Быков и губернаторы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Быков и губернаторы

Анатолий Петрович Быков возвысился и стал человеком, на которого направлено было вначале общенациональное, а потом и международное внимание, при двух губернаторах Красноярского края: Зубове и Лебеде. Он взаимодействовал с ними и боролся. В значительнейшей степени оба повлияли на его судьбу, как шериф Ноттингемский на судьбу Робин Гуда. Ну, если вам не нравится — возьмите другое сравнение, но чтоб присутствовали власть и вольный стрелок.

Всеволод Севастьянов. Сидим в школе № 10, в кабинете директора.

«Надо знать Зубова. Размах у Быкова был шире, чем губернаторский. Зубов был западник, год пробыл в США, впитал там многое, и его разыграли, как агента влияния. Был напичкан стереотипными истинами „Сакс, Гайдар, рынок — хорошо“. Быков, с патриотической жилкой, видел эту проблему губернатора».

Александр Усс. Его называют очевидным соперником Лебедя на предстоящих в 2003 году губернаторских выборах. Осторожный, широколицый белорус, похожий на Президента Казахстана Назарбаева. Встреча состоялась в помещении «Красноярской газеты» в присутствии её редактора, депутата ЗС Пащенко:

«Зубов боялся контактов с Быковым. Когда заварилась каша с „ТАНАКО“, это меня он послал в „ТАНАКО“. У Зубова не было классовой ненависти к Быкову, он лишь чурался его, не хотел ассоциироваться с ним. Не желал себя скомпрометировать: боялся, что скажут в Москве. Особенно, когда появилась эта фотография».

(Фотограф А. Купцов случайно снял Зубова, на секунду присевшего что-то подписать рядом с Быковым, Зубов не разглядел Быкова, людей было много.)

Сергей Комарицын:

«Группу „ТАНАКО“, куда вошли Красноярская ГЭС, КрАЗ, Ачинский глинозёмный комбинат плюс железная дорога создала администрация края, но „ТАНАКО“ быстро превратилась в быковскую структуру. Генеральным директором стал Миша Тюменев. Целая цепочка предприятий, на которые они поставили своих людей… Зубов хотел того же, но под контролем администрации. Одно из условий Быкова Лебедю: создание мощной энергопромышленной системы, развивая „ТАНАКО“, и чтоб администрация не вмешивалась».

Юлия Латынина, «Совершенно секретно»:

«Еще одна часть стратегической экспансии КрАЗа — корпорация под названием „ТАНАКО“. Объединившая госпакеты крупнейших предприятий края, она была создана с ведома администрации края. Губернатор Зубов рассчитывал на „ТАНАКО“ как на инструмент управления промышленностью. Но в августе 1997 года губернатор уезжает в отпуск, а Быков созывает внеочередное собрание акционеров корпорации. Повестки разносят бритые парни характерного вида. „Вы, в натуре, определитесь с голосованием“, — советуют они. Акционеры определяются: госпредставитель исчезает из совета директоров. /…/ Губернатор Зубов, профессор и интеллигент, случайно попавший во власть на волне реформ, был идеальным губернатором для Быкова /…/. И только после афронта с „ТАНАКО“ до интеллигента Зубова доходит, что в крае сложилась параллельная система власти. Что начальник областного (краевого! Латынина!) УВД Петрунин — хороший друг Быкова. /…/ Зубов приказывает налоговикам проверить КрАЗ — приказ саботируют. Он привозит из Москвы комиссию Колесникова. Комиссию с шиком принимает сам Быков — в бизнес-центре „Яхонт“. Говорят, в числе подарков, поднесённых гостям, фигурирует корзинка с половинкой „лимона“».

Дмитрий Литвяк:

«При коммунистах всё было не так глупо. Нашли глинозём в Ачинске — рядом сделали ГЭС и построили алюминиевый комбинат. То есть все три цепи процесса производства алюминия были соединены в один кулак. А сейчас они принадлежат разным хозяевам, конкурирующим друг с другом. Так что же ожидать! В конце концов Быкову пришлось ввозите глинозём с острова Кипр, дешевле получалось, чем покупать в Ачинске».

Анатолий Литвяк:

«Быков хотел создать топливно-энергетическую компанию и соединить в одно с производством алюминия заводы и сырьевые предприятия. Себестоимость электроэнергии Красноярской ГЭС — 0,3 копейки, а мы платим 18 копеек. Себестоимость энергии Назаровской ГРЭС — 8 копеек, а мы платим 18 копеек. Ну сделайте нам льготу! Но нет, между тем производство в Назарово — 30 % от уровня 1986 года. Заводы стоят, электроэнергии нет. Куда она делась?»

Евгений Петрович Громыко, радио «Пирамида» (г. Назарово):

«Быков заявил, действиями, что он стремится пойти против общих правил игры. Так он проводил объединение разных отраслей промышленности края по региональному принципу. На основе КрАЗа, электроэнергия, уголь, железнодорожный транспорт. /…/ Объективно, Белков защищал интересы, региона. Если ему удалось бы это, Красноярский край стал бы самодостаточен… Ведь если олигарх приходит, он вытягивает всю отрасль за хвост в Москву».

Геннадий Димитров:

«Не давал ему хода губернатор Зубов. Быков хотел восстановите „КАТЭК“, в его современной форме „ТАНАКО“, Зубов не давал ему делать».

Александр Усс: «3yбoв на последнем этапе окрысился на Быкова, когда тот вылез из тени и стал давать оценку Зубову».

Я: «А кто инициировал поход ментов на „таёжный замок“ Быкова? Это случилось, напомню, 11 октября 97 года — на следующий день после того как Быков стал первым замом совета директоров КрАЗа. Кто?»

Усс: «Местная инициатива ачинцев, поощряемая общей неприязнью Зубова к Быкову».

Я: «Александр Викторович, а кто дал материалы Тарасову? Ведь и статьи в „Известиях“ появились в период после 10 октября, когда Быков стал зампреда совета директоров КрАЗа и до 7 декабря — дня выборов в Законодательное собрание края, куда баллотировался Быков».

