Мужчина в доме
Мужчина в доме
Маша, дочка моей московской приятельницы Нины Васильевны, вышла замуж за американца Пола. Новые родственники пригласили русскую сватью в гости. Молодые достраивали свой собственный дом и временно жили у родителей.
Американские родственники нахваливали матери ее Машу и не могли нарадоваться: такая аккуратная, трудолюбивая, хозяйка отменная. Под этим как бы слышался подтекст: не то что наши молодые американки, они совсем не хотят заниматься хозяйством. За кофе они остались втроем, молодые куда-то вышли. Вдруг отец услышал бряканье тарелок на кухне и спросил:
— Маша моет посуду? А где Пол?
Выяснив, что сын в саду, он крикнул за окошко:
— Пол, Пол, иди сюда! Давай быстрее на кухню, — и, обернувшись к матери невестки, пояснил: — Посуда — дело мужское.
Нина Васильевна удивилась:
— Ну какое же это дело? Поставить тарелки и чашки в посудомойку? Это и Маша может.
В разговор вступила мать Пола. Она объяснила, что, во-первых, американцы не очень-то доверяют своим посудомоечным машинам. Перед тем как поставить грязную посуду под их струи, они все-таки отмывают ее под обычным краном, машина лишь доводит этот процесс до конца. А во-вторых, сказала мама Пола, это дело принципа: молодой муж должен привыкать активно участвовать в хозяйстве.
Картину эту я наблюдала много раз: в большинстве домов, где мне приходилось бывать, мужчины помогали жене по хозяйству.
Некоторые домашние заботы, когда-то традиционно женские, теперь становятся преимущественно мужскими.
В отношении стирки я такого распределения ролей не заметила. Обычно стирает тот, кто свободен. Но напоминаю, что «стирка» по-американски — это процесс несложный: погрузить белье в машину и нажать нужные кнопки.
Конечно, мужчина занимается хозяйством не в каждой семье. В доме нью-йоркского юриста Честера Купера, где я жила несколько дней, домашние дела целиком лежали на его неработающей жене. Честер, человек очень занятой, рано утром уезжал в свой офис на Уолл-стрит, возвращался поздно, а после еды до самого сна сидел с бумагами или за компьютером. Однако после нашего первого домашнего обеда, когда трапеза была закончена, Честер вскочил, собрал посуду со стола и пошел ее мыть. Его жена насмешливо хмыкнула:
— Вы думаете, он всегда так себя ведет? Нет, только при гостях.
Честер услышал это из кухни, вернулся, стал спорить:
— Скажешь, может быть, что я тебе никогда не помогаю? Вспомни, ты была больна, кто покупал еду? Кто убирал со стола? Кто мыл посуду?
— Было, было, — миролюбиво согласилась жена. — Целых три дня.
В этой перепалке меня совершенно не интересовал факт действительного участия Честера в хозяйстве. Примечательным было именно то, как он старался показаться добрым помощником жены. Это было для него вопросом престижа: современный мужчина должен участвовать в домашних делах. Потому что сегодня это уже принятая норма правильного поведения мужчины в доме.
Между прочим, знакомая моя, Нина Васильевна, заканчивая тот разговор в доме своих родственников, спросила свата:
— А вы в первые годы брака тоже мыли посуду?
— В молодости — нет, — честно сознался он. — Но теперь ведь другие нравы. Не хочу отставать от жизни.
Американские социологи констатируют: если в 1950 году лишь одна четверть мужей постоянно помогала женам по хозяйству, то теперь — около 40%. Впрочем, разные исследования дают разные цифры, не в них дело. Дело в тенденции — равенство социальных функций все больше становится принципом в семейной жизни Америки.
В России же, увы, происходят обратные процессы.
