ГЛАВА ХII СУДЬБЫ РОССИИ НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ И ВОЗМОЖНЫЙ КРАХ ФИНАНСОВОГО "МИРОПОРЯДКА"

ГЛАВА ХII

СУДЬБЫ РОССИИ НА РУБЕЖЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ И ВОЗМОЖНЫЙ КРАХ ФИНАНСОВОГО "МИРОПОРЯДКА"

Любая действительно новая научная идея, как известно, проходит в своем развитии три этапа: в момент появления обычная реакция на нее со стороны как научного сообщества, так и образованной публики может быть охарактеризована фразой "ну что это еще за бред?!" (иногда вместо слова "бред" употребляются и еще более сильные выражения). Через некоторый промежуток времени ругань стихает, происходит некое "привыкание к новизне" и сначала робко, а потом все более широко начинает преобладать мнение: "вообще-то говоря, в "этом" что-то есть". И наконец, на последующем этапе доминирующая позиция определяется формулой: "Да кто же этих элементарных вещей не знает?!". Давшая "первотолчок" к написанию нашей книги работа над проблемой возможного катастрофического распада "мировой долларовой системы" в ее нынешнем виде О.Григорьевым-М.Хазиным была начата (под сильным влиянием анализа российского дефолта 1998 года) еще несколько лет назад. Весной и летом 2000 года их доклад оказался в центре дискуссий на заседаниях Ассоциации политических экспертов и консультантов (АсПЭК), когда обсуждались рамочные условия развития России после прихода к власти В.Путина.

В процессе публикаций на данную тему в прессе и дискуссий в Интернете еще до начала нефтяного кризиса и нынешнего взрыва противоречий в Палестине возник замысел отдельной книги. Первое издание вышло накануне президентских выборов в США: с точки зрения детонации глобального кризиса, если бы пересчета голосов во Флориде не было, его надо было бы специально выдумать… Достоинством всех представленных в нашем сборнике работ является нетривиальный характер изложенных в них мыслей: от многолетних "этнических чисток" (но не в Чечне или Боснии, а в США) до более-менее точных дат предсказания "долларового апокалипсиса". Наша книга самим фактом своего появления доказывает, что навык бесстрашных и серьезных размышлений "о самом главном" русской мыслью на рубеже тысячелетий еще не утрачен окончательно. Будет ли он востребован страной — зависит не только от нас. Точные прогнозы экономического и политического характера удавались нам в прошлом неоднократно, не принося иных достижений, кроме удовлетворения морального и научного порядка.

Жизненные и интеллектуальные установки одних авторов нашего коллективного труда (прежде всего моих старых товарищей по АсПЭК Александра Анисимова, Олега Григорьева и Александра Нагорного) мне понятны и близки; другие "мысли и домыслы", особенно в защиту комплексно программирующих мое и общемировое мышление "информационно-рекламных мудрецов", — вызывают активное неприятие. Однако и те, и другие (а также анализ китайского опыта "самоусиления" в ситуации длительной управляемой интеграции в глобальные процессы) размышления ценны прежде всего тем, что провоцируют к собственным дальнейшим раздумьям, позволяя определенным образом "огранить" и "кристаллизовать" собственные соображения о том, что будет, когда нас не будет.

При всех различиях интеллектуального уровня разработок и наличия (или отсутствия) рудиментов совести в сознании авторов — у некоторых на ее месте давно выросли "общечеловеческие ценности" — абсолютное большинство так или иначе размышляющих ныне над судьбами России (и собственными) людей сходятся в том, что траектория дальнейшего процесса на десятилетия вперед определится в ближайшие год-два. До того нечто аналогичное в нашем царстве-государстве стряслось в 1988–1989 годах: когда горбачевское руководство СССР под давлением либеральной интеллигенции столиц и "мирового сообщества" де-факто окончательно смирилось с безнаказанностью сумгаитской резни (ставшей только очередным поводом для нагнетания настроений страха и бессилия населения со стороны почуявших свою силу столичных СМИ). В мире фактически оказалась запрограммирована ситуация из песни: "была страна — а теперь, говорят, ее нет".

