Власть и результаты ее работы
Власть и результаты ее работы
Новая российская власть в своей, так сказать, «самоорганизации» действует по принципу полезных аналогий и заимствований. Посещая Капитолий, российские законодатели и министры видят многочисленный штат помощников у своих коллег, но не замечают их личные машины (без водителей) на платной парковке у здания конгресса. Они хотят таких же просторных офисов, но не спрашивают про арендуемые или покупаемые конгрессменами квартиры в Вашингтоне. Именно разрушение старых и отсутствие новых правил и общественного контроля позволили российским властвующим создать симбиоз старых и новых привилегий, которые обрели внешне неприличный вид. И это всё при молчаливом согласии народа.
Поэтому у нас и живет «два народа» на одной территории. По словам академика Н. Римашевской, у нас образовалось «… два уровня жизни со своими доходами и денежными единицами, два потребительских рынка, отличающихся ценами и набором потребительских благ. Представители «двух Россий» плохо понимают друг друга. И это тем опаснее, что в «страну» богатых и очень богатых, а также высокообеспеченных входит политическая элита. На противоположной стороне находится «страна» бедняков (включая «маргиналов»), доходы которых не достигают прожиточного минимума. Различие в уровне жизни «двух Россий», по экспертным оценкам, достигает 100 раз».
Сегодня для характеристики уровня жизни опасно использовать средние показатели, которые только вводят в заблуждение.
По данным академика Н. Римашевской, четверть россиян имеют долг по квартплате и находятся под угрозой выселения из своего жилища. «Социальное дно» составляет около 10% городского населения, или 10,8 млн. человек. В их составе 3,4 млн. нищих, 3,3 млн. бездомных, 2,8 млн. беспризорных детей и 1,3 млн. уличных проституток.
Более чем на 20% сократилось число дошкольных учреждений, преимущественно из-за невозможности их содержать и отказа родителей от данного вида услуг из-за высокой платы. Вместе с тем возникли частные детские дошкольные учреждения, которыми пользуются около 5% детей. Можно сказать, что именно здесь закладываются не понимающие друг друга «две России».
То же касается и школ. Около 2% детей школьного возраста не посещают школу, а при этом 3% учатся, по существу, в частных (альтернативных) учебных заведениях. При формально бесплатном обучении родители доплачивают за учебники и учебные пособия, за текущий ремонт и охрану школы, питание детей в школе, за дополнительные занятия.
А вот что происходит в вузах. Платное образование составляет 60%, а в оставшихся 40% введена оплата отдельных видов услуг. Масштабы платного обучения в вузах постоянно расширяется, и уже 60% семей с детьми школьного возраста полагают, что не смогут оплатить пребывание детей в высших учебных заведениях.
При формально бесплатном медицинском обслуживании наблюдается высокая степень отказа от госпитализации в связи с невозможностью оплатить соответствующие услуги. По данным за 1997 год, 45% в общем объеме расходов на медицинское обслуживание составило государственное финансирование, 40% покрывали домохозяйства, включая платежи в частное медицинское страхование и теневые выплаты; 16% падало на фонд обязательного медицинского страхования.
Сложившиеся цены на рынке медицинских и образовательных услуг привели к тому, что на 10% самых бедных приходится 0,6% всех расходов населения на образование, 0,9% всех расходов на медицинские услуги и 0,2% на санаторно-оздоровительные мероприятия. При этом на 10% самых обеспеченных приходится 34%, 40% и 62% общего объема расходов соответственно.
Введенная в 1992 году «потребительская корзина» не предусматривала расходов даже на покупку лишней пары носков или постельного белья, считалось, что у людей есть какие-то запасы, год-два просуществуют. Но улучшение все не наступало, и пришлось «корзину» немного поменять. Сразу увеличилось и число бедных, оказалось, что людей, которые не дотягивают и до этих нищенских норм, больше. Теперь вот хотят, чтобы население полностью оплачивало коммунальные услуги, а в недалеком будущем – образование и медицинскую помощь, мол, слишком много у нас льгот. Но тогда стоимость этих услуг надо будет включать в прожиточный минимум, и он значительно вырастет. Автоматически снова увеличится число бедных, которым так или иначе государство должно помогать, а иначе никакое это не государство.
Сегодня 34,7% имеют доходы меньше 40 долларов в месяц, 23,2 – поднялись чуть выше бедности, но пока значительно ниже среднего уровня (67 долларов), 20,5% имеют доход от 100 до 200 долларов, 14,6 – от 200 до 300. Нам могут возразить, что далеко не все доходы учитываются статистикой. Но подавляющая часть скрываемых или нерегистрируемых доходов приходится как раз на наиболее обеспеченные слои общества.
В начале 90-х годов экспертами ООН был введен Индекс Человеческого Развития (ИЧР) (HDI, Human Development Index), – комплексная мера, состоящая из трех показателей: средней продолжительности предстоящей жизни, достигнутого уровня образования взрослого населения и действительной покупательной способности (подушевой ВВП, измеренный в паритетах покупательной способности валют).
С помощью этих отдельных показателей принимаются в расчет преимущества продолжительной и здоровой жизни, грамотности, образования и достойного уровня (стандарта) жизни.
Несмотря на низкий доход, многие развивающиеся страны имеют уровень человеческого развития такой же, как в индустриальных странах. Другими словами, разные страны трансформировали свои экономические возможности в различные уровни жизни. Если страна имеет ИЧР выше, чем доход – это означает, что она использовала экономический рост для улучшения жизни людей. Например, Коста-Рика или Мадагаскар. Если, напротив, разница отрицательна, то это означает, что за высокими доходами не последовало повышение индекса. Это относится к большинству нефтяных государств Среднего Востока.