В начале 80-х я какое-то время вела на Московском телевидении программу «Молодая семья». Работала вместе с социологами. Мы с оператором приезжали «на объект», беседовали с мужьями, женами, детьми и другими членами семьи, а ученые делали свои социологические комментарии. Одна из передач была посвящена женихам и невестам. Мы поехали в городской Дворец бракосочетаний, где нам предоставили возможность побеседовать с теми, кто через несколько минут приобретал новый социальный статус — супруга. Нас интересовало, как эти молодые люди представляют себе семейную жизнь и свое в ней место. Один из вопросов формулировался так: «Кто, по вашему мнению, будет заниматься домашним хозяйством?» Самый частый ответ оказался: «поровну». Около 90%, подсчитали социологи. Но тут же предупредили: не очень-то полагайтесь на этот опрос. Перед свадьбой они все такие добренькие (это, разумеется, относилось к женихам). В реальной жизни процент значительно снизится. Однако сами по себе ответы, по мнению комментаторов, указывали на определенную тенденцию: молодые мужчины не чураются домашнего труда, они все чаще готовы в нем участвовать. Это было, повторяю, в начале 80-х.
А недавно я видела, как в какой-то телепередаче ведущий беседовал с женихами и невестами в том же Дворце, он задавал примерно те же вопросы, что и мы двадцать лет назад. Один из них: «Как вы полагаете, кому придется в вашей семье делать домашнюю работу?» Так вот, почти половина юношей сказали: «Ну, это женское дело». Остальные отвечали, что еще не думали об этом или — «постараюсь помочь, когда будет время».
Конечно, не бог весть какие репрезентативные данные. Но тенденция мне представляется очевидной. Ее подтверждают и социологи.
Почему же американские мужья все больше вовлекаются в домашние дела? Прежде всего, конечно, под влиянием сильно развитого феминизма, главная цель которого — достичь полного равноправия между полами. Есть для этого и другие причины. Как мы уже говорили, сегодня мужчины вступают в брак много позже, чем раньше, и это значит, что удлиняется время между опекой матери и заботами жены. И если все это время молодой человек живет отдельно от родительской семьи, а так часто и случается, то заботится он о себе сам.
Есть в Америке еще одно любопытное явление, с которым я больше практически нигде не встречалась. Социологи называют его «split spouses», то есть «разъединенные супруги». Это когда муж и жена, будучи во вполне нормальных отношениях, живут в разных городах, штатах и даже странах.
Происходит это обычно так. У одного из супругов есть постоянная работа, которая его устраивает. А другой найти себе подходящее место поблизости не может. Получить приличный контракт в США дело нелегкое: конкуренция среди дипломированных специалистов очень высока. Обычно претендент рассылает свои резюме по электронной почте в десятки, а то и сотни компаний по всей стране. Из полученных предложений он выбирает лучшее. Иногда оно может поступить из города, расположенного за сотни, а то и тысячи миль от дома. И тогда он (или она) едет туда, снимает квартиру и живет вдали от семьи. Насколько распространено это явление, я лично могу судить по тому, что знаю около полутора десятков таких пар. А ведь у меня, иностранки, не так уж много знакомых в чужой стране. Вот только три примера.
Социолог Арлин Дэниэлс — активный исследователь женских проблем, автор многих книг, широко известных в университетских научных кругах. Родом она из Калифорнии, но расцвет ее карьеры начался с того времени, как она прибыла в Северо-Западный университет в Чикаго. К этому времени она была уже замужем за врачом из Сан-Франциско. Предполагалось, что расстаются молодожены ненадолго, он даже вел успешные переговоры с университетским госпиталем в Чикаго. Но неожиданно молодому врачу предложили серьезное повышение — стать заведующим большого отделения. От такого предложения не отказываются. Решили, что Арлин поработает в Чикаго и потом уже с солидным научным багажом переберется в Калифорнию. Но, видно, молодая преподавательница немного перестаралась. Значительно раньше, чем это полагается по всем университетским канонам, минуя несколько предварительных ступеней, она очень скоро стала полным профессором и получила так называемый tenure, то есть пожизненное право занимать профессорскую должность именно в этом (а не в каком-либо другом) университете.
