Сетевой инструментарий — альтернативный сценарий

Сетевой инструментарий — альтернативный сценарий

Как бы ни обстояли дела в Сирии на сегодня, очевидно, что это не первая и не последняя точка приложения сетевой активности глобального Запада, направленной на установление стратегического контроля и внешнего управления. А раз так, то следует внимательно, с учётом уже допущенных прежде ошибок проанализировать сирийскую ситуацию, прикинув по ходу дела, как можно было бы поступить иначе, какие сетевые технологии и подходы можно было бы применить для минимализации последствий, а то и для обращения ситуации вспять.

Что действительно было недооценено сирийскими властями в контексте только-только разгорающегося конфликта, так это роль блогосферы. Это потом уже стало очевидным, что именно с помощью online социальных сетей противникам Башара Асада удалось очень быстро радикализировать ситуацию, стремительно переведя её из состояния мирного уличного протеста в состояние гражданской войны. Но поначалу — то ли в силу недостаточной осведомлённости о реальном влиянии социальных сетей на сирийское общество, то ли просто ввиду технологической несостоятельности — сирийские власти практически проигнорировали этот инструмент реального воздействия на ситуацию. И напрасно. Хотя пара неуклюжих попыток всё же была предпринята: создав какое-то количество виртуалов в online социальных сетях Twitter и Facebook, сирийские спецслужбы попытались имитировать наличие большого количества сторонников режима, высказывающих альтернативную настроенным прозападным образом блогерам точку зрения. Однако сделано это было настолько топорно и неуклюже, что всё это фейковое множество сторонников Асада было очень быстро вычислено и удалено администрацией самих американских, следует заметить, сетей. Потерпев неудачу, ни сирийские спецслужбы, ни другие службы больше к этой теме не возвращались.

И всё же, осмыслив ошибки, к влиянию в блогосфере следовало вернуться. Однако действовать необходимо было не столь прямолинейно. В целом процесс нужно было разделить на несколько сфер влияния, задействовав те или иные специфические целевые сегменты глобальной сети Интернет. Одним из важнейших сегментов, особенно для влияния на ситуацию, связанную с Сирией, являются англоязычные блогеры арабского мира, Европы, США и, как ни странно, России. Именно англоязычный сегмент Интернета настроен наиболее критичным по отношению к режиму Асада образом. Именно там доминирует прямая, ничем не прикрытая, грубая западная пропаганда, исходя из того, что в этом сегменте «все свои», а значит, можно не выбирать выражения, транслируя прямое и полное отрицание, особенно не заботясь о достоверности приводимых фактов и весомости аргументов. Именно поэтому данная среда и наиболее восприимчива к альтернативным точкам зрения, особенно подтверждённым реальными, доказанными фактами. Один подобный реальный, обоснованный вброс стоит десятков терабайт эмоциональной, но при этом ничем не обоснованной антисирийской демагогии, огромными порциями инспирируемой специальными подразделениями Госдепа и Пентагона. Капля факта, помноженная на минимальную непредвзятость, очень быстро создаёт значительный перевес в пользу пострадавшей стороны, коей в данном случае и является режим Асада, который не лучше, но и не хуже любых других режимов данного региона.

Вторым по значимости следует признать сегмент арабоязычных блогеров Европы, США и опять-таки России. Здесь аудитория хоть и значительно уже, но при этом — более целевая. Арабские диаспоры имеют огромное влияние, особенно в Европе и США. Их представители входят в парламенты и другие органы власти многих стран. СМИ, выходящие на арабском языке, имеют аудиторию, если брать в абсолютных величинах, не многим меньшую, чем аудитория базовых обществ. А если принять во внимание общее безразличие и апатию граждан как государств Европы, так и США к происходящему в мире и повышенный интерес арабских сообществ этих государств к событиям в арабских странах, то влияние арабоязычных СМИ может быть даже и более значительным по совокупности затрат и эффекта. Плюс к этому арабская среда более сплоченна, а значит, способна на организованные уличные выступления — принимая ту или иную сторону. Тем ценнее влияние именно на арабоязычный сегмент блогосферы стран Европы и США, где довольно чувствительно относятся к выражению общественного мнения, по крайней мере в сравнении с самим арабским миром, где массовые выступления зачастую есть проявление темперамента, а не политической активности.

Третьим по значимости следует признать исламский сегмент блогосферы в России и СНГ. Ведь именно Россия в конечном итоге сыграла ключевую роль в том, что прямой военный удар по Сирии был отложен на неопределённый срок, а влияние исламского сообщества в российском сегменте Интернета довольно велико. Это становится тем более важным фактором, если учесть, какое количество выходцев с российского Северного Кавказа в конечном итоге пополнило ряды боевиков, воюющих с регулярными войсками Асада. А это, в свою очередь, имеет не только военные, но и имиджевые последствия. К тому же все эти выходцы с Северного Кавказа являются потенциальной проблемой и для самой России. Как бы развивалась ситуация и сколько боевиков с российского Кавказа оказалось бы в Сирии, если бы этому сегменту было уделено должное внимание, — можно только гадать. Однако, что не подвергается сомнению, так это то, что если бы альтернативная, пророссийская точка зрения на сирийскую ситуацию была представлена должным образом, например кавказскими блогерами, количество «солдат удачи» из России, принявших участие в сирийских боях на стороне «повстанцев», точно было бы гораздо меньше.

Более массовой, но при этом и более рыхлой аудиторией, которой следовало бы уделить внимание, является также антиамериканистский сегмент общества в России и в целом в СНГ. Собственно, антиамериканистские взгляды на этом пространстве разделяет подавляющее большинство, а значит, при грамотной увязке выступлений против режима Асада с интересами США, а также при должной акцентировке в целом инструментальности происходящих на Ближнем Востоке процессов симпатии большинства были бы на стороне России и её властей, которые прямым образом встали на сторону действующего сирийского режима. Это придало бы предпринятым российским руководством шагам большую легитимность, а также в целом сплотило бы общество не только внутри России, но и на всём постсоветском пространстве.

Меньшее, скорее опциональное, но всё же важное, с учётом исторических последствий, значение могло бы иметь влияние на многочисленные локальные сегменты, например такие как антиглобалисты или троцкисты Европы, экологи, сторонники многополярности и другие небольшие, но довольно активные в интернет-пространстве группы. Все они при некоторых усилиях также скорее приняли бы сторону Асада или сохранили нейтралитет, нежели разделили бы позицию США и их союзников.

Всё вышеперечисленное требовало какого-то внимания и, конечно, финансирования, объёмы которого в любом случае несопоставимы и на несколько порядков меньше тех финансовых потерь, которые в итоге понесла как Сирия, так и её союзники, прежде всего Россия, испытывающая и прямые, и косвенные издержки. И если сирийской стороне довольно сложно было бы справиться с технологичным освоением вышеперечисленных сегментов блогосферы, тем более с тем, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, то российская сторона вполне могла бы организовать данный процесс. В России достаточно и специалистов, и ресурсов. Однако заказчик подобных технологичных сетевых ходов, отвечающих на сетевую активность глобального Запада, так и не появился — ни в Сирии, ни в России, ни в других странах, в результате мы имеем то, что имеем, — полный контроль над ситуацией со стороны США — на земле, в воздухе, в блогосфере.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.