От Дальнего Востока до Дикого Запада

От Дальнего Востока до Дикого Запада

День начинается на Востоке. На Востоке начинается и наша родина.

Конец августа. Стоим во Владивостокском порту со старым капитаном; сорок лет он ходил на ледоколах по Арктике.

— …Такого никогда не было. За сорок лет на моей памяти — никогда! Чтобы летом, в августе, ледоколы стояли без дела — никогда!

— А что они должны делать?

— Грузы возить в Арктику. На Колыму, в Певек, на мыс Шмидта, на остров Врангеля… Там же люди! Как они будут жить зимой, чем детей кормить, как отапливать жилища? Навигация кончается. Я помню, 5 августа снег шел в Певеке. Раньше ледоколы выходили в мае. В начале июня уже подходили к кромке…

— Нет груза?

— Грузов нет. А если даже будут… Вы же понимаете, до Севера еще дойти надо. Даже если при полной мощности, по 20 узлов… Это 8 суток. А какой смысл выгружать, скажем, картошку при 20-градусном морозе?

— Как же люди?

— А вот — как? Они слушают радио, они понимают, чем это закончится. Вывозить надо будет людей. А как вывозить? Чем? Обидно. Триста лет русские люди Север осваивали. И ведь освоили. Северный Морской путь открыли. Не формальная — действующая магистраль…

Капитан замолчал, повернул голову в сторону моря. Там, на рейде, в неспокойном заливе стояли на якоре два ледокола. Чуть дальше качались на волнах еще два-три корабля с красными корпусами. «Морковки» — зовут их моряки. Суда ледового класса.

— Как же так? Как можно взять и забыть про Север? Он так много значит для страны. Вся Россия, обратите внимание, своим фасадом на Север выходит. Вы посмотрите, эти ледоколы стоят, а другие… туристов возят.

— Ледоколы — туристов?

— Да — туристов. И в Арктику, и в Антарктику. Мало того, что обычные ледоколы под иностранных туристов отдали, но и атомные — туристов возят. На полюс и обратно. А что делать? Грузов-то нет…

Грузов в этом году для русских Северов нет. Ну, может быть, что-то еще успеют забросить. Пойдут в тяжелые льды, в густые туманы пароходы, привезут некондиционные продукты, немного угля, немного керосина, потом поплывут сквозь штормы обратно, сжигая тройную норму горючего, и, горько трубя, вернутся в порт с пробитыми бортами, со сломанными винтами, с исковерканными рулями. А северяне как-нибудь перезимуют, дотянут до лета, а потом двинут на юг и начнут мыкаться по стране, как мыкаются и не находят себе места сотни тысяч других беженцев.

Кровь и слезы, слезы и кровь. По всей России.

И называют это — реформами.

Недавно сопливый хлыщ (из нуворишей) жаловался по телевизору, как много он работал эти пять лет. И вот только сейчас, когда дело налажено, может позволить себе немного отдохнуть, например, слетать в Монте-Карло. Да и то только на два-три дня.

Там, на мысе Шмидта, тоже есть телевизор. Интересно, что они думают, тамошние телезрители, когда смотрят такую передачу?

Итак, грузов для северян в этом году нет, однако порты Владивостока и Находки буквально завалены товарами.

И все это приготовлено для отправки за границу. Лес: кедр, сосна, ель, пиломатериалы. Железо: чугун, слябы, листовая сталь, тонкий прокат. Цветные металлы: медь, никель, кобальт, алюминий. Особенно почему-то много алюминия. Не только на Дальнем Востоке, но и в Мурманске, и в Петербурге, и в Новороссийске. И такая же картина в портах ближнего и дальнего зарубежья: в Одессе, в портах Прибалтики, Швеции, Дании. В японском порту Осака разновысокие штабеля белого металла образовали причудливые алюминиевые горы — хоть заноси на географическую карту.

Откуда столько алюминия? У нас что, излишки его? Поговорите с директорами заводов, скажем, автомобильных. Они пожалуются, что легкого и прочного серебристого металла не хватает. Тогда, может быть, в наших недрах неисчислимые запасы алюминиевых руд?

Страна наша богата минеральными ресурсами, но — вот загадка природы — бокситов, руды, из которой добывают алюминий, в стране нет. По крайней мере, полноценных бокситов. Мы добываем алюминий из глинозема, практически из глины. Такое производство требует огромного количества электростанций — Братской, Красноярской. Стоимость добытого из бедной руды металла становится очень высокой. Не золото, конечно, но дорого, очень дорого.