Далее, в условиях неизбежно наступившего "Pax Ameriсana", трупов на территориях Советского Союза и Югославии могло быть меньше; блицкриг НАТО устроен не в Ираке, а в Ливии; Приднестровье могли раздавить, а Крым, наоборот, оставить русским; вертолет с Ельциным мог быть сбит зенитной ракетой над вечерней Москвой 3 октября (вот начудил бы тогда "усатый" с Россией — судя по тому, что он потом натворил в Курской губернии), а березовские-гусинские-абрамовичи имели бы другие фамилии. Главное, что удалось нaчать и углyбить, а потом "процесс пошел" — и "катастройку" удалось сделать столь необратимой, что в это уверовал сам автор термина А.Зиновьев. За две ударные "пятилетки разворовывания и развала" картина жизни в нашей стране и мире резко упростилась. Всё меньше поэтому верится в "чудеса" — как счастливые, так и страшные. А сама возможность резкого падения курса доллара с крахом мировой монополии США для граждан нашей страны, потерпевшей унизительное поражение в "холодной войне", несомненно относится к категории "сверхъестественного", если уж не прямо "потустороннего". Однако и она, на мой взгляд, не будет для России "судьбоносной"…

О.Григорьеву-М.Хазину подобный ход событий представляется естественным и где-то практически неизбежным. Вопрос для них — только в сроках и масштабах кризиса, а также в его возможных последствиях для России-матушки (скорее всего, ограниченно-позитивных). Хотя очевидно, что окруженный илларионовыми-грефами как "светильниками экономического разума" (с точки зрения которых данная модель — не просто бредятина, но и злонамеренный "черный пиар") "коллективный президент" воспользоваться этими возможностями не сумеет заведомо. Для М.Делягина обвал мирового рынка тоже возможен, но может быть сугубо "рукотворным" (вирусы-"киллеры Интернета" в руках террористов) и несомненно злым апокалиптическим чудом. К США он относится примерно как блаженный Августин к Римской империи: да, это "царство разбойников" (по критериям "града Божия"), но ограждающее нас кое-как от пришествия Антихриста — абсолютного зла.

Жизненный опыт "чудес" последнего десятилетия (в основном злых, в результате которых само выживание нашей страны и нынешнее минимальное облегчение ситуации действительно временами выглядит как некое Чудо) заставляет относится к любым прогнозам данных мыслителей вполне серьезно. Разумеется, почти все авторы этой книги — не узкоориентированные американисты, но поскольку именно российское царство-государство оказалось одним из эпицентров "взрыва глобализации", отсюда — при минимальном сохранении душевного равновесия — довольно неплохо видно, что творится на других полюсах процесса. В "стабильно-бескризисный" центр мирового информпрограммирования, сопротивляться которому бесполезно, мне верится как-то плохо. Столь "оптимизменной" картине мира слишком многое противоречит даже в статье М.Делягина. Да и трагикомичный опыт развития ситуации в США после первого издания нашей книги (когда "Буш бушует, а Гор — горюет") говорит скорее в пользу сценария кризиса по Григорьеву-Хазину: лучше этого "триллера дестабилизации" просто выдумать было невозможно.

В результате опыта последних месяцев даже верным вассалам и честным сателлитам "мирового жандарма" стало ясно, что, используя ряд по форме новейших "косвенных технологий управления" (которые для ельцинской России обернулись созданием режима информационно-финансовой "холодной оккупации"), по содержанию США "правят миром" не только сверхнагло, но и бездарнейше. После "трагикомедии пересчета" в этой недееспособности самозванного "мирового лидера" мало кто сомневается и в самих Штатах. Будущее покажет, каковы возможности "полного управления" мировым хозяйством и "рукотворным сознанием", но этого явно не случится в ближайшие годы. Ибо даже если подобные технологии уже существуют в принципе (я лично в этом сомневаюсь), то их владельцы — еще не "в комнатах с кнопками". Ничего удивительного, впрочем, в торжестве наглой посредственности, вооруженной Интернетом, нет — любая "монополька" влияет на своего хозяина развращающе. Мировая финансовая, а потом и информационно-финансовая монополия нынешней Америки в этом смысле не исключение. Верхушка КПСС-СССР правила собственной страной и соцстранами другими методами, но с той же самоуверенной бюрократической тупостью.