Усс: «Тарасову давали материалы в ФСБ. У них это было связано с личной неприязнью к личности генерала Петрунина. Человеческая ревность плюс желание поставить себе галку».

«Сегодняшняя газета», г. Красноярск, 3 апреля 1999 года:

«Участниками ФПГ „ТАНАКО“ являются ОАО „Красноярский алюминиевый завод“, ОАО „Красноярский металлургический завод“, ОФО „Красноярскэнерго“, ОАО „Красноярская ГЭС“, ОАО „Ачинский глинозёмный комбинат“, ОАО „Ачинский нефтеперерабатывающий завод“, Красноярская железная дорога, банк „Металэкс“, страховая компания „Медистал“. На предприятиях группы занято около 100 тысяч человек.

Прокуратурой края совместно с УВД проведён обыск в офисе финансово-промышленной группы „ТАНАКО“. Накануне обыска, в беседе с корреспондентом ИТАР-ТАСС, помощник прокурора края Нина Казакевич отметила, что занижение тарифов на электроэнергию для Алюминиевого завода привело в 1997—98 годах к потере поступлений в федеральный и краевой бюджеты в размере нескольких миллиардов рублей».

Олег Пащенко:

«Не был Анатолий Быков в крае хозяином, но хотел быть, очень хотел. „Мечтать“ и „воплощать мечту“ — это не одно и то же, сами понимаете… Быков был на подъёме. Но и Зубов — не падал. Быков в глазах у элиты — школьный физрук, а Зубов — доктор наук. Быков как бы громила, а Зубов — „знайка“ и кандидат в премьер-министры России. Свалить Зубова, чтобы попытаться стать „хозяином“, можно было дурными чужими руками и чугунным безмозглым лбом — протаранить, иными словами. Мне просто кажется, что Анатолию Петровичу как раз мнился самый короткий путь к руководству краем — через Лебедя. Надо вспомнить: тогда Ельцин был, по существу, списан, а Лебедь набирал высоту и крепил дружбу с Березовским. Итак, сторонники Быкова могли рассудить просто: Лебедем вышибаем Зубова и его команду „докторов“ и „кандидатов наук“, а затем Лебедь призывается московскими богатеями на „царство“ после Ельцина. И здесь: вольному — воля, спасённому — рай, Анатолию — край. /…/

А команда Лебедя именно в Быкове видела главного „вышибалу“. Вышибаем из края Валерия Зубова, а потом Быкову вспомним его сомнительное прошлое, засадим, засудим, ещё и прослывём в России борцами с криминалом. Что впоследствии и вышло. А сам Александр Иванович недавно на упрёки в неосторожной братской дружбе с Анатолием Быковым ответил с солдатской прямотой и лихостью: „Это была военная хитрость!“ /…/ Я недавно видел архивное кадры ТВК, где три года назад, будучи проездом в Красноярске (из Иркутска) генерал Лебедь отвечал на вопросы о Быкове. Я запомнил дословно:

„Быков — это великолепная иллюстрация того, как может ущемлённое национальное достоинство работать в режиме сопротивления. Вы создали волчьи законы? Хорошо, я тоже буду волком. И посмотрим, чьи клыки покрепче. Вы заставляете меня вести себя по-свински? Будем. Вы любите силу? Будет вам сила. Вот что есть. Это нарастающее явление в стране. А все эти славословия, мол, криминал идет… Да не криминал идёт“.

Вот так он говорил в ноябре 1997 года. Мне в газету писали, что раз Лебедь с его хорошо поставленной разведкой не считает Быкова криминальным, значит так и есть, значит можно с Анатолием Петровичем иметь дела и в бизнесе. То есть Лебедь как бы окончательно легализовал Быкова, сделал его вполне легитимным, выражаясь языком политика. Это не могло не подкупить душевного Быкова. Он не столько по понятиям, сколько по воспитанию в многодетной семье — отзывчив больше, чем это допустимо для личной его безопасности».

Всеволод Севастьянов:

«Зубов и его зам Кузьмин хотели его придержать только, но он им был не по соплям. У него, пусть и необразованного, был широкий масштаб. /…/ К альянсу с Лебедем Быкова подталкивали Анисимов с Черным, — люди без комплексов. Они попали в главные советчики к Быкову. Покажется смешным, но накануне выборов Анисимов ходил по Законодательному собранию с карманом, полным „зелёных“. „Давайте, мужики!“ Ему нужны были определённые гарантии по КрАЗу. /…/

Быков считал, что Лебедь будет заниматься мировыми проблемами, а Быков — сидеть на хозяйстве. Быков выставил Лебедю условие — пять замов губернатора и начальник финансового управления будут его люди. Если бы он был политиком опытным, он бы таких условий не предлагал. Ни один губернатор такого не принял бы. А Лебедь, если бы был опытным политиком, сказал бы: выбрось это из головы, я не английская королева. Давай, ты меня поддержишь, а я тебя делаю алюминиевым королём мира. /…/ Быков поставил условия, а Лебедь согласился. Лебедь даже по-своему выполняет условия. Ставит Овчинникова первым замом, но забирает у него право подписи. Ставит Мутовина замом по правоохранительным органам, но все ключевые вопросы отдаёт Паскалю, ставит Петрова в „ТАНАКО“, но снимает тотчас. Получается, что Быков ничем не рулит. До ноября 98 года машина Быкова из „Сосен“ не вылезала. В декабре у них состоялось объяснение. Обиженный Быков выходит на НТВ в программе „Итоги“ и потом на местные СМИ».

8 декабря 1998 года Быков даёт пресс-конференцию в Доме журналистов. Ажиотаж. Толпа. «По-моему, даже в 1996 году на Ельцина столько представителей прессы не сбегалось», — замечает Фёдор Сидоренко в «Сегодняшней газете». Что же сказал там Быков? Для этого воспользуемся интернетовским «Материалом по итогам пресс-конференции председателя совета директоров КрАЗа Анатолия Быкова 08.12.98». «Привожу наиболее интересные части из его выступления», — заявляет источник.