Полноценные же бокситы мы привозим из Китая и Гвинеи. И вот представьте себе: тысячи пароходов везут из Африки руду, потом тащатся через всю страну железнодорожные составы, потом осуществляется производство — энергоемкое и экологически вредное. Наконец, алюминий добыт, опять — поезда, опять — пароходы. Алюминий поехал за границу. Круговорот закончился.

Глупо? Глупо и преступно. Но это еще не все. Продает алюминий за границу не государство, а коммерческие структуры. Они скупают его у заводов-производителей за рубли, а продают за доллары. Продают по дешевке, на 110–150 долларов за тонну ниже мировых цен. Мир уже затоварен алюминием. США готовят антидемпинговый иск к России…

Скажите, дорогой читатель, если бы мы с вами дошли до ручки и решили продать все из квартиры — мебель, одежду, книги, все, — мы бы стали поручать это жуликам? Как-нибудь управились бы сами.

А Государство поручает. На этой операции — выдаче лицензий{К моменту выхода этой книги — надолго ли, на пользу ли стране — неизвестно, но лицензии и квоты по большей части отменены.} — кормятся тысячи мерзавцев. От высокого правительственного чиновника или даже члена правительства, выдающего лицензии, до мелкой шестерки, открывающей дверь в кабинет начальника. От главы администрации области до таможенника и пограничника, которые сквозь пальцы смотрят на сомнительные документы. У проходимца (а у него и на роже написано, что он проходимец) одна лицензия на 20 тонн металла, а он уже в 20-й раз везет через границу 20 тяжело нагруженных КамАЗов. И пропускают.

Кто же добровольно изменит такой порядок?

И вот это называется «рынком».

Кого ни спроси сегодня:

— Охарактеризуйте одним словом то, что творится в стране?

Каждый ответит:

— Бардак!

Выходит, вся реформа — в том, что заменили красный флаг на красный фонарь.

Мы начали эту главу с Дальнего Востока, а закончим ее Диким Западом.

Германия. Зона военного присутствия России. Минуло почти пятьдесят лет со дня окончания войны, а войска союзников — русские, американские, английские, французские, бельгийские — все еще здесь, в Германии. Зачем?

Слава Богу, принято решение — солдаты союзников отправятся по домам.

Но как это будет происходить?

Американский военный контингент значительно меньше нашего, но американцы планируют осуществить вывод за 15 лет. Причем у каждого офицера и солдата есть за океаном квартира, дом; каждый поедет под родную крышу. Англичане вообще растягивают вывод неизвестно на сколько лет. Даже бельгийцы, у которых в Германии 20 тысяч солдат, уйдут только к 1995 году.

Наши войска (550 тысяч) приедут на родину — в чистое поле. В палатки, в бараки.

Вырубаются леса — под новые военные городки. Наносится непоправимый ущерб природе.

Офицеров, возвращающихся из Германии, — 100 тысяч. Плюс — семьи. Только детей — 90 тысяч. Нужно 100 тысяч квартир. Где их взять? Денег, которые дают немцы, совершенно недостаточно. Офицеры едут в палатки и бараки, жены с детьми — к родственникам; будут ждать, когда государство предоставит их мужьям квартиры.

Еще сто тысяч несчастных семей.

Уход российских войск из Германии похож на бегство. Брошены — не реализованы, не вывезены на родину — огромные богатства. Армия оставляет на территории Германии 770 военных городков (каждый такой городок — это три — четыре десятка многоэтажных зданий с комфортабельными квартирами), десятки первоклассных аэродромов, танкоремонтные и радиозаводы, миллионы тонн металлолома. Я видел километровые поля, сплошь заставленные танками. Многотонные махины стоят друг на друге в два — три этажа. Из этого металла выльются тысячи современных танков, артиллерийских орудий, военных кораблей.

Зачем эта спешка? Кому она выгодна?

Германии — да. Немцев можно понять. Но кто-нибудь из наших руководителей когда-нибудь будет думать об интересах Российского государства? Они, надеюсь, не тайные члены германского кабинета министров? Они же должны заботиться об интересах своей страны, своих граждан.

Ну, хорошо. Решение о выводе войск приняли Горбачев с Шеварднадзе. Они же определили сроки. Но нынешний Президент России, когда стало уже совершенно ясно, что сроки не реальны, что без огромного ущерба для государства не обойтись, сократил эти сроки еще на полгода. Это как объяснить? Загадочностью русской души?

Кто-то из «бессмертных» давно заметил: первые признаки гибели больших империй — это упадок культуры и отсутствие великих государственных деятелей. И то и другое мы наблюдаем сегодня.

Вот это уже похоже на объяснение. Только слово «великих» тут не подходит. Правильнее было бы сказать не «отсутствие великих государственных деятелей», а наличие ничтожных государственных деятелей. Вот это — в точку.

