9. ДЕРИВАТИВНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ КОНТРАКТЫ

9. ДЕРИВАТИВНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ КОНТРАКТЫ

Одна из самых серьезных угроз для международной финансовой стабильности исходит от рынка производных ценных бумаг или деривативов.

Если традиционные ценные бумаги (акции и облигации) часто называют бумажным или фиктивным капиталом, то деривативы представляют собой фиктивный капитал второго порядка. Как известно, деривативы (фьючерсы, опционы, валютные и процентные свопы, варранты, опционы на фьючерсы и др.) являются финансовыми контрактами, дающими право (обязательство) купить (продать) определенное количество базового актива (например, акций, облигаций, нефти и т. п.) в течение оговоренного срока по заранее установленной цене. Таким образом, их стоимость и возможность получения с их помощью дохода непосредственно зависят от движения цен на другие финансовые инструменты или товарные активы.

Первоначально деривативные контракты использовались как инструменты хеджирования рисков, то есть в каком-то смысле исполняли функции страхового полиса. Но с 1990-х гг. финансовые институты стали использовать их преимущественно со спекулятивными целями. Возможность применения огромного финансового рычага (в десятки раз большего, чем, например, при проведении маржевых операций) превращает деривативы в идеальный инструмент давления на рыночные цены и способ резкого увеличения нормы прибыли инвестиционно-спекулятивных операций. Именно поэтому крупные финансовые институты в течение долгого времени успешно противостояли введению эффективного государственного регулирования рынка деривативов. Особо активно и агрессивно деривативами пользовались хедж-фонды — закрытые организации, которые управляют капиталами весьма состоятельных инвесторов. Не будучи акционерными обществами и часто являясь оффшорными компаниями, они не обязаны раскрывать свои операции перед общественностью и регулирующими органами. Отсутствие регулирования рынка деривативов позволяло им проводить операции с большим финансовым рычагом, что давало возможность осуществлять мощное давление на отдельные рынки и извлекать из этого баснословные прибыли.

Рост объемов спекулятивных операций с деривативами за последнее десятилетие происходил гигантскими темпами и достиг таких масштабов, рядом с которыми меркнет даже фондовый рынок. Но если фондовые активы хоть в какой-то значимой степени связаны с реальными капиталами, то деривативы представляют собой почти исключительно виртуальную надстройку над реальным базисом. Именно это обстоятельство позволило многим исследователем сделать вывод о виртуальности современной финансовой системы. Представители видной современной теоретической школы социоэкономики (Ковач, Эцциони) даже ввели в научный обиход термины "рулеточная экономика" и "экономика глобального казино", исходя из того, что спекулятивная составляющая из периферийной превратилась в центральную функцию и основу финансовой системы.

Опасность, которую заключает в себе рынок деривативов, имеет скрытый характер. Позиции по деривативным контрактам часто не отражаются в балансах компаний и банков, поскольку представляют собой лишь потенциальные обязательства или доход в случае наступления определенных условий (при определенных изменениях цены базового актива). Уже одно это обстоятельство не позволяет точно оценить потенциальные масштабы риска, который несут деривативы для системы мировых финансов. Да и сами оценки общего размера мирового рынка деривативов имеют в большой степени приблизительный характер и колеблются в пределах 85-100 трлн. долл. (по номинальной стоимости базовых активов).

Кроме того, как было сказано выше, деривативы являют собой инструменты с большим финансовым рычагом, что определяет их высокоспекулятивный характер. Иначе говоря, при благоприятных обстоятельствах деривативы позволяют получать многократно бoльшую норму прибыли, чем дают вложения в другие виды активов. Но при неблагоприятных обстоятельствах они могут порождать убытки поистине катастрофических масштабов — достаточно вспомнить банкротство старейшего британского торгового банка "Barings" или совсем недавнее банкротство крупного американского хедж-фонда "Long Term Capital Management" (LTCM). По иронии судьбы в число руководителей LTCM входили основоположники методики расчета стоимости опционных контрактов, лауреаты Нобелевской премии по экономике Роберт Мертон и Майрон Шоулз. Именно благодаря их исследованиям рынок деривативов достиг современных гигантских масштабов.

Третьи виды рисков проистекают из-за высокой степени негарантированности платежеспособности другой стороны деривативного контракта. Многие банки и корпорации используют деривативные контракты (опционы, свопы) как инструменты хеджирования рисков. Например, играя на рынке ГКО, некоторые иностранные инвесторы страховали себя от валютных рисков, покупая опционы в российских банках, что, на первый взгляд, гарантировало их от возможных убытков в случае неблагоприятной динамики валютного курса. Однако после дефолта и девальвации рубля многие российские контрагенты по деривативным контрактам признали себя неплатежеспособными и отказались от исполнения контрактных обязательств. Данный пример показывает, что деривативы часто не столько снижают локальные риски, сколько маскируют их. Обманчивое чувство безопасности побуждает финансовые институты принимать на себя риски большего масштаба, чем они бы в ином случае себе позволили. Таким образом, уже в этом аспекте деривативы увеличивают общий уровень системного риска.

Многие эксперты, включая Мертона и Шоулза, активно доказывали отсутствие угрозы системного риска, исходящего от рынка деривативов. При спокойных условиях функционирования на рынках действует статистический закон нормального, или гауссова распределения вероятностей движения цены (колоколообразная кривая). Чем больше отклонения от среднего значения, тем реже они случаются, причем с равной вероятностью в обе стороны. Это, на первый взгляд, сводит на нет риск от использования производных контрактов, на что обычно ссылаются менеджеры тех хедж-фондов и банков, которые ведут активные операции с деривативами. Однако при этом упускают из вида то обстоятельство, что в экстремальных условиях (например, при остром кризисе) распределение цен может существенно отклоняться от нормального. Именно в нестабильных экономических или рыночных условиях риск для отдельных институтов и системный риск от рынка деривативов в отношении всей финансовой системы экспоненциально нарастает.

Справедливости ради следует заметить, что производные контракты сильно различаются по степени той потенциальной угрозы, которую они представляют для стабильности финансовой системы.

Например, большую долю рынка деривативов составляют опционы и свопы на процентную ставку. При особо неблагоприятных обстоятельствах в силу колоссальной массы этих контрактов (суммарная нарицательная стоимость измеряется десятками триллионов долларов) они могут оказать разрушительное воздействие на мировую финансовую систему. Но вероятность наступления таких обстоятельств крайне мала, поэтому степень риска от этих контрактов объективно невелика. В этом сегменте преобладают кратко- и среднесрочные контракты, поэтому основные параметры возможного движения ставок обладают высокой предсказуемостью, а резкие движения ставок маловероятны. Кроме того, большую часть контрактов занимают взаимно симметричные обязательства в рамках своп-сделок и им подобных.

Реальную угрозу представляет лишь часть рынка деривативов. Но даже эта малая часть представляет собой контракты суммарной номинальной стоимостью, исчисляемой сотнями миллиардов или даже триллионами долларов. В частности, очень серьезная опасность исходит от деривативных контрактов, связанных с золотом.