Явление Руси[15]

Явление Руси[15]

Для образования этносов (народов и народностей) необходимы соединения людей разных племен, контакты между племенами, деторождение. Постоянно идут переселения, расселения, колонизации, освоения новых умений и знаний, а также изменения в языках. Столь же постоянно меняются все участники этих процессов.

«Прежде веку не помрешь» (В. Даль). Непременно нужно помнить: человек плодовит и смертен. Век, словом этим обозначалась на Руси продолжительность жизни человека. Во многих славянских языках и посейчас век значит возраст, поколение, период. Связывание века и столетия – изобретение достаточно недавнее и не русское. Разве поговорка «весь век маяться» говорит нам о столетии?

Смена поколений, вот что было главным при создании этноса и его культуры. Племя может иметь ту же территорию, то же название, ту же веру, но люди уже иные. Принцип самоорганизации лежит в основе изменения численности людей, культуры, скорости расселения. А ведь племя осваивает новые территории, может избрать иную веру! А как меняется язык! Может ли кто-нибудь утверждать, что в 2001 году русские мужчины в возрасте 20 лет такие же, как русские мужчины того же возраста, но в 1801 году? Такие же, как мужчины в 1401 году? Да они не нашли бы общей темы для разговора! Не говоря уже о том, что не поняли бы языка друг друга.

Но так же бесполезны попытки рассматривать наше прошлое как череду частных «историй»: история Перестройки, СССР, царизма, Петровской Руси, Смутного времени, «Древней Руси» и так далее. Речь можно вести не об историях разных государств на одной и той же территории, а о единой истории народов, населяющих эти земли, во всей совокупности их культур, развивающихся во времени.

Земледельческую культуру сюда принесли славяне. Племена, центром расселения которых были земли современной Восточной Венгрии, а территория ограничивалась верховьями Днестра, Южного Буга, Вислы, среднего течения Днепра, верховий Одера и Эльбы, северного Прикарпатья, стали родоначальниками пра-славян. В IV—V веках н. э. они начали осваивать долины рек, распространяясь вверх и вниз по их течению на север и восток. На западе остались более сильные германцы. И еще до появления русских, белорусов и украинцев произошло разделение единого этноса на западных и восточных славян.

Согласно Л.Н. Гумилеву, этносы могут уцелеть, только если приспособятся к ландшафту, природным и климатическим условиям, в пределах которых им приходится жить. Народ вынужден корректировать свое поведение, создавая определенные правила взаимоотношений в обществе, отношения к природе, нормы хозяйствования. Поведение людей становится стереотипным для каждого члена сообщества; усвоенные стереотипы, освященные исторической традицией, составляют культуру, отличающую членов одного этноса от другого.

Влияние природы на стереотипы поведения людей и развитие их культуры проявляется трояко.

1. Естественные медленные изменения в географической среде вели к естественному медленному развитию и закреплению правил поведения. Например, охотничье житье было практически одинаковым на севере Европы, в Сибири, Аляске и Канаде.

2. Природное разнообразие на территории, занимаемой каким-либо одним этносом, приводило к соответствующему разнообразию стереотипов поведения и освоению людьми разнообразных видов деятельности, к умению быстро приспосабливаться к любым изменениям.

3. Однообразие среды, когда люди длительное время жили в одной и той же местности при неизменных природных условиях (весь год лето или, наоборот, лето не отличишь от зимы) создавало определенную региональную специфику жизни, устойчивую и монотонную.

Человек анатомически, физиологически и психологически одинаков ВЕЗДЕ, и от природных только условий местности, в которых он развивался, зависит, каким он стал и как ведет себя по отношению к обществу и природе.

До прихода сюда славян с их земледелием, земли современной России населяли финно-угорские охотники. Охотнику нет нужды выдумывать плуг. Охотник не станет ждать, пока на него с неба свалится банан. Охотничья семья существует сама по себе; у охотников не может быть царя. Техника охотничьего хозяйства, и даже совершенствование орудий охоты и рыбной ловли препятствует переходу к классовой организации, которая предполагает создание определенных излишков ценностей. Охота основана на использовании природных ресурсов без накопления излишков. Охотничье общество не может перейти на более высокую ступень через свое саморазвитие, так как у его членов нет необходимости отказываться от охоты и ловли рыбы.

Лишь общение охотников с племенами, живущими в принципиально других условиях и имеющими в результате иного природопользования другие продукты – земледельческие, скотоводческие – привело к возникновению потребности в продуктах земледелия и животноводства, а это дало начало собственному производству, вынудило отказаться от охоты как единственного занятия.

В культурном же обществе, например, земледельческом, перемены в деятельности людей могут происходить не только из-за природного разнообразия, но также из-за изменений в среде обитания, вызванных самой человеческой деятельностью. Так, истощение верхних слоев почвы требует более глубокой обработки земли, что влечет за собой дальнейшее общественное и техническое развитие: появление плуга, разведение крупного скота как тягловой силы и так далее.

