Домашний любимец

Домашний любимец

Остановка. Коломыя. Красивый старинный городок. Поют у нас «Коломыя – нэ помыя. Коломыя – мисто. В Коломыи дивчаточка як грэчанэ тисто». И что мне нравится: вот – вокзал, а тут же центр. Потому что у вокзала – большая площадь. Там гуляют. Кто-то с детьми, кто-то с собаками. А одна дама в бархатном домашнем бордовом костюме и газовой косынке на большой высокой прическе бережно катает коляску. В коляске – прозрачный, то ли стеклянный, то ли пластиковый, цветочный горшок. В горшке – нежно-фиолетовая орхидея. Пожалуй, цветков десять на ней.

– Продает? – предполагает попутчик.

– Нет, – уверенно отвечаю, – просто выгуливает.

Орхидеи – существа нежные, хрупкие и, как мне кажется, не совсем земные. Вот она, эта дама, например, котика взять не может – внуки, аллергия, не дай боже, собаку – тем более, соседи сердиться будут ну или сил, времени нет гулять. А тут купила она цветочек или подарили. На День учителя. И такой он был трогательный, маленький. И дала она ему имя. Например, Офелия. Да, Офелия. И что с того, что Офелия молчит? Не плачет, не мяукает, не ноет, не скулит? У меня Петрович-кролик тоже молчаливый. И тоже милый, обаятельный и одинокий.

И вот эта дама так полюбила свою воспитанницу! Разговаривает с ней, подкармливает ее витаминами, купает ее как положено. Знаете? Орхидею надо купать. И Офелия в знак любви и признательности как расцвела нежным цветом. По-другому она отблагодарить ведь не может. И вот они так подружились, что уже тяжело расставаться. И дама эта, в спортивном костюме бархатном, берет ее с собой, например на концерты классической музыки. Или как сейчас – на прогулку.

Попутчик пожал плечами и вышел, бубня себе под нос:

– Что ж мне так не везет. Все какие-то чокнутые попадаются.

И вдруг влетел обратно радостный в купе:

– Вон! Вон! Смотрите! Продала она цветок! Продала!

И действительно, какая-то полная очень нарядная женщина уже тащила Офелию куда-то, прижав к груди, наверное кому-то в подарок. Офелия дрожала и по лепестку, по лепестку теряла фиолетовый цвет. А моя бархатная спортсменка трусила довольно резво в другую сторону с пустой коляской. Ах, боже мой, я цеплялась за последнюю надежду:

– Ну, может, у нее много. Как котята, знаете? Жалко отдавать, но их же много. И она отдала… в… в…

– Ага!

– В добрые руки!

До сих пор мне жаль Офелию. За те десять минут, которые поезд наш стоял в Коломые, я успела ее полюбить. И первое, что я сделала, когда приехала домой, купила маленький цветок. Хрупкую орхидею. Мама назвала ее Эмма. Мама ее купает, подкармливает витаминами, разговаривает и любуется ею. Эмма в знак признательности цветет нежным фиолетовым цветом.

Да, и вот еще что: надо бы мне моему кролику Петровичу где-то добыть приятельницу. Совсем он у нас одинокий, печальный. И не цветет.