Само собой, эта раздувшаяся информационно-финансовая "опухоль" как-то научилась авторегулироваться за счет возможностей мирового рынка, но рано или поздно она должна была наткнуться на все умножающиеся ресурсные и социокультурные ограничения. В конце концов процесс строительства мировой информационно-финансовой "пирамиды" типа "МММ инкорпорейтед" приобрел лавинообразный характер. Разумеется, вопрос о форме (более мягкой или жесткой) самоликвидации этой "пирамиды" не тождественен уничтожению "монополии США" на управление мировой экономикой и глобальной политикой. Но, сдругой стороны, если даже информационно-финансовый "вечный двигатель" в той или иной степени переживет любые кризисы, это вовсе не означает вечности "Pax Ameriсana". Европа и Япония, действительно, слишком привыкли к роли политических вассалов, обладающих экономической самостоятельностью. Китай со своим статусом "региональной сверхдержавы" тоже в обозримом будущем намерен придерживаться "позиционной конфронтации" в пределах своей традиционной сферы влияния. Однако сама Америка в нынешних своих формах — далеко не вечна. "Окна уязвимости" у нее были и остаются. Другое дело, что за всю историю США их никто ни разу не пытался всерьез использовать. Даже СССР в послесталинский период встал на абсолютно оборонительные позиции, даже не пытаясь всерьез вмешиваться в американские внутренние дела и предпочитая силами КГБ-ГРУ по-тихому "приворовывать технологии", начиная с "атомного проекта".

Пока в минувшее после краха СССР десятилетие обнаглевшие "мироправители" в основном вели себя по принципу: "если враг сдается, его уничтожают". А вот если враг упирается — и особенно может хоть чуть-чуть дать сдачи по территории самих США (наиболее вопиющим примером является Фидель Кастро), то его предпочитают реально не трогать "во избежание". Ничего не удалось поделать за этот период и с Саддамом Хусейном, наоборот, в ситуации нынешних нефтяных чудес и "полувойны" в Палестине он близок к ослаблению эмбарго как никогда. Разумеется, между нынешней "Россиянией, понимаиш", которая все еще слишком сильно похожа на собственный образ своего рода "идеального объекта информманипуляций" из программы "Куклы", и, например, Китаем, (о котором в процессах глобализации столь много пишется в данном сборнике), — лежит пропасть с точки зрения борьбы за пресловутый идеал "многополярного мира". При всех внешнеполитических потугах последней пары лет (начиная с примаковского "поворота над Атлантикой" и пресловутого "броска на Приштину") объективно Россия — с точки зрения ее места в мировых взаимосвязях — по-прежнему остается бессубъектной "зоной освоения". Пока ее постсоветские "вожди" способны на мелкие истерики и крупные капризы, но не на проведение последовательной собственной политики.

Дело не только в степени объективной зависимости "этой страны" и в ее небывалой (по любым стандартам "мирового сообщества") информационной и финансовой открытости для глобальных манипуляций. Субъективно правящая верхушка "Россиянии" и при Путине — ничуть не меньше чем при Ельцине — больше всего боится стать "страной-изгоем" по типу лукашенковской Беларуси. Когда робкая попытка воссоздания хотя бы "минимальной государственности" постсоветской бюрократией времен Примакова-Путина все-таки была предпринята, то это, разумеется, вызвало немедленную истерику про "свободу слова" и "свободу предпринимательства" (неплохо было бы прочитать по этому поводу господам Березовскому-Гусинскому, а заодно и прочим господам-товарищам небольшой курс политграмоты о том, как обстоят дела с этими "свободами", к примеру, в государстве Израиль, где "новоруссам" дали немалый "укорот", когда они только самую малость решили "побеспредельничать"). "Власть", ныне трусливо уговаривающая кучку наглых "образованцев" (объявивших себя "совестью нации"): ну дайте нам хоть принять без скандала музыку для гимна, вызывающую симпатии как большинства населения, так и начальства всех уровней, — это, конечно, не власть…

Вопреки мифам о "всеобщей запрограммированности", определенные степени свободы выбора и у правителей, и у претендентов на роль интеллектуальной элиты (и контрэлиты), и у населения страны, получившей в СССР массовое высшее образование, все еще есть. Главным "ограничителем" на путях любого мало-мальски позитивного развития России является сегодня вовсе не доллар и не политика США (до колебаний цен на нефтегаз и металлы включительно), а искусственно длящееся отсутствие национального субъекта государственной политики. Это и не удивительно в ситуации, когда сама по себе постановка вопроса о геноциде русского народа и проблемах его элементарного выживания как нации вызывает немедленные и безнаказанные истерики практически у всех СМИ по поводу "фашистской угрозы" и "диктатуры". Антирусская позиция большинства столичной "интеллектуальной элиты", разумеется, стала доминировать не сама по себе и не только благодаря поддержке извне. Корень проблемы в том, верхушка российской государственной бюрократии, "управленцы" — не могут, как показал весь опыт последних десятилетий развития страны, быть субъектом национального возрождения России.