«Я не могу молчать по вопросам моей деятельности. Хочу открыто поговорить.

Вы видели гонку губернаторских выборов. Лебедь победил за счёт краевых регионов. Регионы ждали изменений. Сегодня в регионах ужасная ситуация. 70 % руководителей районов края готовы написать заявления об уходе. Они не могут пробиться на приём к губернатору или его заместителям.

По пятницам чиновники нынешней администрации летают в Москву к мамам. Если Лебедь улетает, чиновники тоже отсутствуют. Зачем нам такая администрация? Неужели в крае не нашлось своей управленческой элиты? Я не преследую цели занять кресло губернатора. Я занимаюсь заводом. Завод платит налоги. Завод поднимает производство.

Вообще, чиновникам надо засучить рукава, а они заражены политикой, как и общество. Политики отвлекают народ.

Мы выбирали губернатора, а не кандидата в президенты. Народ края всё ждёт и ждёт. А кадры губернаторские будут заниматься его президентской кампанией.

Почему я забил тревогу? Потому что ситуация касается и самого завода. Что плохого, что завод приносит деньги? Мафия им правит? Так отдайте такой мафии все другие заводы!

У нас в крае есть всё, чтобы мы жили хорошо. А власть ждёт кредитов. А научились ли мы отдавать их? Может, хватит депутатам заниматься политикой и заняться делом? Нам нужны достойные люди в Думе. Всё это у нас на душе. Я исповедуюсь вам.

Какие конкретно ошибки допустил Лебедь? Он не смог выстроить свою команду. Губернатор уезжает из края — уезжает вся команда. Как и раньше, в крае не выплачивается заработная плата бюджетникам. Никому народ не нужен, кроме нас самих. Лебедь обещал привезти в край зарубежные кредиты в 500 миллионов долларов. Где они? Я сам не собираюсь выставлять свою кандидатуру на будущих губернаторских выборах. Весь промышленный комплекс края призван объединиться для успешной работы. Если мы не объединимся, КрАЗ тоже встанет. Я хочу создать в крае финансовый холдинг. Не растаскивать финансовое одеяло, а объединять.

По поводу моих связей с Лужковым могу рассказать случай. Звонит мне как-то днём Александр Иванович:

— Можешь ко мне приехать?

— Могу, — говорю. — Прямо сейчас?

— Да. Приезжай.

Приехал, захожу к нему.

— Хм, а я думал, что ты с Лужковым обедаешь.

Я думаю, что губернатор должен быть, как отец родной. Губернатор не смог сплотить промышленников Красноярского края. Завод мы сегодня никому не отдадим. Но я не хочу выставлять себя в оппозицию краевой власти. Лебедь должен дать оценку своей команде, их работе. Я же готов выстраивать деловые отношения с губернатором, но только за столом переговоров, и в соответствии с интересами края».

Пересказ «Материала по итогам» в целом верен, но он такой дощатый, схематичный и нетеплый, что требует дополнения. К счастью, у меня оказалась вырезка из «Сегодняшней газеты» за 9.12.98 года, с записью того же выступления Быкова, сделанной Федором Сидоренко. Процитирую чуть-чуть.

«Если Александр Иванович останется при своём нынешнем мнении, то тогда можно будет серьёзно говорить о начале процедуры импичмента», — напористо нападёт Быков. А его характеристика команды Лебедя куда более язвительная, чем в «Материалах»: «Насчет заместителей разговор особый. Они не только не владеют ситуацией в крае, они даже не знают, как улицы в Красноярске называются. Они не любят Красноярский край, он им не дорог — он им безразличен. Как эти люди оказались возле Лебедя, почему он сделал ставку на них, непонятно. Для чего они вообще сюда приехали? Неужели у нас в крае не нашлось людей, способных занять эти кабинеты? Разве наши специалисты хуже московских мальчиков, детей? Именно мальчиков, я по-другому нынешних заместителей губернатора и назвать не могу. Эти будущие политики вытирают ноги о нашу краевую элиту. Они что хотят, то и делают. В крае они находятся по три дня в неделю, а потом летят в Москву, домой, к мамочке. Да ещё летают они не в обыкновенных салонах, а всё больше в бизнес-классе и эконом-классе. Откуда у этих мальчиков такие средства на еженедельные московские перелёты?»

Остановимся, чтобы бросить быстрый взгляд на лебедевских «московских мальчиков, детей». Самый заметный и типичный — символ, можно сказать, «мальчика», но не московский — соратник Лебедя, юный толстый мальчик Николай Вернер задержался в Красноярске более чем на два с половиной года. Только в ноябре 2000 года, я уже жил в Красноярске, Лебедь под давлением общественности отстранил эту слишком колоритную фигуру от власти, вначале от вице-губернаторства, а позднее, в декабре, снял с поста главы молодёжного движения «Лебедь». Свою политическую карьеру наглый Вернер начал в Приднестровье, где он возглавлял военный банк, через который шло финансирование 14-й армии Лебедя. Будучи классической финансовой пирамидой, банк этот якобы в положенное время лопнул, унеся неведомо куда миллионы долларов. На которые, вероятно, молодёжное движение «Лебедь» арендовало во все годы проживания Вернера в Красноярске два этажа в гостинице «Турист». Это оттуда мальчики летали к мамам в Москву еженедельно, именно губастый толстый мальчик Вернер был главой всех мальчиков Лебедя, именно ими возмущён был Быков на пресс-конференции 8 декабря.

Телефон ОМПОД (Общественное молодёжное политическое движение) «Лебедь» начинался с цифры 666. На стене в кабинете Вернера висело огромное живописное полотно, изображающее белого лебедя, расправившего крылья над Красной площадью. Вице-губернатор Вернер гонял по городу на нескольких джипах с мигалками и делал блатную распальцовку, попадая в объектив телекамеры. ТВК посвятило ему фильм «Шариков», где документальные кадры выступлений, интервью и бытовых зарисовок Вернера наложены на эпизоды из фильма «Собачье сердце». Фильм вышел убедительный, в стиле «Еврея Зюсса» доктора Геббельса. Как-то красноярским журналистам, побывавшим в штабе ОМПОД «Лебедь», удалось списать с экрана компьютера слова гимна ОМПОД «Лебедь». Слова там такие:

Мы ждали вас, мы верили в победу.

