема воздействия на сознание современников, укрепление нравственности и духовности посредством литературы, театра, кино.

И здесь важно не ошибиться и не перепутать литературу с псевдолитературой, духовное с псевдодуховным. Многим нравится то, что носит название «духовного» (духовными у нас стали не только книги, но и театральные постановки, и выставки…), но нередко под видом духовного появляется такая дрянь, которая идею духовности полностью дискредитирует своим низким эстетическим качеством.

Интересный момент. В русской литературе нет направления, носящего название «православная проза». Я долго думала, почему. У католиков, например, есть католический роман, а у нас православного романа нет. С одной стороны, это можно объяснить тем, что в основе всей классической русской литературы лежит тема Христа. И отделять «православную прозу» или «православную поэзию» в отдельный жанр нет ни потребности, ни смысла. С другой стороны, внутри у нас, видимо, есть какое-то сопротивление такому обозначению. Есть четкое ощущение границы, что есть задачи, которые может решить только Церковь, но не культура. И хотя сейчас у нас вводят такие понятия, как православный роман, православный театр, — они не приживаются.

С одной стороны, сейчас нужен диалог и сближение деятелей культуры и священства, с другой — сразу же возникает проблема понимания границ: что позволено художнику, который берется за православную тему, а что — не позволено? Ведь задачи культуры в деле спасения человека очень ограничены. Никакой театр, никакая культура не спасет душу, но может высветлить человеческую личность, сделать его лучше, поставить перед человеком многие важные вопросы.

— Не могли бы Вы назвать авторов, произведения которых, с одной стороны, соответствуют высоким художественным требованиям, с другой — поднимают духовные темы и рассматривают их с позиции Православия?

— В первую очередь хотелось бы упомянуть Виктора Николаева — писателя, афганца. Его роман «Живый в помощи», который до сих пор переиздается миллионными тиражами, рассказывает о том, как человек на войне пришел к Богу. (Вот, кстати, реальная конкуренция Марининым и Донцовым!..)

Последняя вещь Виктора Николаева — «Безотцовщина», а до этого был издан роман «Из рода в род», рассказывающий о заключенных. Причем роман этот написан так, что в нем не найдешь смакования тюремной темы, что уже является контрпозицией по отношению к современной зэковской теме. Даже в беседах со смертниками автор умудрился обойти стороной обсуждение совершенных ими преступлений — ему гораздо интересней то, что происходит с ними, в их душах, в настоящий момент. Автор рассказывает о том, как они осознают совершенные преступления, какие изменения происходят с человеком, оказавшимся на границе между свободой и полной несвободой. Но самое главное, автор показывает путь, каким эти преступники пришли к вере. Само название «Из рода в род» имеет глубокий смысл. Преступление, в котором человек не раскаялся, — грех, последствия которого тянутся из рода в род, до седьмого колена.

В последней книге Виктора Николаева — «Безотцовщина» — речь идет о беспризорниках, попадающих в колонии для несовершеннолетних после совершения преступления.

Безотцовщина — это не просто жизнь без родителей. Это жизнь без веры, отвернувшись от Отца Небесного. Многие из этих ребят позднее приходят к вере, многие раскаиваются. Но печально то, что многие, увы, не хотят из колоний выходить, возвращаться к родителям, на свободу…

Вот такие книги интересны и нужны.

— Серьезные дискуссии ведутся вокруг преподавания Основ православной культуры в школах. Каково Ваше мнение об этом предмете, об учебных пособиях, написанных для этого курса?

— Изначально мне понравился первый учебник, написанный А.В. Бородиной. Но когда я стала вникать в эту тему, то поняла, что по такому учебнику сегодня учиться никто не будет. Преподавание ОПК в школах — вопрос очень сложный, и считать, что проблема заключается только в министерстве образования, не совсем верно. Учебник для курса ОПК должен быть написан так, чтобы ребенок, начав изучать этот предмет, знал, зачем он это делает. А такой вопрос авторы учебников перед собой не ставят, хотя он очень важен. Надо найти такую форму, чтобы человек почувствовал внутреннюю потребность изучать ОПК. Нет ничего хуже, если на дисциплину по православной культуре будут загонять из-под палки! Это приведет к полному падению интереса к предмету.