К тому же, за этот период наше царство-государство сильно "съежилось", и далеко не только по причинам "беловежского характера" (кстати, нерушимость тех границ, наравне с пресловутыми "итогами приватизации", Путин признал абсолютно по собственной инициативе). Нынешняя "разруха в головах" пострашнее снижения производства страны наполовину и жизненного уровня населения как минимум на треть. Если отдельные "всенародно избранные" по своей малограмотности все еще думают по инерции брежневских времен, что они живут если уж не в "великой державе" (как им хотелось бы), то хотя бы в большой и богатой стране — это, мягко говоря, заблуждение. Кроме минеральных ресурсов (да и то не столько нужных "здесь и сейчас", сколько позволявших бы безнаказанно диктовать мировые цены, абсолютно исключая саму возможность глобальных нефтяных кризисов, подобных сегодняшнему), в ней ничего интересного с точки зрения мирового рынка не осталось.

Вполне пригодный для решения проблем самообеспечения народнохозяйственный комплекс в унаследованном от СССР виде "приказал долго жить". Обеспечить нынешний массовый запрос населения России на социальные гарантии и стабильность необрежневского типа, который и привел (наряду с чувством острого национального унижения русских) режим Путина к власти, без него невозможно. В ситуации, когда даже зимой в горах исламских бандитов добивать явно никто всерьез не собирается (и на глазах набирает обороты политика измены по афганскому и хасавюртовскому образцу — причем сугубо из-за внутреннего бессилия и продажности "власти" и "войск", без всякого серьезного давления на режим извне), рано или поздно по этим счетам обманутых ожиданий "имитаторам государственности" и их интеллектуальным холуям еще придется заплатить.

К тому же, поздний СССР был относительно устойчив только в ситуации самоизоляции. А всерьез "отгородиться от мира" в наступающем тысячелетии в принципе невозможно. И не только потому, что некий весьма значительный уровень открытости абсолютно необходим с точки зрения ценностных установок нынешних российских "элит" (как информационно-финансовых, так и государственно-бюрократических). Население России по уровню "включенности в мир", по характеру возникших информационных и минимальных потребительских стандартов совершило за минувшее десятилетие "скачок к глобализации". Другое дело, что в итоге граждан "Россиянии" резко не устраивает не только своя повседневная жизнь, но и нынешнее место России в мире. Произошла своего рода "негативная революция" в сознании, когда старые стереотипы полуразрушены, но никакие новые "позитивные ценности" так и не сформировались. Если "коллективному глебу павловскому" всерьез кажется, что их дела обстоят насчет "стабилизации" обнадеживающе, то, значит, они "запиарили" мозги не только "и.о. власти", но и себе, любимым.

Разруха хозяйства производна от этой "разрухи в головах". Разумеется, какая-то часть выживших обломков промышленности СССР может работать на уцелевший внутренний спрос — но за последнее десятилетие стало очевидным, что после разрушения прежнего государства с его возможностями мобилизации любых ресурсов массовых "иностранных инвестиций нет и не будет" по причинам и макроэкономического, и глобально-политического характера. С точки зрения экспорта своих ресурсов, Россия, мягко говоря, не Кувейт с Саудовской Аравией: если сегодня не начать бурить нефтяные скважины на основе мобилизационной государственной политики, то в 2003 году больше не будет экспорта нефти, а в 2005 году его не хватит даже для минимального внутреннего потребления. Для затыкания дыр на потребительском рынке (особенно если снизить нелегальный вывоз капитала "в несколько раз") нефтегазовых доходов при благоприятной конъюнктуре пока хватает, но накопить таким путем доллары на инвестиции в современные технологии не удастся при нынешнем курсе. Если не впадать в некий националистический необольшевизм, то надо исходить из перспективы, что кредиты рано или поздно придется возвращать. Горький опыт последнего десятилетия показал, что массовых иностранных инвестиций для России в ее нынешнем виде чем меньше, тем лучше.

