Мы нация не Штольцев, а Обломовых. Отечественная пресса – 2000

Мы нация не Штольцев, а Обломовых. Отечественная пресса – 2000

– Михаил Федорович, только что завершилась традиционная выставка «Пресса-2000». Вы были председателем ее оргкомитета. Какова главная черта сегодняшней российской прессы, если одним словом?

– Однообразие.

– При таком-то обилии газет… Яркие, броские, из всех регионов… Я зашел – у меня в глазах зарябило. Вы согласны, что газет стало больше?

– Да, газет стало больше, а читателей – вот ведь парадокс! – меньше. Сегодня на каждые четыре семьи выписывается или покупается в розницу одна газета. Десять лет назад пропорция была с точностью до наоборот: каждая семья получала четыре периодических издания.

– И все писали одно и тоже.

– Это сейчас так принято считать. Но читателя-то не обманешь. Какие-то издания – да, навязывались, а за другими нужно было выстоять очередь. У каждой газеты был свой читатель, а мы его сегодня потеряли. Обилие красочных таблоидов не должно никого обманывать: они удручающе однообразны – и по содержанию, и по оформлению, рассчитаны на самые невзыскательные – мягко говоря! – вкусы.

– Продается то, что покупается. Лицо газеты – это лицо ее читателя. Разве не так?

– Нет. Вот смотрите: некогда уважаемая газета вытаскивает на обложку голую задницу – это что ли лицо читателя? Или России нужен именно такой читатель? Ну что ж, давайте!

– Вы по-прежнему полагаете, что газета должна воспитывать?

– Она объективно воспитывает – хотим мы того или нет.

– Вы не согласны, что главная функция прессы – информация?

– Если говорить о газетах в России – о журналистике именно в России – не согласен. По двум обстоятельствам. Прежде всего газета никогда не угонится в оперативности информации за электронными СМИ. О событиях дня лучше, ярче, быстрее расскажут радио и ТВ.

– Зачем тогда газета?

– А затем, что газета в России всегда была собеседником, воспитателем, духовником, если хотите. Мы нация не Штольцев, а Обломовых, мы живем чувствами, а не только разумом. С нами надо обязательно поговорить, поспорить, поплакать, посочувствовать. Информация в газете лишь повод для разговора, не больше.

– Михаил Федорович, если откровенно, вы хотели бы стать сегодня главным редактором газеты?

– Нет, не хотел бы. Я редактор совсем другой прессы. В ней было много плохого, идеологически заорганизованного, редактор должен был делать газету в рамках дозволенного свыше – это все так, это известно. Почему же работа в той газете для меня была счастьем? Прежде всего потому, что это была авторская газета и главным ее автором был пятимиллионный читатель. Со всеми его заблуждениями, горестями и радостями. Когда в 1978 г. я пришел в «Советскую Россию», газета получила 27 тыс. писем в год – в основном это были письма жалобщиков. А когда уходил в 86-м, редакция ежегодно отвечала уже на 200 тыс. писем, и 80 % из них были письма-мнения. Читатели спорили, предлагали, вступали в диалог – чудесные письма прекрасных людей! Ради такой газеты и такого читателя стоило работать.

– Что было самым сложным в работе главного редактора?

– Ситуация, когда ты понимал, что публикация этого материала принесет тебе крупные неприятности, и тем не менее ты его ставил в номер. Главный редактор – это всегда человек честолюбивый, иначе нужно выбирать другую работу. Причем у редакторского честолюбия есть две стороны: успехи газеты показывают, чего ты можешь, а неудачи – чего ты стоишь. Отсюда главный редактор должен всегда уметь держать удары.

– Что же происходит сегодня в российской прессе?

– То же, что в реальной жизни, – не больше и не меньше. В обществе дошли до последнего предела отчуждение власти от народа, практически полная утрата доверия людей к властным структурам. Это так?

– Так. А в прессе?

– То же самое. Утрата доверия читателя. Прессе не верят. И падение тиражей – именно отсюда, а не от безденежья. В конце концов, не такие уж большие нужно выкроить деньги, чтобы подписаться на одну газету. Пусть не на четыре – на одну! Но зачем? Ведь газеты, как и ТВ, озвучивают сегодня не читателя и зрителя, а хозяев – заказчиков, которым глубоко наплевать на людей: они рвутся к власти и к переделу собственности.

– Результат – информационные войны…

– Конечно. А на войне, как на войне – все средства хороши. Чтобы уничтожить противника, надо растоптать его достоинство, унизить. Тут и вылезают журналисты – барабанщики – Доренки, Невзоровы, Леонтьевы. Разумеется, которые озвучивают своих хозяев.

– Как вы вообще оцениваете работу сегодняшних журналистов?

– Очень много талантливых ребят. И мне их жалко. Ставка на сенсационную информацию сделала сегодня ненужными очерк, фельетон, аналитическую публицистику, размышления на нравственные темы и т.п. Соответственно, место Василия Пескова и Инны Руденко занимает бойкий, нахальный, лживый репортер. Или такие политические ландскнехты, как Доренко, которые готовы «мочить» тех, кого прикажут. Бесспорные профессионалы, но воспитанные в лакействе. Это прискорбно.

– Говорят, на телевидении нужно создать какой-то наблюдательный совет – своего рода нравственную цензуру. Вы как к этому относитесь?

– Знаете, как Владимир Иванович Даль определял мораль? Очень просто: мораль – это правила для совести. Редактор, журналист может врать, фарисействовать, но ведь когда-то он останется один на один с собой. Он же должен спросить себя: какими людьми вырастут дети (в том числе и его), которые смотрят телевидение или читают газету? Никакая внешняя цензура здесь не поможет. Должна быть выработана некая хартия журналиста, нарушение которой должно наказываться, как нарушение врачом клятвы Гиппократа.

– А главные требования?

– Не ври. Не поступайся совестью. Не вреди своей стране, своему народу, люби читателя, слушателя, зрителя, как самого себя.

– Я бы хотел напомнить об одном итоге работы главного редактора Ненашева. Бывшие журналисты «Советской России» сегодня не на последних ролях в демократической прессе. Всеволод Богданов – председатель Союза журналистов России, Артем Боровик возглавляет «Совершенно секретно», Владимир Долматов – журнал «Родина», все руководство «Комсомолки» – это бывшие наши собкоры… Когда мы собираемся, то, естественно, говорим и о сегодняшней «Советской России». Как вы, кстати, к ней относитесь?

– У нее есть свой читатель. Среди коммунистических газет она самая многотиражная. С уважением отношусь к ее оппозиционности. От тех, кто сегодня делает эту газету, требуется характер и мужество.

– Но ведь плохая газета. И дело не в том, что она коммунистическая. Она по журналистике плохая – серая, скучная.

– Так ведь и делают ее три с половиной человека – никого же не осталось. А неинтересная, наверное, потому, что одноцветная.

– В смысле красная?

– Нет, однотемная. Из номера в номер на каждой странице одно и то же. Конечно, это не по-газетному.

– Спасибо, Михаил Федорович, за интервью. «ВК» поздравляет вас с предстоящим 70-летием. Как настроение перед юбилеем?

– Сама дата, как вы понимаете, радости большой не доставляет. А жить и работать интересно. Издаем Бориса Зайцева, Ивана Ильина, Твардовского, Смелякова, Фатьянова, Давида Самойлова – настоящая литература для настоящих читателей. Так что я по-прежнему в строю.

«Вечерний клуб». 6 декабря 1999 г.