Российские войска бегут из Германии. Каждый офицер отчетливо представляет, что возвращается он на пустое место, в нищету и разруху.

Так было и в 1945-м. Возвращались тогда по-разному. Один — с ложкой за голенищем, другой — с вагоном трофейного барахла. То же и сейчас. Тот, кто половчее, посмелее, кто преодолел в душе тот порог, за которым не стыдно, вернется на Родину не с пустыми руками.

Мы, собственно, потому и поехали в Германию — знали, что там творится. Об этом, впрочем, много писали. И в нашей, и в западной прессе. Я читал докладную записку Главного инспектора России Юрия Болдырева Президенту Ельцину — о безобразиях и преступлениях, которые творятся в Западной группе войск. Вскоре после этой докладной Юрия Болдырева уволили. (Уже сложилась система — стоит кому-то в стране выступить против коррупции или с разоблачением махинаций высшего начальства, как его тут же увольняют. Или жестоко компрометируют, тогда последствия еще хуже).

Суть происходящего в Западной группе войск, если коротко, такова. Армия, в спешке покидающая Германию, обросла коммерческими структурами, которые «помогали» реализовывать военное имущество. Деньги, которые выделяли немцы на содержание войск (на период эвакуации), беспроцентные кредиты, которые давало Российское государство, не только не использовались по назначению, но иногда…

Вот, скажем, один такой кредит в 100 миллионов марок был использован так: на 40 миллионов было закуплено клубники и китайских яблок по ценам выше мировых (половина сгнила, конечно), 17 миллионов были перечислены в другие государства иностранным фирмам, остальное (хотелось бы надеяться) пошло по назначению.

Войска снабжались через коммерческие фирмы (в основном этим занимались наши бывшие соотечественники) некондиционными и некачественными товарами. Закупались они, однако, по мировым ценам, а то и выше. Один мудрец из Управления торговли Западной группы закупил на 1 миллион марок бенгальских огней и хлопушек. Они до сих пор лежат на складах.

Схема все та же, вы заметили? Нужно заключить с коммерческой фирмой наиневыгоднейший для России контракт. Чем он невыгоднее, тем большую сумму положит фирма на твой счет в западном банке.

Но, как это часто бывает, приехав со съемочной группой в Германию разрабатывать одну тему, мы наткнулись на другую, гораздо более интересную и важную для нашей страны.

О скандале с Домом советской науки и культуры читатели знают из газет. Этот Дом стоит в центре Берлина и оценивается в 500–700 миллионов марок. Немцы в недалеком будущем собираются перетащить свою столицу из Бонна в Берлин. Значит, стоимость дома, стоящего на центральной улице, на Фридрихштрассе, возрастет, может быть, вдвое.

Однако дом российский, но Россия практически потеряла на него права. Главным юридическим документом в Германии является земельная книга. Кто в ней записан собственником имущества, тот им и владеет. В земельной книге Берлина собственником российского имущества записана некая немецкая фирма.

Немецкая фирма с уставным капиталом в 50 тысяч марок стала собственником почти миллиардного имущества. Как это произошло?

А как это у нас происходит? Какие-то доверенности (неверно оформленные), какие-то права на аренду на подозрительно выгодных условиях, чуть зазевался, расслабился, и тебе уже говорят: «Ты здесь не хозяин, а гость».

Из письма вице-премьера Шохина Президенту России:

«Считаю своим долгом еще раз обратиться к вам, чтобы попытаться предупредить опасное развитие ситуации, которая складывается вокруг Российского Дома науки и культуры и грозит нанести непоправимый ущерб нашему государству и скомпрометировать его руководство.

На наших глазах разыгрывается спектакль, постановщиком и исполнителем главной роли в котором с российской стороны выступает М. Н. Полторанин…»

Поскольку скандал с Домом стал достоянием общественности, ситуацию, возможно, удастся исправить. Предстоит долгий разорительный процесс… Словом, есть шанс вернуть российскую собственность ее законному хозяину.

Интересен тут другой аспект. О скандале много писали, о нем упоминал Руцкой в своем докладе Верховному Совету — можно представить настроение общественности.

И вот посмотрите. Люди, которые умыкнули российскую собственность, — продали, подарили, прозевали — не знаю и знать не хочу, — выглядят вполне респектабельно, пресса пишет о них уважительно. А те, кто забил тревогу, не дал осуществиться темной сделке, представлены на страницах прессы как клеветники и склочники.

Похоже, что и сознание нашего общества начинает круто меняться — в криминальную сторону.

А теперь мы перейдем к главному.

