Большевики вооружаются до зубов

Большевики вооружаются до зубов

Танки

Как утверждает Резун, по свидетельству Гейнца Гудериана (в то время полковника), якобы посетившего в 1933 году Харьковский паровозостроительный завод, на нем выпускалось 22 танка в день. Резун делает круглые глаза: «В 1939 году Гитлер начал Вторую мировую войну, имея 3195 танков, т. е. меньше, чем Харьковский паровозостроительный завод мог выпустить за полгода, работая в режиме мирного времени» (27).

Если на минуточку забыть о том, что Гудериан никогда Харьковский паровозостроительный завод не посещал (но разве грех соврать для доброго дела?), то, вооружившись карандашом, несложно сделать простой подсчет. Если в день выпускалось 22 танка, то в год (учитывая выходные и праздничные дни) – не менее 5,5 тыс., а за всю вторую пятилетку (1933–1937 гг.) можно было выпустить около 28 000 танков. И это на одном только заводе! А какие танки выпускались? БТ. Всю следующую страницу Резун поет дифирамбы этим танкам. И сколько же танков БТ было в Красной Армии в 1937 году? Всего 5 тыс. «Куда же делись остальные?» – спросите вы. А никуда. Их просто не выпускали столько.

Даже если бы Харьковский завод и мог выпускать 22 танка в день (что не соответствует истине), то это вовсе не значит, что он каждый день выпускал бы 22 танка. Столько было невозможно производить по экономическим соображениям и нецелесообразно по военным. Резун в своей книге «Очищение» немало страниц издевается над предложением Тухачевского иметь в Красной армии 50 000 танков. Но сам-то он в «Ледоколе» пытается заставить нас поверить в практическое осуществление подобного же рода нелепости!

Что касается качеств БТ, то для своего времени это действительно был очень хороший танк. Однако это был легкий танк, и даже в последней своей модификации «БТ-7м» (1939 г.) он, превосходя немецкие средние танки «Т-III» и «Т-IV» в скорости по шоссе и запасе хода, уступал им в скорости по пересеченной местности, в вооружении и броневой защите. «БТ-7м» имел пушку 45 мм и лобовую броню башни – 15 мм, корпуса – 20 мм, борта – 13 мм. А немецкий танк «Т-IIIF» имел пушку 50 мм и броню башни и корпуса, как лобовую, так и борта, по 30 мм. Танк «T-IVF1» имел лобовую броню 50 мм и пушку 75 мм. А ведь даже лобовая броня «БТ-7м» пробивалась немецким легким 7,9 мм противотанковым ружьем, имевшим бронепробиваемость 20 мм. Вот какой страшный «наступательный» танк!

Может быть, для 1933 года и даже для 1939 года (хотя применение БТ в Испании уже выявило его крайнюю уязвимость от противотанковой артиллерии и другие недостатки) это было хорошее оружие для наступательных операций в Европе. Но уж в 1941 году БТ был обречен.

Резун очень обстоятельно доказывает, что колесно-гусеничный БТ был плохо приспособлен для действий на своей территории и куда лучше – для действий на автострадах Европы (29–30). Может быть. Колесному танку действительно лучше двигаться по автостраде, нежели по пересесченной местности. В этом Резун не лжет. Но…

Скоростные данные БТ сильно преувеличены Суворовым. Во-первых, колесный ход (дающий максимальную скорость) предполагалось использовать только для совершения маршей, а боевые действия предписывалось вести на гусеницах. Кроме того, реальная маршевая скорость частей и подразделений, оснащенных танками «БТ», была не выше, чем таковая же у сравнительно тихоходного гусеничного «Т-26». Наконец, сравнительные испытания «БТ-7» и немецкого «Т-III» (точнее, «Pz. III Ausf. F») показали, что реальные скоростные возможности последнего выше!

Желание иметь скоростной (на момент его принятия на вооружение – самый скоростной) танк вполне вписывалось в советскую военную доктрину, которая и предполагала необходимость достижения победы только наступательными действиями на чужой территории. Однако зачем же столько пафоса для доказательств очевидного и давно известного? Позже будет ясно, зачем.

Чтобы усилить впечатление от «наступательного танка» БТ, Резун повествует о разработке с 1938 года колесно-гусеничного танка «А-20» (индекс А расшифровывается им как «автострадный»). «Главное назначение «А-20» – на гусеницах добраться до автострад, а там, сбросив гусеницы, превратиться в короля скорости» – объясняет Резун (31). Вывод – сталинские танки готовились не к обороне, а к войне на территории Западной Европы, поскольку только там были автострады.

Постойте, но что это за танк – «А-20»? Во-первых, буква «А» в его обозначении никакого отношения к автострадам не имеет. Это просто заводской индекс изделий Харьковского паровозостроительного завода. Во-вторых, разве такой танк был в Красной Армии? Был, но только в качестве опытного образца. Параллельно с ним стал разрабатываться чисто гусеничный вариант «А-20Г». Получив в ходе дальнейшей конструкторской разработки обозначения сначала «А-30», а затем «А-32», последний стал известен в Красной Армии под именем «Т-34».[334] Это танк не колесно-гусеничный, а широкогусеничный, предназначенный для действий на труднопроходимой местности. Военные руководители в процессе работы над опытными образцами отказались от концепции колесно-гусеничного танка. Неужели они это сделали вопреки воле Сталина думать только о наступлении, а к обороне ни в коем случае не готовиться? (Далее мы убедимся, что Резун тратит огромное число страниц, чтобы уверить нас – Сталин об обороне и не помышлял!)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.