И государство, и элиты, и массы в обозримом будущем поступят с ними точно так же, как и с предыдущими "волнами", благо уже есть опыт трех поколений. Брежневские нефтедоллары породили в СССР слой "элиты", который устроил сначала "катастройку", а потом "р-радикальные р-реформы". Торговали — веселились, а очнулись (в 1998 году началась "ломка" от наркотической кредитозависимости) — прослезились. Глубина нынешнего кризиса страны определяется не соотношением сил на мировом рынке и не бардаком во внутренней политике России. Именно по этому вопросу моя позиция наиболее жестко расходится с базовыми докладами сборника. О.Григорьеву-М.Хазину представляется, что массовый (десятки миллиардов долларов в год — как было в Китае в "золотые времена") "вброс в Россию" станет возможным, если доллар рухнет вместе с крахом "финансово-информационного пузыря". М.Делягин против подобного "ужастика" по причинам выбора в пользу существования нового мирового информпорядка как "меньшего зла", но тоже надеется на чужие инвестиции, а не то распад России после 2004 года произойдет по причинам чисто техногенного порядка.

Я же полагаю, что никаких массовых инвестиций, скорее всего, не будет даже в случае "долларового коллапса" (для этого слишком много экономических и особенно политических препятствий долгосрочного характера). И нужно их не больше, чем страна в ее нынешнем и будущем состоянии может переварить. Сколько именно — надо просчитать. Нормальные экономисты у нас за 10–15 лет не все вымерли, СССР их "наштамповал" с хорошим запасом. Относительно же техногенной, демографической, долгоплатежной и прочих "катастроф эпохи конца первого президентства Путина" (особо модных среди депутатов "новейшего типа") пока лучше умолчу. Если некая государственность и субъектность к тому времени в России помаленьку образуется, то уж как-нибудь обойдемся и без "спасителей на сдельщине под процент в валюте". А на нет и суда нет. Не поможет даже создание "департамента Угроз и Опасений" из особ, доказавших личную преданность Самому.

М.Делягин совершенно прав, что для любых многомиллиардных "вливаний" (в том числе и под сугубо мирные транзитно-траспортные цели) в седьмую часть суши необходим сначала жесткий военно-политический контроль над ее территорией, исключающий всякое понятие о суверенитете в его нынешнем виде. Здесь он, правда, не оригинален. А.Янов про нынешнюю "веймарскую Россию" и "план Маршалла" в "варианте Макартура" пишет с 1993 года. Однако подобные вещи оказалось абсолютно невозможно всерьез обсуждать даже при Ельцине, еще задолго до югославского разбоя НАТО в 1999 году. Помимо некоторых "длинных экономических тенденций" произволу ныне чересчур расшалившихся "виртуалов" противостоит и некая политическая инерция в верхушке нынешнего монопольного "Pax Ameriсana". Там мало что переменилось со времен победы над СССР. За последние 15 лет своего рода "идеальным миром информтехнологий", где иногда стиралась всякая грань между виртуальным и реальным, была отнюдь не Америка, а как раз наша страна. Я уже отмечал выше ту экономическую очевидность, что Россия с точки зрения глобальных тенденций мирового рынка интереса не представляет: причем для "новой экономики" мы еще менее интересны чем для "старой".

Вопреки доморощенным играм в "виртуальные реальности", не представляет больше жгучего интереса для мирового политического истеблишмента и "окончательное решение русского вопроса". Даже для тамошних "отморозков" (вроде Бжезинского), которые действительно всерьез поставили задачу ликвидации русской государственности как глобального "фактора абсолютного Зла", вполне очевидно, что никаких резких движений для достижения этой цели делать не надо. Разумеется, для тех личностей и групп, кто всё минувшее десятилетие успешно или не очень приторговывал Россией (в том числе и страхом перед ней), подобная "девальвация родины" с перспективой полного дефолта является полной жизненной катастрофой. Люди только успели (вполне виртуально) вообразить себя элементом "новой мировой информационно-интеллектуальной элиты", а тут шальных кредитов "стране проживания" и зоне освоения больше не дают, даже гранты кончаются и вообще с тобой начинают обращаться, как с япончиками или быковыми…