Движенье наше твёрдое, как кёрнер,

Вы в деле нас, пожалуйста, проверьте,

Товарищ Вернер, товарищ Вернер.

Шпионы, перебежчики, иуды

Хотят вражду в движении посеять.

Вы только дайте знак — и их не будет,

Товарищ Лебедь, товарищ Лебедь.

На нашем флаге птица — символ взлёта,

ОМПОД в России скажет своё слово,

Эх, нам бы только силы для полёта!

Всё будет клёво! Всё будет клёво!

Всё и было клёво. Посмотрев внимательно фильм «Шариков», я, кажется, понял причину эксцентричности Вернера, его наглости и распальцовок. Он всё время легко пьян или с лёгкого похмелья. Это с фаворитами бывает. День у него, скорее всего, начинался с завтрака, а завтрак с шампанского. Бычье здоровье позволяло не советь и не ложиться вздремнуть в кабинете, а гонять по городу в джипах с мигалками. Подобные же мальчики в своё время окружали (на втором этапе существования ЛДПР) охмелевшего от неожиданных побед Жириновского. Взяв Красноярский край одним махом, лебедевцы, наверняка, забористо ругаясь и хвастаясь, смотрели на красноярские мёрзлые просторы только как на промежуточный этап, на плацдарм, который скоро оставят для кремлёвских, заново приготовленных для них албанцем Беджетом Паколли, апартаментов. Но цыганским жестом из рукава, наше национальное убожище, стыд и позор, Ельцин (пора называть вещи своими именами) вбросил в игру бледного подполковника. Но вернёмся к Вернеру. У него, кстати, три гражданства и, кажется, три фамилии. Вернер, Азимов, ещё какая-то…

Самый крупный скандал с именем Вернера связан с его участием в расстреле красного флага на водокачке в деревне Комарове 1 мая 1999 года. По свидетельствам жителей деревни, охотно продемонстрированным ТВК, в тот день компания пьяных новых русских, среди которых был Вернер и другие представители новой администрации края, приехав в окрестности Комарова, развлекалась тем, что открыла беспорядочную стрельбу из ружей, автоматов и прочего оружия по установленному на местной водокачке ещё с советских времён красному флагу.

Интернетовский текст «Конец императора тайги»:

«Расстреляв флаг, высокие гости начали палить по опушке близлежащего леса. Там в это время купались в протекающей неподалёку речушке местные подростки. Пули просвистели у них над головами. Лишь по счастливой случайности никто из детей не был ни ранен, ни убит. Информация в прессу об этом инциденте просочилась лишь спустя неделю, как он имел место. А уголовное дело было возбуждено краевой прокуратурой после того, как стрельба в Комарово стала предметом обсуждения депутатов краевого Законодательного собрания. Недавно прокуратура объявила, что следствие закончено. Как и следовало ожидать, зам. губернатора тогда оказался ни при чём. По словам следователя прокуратуры, который вёл дело, Вернер действительно участвовал в той злополучной поездке, но в момент стрельбы по флагу, он якобы находился в самом Комарове на одном из местных предприятий. Стреляли же, по версии прокуратуры, сотрудники местного охранного предприятия, сопровождавшие представителей краевой администрации. (Один из них, кстати, полковник милиции в отставке). Расследование по делу о предполагаемых многочисленных гражданствах и фамилиях предводителя движения имени красноярского губернатора, которое депутаты Законодательного собрания затеяли было с подачи Быкова осенью 1998 года, тоже ничем не кончились. /…/ Одна из версий вернеровских бесчинств состоит в том, что делает он это будто бы по указанию Быкова. Якобы ещё в начале осени 1998 года служба безопасности КрАЗа и лично Быкова нарыли в Германии изрядный компромат на Вернера. После чего правой руке генерала было сделано предложение, от которого он не смог отказаться — стать общественным раздражителем в окружении Лебедя, всячески компрометировать генерала своими поступками, стать жупелом для антилебедевской прессы».

Ну, такое предположение слишком тонкое, это для Шекспира, глупость очевидная. «Версия вернеровских бесчинств» одна: пацан-авантюрист ошалел от неожиданной власти. Выше я объяснил подробно свою единственно возможную версию.

С ребятами из окружения Лебедя у меня свои счёты. После выхода трёх газет подряд, разнёсших Лебедя и его хасавюртовские соглашения в клочья («Лебедь — лучший чечен года!», «Ельцин, арестуй Лебедя!» — такие были лозунги в «Лимонке»), мы — Национал-большевистская партия — провели у Белого Дома митинг. Это случилось в 1996 году, 12 сентября. На митинге на Горбатом мосту помимо милиции, журналистов и членов партии (там обыкновенно пустынно) присутствовала группа развязных молодых ребят вернеровского типа, приехавших на джипах. Расхаживая за спинами журналистов, они меня разглядывали, вертели в руках ключи от машин и чему-то смеялись. В тот день двое из них попытались напасть на меня, но мне повезло, шедшая сзади знакомая пара — художник с женой — догнали меня и предупредили: «За вами идут двое!» Шесть дней я был настороже, шесть дней партийцы провожали меня домой. 18 сентября меня срочно вызвали рано утром в прокуратуру, чтобы сообщить о закрытии уголовного дела против меня. Следователь почему-то договорился вручить мне бумагу на улице перед прокуратурой, а само дело было закрыто чуть ли не две недели тому назад. В тот же день недалеко от штаба на меня напали (от прокуратуры тоже рукой подать). Забыв об осторожности, я пошёл домой один. Сбили сзади и молча избили сапогами по голове. В результате, с тех пор у меня чёрные пятна на глазном яблоке. Маловероятно, чтоб это были не лебедевцы. Бизнесом я не занимаюсь. Так что у меня свои счёты с лебедятами.

