Улыбка

Улыбка

Этот стиль поведения — приветливость и дружелюбие — я потом наблюдала чуть ли не на каждом шагу. У работников сервиса и торговли, у коллег по работе, у малознакомых людей и просто пешеходов на улице. Американская улыбка меня покоряла, создавала радостную атмосферу, поднимала настроение. Своим восхищением я поделилась с коллегой, приглашенной из Франции, преподавателем социологии Андре Мишель.

— Как это все-таки приятно, если тебе всегда улыбаются, правда?

Она помолчала, потом спросила:

— А что значит «тебе всегда улыбаются»?

— Это значит, что тебе рады, — недоуменно ответила я.

— А так бывает, что тебе все и всегда рады? — прищурилась она.

— Ты хочешь сказать, что это не всегда искренне? Пусть так, но это все равно приятней, чем хмурые лица или грубость.

— Зачем ты берешь крайности? И то и другое плохо — и лицемерная приветливость, и искреннее хамство.

— А что хорошо?

— Адекватность, — коротко ответила француженка. — Я предпочитаю знать точно, как человек ко мне относится. Если с симпатией — я буду рада. Тогда пусть улыбается. Или целуется, знаешь, как это у них принято — едва касаясь губами. Но если особой симпатии я не вызываю, а тем более если не нравлюсь — я ведь живой человек, кого-то люблю, кого-то нет, и ко мне так же по-разному относятся люди, — тогда я предпочитаю об этом знать, а не видеть ту же распрекрасную улыбку.

— И что, все французы такие максималисты? — съехидничала я.

— Ладно-ладно, встретимся через полгода — поговорим, — пообещала она.

Значительно раньше, чем Андре обещала, я убедилась, что в чем-то коллега была права. Как часто эта покоряющая американская улыбка вводила меня в заблуждение. Как скоро я поняла, что она по большей части не означает ничего. Но очень легко при этом сбивает с толку. И когда узнаешь, что сослуживица, так лучезарно улыбавшаяся, только что донесла на тебя начальству испытываешь шок. Ну пусть донесла, если сочла нужным, но улыбаться-то было зачем? Да, я узнала цену американской улыбки, я перестала ей доверять. Я усвоила, что улыбчивость — это всего лишь политес, вежливость. Мне стало легче: теперь я лучше понимала истинное отношение ко мне людей. И все-таки... все-таки я продолжаю ценить эту американскую привычку — быть улыбчивыми и приветливыми.

В метро я неловко задела зонтом какого-то работягу, смутилась, извинилась. Он в свою очередь улыбнулся, тоже извинился и добавил: «Извините, мэм. Никаких проблем, мэм». Извиняется не только тот, кто доставил случайное неудобство, но и «жертва» — просто для того, чтобы вы не чувствовали себя неловко.

Хотя, конечно, с друзьями, коллегами, знакомыми я бы предпочла большую искренность. И чтобы они мне улыбались с выражением сердечной симпатии только тогда, когда они ее, эту симпатию, действительно сердечно испытывают.