Я считаю, что православную культуру можно преподавать, вкрапливая ее в основы русской литературы, что я и делаю на своих занятиях, объясняя студентам те вещи, которые они не понимают. Конечно, темнота страшная: молодые люди в 20 лет воспринимают Церковь исключительно как политический институт. Однако они с удовольствием вступают в различные дискуссии о современной Церкви, откликаются, готовы думать-размышлять… Но как до них достучаться, что для этого нужно сделать? Понятно, что Феофана Затворника бесполезно давать — читать его никто не будет.

Основы православной культуры нужно преподавать так, чтобы детям было понятно, что это за предмет, и почему он им нужен, а не просто пересказывать Ветхий и Новый Завет и жития святых (о которых, кстати, можно говорить на истории древнерусской литературы). Я не видела и не читала ни одного учебника по Основам православной культуры, который бы показался мне и интересным, и полезным, и актуальным, и злободневным. А такой учебник должен быть прежде всего злободневным, потому что демонические образы, которые можно различить через фокус православной культуры, существуют в современной культуре в огромном количестве. Возможно, стоит начать именно с этого, а не с Ветхого завета?

— Преподавание ОПК в рамках курса русской литературы кажется замечательной мыслью — ведь русская литература буквально пронизана православной духовностью!

— В этом году я читала древнерусские повести и могу сказать, что даже мне, доктору наук, было бесконечно трудно в них погрузиться после нашей улицы.

Тот человек жил и понимал жизнь совсем по-другому. Все древние повести связаны с христианским мироощущением, и чтобы эти повести читать, человек должен получать от курса ОПК не просто голое знание — должны быть задеты душевные струны. Как сделать так, чтобы ОПК задевало струны человеческого сердца? Нужно искать какие-то ключи, а не ограничиваться подачей голого материала.

Сейчас в литературе появилось новое направление, к которому все относятся скептически. Условно говоря, это литература фантастического направления, включающая в себя и фэнтэзи, и фантастику. Среди такого рода литературы есть и фантастика с христианской направленностью, воспевающая ценность христианских идей. К такого рода литературе можно отнести замечательные романы Дмитрия Володихина. К сожалению, эта литература игнорируется и Церковью, и критиками, и писатели-фантасты вынуждены вариться в собственном соку. Между тем такая литература интересная и востребована в смысле формы, потому что современный человек очень легко воспринимает виртуальный мир. Я считаю, что такое приобщение к христианским ценностям допустимо, хотя каждое произведение нужно рассматривать отдельно.

Особую опасность представляет псевдохристианская литература и литература антихристианской направленности.

В советское время атеист был атеистом, а верующий — верующим. Это касалось и личной позиции, и творчества. По сравнению с нынешними авторами, которые пишут на псевдохристианские темы, сатанинские темы, которые берутся за духовные темы, будучи атеистами, советские атеисты милы и безобидны. А если они еще и люди нравственные, то они гораздо ближе к Богу, чем, например, нынешние писатели модернистского плана, агрессивные материалисты, которые вторгаются в духовную сферу и которым все равно, писать ли о Боге или о дьяволе.

Прямая церковная проповедь в современной литературе не воспринимается. Нельзя сказать, что такие книги вредны — нет, они по-своему умилительные, смешные. Но очень часто прямая проповедь Православия ведется за счет потери художественного качества текста. Любой христианский образ в литературе будет убедительным и будет воздействовать только тогда, когда он сильный, талантливо написанный. Чудовищно считать, что достаточно быть православным и воспевать христианские ценности, и не нужно быть талантливым. Если православное горение не поддержано талантом, никогда не будет хорошего художественностью текста. Нам не нужны тексты с бесконечные небесами и колоколами, птичками и свечками… Если бы у Шмелева не было таланта, во что превратилось описание бытового благочестия?

Если литература будет заниматься проповедью христианских ценностей на примитивном уровне без творчества, говорить с читателем на каком-то суконном языке, это никому не будет нужно — ни литературе, ни Церкви.

Одним словом, проблем с православной литературой и с литературой вообще много. Но очень хорошо, что в России все бурлит — значит, мы живы. И самое главное — эти вопросы нас волнуют, и мы пытаемся на них ответить…

— Капитолина Антоновна, какое впечатление сложилось у Вас от посещения портала «Православная книга России»?

— Я рада, что есть такой портал, что вы не ограничиваетесь информацией о богослужебной литературе: стараетесь расширить пространство православной литературы, привлечь разных людей, которых волнует судьба культуры и Церкви, и сознание современного человека.