Стирка
Стирка
Но вернемся от миллионеров к рядовым американцам, к тем, кто стирает сам. Стиральной машиной в Америке пользуются широко и, я бы сказала, универсально. Вряд ли какой хозяйке в России придет в голову бросить туда тонкие колготки, или кроссовки, или тапочки. Американки бросают туда абсолютно всё. Ни в одной ванной не видела я ни одного тазика для ручной стирки. Зачем? Ведь есть стиральная машина. Правда, я не могу сказать, что исчезают решительно все пятна и отчищается вся грязь. Часто видела я чистые джинсы или куртки со следами жира или сока. И — ничего. Никто не делает из этого проблемы. Ну, конечно, если пятно уж очень заметно — отнесут вещь в химчистку.
Еще более удивительно отношение к утюгу. Не то чтобы я его вообще не видела в американском доме, но обычно найти его сразу не удается. Где-то он вот тут был, нет, где-то там, куда он запропастился? И все потому, что употребляют его неохотно, разве только педанты да старые хозяйки. Дело в том, что большинство американских вещей — от постельного белья до пиджаков — содержит в себе много синтетики. А значит, нужда в глажении отпадает. Глаженые джинсовые вещи — вообще нонсенс. Мне показалось, что некоторая помятость — это даже шик, вроде дыр на коленях, столь модных еще пару лет назад.
Помню, у меня был симпатичного покроя льняной пиджак, очень я его любила надевать на лекции, но замучилась гладить каждый день. Как-то моя аспирантка спросила, где я приобрела пиджачок. Она, мол, ищет вещь такого фасона — не попадается. Я с радостью тут же ей его отдала, но честно предупредила, что с глажкой мороки не оберешься. «А зачем гладить?» — удивилась она. И, действительно, сколько раз я ее потом ни видела в обнове, ни разу не заметила следов утюга.
Так что, когда американка жалуется, что вот вчера стирала целый вечер, не представляйте себе ванну с замоченным бельем, тазики с мелкими вещами, веревки для сушки и ворох вещей, которые надо перегладить.
...Университетский преподаватель тридцатилетняя Хезер Уильямс пожаловалась в профессорской, что ее муж совершенно не помогает ей со стиркой. Коллеги-женщины поддержали ее бурным возмущением. Для меня, однако, кое-что было непонятным. Когда все разошлись, я спросила у Хезер: «Послушай, вы с мужем преподаватели. Пусть начинающие, но оба работаете, неужели у вас нет денег на стиральную машину?» Она посмотрела на меня с недоумением: «Почему нет денег? Мы только что сменили нашу старую на последнюю модель». — «Так чем же тебе муж должен помогать со стиркой?» Она снова вспыхнула от обиды: «Ну как же! Надо же грязные вещи собрать в корзину, потом опустить их в машину, наладить программу, насыпать порошок, добавить отбеливатель. А после сушки все сложить, положить на место». Глажку, разумеется, она не упомянула. Но и то, о чем она сказала, очевидно, казалось ей нелегким трудом.