Поневоле тут начнешь мечтать от тоски про массовое "выведение на экспорт" мутировавших до полного беспредела интеллектуальных "совков" как главного стратегического ресурса "Россиянии" в ХХI столетии. Разумеется, строить подобные "виртуальные реальности" никому не запрещено. Более того, с точки зрения подлинных интересов большинства населения нашей страны, по возможности добровольная "алия" березовских-гусинских и прочих гайдар-кохов-чубайсов действительно была бы несомненным благом, ибо "гомо-экономикусы" действительно оказались оружием страшной разрушительной силы. Про "хомо информатикусов" можно сказать то же самое и отправить туда же заодно и доренко-киселевых с прочими сванидзами от современных "информационных технологий" с большой дороги — но надо же все-таки, действительно, хоть немного пожалеть Америку и задуматься над горькими судьбами "мирового сообщества" в подобной перспективе "нашествия русскоязычных виртуалов". Израиль с последствиями массовой эмиграции интеллектуальных "совков" уже нахлебался немало — и, как говорится, для сионистской "утопии у власти" еще не вечер: СССР на 50-м году существования тоже выглядел вполне жизнеспособно…

Нынешнее руководство России никак не может определиться с программой деятельности внешней и внутренней бюрократии. За пятьсот лет власть как "генератор догоняющего развития" последовательно предложила стране в качестве "ответов" на вызовы эпох:

А. Модель "православного царства" (вывезенную из Византии вместе с Софией Палеолог): с первой попытки "стать Третьим Римом" получили опричнину и Смуту впридачу, а со второй — Раскол и "бунташный век" как ответ на полное госзакрепощение;

Б. Модель "регулярного абсолютистского государства" (в основном импортированную из Пруссии) — и в результате довели "Российскую империю" до разрыва "двух культур" и такой степени взаимной ненависти, что носители одной после 1917 года почти начисто вырезали или выдавили из страны "представителей господствующего класса".

После этого начался новый ускоренный цикл В. Что бы там кто ни воображал про специфику "строительства социализма в одной стране", прообразом и несущей конструкцией эпохи "догнать и перегнать" стала государственная военно-мобилизационная экономика 1914-16 гг. Поскольку социокультурный раскол России был преодолен в 30-е годы ХХ века насильственно (путем "упрощения" и "перемешивания"), то со второй половины 60-х годов снова начали бурно "прорастать" все те проблемы, которые уже разорвали страну в клочья в начале столетия. Запутавшаяся в проблемах реформирования СССР верхушка госбюрократии имитировали попытку импортировать напоследок "шведский социализм", а для России последующие 10 лет "либеральных реформ" — в полном соответствии с Лениным — кончились превращением ее в отсталую и зависимую от мирового империализма страну с абсолютным и относительным обнищанием трудящегося населения, каковой современная ему Российская империя все-таки не была. Да и миллионов "пораженцев", готовых добровольно пойти в полицаи оккупантам в лице новой мировой "высшей расы", вроде бы тоже раньше не было.

Так или иначе, все эти русские Чудеса (и добрые, и злые) были возможны потому, что страна была большой и богатой не только земельными (а потом и минеральными) ресурсами, но и количеством непрерывно растущего населения с его бьющей через край энергией. Государство (ставшее "несущей конструкцией" для русского общества в Волго-Вятском северо-востоке еще до Орды) заимствовало из "мирового сообщества" с середины XV века всё новые технологии (не обязательно производственного характера — Никон, к примеру, начал очередную модернизацию Московии с насаждения "православия на уровне мировых стандартов") и насильственно навязывало их населению. После очередной бурной эпохи "внедрения новшеств" начиналась относительная стабилизация общества и экстенсивное распространение "нововведения" среди выживших, потом следовал "застой" и новый цикл конвульсий. Либерализм 90-х с его безоглядным "все на продажу" подвел черту под эпохой "Московии" (так для простоты можно назвать это "тяглово-распорядительное" государство-общество, столицей которого реально вполне мог быть и Владимир, и Питер): любые ресурсы для прежнего типа развития здесь кончились.