Но вернёмся к пресс-конференции Быкова, записанной Федором Сидоренко и опубликованной в «Сегодняшней газете» 9.12.98 года. Кого ещё помимо московско-приднестровских мальчиков и Лебедя поминает Быков? Не забыл Быков, поминает врагов прошлых, настоящих и будущих и помимо Лебедя. Лебедь на тот момент — главный. Но и других врагов Быков видит. О Дерипаске:

«Руководитель Саянского алюминиевого завода г-н Дерипаска распускает различите слухи о деятельности КрАЗа и вносит заказы депутатам Госдума. Всё это действует только негативном образом на КрАЗ».

То есть мы видим, что экспансионистская работа Дерипаски, его нескрываемое желание захватить КрАЗ уже вовсю беспокоили Быкова. Помимо Дерипаски кто ещё его беспокоил? «Коготь» ещё не появился, появится через два месяца. Беспокоили Тарасов и Агеев. Только они помимо Лебедя, Лужкова и Дерипаски названы по фамилиям.

«Сколько людей, убитых в последние годы, журналист „Известий“ Алексей Тарасов приписал на мой счёт. Сегодня истинные исполнители этих убийств пойманы и отданы под суд. Но Тарасов так и не нашёл в себе мужества принести мне извинения. Я скажу почему: Тарасов находится в составе группы, которая под любым предлогом пытается очернить Быкова. Сегодня меня пытаются столкнуть с милицией, с другими правоохранительными органами».

Бывшему начальнику РУОПа Агееву посвящён в пресс-конференции ещё более длинный пассаж, хотя, казалось бы, пресс-конференция нацелена на врага совсем нового и очень большого, на Лебедя. По-видимому, Агеев таки здорово негативно поучаствовал в судьбе Быкова. (Как мы увидим — ещё поучаствует. Это Агеев поедет к Татаренкову за границу.) Быков:

«В Красноярском крае с 1993 года в криминальной среде велись так называемые разборки. Об этих разборках знали все чиновники, руководившие силовыми структурами. Тот же Агеев знал, когда руководил РУОПом, Агееву я в открытую заявлял, что может произойти, если эти разборки не остановить. Но силовые структуры ничего делать не хотели, они ждали, что же произойдёт завтра и кто будет следующей жертвой. Таким образом, они подталкивали меня в преступность. Для них было лучше видеть Быкова в ранге преступника. После всего этого я не вижу смысла обращаться к ним за помощью. Они не помогут, используют лишь полученную информацию, чтобы потом воспользоваться ею в личных интересах. /…/ Сколько попыток покушений было на меня совершено за это время… Я не буду жаловаться. За кого-за кого, а за себя я постою. Я не прошу ни у кого защиты. Я говорю об этом, чтобы общество знало, что творится в нашем крае. Как руководил в своё время РУОПом г-н Агеев? Все знают. У него руководители отделов при исполнении служебных обязанностей в рабочее время из табельного оружия убивали людей. И после всего этого этих руководителей восстанавливают на работе, а нормальных людей увольняют. Они пришли на свои места и опять начали совершать преступления. Занимаются грабежом, отъёмом машин…»

Андрей Лисицын:

«Агеев снова вылазит. Ездили к Татаренкову Агеев и Кирушев (тот, кто замещал Колесникова в Красноярске). Агеев сейчас заместитель начальника Восточно-Сибирского РУОПа».

Вернемся чуть назад.

Попробуем хронологически набросать некоторое резюме общественно-политической и деловой жизни Быкова за 97-й и 98-й годы. 10 октября 97 г. — становится первым замом председателя совета директоров КрАЗа. 11 октября — налёт ачинских ментов и ОМОНа на загородный дом Быкова под г. Назаровом (с разрешения или по приказу Зубова). 11–14 ноября — статьи в «Известиях» Алексея Тарасова. 7 декабря 97 года избран в Законодательное собрание края. Зубов насылает на Быкова налоговиков. Безуспешно. Первую комиссию Колесникова. Безуспешно. Но ещё в сентябре 1997 г. заезжий гость А. И. Лебедь посещает КрАЗ и знакомится с Анатолием Быковым. Якобы они договорились, что Быков никого пока на губернаторских выборах не поддерживает, ждёт до 7 января 1998 года, к этому дню Лебедь обещал принять решение, будет ли он выдвигаться кандидатом в губернаторы. Не получив к 7 января никакого ответа, Быков, для которого слово весит и значимо, стал поддерживать совершенно непроходную (тут все источники сходятся) кандидатуру некоего Юрия Сахарнова — вице-президента Союза товаропроизводителей. Почему? Опыта не хватило?

Аноним № 2:

«Была идея, что если Лебедь потом выдвинется, то можно будет сделать Сахарнова председателем правительства. На Сахарнова были истрачены 3 миллиона долларов. До этого, кстати сказать, Сахарное развалил Богучанскую ГЭС».

В феврале 1998 года генерал наконец решился и объявил о том, что идёт в губернаторы. Генеральными спонсорами проекта выступили Лев Семенович Черной и банк «Российский кредит». Быков попал в неловкую ситуацию. По всем раскладам выходило, что реальных претендентов на губернаторское кресло двое: действующий губернатор Зубов и генерал Лебедь. А Быков поддерживал непроходного. Между тем выборы стремительно надвигались.

Газета «Комок» № 15, 14 апреля 1999 года. Статья «Крепкая мужская дружба с летальным исходом». Автор Юрий Чигишев:

«Активная поддержка Лебедя Быковым началась за две недели до первого тура. Цифры называют разные, но где-то 15–20 групп, работавших на Сахарнова, передаются Лебедю. /…/ Если почти вся Россия была уверена в победном шествии Лебедя к креслу губернатора, для красноярцев это было не очевидно. Более того, за две недели до первого голосования по оптимистичным прогнозам Лебедь проигрывал Зубову десять процентов. Разрыв был ликвидирован, более того, в первом туре Лебедь победил с разницей в те же десять процентов. /…/ Победа во втором туре не потребовала особых усилий, Лебедь, по всей видимости, сам ошеломлённый результатами второго тура, позволил себе расслабиться, всё остальное сделали его оппоненты, удвоив разрыв между Лебедем и Зубовым. Кстати, на сегодняшний день в краевой администрации работают только два крупных чиновника из старого состава. Заместителем Лебедя служит бывший начальник зубовского избирательного штаба Кузубов. Первым заместителем — бывший начальник финансов этого же штаба Овчинников. Нет, конечно, и команда Лебедя приложила руку к победе шефа. Но из той компании практически никто в администрацию не попал. Видимо, вклад в победу был оценен объективно».

