Самосинхронизация сетевика — феномен Чарльза Кловера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Самосинхронизация сетевика — феномен Чарльза Кловера

Принимая разрушительные для России мировоззренческие модели, агенты атлантизма тем не менее оставались неуязвимыми, в том числе и для российских спецслужб. И не только потому, что последние подчинялись политической воле высшего руководства, принявшего предательский курс нашего геополитического врага. Сетевая технология настолько гибка и изворотлива, что не требует наличия постоянного прямого контакта «центра» со своей «резидентурой». И не только потому, что сеть в принципе не оперирует такими устаревшими категориями, используя их лишь как аллегорию. Сам принцип сети исключает такую необходимость, заменяя и «центр», и «резидентуру» таким ключевым для сети понятием, как самосинхронизация.

Как-то участвуя на одном из телеканалов в дискуссии с автором этих строк, тогдашний шеф-редактор московского бюро газеты Financial Times, американец по происхождению Чарльз Кловер так обозначил суть сетевого подхода: «Сетевые технологии — это network, структура без „головы“, без руководителя. Не иерархическая, а горизонтальная, децентрированная структура. „Информационное пространство“ — это не иерархия. Да, я представляю газету, но никто не говорит мне, что печатать, реально нам никто не указывает, какие мнения излагать в наших статьях». Это очень показательное высказывание, ибо оно довольно точно передаёт сетевую атмосферу. Сетевик — включённый участник сети — сам принимает решения и сам ориентируется в том, как ему отреагировать на то или иное событие, ибо он уже заранее предварительно сформирован таким образом, что его решение синхронизируется с общей настройкой сети. Именно поэтому шефом-редактором московского бюро влиятельнейшей британской Financial Times назначен американец, прошедший специальную подготовку и обучение (деканом Кловера был небезызвестный Пол Волфовиц), а не русский, не серб и даже не британец. Это показательный момент сетевого подхода — реальность сформирована, запрограммирована заранее. К примеру, вспоминая о событиях августа 2008 года в Южной Осетии, Кловер всё время повторял одно и то же: «Мне никто не говорит о том, что писать, как писать, никто не цензурирует мои статьи, никто не формирует контент, не вмешивается в то, что я пишу. Я действую на своё усмотрение, совершенно свободно. Когда начались события в Цхинвале, я сам, — мне никто не звонил из Вашингтона, — купил билет и поехал в Грузию. И там, на месте, в Тбилиси, получил нужные кассеты от грузинских властей. И никто мне ничего не указывал, я сам написал материал о том, что Россия разбомбила Грузию, напав на неё первой, и осуществила, таким образом, акт агрессии против небольшой демократичной страны, находящейся в стадии становления грузинской демократии. Потому что я так видел эту ситуацию из Тбилиси». Конечно, признаёт он, «я потом через месяц понял, что это не совсем так. И написал другую статью о том, что это не совсем так, в которой признал, что мы ошибались, что это не Россия, а Грузия напала. Мы серьёзная газета, поэтому потом, через месяц, мы написали опровержение, мы опровергли эту информацию».

Но суть в том, что через месяц это было уже никому не интересно. И здесь сетевая самосинхронизация пересекается с таким понятием, как тайминг. В сетевой войне решающее значение имеет оперативность принятия решения и его исполнения. Приказ к началу операции, если он не реализован через 5 минут, через 6 минут уже неактуален, исполнять его нельзя, ибо за это время ситуация стремительно поменялась и нужно исполнять другой приказ. Прежний потерял смысл, потому что то, что было актуально 5 минут назад, через 10 минут может полностью противоречить ситуации. Понятие «тайминг» было заимствовано в сетевые стратегии с фондовых рынков, у брокеров, у тех, кто занимается покупкой и продажей акций. Если акция за 10 минут выросла в цене, то через 12 минут она упала. И кто не успел продать её через 10 минут, через 12 минут продавать её уже не будет.

Таким образом, если Кловер дал оперативно, по горячим следам, в момент конфликта статью о том, что Россия напала на Грузию, то через месяц то, что он написал опровержение, уже было никому не интересно, так как к тому моменту все и так об этом знали. Формально он соблюдал все правила, сохранил лицо газеты и не потерял эффективности.

