Причины низкопоклонства

Причины низкопоклонства

Географическая обездоленность (неблагоприятные природно-климатические и демографические условия, обусловившие скудность прибавочного продукта и постоянный дефицит средств в казне; перманентная опасность внешней агрессии, предопределявшая высокий уровень военных расходов) была определяющим фактором формирования российского государства. Результатом хронического дефицита средств и ресурсов развития стало противоречие между задачами государства и возможностями их решения.

В таких условиях массированное использование мер принуждения и насилия служит компенсаторным механизмом, призванным восполнить недостаток ресурсов. Отсюда – определяющее значение политических, а не экономических факторов развития, отсюда и приоритетная роль государства во взаимоотношениях с обществом. И в этих же факторах сокрыта причина «низкопоклонства» перед Западом.

У Достоевского в «Дневнике писателя» за 1873 год есть такие слова:

«Мы все стыдимся самих себя, стремимся спрятать и прибрать свое, данное Богом русскому человеку лицо, и явиться другим, как можно более чужим и нерусским лицом. Все это из самого полного внутреннего убеждения, что собственное лицо у каждого русского непременно ничтожное и комическое до стыда лицо… Отмечу при этом нечто весьма характерное, весь этот дрянной стыдишка за себя и все это подлое отрицание себя в большинстве случаев бессознательно. Это нечто конвульсивное и непреоборимое, но в сознании русские, хотя бы и самые полные самоотрицатели из них, все-таки с ничтожностью своею не так скоро соглашаются. В таком случае и непременно требуют уважения».

Другими словами, русские при столкновении с Западом замечали разительное различие и в качестве жизни, и в отношениях между гражданами и государством. Но причину искали в самих себе. Вот откуда это желание тем или иным образом выглядеть иностранцем. А дальше – подхалимское стремление хвалить все, что «оттуда».

В психологии это известное явление, которое называется «преклонение перед имиджем». Например, вы видите некого супермена. Вам хочется быть похожим на него. Но что дал Бог, то вы и имеете. А как же приобщиться к этому идеалу? А очень просто. Он носит джинсы, ковбойскую шляпу, сапоги и т. д. Вы автоматически перекидываете мостик от самого супермена к неким внешним заменителям его, которые получить вам уже по силам. Надев ковбойскую шляпу, вы стали посмешищем для тех, кто не знает, кого вы копируете. Но вы становитесь героем для себя и знающих, кто ваш идеал. Современная реклама эксплуатирует это обстоятельство по полной программе.

В России появление этого комплекса произошло из-за того, что достичь сходного с западным благополучия нельзя. Природа не дает. Но, взяв что-то доступное для повторения, мы становимся посмешищем для тех, кто не знает, что именно мы копируем (для иностранцев), и предметом зависти для тех, кто понимает это (для своих соотечественников). Как следствие, возникло признание некой «отсталости» России по сравнению с Западом, с одной стороны. А с другой стороны – некой уникальности России. Но и тот, и другой взгляд неверны.

Во-первых, под понятие Запада, в зависимости от обстоятельств, подставляется та или иная конкретная страна. В результате попарного сравнения России с любой из них дискуссия переводится в область противопоставления России всему Западу. Так любая страна проиграет! Нет ни одной, которая всегда и во всём была бы лучше всех остальных, вместе взятых.

К тому же при подобном сравнении большинство стран Запада сами становятся не очень похожими на «Запад». Если это учесть и заменить некий абстрактный «Запад» (который нигде и не существует) на «западноевропейские континентальные общества», тогда история России не будет чем-то особым. Она во многом будет просто подобной.

Во-вторых, в том, что вопрос сравнения России и Запада стал столь «важным», виновата сама Россия. Уж слишком много внимания ему уделялось. Очень трудно отказываться от сравнения с Западом, и особенно от идеи отсталости, когда эти сравнения были и остаются частью русской культуры. Элита имперского периода сама употребляла западные идеальные типы, чтобы вообразить то, чем Россия могла бы стать, или чтобы описать свои действия. Таким образом, восприятие русскими деятелями (элитой) идеи о «Западе», как модели прогресса, на разных этапах истории становилось побудительным мотивом к действию, отражаясь на ее историческом пути.

Это было вызвано даже не столько стремлением к прогрессу, сколько насущной необходимостью выжить при очередном столкновении с западным миром.

Итак, воображаемый Запад служил либо моделью, либо антимоделью для воображаемой России. Ясно, что такой подход не мог быть продуктивным. Надо давно понять, каковы наши возможности и что нам следует брать у других, а от чего надо шарахаться, как от заразы. Этот процесс идет, но стихийно, а значит и с большими издержками и опасностями.