Ликвидация предпосылок самовоспроизводства "Московии" происходит на фоне нежелания элит вновь "стать страной-изгоем" в результате воссоздания хоть минимума государственности. Путь Китая, а тем более Ирана с Пакистаном, — не для нас, раз уж, в соответствии с общечеловеческими ценностями, "пустили Дуньку в Европу". К тому же в нашей стране отсутствуют традиции интенсивного развития — на некоей "окончательно замкнутой территории", при стабильной численности населения и таком настрое государства и общества, которое в принципе исключает возможность очередного "большого скачка" по типу "три года упорного труда — 10000 лет счастья". Передышки" и "застои" — бывали, относительно мирные столетия — тоже (например, от Крещения до Орды, от "стояния на Угре" до сожжения Москвы Девлет-Гиреем и от сожжения Москвы Наполеоном до Первой мировой, когда страна не вела тотальных войн, требовавших "мобилизационного режима"). Однако о стабильном и успешном для большинства населения развитии — когда власть к тому же находилась бы в минимальной гармонии с интеллектом нации — говорить всерьез не приходилось.

Поэтому, в отличие от лозунгов предыдущих эпох (когда в ситуации устойчивого "ресурсного избытка" жить по экстенсивной инерции с периодическими конвульсиями было проще и веселей, хотя и не лучше), нынешняя альтернатива для России предельно проста: или реальное начало интенсивного развития — или полное угасание. Преграды на пути "интенсификации" очевидны: привычно-милые черты расейского начальства в ситуации попыток реставрации традиционной бюрократии в Кремле и на местах, а также наблюдаемая нами ныне ежедневно по телевидению "интеллигенция, которая думает, что она совесть нации, а на самом деле она — …..", адаптировавшаяся к ситуации двух пятилеток разворовывания и развала научно-производственная сфера; наконец, "чисто конкретный" финансово-торговый "капитал с большой дороги", внешний и внутренний, ежегодно вывозящий десятки миллиардов из страны.

Вполне очевидно только одно: при любых благоприятных условиях нельзя стихийно обеспечить "необрежневизм" для большинства населения как опору для любой мало-мальски устойчивой "политической надстройки". Деятельность кабинета Примакова-Маслюкова (Степашин-Путин-Касьянов работали дальше в основном по инерции) показала как возможности, так и границы стихийной регенерации ситуации, когда без всякой стратегии развития просто было несколько минимизировано воровство и налажены некоторые механизмы на уровне "здравого бюрократического смысла". Спад действительно кончился, но внутренние инвестиции даже в ТЭК минимальны (и идут пока помимо государственных каналов), так и не произошло замораживания цен на основные виды ресурсов и транспорт в интересах реального экономического подъема, не был выплачен и долг ВПК (не говоря уж об авансировании) — и это в ситуации явно затянувшейся войны в Чечне. И подобное делается якобы с целью "не усиливать инфляцию!".

Более того, под прикрытием путинских мечтаний о "восстановлении державы" Аксененко по отношению к МПС и Греф-Чубайс со своей энергетической программой ведут себя как "свинья под дубом" — лишь бы здесь и сейчас "зеленые" жрать! Вопреки всем победным рапортам об "ужесточении контроля за вывозом валюты" — реально объем нелегального экспорта капитала за 2000 год значительно вырос (минимум на 40 %). А советский госдолг, который Путин твердо пообещал выплачивать, в своей значительной части давным-давно реально выкуплен по дешевке людишками "похожими на олигархов", которые, возможно, будет делиться доходом с "людьми, похожими на семью" одного ну очень неприкосновенного экс-президента… В общем, пока вместо перехода России на интенсивный путь развития за первый год правления Путина уничтожены немногие позитивные сдвиги "примаковского полугодия" и реализуется один известный рекламный "слоган": "Мы сидим — а денежки идут!" Разумеется, раз внешнеэкономическая конъюнктура для нынешней власти сложилась так, что миллиарды долларов сами по себе в руки плывут, то можно смело продолжать в том же духе и дальше — до первой крупной неприятности.

Один из авторов нашего сборника, А.Паршев, в своей книге "Почему Россия не Америка" уже хорошо написал о роли личности "жареного петуха" в отечественной истории. Возможный крах доллара будет сильно отличаться от "дефолта" по своим внутриэкономическим (а затем и политическим) последствиям. В 1998 году начавшаяся в Юго-Восточной Азии финансовая катастрофа привела к тому, что в "Россиянии, понимаиш" пострадали властные финансовые и информационные структуры. Господа "олигархи" толком так и не оправились от дефолта. Им, по существу, оставили один выбор: Примаков или Путин будут их далее "нормализовывать", "строить", высылать и экспроприировать. А вот пресловутый "средний класс" (в том числе и в его "интеллигентной разновидности") скорее выиграл: за вычетом отдельных личностей, уже почувствовавших себя "цивилизованными гражданами мирового сообщества", основная масса держала "зеленые деньги" не в банках, а в "банках" (и других "похоронках"). Таким образом, их предыдущие накопления не уменьшились, а реально зарабатывать этот слой стал в 1999–2000 годах не намного меньше, чем раньше.