Судьба Арлин была решена. Поменять место своей работы мог теперь только ее муж. Но его карьера тоже не стояла на месте. Так случилось, что госпиталь, где он работал, вдруг почувствовал большой недостаток в руководящих кадрах. И ему предложили этот госпиталь возглавить.
К тому времени, как я познакомилась с обоими, они жили как разъединенные супруги... двадцать с лишним лет. Сначала им это даже нравилось: два раза в год на праздники они обычно ездили друг к другу в гости, а отпуск проводили вместе. «Чувства наши на расстоянии только крепнут», — часто повторяла Арлин. Но годы прошли. Арлин стала получать тревожные сигналы из Сан-Франциско — нет, не по поводу неверности мужа, а по поводу его здоровья и его депрессий. И она решилась: ушла на пенсию раньше времени и уехала к мужу.
Джулиетт Джонсон и ее мужу до пенсии еще далеко. Поэтому неизвестно, когда они смогут, наконец, соединиться. В отличие от Арлин Джулиетт Джонсон не считает, что расстояние укрепляет любовь. Ничего, кроме постоянной тоски по горячо любимому мужу, она от разлуки не ждет. Между тем, едва поженившись, оба разъехались: она в университет Лойола, штат Иллинойс, он — в Дартмутский колледж, штат Нью-Джерси. Однако им повезло: в колледже нашлось место и для Джулиетт. Но только на один год. После этого счастливейшего года совместной жизни она вернулась в Иллинойс. Так эта разъединенная жизнь продолжается и по сей день.
А специалист по романским языкам Ал Голдберг работает в Лондоне третий год, находясь в разлуке со своей семьей — женой Сарой и двумя дочками. Она — известный микробиолог, ведущий сотрудник успешной компании в Филадельфии. А ему с его недефицитной профессией в Америке приличного места не нашлось. Так и живут. В отпуск Ал приезжает домой, в Америку. В каникулы Сара с дочками летят к нему в Лондон.
— Еще лет двадцать назад эти вопросы решались проще, — сказала мне Арлин Дэниэлс. — Работа обязательно должна была быть у мужчины. Если при этом не находилось таковой поблизости для жены, она просто оставалась дома, при муже. За последние десятилетия картина резко изменилась: теперь женщина стремится сделать карьеру наравне с мужчиной.
И, добавлю от себя, иногда существенно вырывается вперед. А тогда — равенство так равенство! — работу может оставить муж. Я лично знала две такие семьи.
Линда Кэрол, руководитель службы паблик рилейшенз одной из крупных фирм в Миннеаполисе, произвела на меня очень сильное впечатление. Никогда, ни в кино, ни на самых престижных конкурсах красоты, я не видела такой восхитительной женщины. Очень высокая, с безупречной фигурой. Несмотря на рост, движения пластичные, закругленные. Копна ярко-рыжих волос. Лицо не просто красиво — оно подвижно и одухотворено обаятельнейшей улыбкой. Вот уж, действительно, не женщина — богиня.
Под стать ей и Питер, муж, косая сажень в плечах, ковбойский подбородок и во всем облике — сила и доброта. Вот этот-то ковбой, а на самом деле моряк, работник торгового флота, решился на серьезный поступок: он ушел из флота, где довольно успешно трудился. Ушел ради карьеры любимой жены. Теперь она зарабатывает деньги, и деньги немалые, а он ведет дом и воспитывает дочку и сына.
Землячка Линды Роксана Вандервельд не так хороша собой. Но, по-видимому, работник толковый, если ей в ее тридцать четыре предложили стать вице-президентом очень крупной американо-английской корпорации «Гранд-метрополитен». У Роксаны и ее мужа по ребенку от предыдущих браков. Оба школьники выпускных классов, им требуется серьезное родительское внимание. Посовещавшись, решили, что муж-музыкант свою работу оставит.