Вот теперь появляется необходимость в контакте с соседними племенами. Если раньше такой контакт был бы просто привлечением конкурентов на свою территорию, то повышение уровня развития производительных сил, появление качественных различий в производимой продукции выводит культурные племена из географической изоляции, позволяя установить действенные связи с соседями.

Проще говоря, им уже есть, чем обмениваться. Остается решить вопрос об удобных путях сообщения.

Итак, без учета фактора пространства (географической среды обитания) невозможно правильно определить, как развивалось общество во времени. Природа влияет на скорость и направление такого развития. Изучение ландшафтов и климатических условий позволяет развеять стандартный, повторенный многократно миф о том, что дикие племена, будь то арабы, монголы или кочевники северного Причерноморья могли вдруг сниматься с мест постоянного кочевания и проливая реки крови, безумными ордами сметать цивилизованные народы, попадающиеся на их пути. Здесь правды нет.

Лишь один исторический случай, германская колонизация Европы, заслуживает серьезного внимания. Однако тут ошибка в другом: германцы, вопреки традиционным утверждениям, не были дикарями, некультурными «варварами».

Ландшафт древней земледельческой Германии представлял собой своеобразное сочетание лесостепей с непроходимыми лесистыми горами, дававшими мало места для дальнейшего развития хозяйства. Между тем рост населения требовал больше продукции. Создавать новые сельхозугодья в непроходимых лесах и болотах было очень сложно, поэтому в истории Германии часто возникали периоды перенаселения и голода. В результате начался прогресс в развитии сельскохозяйственной техники. Появился плуг, а плужное земледелие органически соединило земледелие и скотоводство, так как тащить плуг сподручнее, запрягая животное.

Сложилась такая ситуация. В районах с теплым климатом и плодородными почвами (Центральная и Южная Европа) высокие урожаи получали с небольших участков, обрабатывая их простой мотыгой, без всякой техники. А в Северной Европе, с ее суровым климатом и менее плодородными почвами, земледелие на мелких участках было нерентабельным, а большие площади требовали тягла; ручным трудом нельзя было обойтись. Германцам для выживания пришлось использовать орудия труда более высокого типа, у них развились более прогрессивная техника и система хозяйствования.

Однако освоение южных земель через их захват и переселение туда своих людей все же было для германцев более легким способом решить проблему, чем улучшение методов ведения сельского хозяйства.

Откуда же взялась легенда о дикости германцев? Дело в том, что внешние условия, способствующие быстрому прогрессу в технике, совсем не обязательно ведут к прогрессу в общей культуре; последняя требует для своего развития более долгих периодов. На севере Европы создавали технику, – на юге философствовали и ваяли скульптуры.

Но для того, чтобы осуществлять территориальную экспансию, захватчику нужно превосходство как раз в технологиях, а не в общей культуре. Вот причина того, почему германцы захватили пол-Европы, успешно конкурируя даже с Византийской империей, правда, только на ее периферии; им оказалась не по зубам основная территория империи, находившейся на более высоком уровне развития. Даже в XV и более поздних веках, когда власть в Византии уже держали турки, она не была слабее Европы.

Передовые военные отряды уходили весьма далеко, они оставались на новых территориях, ассимилируясь уже здесь. Но, в силу своей малочисленности, завоеватели не сумели всех «переварить», создать по всей Европе общую германскую культуру. Поэтому здешние народы в большей или меньшей степени сохранили свою самобытность. Германская экспансия – вот причина, почему Европа считается наследницей единой цивилизации. Здесь все, так или иначе, пронизано той первичной традицией, которую принесли с собой германские племена.

На захваченных германцами землях жили земледельцы, они были конкурентами для захватчиков. На первых этапах своей экспансии они часть соседнего населения ассимилировали, а тех, кого не брали в рабство, уничтожали. И это надолго закрепилось как некоторый стереотип их поведения. Вообще у всех народов, колонизовавших в то или иное время чужие земли, складывались определенные поведенческие стереотипы в отношении местных жителей, но только германцы предпочитали уничтожение людей. Так, правнуки тех же германцев, освоивших Европу (немцы, англичане и другие), при освоении Северной Америки уничтожали индейцев-аборигенов безо всякой надобности, интересуясь только землей, а не людьми, ее населяющими.

А вот испанцы, наследники великой Византийской империи, осваивая Латинскую Америку, вели себя иначе. Например, в Мексике и сейчас живут на равных индейцы, коренное население этих мест; метисы – те, кто произошел от полового контакта испанцев с местным населением, и, наконец, гидальго, чистые испанцы, сохранившие свою самобытность в новых условиях.

Славяне, уйдя из-под власти германцев и совершая свой путь на восток, встретили племена, стоящие на более низком уровне развития и производительных сил, и вообще культуры. Те, с кем они столкнулись, были в основном охотниками и рыболовами и не являлись конкурентами славян в использовании природной среды. Здесь была возможна мирная ассимиляция и совместное житье-бытье; так сложился стереотип отношения к местным жителям, как к «братьям меньшим». В итоге русские более или менее мирным образом расселились вплоть до Тихого океана.