3 апреля 98 года Быков избран председателем совета директоров КрАЗа.

В мае 98 года Лебедь становится губернатором Красноярского края.

Сергей Комарицын:

«После выборов Лебедя администрацию сформировали три структуры: 1) приднестровцы; 2) московский банк „Российский кредит“; 3) люди Быкова».

Всеволод Севастьянов:

«В военном образовании есть разница. Генерал от инфантерии, то есть пехотный, обучен завоеванию территории. А генерал от ВДВ — упал сверху и держит до последней капли крови, до прихода главных сил. К завоеванию территории не приспособлен. Только к удержанию. Таков Лебедь. /…/ И ещё одно замечание. В армии кадры себе не готовят. Им подгоняют готовые. Старые погибли — новых пригонят. Это тоже штрих к характеристике Лебедя».

«Комок», 14 апреля 1999 года:

«Сразу после восхождения Лебедя на престол, состоялось большое совещание, на котором присутствовали все финансовые кузнецы победы. /…/ Тем не менее списочек подготовили заблаговременно. Команду администрации, которая, по мнению спонсоров, может, с одной стороны, реализовать их интересы, а с другой стороны, обеспечить их подопечному нормальную площадку для президентских выборов. Генерал был чертовски благодарен за заботу, пообещал все предложения рассмотреть и принять. Пусть люди приходят и работают. До самого сентября. Поскольку через три месяца Лебедь намерен сформировать сильно эффективную команду профессионалов. После исторического совещания у спонсоров появилось ощущение, что их хотят кинуть. Что значит — на три месяца? Деньги-то под выборы они же не взаймы давали. Почему же тогда их кадры должны временно устраиваться? Впрочем, спорить особо не стали. /…/ Разъехались высокие гости, оставив на хозяйстве Лебедя. А приглядывать за ним, само собой, пришлось Анатолию Быкову».

Получается, что хорошие отношения Анатолия Петровича с Александром Ивановичем Лебедем длились с мая 1998-го по декабрь, всего-то. Более того, поскольку не Быков привёл его в край, или только частично Быков, то генерал и не чувствовал себя особенно обязанным. Поссорились они потому, что Анатолию Петровичу поручили приглядывать за Лебедем. И он приглядывал. И что же увидел? Ну, во-первых, что генерал окружён советчиками, и главными из них являются господа Виктор Новиков и юный Вернер. О Вернере вы уже знаете. Серый кардинал Виктор Новиков… служил Лебедю недолго, но остался в памяти красноярцев.

Сергей Комарицын:

«Некто Новиков из окружения генерала Рогозина, ну, вы знаете, колдуны из ФСБ. У Быкова был конфликт с Новиковым. Далее якобы дрались на кулаках в кабинете Лебедя. С Вернером у Быкова 6ыл конфликт ещё до разрыва с Лебедем».

О Новикове в Красноярске говорят, что он был экстрасенс, колдун, полковник ГРУ. Официально он был назначен заместителем губернатора по кадрам. Но на рабочем месте, говорят, побывал два раза за полгода. Новиков предположил (скорее, поставил перед фактом, так как Лебедь очень слушался Новикова), что новую команду следует сформировать из представителей всех кланов, чтобы они работали как коалиционное правительство народного доверия. Однако представления варягов Новикова и Лебедя о красноярских кланах оказались фантастическими. Варяги решили, что их, этих кланов, всего три, и что во главе их стоят заместитель губернатора А. Кузьмин (этого вскоре лебедевцы упекли в тюрьму. Он недавно умер, правда, уже не в тюрьме), спикер Законодательного собрания А. Усс и Анатолий Быков. На самом деле первых двух кланов не существовало в природе.

Создавая из трёх кланов новую команду, хитроумный Новиков, естественно, стал тормозить кандидатов из спонсорского (Черного, Анисимова и Быкова) списка. В результате появилось недовольство. Вначале небольшое. Потом, когда стало ясно, что ничего не утрясается, большее недовольство. Колдун Новиков решил тогда разрушить кланы и воздвигнуть на их месте новый клан — Лебедя.

«Комок», 14 апреля 1999 года:

«Решив, что все враждебные кланы разрушены, причём очень даже легко (нетрудно разрушить то, чего нет), Виктор Новиков предположил, что и группировка Быкова не устоит перед могучим ураганом. На всякий случай подсобрав материальцы о деятельности Анатолия Быкова (а их было предостаточно, причём все они так или иначе проходили в открытой печати), Новиков выкладывает папочку на стол шефу и „на основании вышеизложенного“ начинает изгонять из администрации людей Быкова. Даже не дожидаясь оговорённых сроков — трёх месяцев. Поскольку с материалами по Быкову Новиков и сам познакомился, он счёл за благо с этого времени в крае вообще не появляться. На охрану ценного начальника отдела кадров бросили чуть ли не полк охраны. Обстановка обострилась /…/ как ни странно, Александр Лебедь и Анатолий Быков в то время поддерживали нормальные отношения. /…/ Быков был уверен, что генерал полностью под влиянием Виктора Новикова, а потому не ведает, что творит. Лебедь смотрел на всю эту возню сверху и даже как будто получал удовольствие — это нормально, полковники тут выслуживаются. Стоит только им приказать, тут же все прекратят».

Осенью генералу принесли уже известный нам быковский проект энерго-металлургической компании. Генерал одобрил, и проект начали реализовывать — стали выводить угольную отрасль из-под Москвы. Однако лебедевцы «стучат» генералу, что проект Быкова — не что иное, как посягательство на губернаторскую власть. И прибыль предусмотрена в бизнес-плане издевательски небольшая, ведь на КрАЗе алюминиевые бароны имеют куда больше!