Российская собственность в Германии — не только Дом науки и культуры. Собственность эта разнообразна и обширна. В одном только Берлине сорок участков с построенными на них зданиями. Всего же в Восточных землях — около двух тысяч объектов. Это миллиарды марок — во много раз больше, чем та сумма, которую немцы выделяют нам в качестве компенсации за вывод войск.

Собственность эта досталась нам в счет репараций — за ущерб, нанесенный нашей стране в Великой Отечественной войне. Жилые здания, виллы, учреждения, заводы — они принадлежали когда-то гестапо, вермахту, СС, различным нацистским организациям.

— Ну-у! — воскликнет читатель. — Когда это было!

Давно.

Но это дела не меняет. Конституционный суд Германии совсем недавно (в прошлом году) подтвердил право собственности СССР на эти объекты. А стало быть, и право России — правопреемницы СССР.

Главным юридическим документом в Германии, как я уже сказал, является земельная книга. В пятидесятых годах МВД Восточной Германии в условиях строжайшей секретности вписывало в земельные книги вместо «гестапо», «вермахта» другого собственника: «народ ГДР».

Но это можно было бы оспорить — была бы сама земельная книга.

Весной прошлого года в Потсдаме — глубокой ночью, сразу в пяти местах — загорелось здание немецкого Архива, где хранятся земельные книги. Сгорели 5 тысяч подборок документов, именно тех, которые подтверждали право собственности СССР на объекты в Восточных землях. Через год — тоже весной и тоже ночью — сгорел другой архив. В городе Барби под Магдебургом. Погибли земельные книги — опять только те, которые имели отношение к российской собственности.

Теперь уже трудно доказать право России на ее собственность. Трудно, но можно. Германия — государство правовое. Юристы, знакомые с предметом спора, в один голос утверждают: дело верное. Но делать это нужно сейчас, пока войска не ушли из Германии. Потом — поздно, все спорные объекты станут собственностью федерального правительства.

Эти разговоры о том, что нужно поспешать, длятся три года. Никто из российского руководства не поспешил, не тронулся с места, рукой не пошевелил, чтобы вернуть российскую собственность в государственную казну.

Как же так? Миллиарды марок! Вот они, лежат. Нужно только нагнуться и поднять. Молчат, хлопают глазами. Будто знают что-то, а сказать не хотят.

Меня познакомили в Берлине с интересным человеком. Это юрист из Бельгии, господин Туровски.

Фамилия его иногда мелькает на страницах немецкой печати. То ему угрожают, то похищают его (похищают люди с солдатской выправкой, говорящие по-немецки с русским акцентом), всячески ему намекают: не ввязывайся в это дело!

Но господин Туровски стоит на своем. Он берется вернуть российскую собственность законному хозяину, даже готов вложить свои два миллиона марок, так как считает дело верным и выгодным.

Я разговаривал с ним:

— Вы хотите оставить себе 13 процентов от сделки?

— Нет, нет! — машет рукой господин Туровски. — Себе я оставлю только 5 процентов. Это все равно огромная сумма, ведь речь идет о состоянии, которое оценивается в десятки миллиардов марок. Остальное — на взятки российским чиновникам. Чтобы не мешали…

Все, что нужно господину Туровски, — это согласие российского правительства вернуть свою собственность.

Согласия нет.

Между тем мы подошли к последней черте. Войска уходят, российское присутствие в Германии заканчивается и — тю-тю миллиардные состояния!

Тайна.

Вот бы заняться раскрытием этой тайны российским журналистам! Это вам не мифические «деньги партии», тут сюжет стоящий — загадочный, с острыми и опасными поворотами, в финале же — зарытый в земле сундук с сокровищами.

Наше общество всегда направляют по ложному следу. Несколько лет оно ищет деньги партии. Пока ничего не нашли. Можно быть уверенным — и не найдут. Поскольку нет их в помине. Что бы мы там ни говорили про коммунистов, но они, по крайней мере, были люди убежденные. Верили, что власть их — на века, поэтому жить и умирать собирались в этой стране и никаких денег в зарубежных банках не держали. В отличие от нынешних временщиков.

Право, увлекательный сюжет. Называется он: «Тайна российской собственности в Германии». Тут много загадок. Например: от какого фонаря отмеряли сроки вывода войск из Германии? Почему, когда нереальность сроков уже была ясна, их сократили еще на полгода? Ясно, что нас надули. Но каким образом? Что это — обычные российские разгильдяйство и некомпетентность или нечто более подлое и криминальное? Уж очень странно совпадают действия российского правительства с желанием немецких властей поскорее избавиться от хозяев многомиллиардного состояния.