Но вернемся к началу этой истории. Итак, распространение племен, которые уже можно было назвать славянскими, началось в IV—V веках нашей эры, а на земли современных Белоруссии, Украины и европейской части России они попали только в VI—VII веках.

В общеславянском языке есть память о временах, когда орудия изготавливали из кремня, а между тем похожесть языков западных и восточных славян и образовавшихся от них народностей показывает, что разделились они не очень давно.

Каким образом пра-славяне, выйдя в небольшом количестве из Восточной Венгрии, сумели быстро заселить земли от Балкан до Балтики? Дело в том, что это было движение не масс народов, а небольших групп людей, несущих новые идеи, прежде всего идеи земледелия.

История традиционно описывает деяния героев и ведомой ими толпы. Это правильно. Но в перерывах между походами за героем представители «толпы» индивидуально и самостоятельно живут, работают и плодятся. Молодой славянин с конем и топором приходит в дремучий марийский лес, рубит себе избу, готовит делянку и земледельничает. Он хочет женщину, и он обязательно найдет себе девушку-марийку и наделает с ней детей. А они лет через 17—20 продолжат это полезное дело. Потом придут еще славяне, потом германцы налетят, скандинав мимо проедет. Через сто лет перед нами новый этнос.

На пути восточных славян в основном лежали земли финно-угорских племен, а также кочевников-тюрков в северном Причерноморье и балтийских племен в Прибалтике. На основе балто-славянских отношений появились белорусы, славяно-финский контакт породил русских, а от славяно-венгро-тюрков получились украинцы. До VII века ни одного «русского» не существовало на планете, и только в VII—VIII веках начали формироваться на громадной территории будущей Руси новые этносы. Точно также, от смешения тюрксих, финноугорских и славянских племен, образовался на Волге народ, который теперь называют татарами.

Но процесс этносообразования до сих пор не закончился! Он продолжается, и даже сегодня мы видим дополнительные смешения.

Одновременно и даже раньше поселения славян на финно-угорских землях германцы начали заселять земли полабских славян, живших по реке Лаба (Эльба) и вообще на всей территории современной Восточной части Германии.

Если рассматривать нашу историю схематично, дело шло так. Сначала на новую землю приходили крестьяне, ушедшие от своих германских хозяев ради вольной жизни. Они переселялись также и потому, что им тоже не хватало земель на западе. Они занимались подсечным земледелием, а этот вид труда требует коллективных усилий и общественной собственности. Им не было нужды строить укрепленные поселения, так как своей хозяйственной деятельностью они не мешали местному населению, охотникам и собирателям лесных плодов. А местное население не мешало славянам-земледельцам.

Славяне менялись с туземцами продуктами труда и женщинами, распложались и строили новые хутора и поселки. Внуки, правнуки первопоселенцев и местных жителей уже не были ни чистыми славянами, ни финно-угорами. Они становились русскими.

Но там, откуда пришли их деды, осталась старая феодальная система и продолжала действовать иерархическая «пирамида подчинения». На новые земли, естественно, вслед за крестьянами устремлялись интересы феодала и его детей. Власть требовала все новых дружинников, а дружинникам для кормления нужны были земли с работниками. Князь говорил своему вассалу: «На диких землях к востоку живут наши люди. Возьми их под свою руку». Землю такой дружинник получал от князя только на время своей службы. Так, вслед за трудящимися, сюда переселялся и аппарат власти.

Новые хозяева начинали эксплуатировать и размножившихся здесь крестьян, и коренное охотничье население. Единая власть и хозяйствование в пользу этой власти приводили к частичной ассимиляции местных и пришлых жителей в единый народ, с общей культурой, языком и нравами. А единые требования налога заставляли вчерашних охотников осваивать земледелие, благо было у кого учиться. И наступал момент, когда молодые крестьяне маленькими группками начинали уходить дальше на восток…

Таким образом, Киевское, Московское, Суздальское, Новгородское княжества были форпостами движения культуры Европы на восток. Движение это, фактически на наших глазах, закончилось выходом русских на берега Тихого океана. Некоторое время русским был и здоровенный кусок Америки, холодная Аляска. Русские заселяли Америку вплоть до Калифорнии, Россия владела даже Гавайскими островами, правда, всего один год.

Но все это время европейская цивилизация расширялась не только на Восток по материку посредством славянской культуры, но и на Юг, Восток и Запад германцами разных национальностей по морям и океанам. На Тихом океане эти две волны цивилизации встретились. Централизованное русское государство не имело возможности поддерживать свои заокеанские земли, и было вынуждено «ужаться» в своих естественно-природных границах. Так сложилась политическая география мира, которую мы имеем сегодня.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.