Вот тогда-то и появляется письмо младшего Лебедя, Алексея — губернатора Хакасии, о криминале, захлестнувшем всю страну и рвущемся к власти. Взять к примеру Красноярский край… В письме фигурировал Анатолий Быков, который хочет взять под контроль весь край. По одним сведениям, письмо написал соперник Быкова Дерипаска, и лишь подписал Лебедь, по другой версии, письмо инспирировал Лебедь-старший. Скорее всего, работали они втроём.

Именно тогда Быков летит в Москву и сообщает в эфире «Итогов» о своём разочаровании генералом. А потом собирает пресс-конференцию, на которой говорит: «Господин Дерипаска распускает различные слухи…»

Георгий Рогаченко:

«Помню, он приехал после интервью: „Было НТВ. Я сказал, что ошибся в Лебеде. Думаю, будет очень тяжело. Но изменить уже ничего нельзя“. Быков был инициатором разрыва. После пресс-конференции 8 декабря, когда Быков заявил: „Я ошибся в Александре Ивановиче“, Лебедь на своей пресс-конференции на следующий день пытался всё замазать: „Бывают недоразумения. Мы с Анатолием Петровичем, я уверен, помиримся“».

Но Анатолий Петрович был уверен, что не помирятся. Были очень недовольны и генеральные спонсоры Лебедя на выборах: Черные и Анисимов. До поры до времени они стояли за Быкова.

Всеволод Севастьянов:

«В „Комсомольской правде“ тогда появилась великолепная статья Льва Черного. Что нужно перестать валять дурака, строить настоящий капитализм, что КПРФ нельзя разрушать, пусть она играет роль щуки в море, а 2-я часть статей была посвящена Лебедю. „Мы тебя поддержали. Как Бонапарта, а ты занялся переделом частной собственности. Это не твоё дело“.

Быков был в конфронтации. Попытался провести ряд акций, в частности, пригрозил Лебедю, что КрАЗ уходит полностью на толлинг с 1 января 1999 года. Это была бы огромная потеря для бюджета. КрАЗ производил до этого 61 % по толлингу и 39 % по нормальному. Толлинг, этот 61 %, давал в год 9 миллионов долларов прибыли, а 39 % по нормальной схеме — 200 миллионов долларов.

Лебедь в ответ даванул тарифом на электроэнергию.

Быков затеял банкротство Красноярского угольного комплекса, чтобы надавить на энергетиков и заставите снизите тариф на электричество для КрАЗа. Если бы Быков был реальным владельцем, мы, Законодательное собрание (и фракция КПРФ), мы бы его поддержали. А так мы подготовили, но провалили…»

Лебедя и Быкова пытались помирить. Приезжал Березовский.

Георгий Рогаченко:

«В декабре 98 года жил в „Яхонте“. Готовил фестиваль „Чемпионы вызывают чемпионов“. Как-то ночью не спалось, около часу спустился в бар. Слышу за спиной голоса, очень знакомые: „Кого вы поддерживаете?“ — „Мы за Быкова“. Сидят Доренко и Березовский и три проститутки. Березовский прилетел мирить Лебедя и Быкова. /…/ Должны были встретиться Лебедь, Быков и Березовский. Быков ждёт их полчаса, час, наконец заводится и едет в резиденцию Лебедя, в „Сосны“. Проходит мимо охранника. Заходит в комнату, где сидят Лебедь и Березовский. Со слов охранника: „Быков морально размазал Лебедя“. „Нужно заходить, выручать хозяина, но в то же время я боюсь!“ — вспоминал охранник. Быков не стеснялся в выражениях. Березовский пытался вмешаться, но Быков поставил его на место: „А ты там, молчи!“. Всё это со слов охранника. Трое суток Лебедь пил, затем вызвал бригаду Колесникова.

Тогда в приёмной Ельцина сидели Чубайс с Путиным и Березовский с Лебедем. /…/

Когда Быков вышел из СИЗО, мы его спросили: „Толя, зачем ты ввязался в это?“ „Ребята, потому что мы ввязались, в России не будет президента Лебедя. Ельцин увидел, что Лебедь не держит обещаний“. /…/ Быков — исторический человек, и, может быть, это его главное предназначение — не допустить президента Лебедя… Через четыре года Лебедь попытается участвовать в выборах. Его ближайшее дело — переизбираться на губернаторских выборах в 2003 году. Потому сделает всё, чтобы уничтожить Быкова. /…/ Ему говорят, Петрович, едет комиссия Колесникова, разбираться. „Во, пусть едет, во всём разберутся!“ — наивно верил, что разберутся в его отношениях с Лебедем. /…/ Быков о Березовском: „Не буду с ним, он воровал бюджетные деньги!“»

Сергей Комарицын:

«В резиденции „Сосны“, там живёт Лебедь и там же состоялась встреча Ельцина с Хасимото, „без галстуков“, помните? Осень 98 года. Лебедь, Березовский, Быков так орали друг на друга, что охранники разбежались».

Всеволод Севастьянов:

«„Сосны“. Березовский и Лебедь ходят по территории. Березовский что-то шепчет, его не слышно. Трубу-генерала слышно отлично: „Я хочу вам заполнить пробелы в вашем образовании… В Красноярском крае есть один губернатор. И зовут его Лебедь, Александр Иванович. И другого не будет“. Березовский уехал, и на следующий день ОРТ стала полоскать Лебедя. /…/

До самого 3 февраля 2000 года Лебедь верил, что сценарий в Кремле разыгрывается для него. В сентябре 2000 года он верил, что будет обвал экономики и его призовут. Им пытаются рулить в Москве.»