Да, он не лукавит, когда говорит, что никто не звонил ему из Вашингтона: «Чарльз, пиши про то, что Россия напала на Грузию». В тот момент он и сам это прекрасно понимал. Американец, прошедший обучение у Пола Волфовица и правильным образом сформированный, — это готовый продукт атлантистской стратегии: в любой ситуации, где бы он ни находился: в Цхинвале, в Казахстане, на Ближнем Востоке, в Китае, — он действует с позиции атлантистской информационной стратегии, потому что он так сформирован. Ему не нужно каждую минуту отдавать приказы или направлять его в ту или иную точку, говорить ему, что делать. Он сам знает и интуитивно чувствует, что нужно делать. Оказываясь на месте событий, даже если он получил два равноценных сообщения, противоречащих друг другу — и с российской стороны, и с грузинской, — он всё равно подспудно, в силу своего атлантистского настроя, выбирает сторону Грузии. Позже, чтобы сохранить непредвзятость, он пишет материал на основе противоположенной позиции — через какое-то время, когда это уже некритично. То есть он самосинхронизируется с необходимой стратегией. Почему шефом-редактором газеты Financial Times в Москве не может быть, например, индус? Потому что индус мыслит по-другому. И конечно, случись такая война при нём, он, во-первых, никуда не поедет. Во-вторых, даже если он, в конце концов, туда приедет, после того как ему неоднократно позвонит главный редактор, он будет там долго медитировать. В итоге он напишет о том, какие хорошие русские, какой это великий народ с великой традицией, а про конфликт и упоминать не станет.

А вот американец, окончивший американский университет и прошедший инструктаж ЦРУ, — журналист — оперативно реагирует, быстро выезжает, с ходу настраивается, включается в ситуацию сразу в нужном ключе. Преимущество заранее созданных узлов сети в том, что они включаются тогда, когда нужно. Они могут долгое время быть пассивными, они могут ничего не делать, заниматься собиранием марок и обменом ими. Но в нужный момент они активируются, самосинхронизируются и выполняют свою сетевую миссию.

Самосинхронизация, таким образом, — это состояние предварительной настройки, в результате которой в момент активации сетевой узел включается самостоятельно, без дополнительного импульса. Никто его пошагово не контролирует, не направляет, не лезет с приказами каждую минуту. Он сам знает, что и как ему делать. Он — правильно настроенный, качественный элемент атлантистской сети.

Яркий пример сетевой самосинхронизации — перманентно революционная ситуация на Украине. За два десятилетия там было создано и активировано огромное количество НПО, которые занимались отстаиванием права человека, учреждали СМИ, боролись за экологию, создавали исламистское подполье, культивировали национализм, развивали бандеровское движение. Но когда на Майдан стали выходить люди, был дан старт «оранжевому» перевороту и провозглашён третий тур — они активизировались. Они же кидали бутылки с зажигательной смесью в бойцов «Беркута» в феврале 2014-го. Когда-то они получили немного денег, прошли несложные обучающие курсы, они чувствовали себя обязанными американцам, Соросу, фонду «Новая Евразия», фонду Макартуров, западным экологам, левакам и многим другим американским и европейским фондам, перераспределяющим деньги американских налогоплательщиков в пользу небольших украинских НПО. В час X они были активизированы, самонастроились и выступили на нужной заказчикам начавшихся процессов стороне. Кто-то участвовал в кровавых событиях на Майдане за деньги, но большинство людей пришли потому, что они действительно так думали, ибо за прошедшие десятилетия Западом на Украине был сформирован соответствующий сетевой код.

Огромное количество узлов атлантистской сети нельзя настроить искусственно, принудительно, разом позвонив каждому из Вашингтона, проконтролировав и проинструктировав всех по отдельности. Потому что это просто физически настолько трудоёмко и дифференцированно, что практически просто невозможно. Они настраиваются сами, и сами принимают текущие решения, как им действовать, на чью сторону вставать: идти на Майдан или нет, написать такую статью или другую, в поддержку Януковича или в поддержку Ющенко, ходить или сидеть, приносить бутерброды или кока-колу.

Сеть — это огромное количество самонастраивающихся узлов, действующих на основе принципа самосинхронизации в соответствии с заранее сформированной мировоззренческой парадигмой.

Созданные в начале 1990-х годов атлантистские сети в России благополучно пересидели спокойные 2000-е и активизировались в начале 2010-х, в тот момент, когда власть решила, что полностью контролирует внутриполитическую ситуацию с помощью выстроенной «вертикали», и занялась возвращением России в глобальный внешнеполитический контекст. Процесс самосинхронизации созданных ранее атлантистских сетей запущен…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.