Отсутствие гарантий
Отсутствие гарантий
Мы порой завидуем стабильности, порядку ушедшего общества... но обычно забываем, какой ценой он бывал куплен. И «в упор не видим» грязи и крови «золотого» XIX века.
Возьму только один, и не самый устрашающий, пример — описанную красноярским писателем Александром Бушковым медвежью яму и систему охоты на людей, случайно попавших в руки «новым русским»[65].
«Такого никогда не было... не могло быть! Никто бы и не подумал!» — восклицают обыватели, заламывая руки и возводя очи горе. Имеется в виду, конечно же, современное падение нравов. Полноте! Так уж никто и никогда?!
Но медвежья яма — в точности как на описанной Бушковым «северной заимке» — быт XVII века на Руси. Не эксцесс, а именно повседневный быт самой заурядной барской усадьбы. Только тогда все было привычно и понятно; мужик или холоп знали, что надо делать, чтобы в яму не угодить. А чувство униженности... Так откуда оно возьмется в обществе, насквозь пронизанном идеей рабства и неравенства? Это же вам не конец XX столетия!
И что, так уж никто и никогда не организовывал охоту на людей? Наша эпоха уникальна? Полноте, господа! «Цивилизованная» Европа середины просвещенного и гуманного XIX века, эпохи парламентаризма и пароходов не охотилась на людей... в самой Европе.
Европейцы выносили сии забавы на периферию своей цивилизации — в колониальные страны. Жить в Англии или Голландии было достаточно безопасно...
Но вот о том, что проделывали голландские плантаторы на Яве, как отдыхали некоторые из вице-королей Индии, рассказывать не буду — пощажу нервы читателя.
А в США и не было нужды ехать пакетботом тысячи морских миль, чтобы (замечу — законнейшим образом) поохотиться на человека. Тем, кто отказывается верить, советую перечесть место из «Хижины дяди Тома», где Элиза с малышом на руках прыгает по льдинам реки, а на берегу беснуются науськанные на человека собаки[66]. О забавах Саймона Легри тоже полезно перечесть взрослым дядям и тетям.
У А. Бушкова в лице у «человека в красном комбинезоне», жертвы таежной «охоты», не остается, «по сути, ничего человеческого. Загнанное животное»[67].
Но у Брета Гарта есть схожее описание того, как превращается в загнанное животное негр, на которого охотятся с собаками[68]. Есть ли разница? Или она только в том, что А. Бушков повествует о человеке нашего времени и «нашего круга», а тот южный негр с плантации... ну конечно же, он чужд нам и в культурном, и в интеллектуальном, и, что греха таить, в расовом отношении.
В России причудливо смешалась благополучная, безопасная Англия и колониальная Вест-Индия. И вот Ф.М. Достоевский рассказывает, как помещик затравил собаками восьмилетнего мальчика — ребенок отдавил лапку любимому песику.
Современные люди отвыкли от таких сцен и возмущаются: «Какое право!..» Так вот — помещики ИМЕЛИ ПРАВО пороть крепостных. Убивать и калечить — не имели, а все остальное было в их праве.
В XIX веке суд приговаривал преступников к порке кнутом — в том числе женщин.
Собрались неглупые образованные люди, рассмотрели проступок, раскрыли толстые книги. Торжественно вынесли приговор.
«Крестьянку молодую» били ПО ЗАКОНУ, совершенно легально.
Точно так же владельцы рабов в США ИМЕЛИ ПРАВО пороть рабов, продавать отдельно супругов, родителей и детей, а беглого раба совершенно ЗАКОННО ловили с помощью специальных собак.
Разумеется, ни в каких законах Британской империи не было написано, что на людей можно охотиться как на диких животных. Но индусы и тем более люди из «диких» племен стояли ведь ВНЕ ЗАКОНА.
Разница между мальчиком, которого затравил помещик, и персонажем Бушкова не в том, что невозможное вчера стало возможным сегодня.
Разница в том, что мальчик и не имел никаких человеческих прав. А мы имеем... на бумаге. И если мы, хрипя, побежим по тайге под лай собак — то это говорит не об отсутствии законов, а об отсутствии гарантий.
Законы есть, и мы — под их защитой. Но нет никакой гарантии, что эти законы будут выполняться.
В XIX веке человек или имел права, или не имел.
Мы вроде имеем права, но никогда не знаем, будут ли они соблюдены. И еще одно...