Все пресловутые "реформы" держались в стране на поддержке той части жителей, которая могла помаленьку копить и частично конвертировать доллар как своего рода "самовозрастающее сокровище". В это "МММ" с "мировым сообществом" играли не сотни тысяч, а миллионы "россиянцев, понимаиш". Пока не похоже, что Путин и его интеллектуальная обслуга эту элементарную истину "понимаиш". Десятилетняя фаза "российских реформ", при всем распаде и деградации нашей страны и общества, совпала с фазой "длинного подъема" мировой экономики. Теперь их подъем кончился, вопрос только в масштабах спада.

Но для активной части современного российского общества "соль и спички" существуют в долларовой форме; ни в марку, ни в евро, ни в золото (ни, тем более, в рубль, который стоит столько, сколько ему укажут Путин-Геращенко) они их быстро конвертировать не сумеют. Любой удар по наличному доллару для них будет не просто спадом жизненного уровня "в разы", а ценностной катастрофой, сопоставимой с той, которая произошла со страной на рубеже 80-90-х годов, но при одной существенной поправке: у общества теперь иной "запас прочности". Дело не в изношенности инфраструктуры и технологий, а в состоянии социальной психологии населения. В России ("от Москвы до самых до окраин") практически все серьезные исследователи и практики отмечают одну закономерность — даже когда по экономическим показателям жизнь иногда начинает меняться к лучшему, с точки зрения энергии (без которой никаких вопросов решить нельзя) выясняется, что у людей за десятилетие "пар" ушел в "гудок" или в элементарное выживание в той или иной форме. Я абсолютно согласен с М.Делягиным "насчет Апокалипсиса" в том, что при нынешнем состоянии массового сознания в России на всех уровнях (от президента до бомжа) — "да минует нас чаша сия": очень не хотелось бы ставить над собой очередные жестокие эксперименты на выживание. Однако масштабы краха доллара зависят не от нас, а от "мирового Политбюро и Госплана" на ньюйоркщине и вашингтонщине. А значит, надо быть готовыми к самым тяжелым вариантам развития событий. Разумеется, есть определенные государственные технологии спасения этих сбережений с пользой для власти и общества, но для этого общество должно хотя бы немного доверять власти, а во-вторых — когда же в России власть заботилась о населении?!

С другой стороны, крах доллара для нас (кроме удовлетворения некоторых мстительных чувств к "победителям в холодной войне") создает некие новые возможности — нужно лишь суметь ими воспользоваться. Сами по себе благоприятные цены на горючее или большие кредиты могут только помочь нормализации в рамках некого "мультипликативного эффекта". Для реализации более конструктивных проектов нужно если и не очередное "русское Чудо" (пусть и последнее в ее истории), то целая куча разнообразных технологий, субъектов и условий. Еще раз хотелось бы подчеркнуть, что раз уж мы без "конца света" пережили крах СССР, то, в силу всё еще значительной замкнутости нашего реального народного хозяйства от глобальных процессов, "холокост баксов" как-нибудь переживем. Если же мировой "информационно-финансовый пузырь" не катастрофически лопнет, а эволюционно "сдуется", то ничего особенно апокалиптического тоже не произойдет: вряд ли кто будет сильно мешать нашей стабилизации, хотя никто, естественно, не станет и "помогать подъему".

Вместе с тем данная проблема со всей очевидностью показывает также и то, что США как главный эмиссионный центр, выпускающий в мировую экономику слабообеспеченные (если вообще обеспеченные) доллары, объективно входит в жесточайшее противостояние всему остальному миру, включая Западную Европу, АТР, Ближний Восток и Восточную Европу. Появление наличного евро лишь обострит эту ситуацию. И если уж говорить о "единой глобальной экономике", то Вашингтону объективно придется ужиматься в своей функции всемирного центрального банка. Другими словами, российское руководство, если бы оно в полной мере осознало этот центральный вопрос современности, могло бы успешно выстраивать свою внешнюю и внутреннюю политику с расчетом выйти из нынешнего экономического тупика.