«Комок», 14 апреля 1999 года:

«И Лебедь прерывает дипломатические отношения с Быковым. /…/ Из администрации начинают вылетать люди Быкова. Все договорённости аннулируются, программы сворачиваются, общность интересов исчезает. Следуют громкие заявления с обеих сторон — как они жестоко разочаровались друг в друге. Но это всё в рамках холодной войны. По-настоящему боевые действия начинаются, когда речь зашла о Красноярской угольной компании (КУК). Во времена любви и сотрудничества финансово-промышленной группой „ТАНАКО“ был подготовлен проект превращения края в корпорацию. Или, что то же самое, восстановления прежнего экономического комплекса. На первом этапе предполагалось реанимировать цепочку: угольщики-энергетики-металлурги. Поскольку контрольный пакет акций КУК находится в федеральной собственности, решили влияние федерации ликвидировать. Для чего провести процедуру банкротства. Всё было готово, кредиторы только ждали команды. И тут Александр Иванович неожиданно обретает себе друга в лице Анатолия Чубайса. Поскольку главными должниками угольщиков считались энергетики, Анатолий Борисович предложил долги погасить, банкротство прекратить, а потом поговорить о судьбе акций. Лебедь прилетел в край, собрал угольщиков, журналистов. И совсем уж было изготовился облагодетельствовать разрез „Бородинский“ чубайсовыми деньгами. Но его просто сбили на взлёте. Шахтеры переуступили свой долг Красноярской топливной компании, которая также создавалась с согласия губернатора и должна была превратиться в крупнейшего, а потом и единственного трейдера. А КТК, в свою очередь, долг переуступила. Вот тут Александр Иванович по-настоящему осерчал… попросив зафиксировать то, что последует: Александр Иванович послал по матери рождённую им же фирму. Прямым текстом и в прямом эфире. Дальше события развивались по нарастающей. Лебедь заявил на всю страну о том, что криминал в Красноярском крае рвётся к власти. Не называя никаких имён, но при этом ясно давая понять, что это некий депутат Б., который работает председателем совета директоров на алюминиевом заводе. После консультаций с Евгением Примаковым и Николаем Бордюжей Лебедь добивается приезда в край большой комиссии МВД по главе с генералом Колесниковым. Заявления становятся всё громче. Красноярский край становится полигоном по борьбе с криминалом. Премьер несколько раз упоминает его — в связи с криминализованностью. /…/ Он (Лебедь) обращается к коллегам-сенаторам с просьбой поддержать его в борьбе с бандитами. Коллеги устно поддерживают… Генерал между тем наращивает обороты. Предприятия, прямо или косвенно имеющие отношение к алюминиевой группе, пользуются особой заботой губернатора. Их, в первую очередь, касаются, например, повышения тарифов на электроэнергию. Или проверки различных силовых ведомств. Возбуждаются уголовные дела, — и новые, и многолетней давности. Потом эти дела рассыпаются, откладываются, вновь возбуждаются. Генерал умело использует ту информацию, которую получил в период дружбы с Анатолием Быковым. Скажем, проект корпорации губернатор представляет как прямой заговор против него. Алюминиевая группа контролирует базовые отрасли, получает баснословные прибыли (по словам Лебедя, 850 миллионов долларов в год). В то время как бюджету хотят отдавать 500 тысяч долларов в месяц. По подсчётам Лебедя, один пирожок с капустой на каждого жителя. Тут, конечно, генерала подвело полное отождествление себя с краем. Вторая цифра — не на весь край, а в „Фонд губернаторских программ“. А первая, большая цифра — это как раз налогооблагаемая база для всего края. Остальных жителей, то есть. /…/

В феврале 1999-го случилась пробуксовка. Друг Лебедя Анатолий Чубайс оказался коварным политиканом. Он, оказывается, вовсе не собирался дарить генералу акции угольных разрезов. Наоборот, он решил, что они и РАО ЕЭС пригодятся. Срочно был объявлен новый враг № 1 — Чубайс. Надо отдать должное Лебедю — с Чубайсом он расправился в течение месяца».

Обратимся к другому тексту, к интернетовскому — «Конец императора тайги?». Вот как те же события зимы 98/99 годов выглядят в ином изложении:

«Лебедь был разъярён. Пообещал ломать хребты тем, кто идёт против законно избранной власти. Публично крыл матом угольщиков, уводивших у него из-под носа крупнейший угольный разрез, снабжавший топливом чуть ли не всю Юго-восточную Сибирь. Когда же губернаторские откровения были продемонстрированы по ТВ, репрессии обрушились на телекомпании. ТВК Лебедь ничего сделать не мог, а вот на частную „Афонтово“ (частью акций которой, кстати, владеет КрАЗ) наслал несколько проверок, которым никакого компромата найти так и не удалось. На государственном краевом телевидении и вовсе по приказу губернатора была выставлена ВОХРовская охрана, не пускавшая руководителей телекомпании на рабочие места. /…/ А долг Бородинского разреза был переуступлен никому не известной и, судя по всему, подставной новосибирской фирме. Потому что не только саму фирму, но даже и злополучного Свидетельства о передаче ей долга угольщиков правоохранительным органам, науськанным Лебедем, найти так и не удалось, на следующий день в общественную приёмную депутата краевого ЗС Анатолия Быкова ворвался СОБР». (То есть 23 января 1999 года — Э.Л.)

«Из всех губернаторских демаршей этот налёт более всего заслуживает названия „истерика“. Никаких более-менее компрометирующих материалов при обыске найдено не было. Более того, по словам потерпевших, никакого обыска и не было по сути. Был разгром офиса, в умеренных, правда, масштабах, и демонстрация силы. Данное спустя некоторое время милицейским начальством объяснение было откровенно анекдотичным. Якобы искали некоего чечена, угнавшего машину аж в 1996 году! Будто бы поступила оперативная информация о том, что он в тот день находился по адресу, который — кто бы мог подумать! — одновременно является адресом общественной приёмной Быкова. Чечена (а был ли мальчик!), конечно же задержали. /…/ Губернатор также недвусмысленно намекал на связь Лужкова и Быкова. /…/ В разгар позиционных боев за Бородинский разрез Лебедь анонсировал второй визит Лужкова в Красноярск (первый состоялся во время борьбы за губернаторское кресло, когда Лужков активно агитировал против Лебедя). Лужков действительно приехал. Но не в Красноярский край, а в соседний Алтайский».