Таблица 1. Места, занимаемые странами по индексу человеческого развития (ИЧР) и доходу на душу населения (1997)
Интересна динамика этого индекса в царской России – СССР – современной России.
В 1913 году средняя продолжительность предстоящей жизни в России составляла 34 года, что примерно на 4 – 6 лет было больше, чем в слаборазвитых странах, но в 2 – 3 раза меньше, чем в развитых государствах Запада и Японии. Среднее число лет обучения взрослого населения увеличилось с 0,7 – 0,8 в 1870 году до 1,4 – 1,6 в 1913 году. По этому показателю она была гораздо ближе к колониальным и зависимым странам (примерно 1 год обучения), чем к развитым государствам (5,4 года обучения в Японии, 8,3 – 8,4 в Германии и США). Темпы увеличения ВВП в расчете на душу населения с 1885 по 1913-й был 1,4 – 1,6% в год.
Теперь перейдем к СССР. Темпы увеличения ВВП в СССР были весьма значительны, в 5,6 – 5,9 раза, или на 2,2 – 2,4% в год. С учетом двух мировых войн, гражданской войны и восстановительных периодов, надо признать, это немалое достижение. Неоспоримым фактом является также резкое, практически двукратное, увеличение в СССР в 1913—1990 годах средней продолжительности предстоящей жизни – с 33—35 до 68—69 лет. Прогресс в области образования, пожалуй, еще более значителен. Численность учащихся, охваченных всеми видами обучения, в расчете на 1000 жителей выросла в СССР в 6 – 8 раз.
К концу 1980-х годов по индикатору охвата обучением в высшей школе Россия (42—44%) в целом несколько опережала страны Европы и Японию (39—41%), но более чем в полтора раза отставала от США (72%).
Что касается такой важной интегральной характеристики человеческого фактора, как среднее число лет обучения взрослого населения, то по этому индикатору СССР также достиг заметных успехов (с 1,5 до 11,7). Если в начале века соответствующий показатель по царской России не превышал 17—18% от уровня США, то в конце 80-х годов общесоюзный индикатор достиг 2/3, а индекс по Российской Федерации – 3/4 американского «стандарта». Но при этом показатель по России (13 лет) оказался выше, чем в Италии и Испании (11—12 лет), и лишь немногим не дотягивал до Великобритании (13,9 года обучения).
Теперь перейдем к текущему периоду, который начался с «перестройки» и покатился к окончательной катастрофе после распада СССР.
В 1990—2000 годах ВВП в расчете на душу населения сократился в России на 45—55%. Если учесть предварительные оценки снижения уровня реального производства в России в кризисном 1998 году (на 4 – 7%), то получается, что ныне достигнут наибольший относительный разрыв по подушевому ВВП между Россией и США, когда-либо наблюдавшийся в мирное время, – 13—14% от уровня США. В 1913 году наш уровень был выше, он составлял 17—18% от американского; в 1928 году 20—21%; в 1946 году 20—22%; в 1950 году 29—30%; в 1990 году – 26—28%).
В перестроечно-реформаторской России, согласно официальным данным, индикатор младенческой смертности колебался в пределах 17—18 промилле (на 1000 родившихся). Если даже эти данные не приукрашивают действительность, то они, тем не менее, фиксируют двух-шестикратное отставание от развитых стран, которые имели такие показатели 30—40 лет назад.
Индикатор смертности у взрослых мужчин практически вдвое превысил уровень среднеразвитых государств. Россия по этому показателю здоровья мужской части населения опустилась ниже Бангладеш, Гаити, Конго, Камеруна, Нигерии, Эфиопии, Буркина-Фасо, Папуа–Новой Гвинеи и оказалась в группе таких стран, как Бенин, Мавритания, Гамбия и Чад.
По ряду формальных критериев система образования в России как будто еще держится «на плаву». Коэффициент охвата обучением в средней и высшей школе резко не понизился. В частности, по высшей школе он в 1995 года составил в России соответственно 43%. Этот индикатор заметно ниже, чем в США (81%), но сопоставим с показателями по Португалии, Ирландии и Греции (33—38%), а также Италии и Германии (41—43%).
Формальное число лет обучения взрослого населения в 1990—2000 годах повысилось. И в этом смысле разрыв с США и другими развитыми государствами резко не увеличился. Однако ситуация на самом деле сложнее. Качество образования в силу резкого сокращения финансирования сильно ухудшилось. Уровень научной активности в России быстро падает, при том, что есть немало ученых, творческих групп, которые продолжают результативно трудиться. Абсолютные, подушевые и относительные (к ВВП) расходы на НИОКР с учетом всех возможных источников в России стремительно сокращаются.
По индексу человеческого развития в 1990—2000 годах Россия отброшена к уровню 1970-х, то есть примерно четвертьвековой давности. Если бы не сравнительно высокие индикаторы человеческого фактора (в частности, образования), то откат в прошлое по интегральному рейтингу был бы значительно больше (середины 1960-х).
Возвращаясь к теме предыдущей главы, заметим: вряд ли директор академического института В.А. Тишков не в состоянии получить всю эту информацию. Конечно, он её имеет. И говорит о «положительной трансформации» и о том, что в «в России стало жить лучше, хотя и сложнее»! А как с трансформацией совести?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.