Глава 11 «Защитница Латинской Америки» Захватывает половину Мексики

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 11

«Защитница Латинской Америки» Захватывает половину Мексики

Не решаясь прибегать к доктрине Монро против Великобритании и других сильных европейских держав, США были готовы применить силу против более слабых латиноамериканских соседей, расширяя свои границы за их счет. Примером этого стала война против Мексики 1846–1848 гг., которая началась из-за Техаса.

Сразу же после подписания американо-испанского договора 1819 года о Флориде в США стали обвинять государственного секретаря Д.К. Адамса в том, что он «упустил Техас». Поэтому уже через три недели после подписания договора 1819 года Адаме отдал распоряжение американским дипломатам добиться покупки части техасской территории, заявив, что, если Техас будет передан США, то мексиканская столица окажется ближе к центру своих земель.

Тем временем из западных штатов в Техас переселялись американские колонисты. Как писали Морисон и Коммаджер, в Техасе постоянно вспыхивали «конфликты с мексиканскими гарнизонами, гордые офицеры которых возмущались грубым юмором поселенцев и их неукротимым индивидуализмом». К тому же среди новых колонистов, по словам двух историков, все чаще появлялись «со-рви-головы… вроде братьев Бауи, контрабандистов работорговли, Дэви Крокетта, Сэма Хьюстона… которые покинули свой родной край и тем самым принесли ему лишь благо».

Очередной конфликт между американскими жителями Техаса и правительством Мексики произошел в 1835 году, когда президент А. Лопес де Санта-Ана провозгласил новую конституцию страны, ограничивавшую права отдельных штатов. В ответ колонисты подняли мятеж, создали временное правительство и изгнали мексиканский гарнизон из Сан Антонио. Так американцы вновь после мятежа Гордона прибегли к имитации революции для проведения подрывной деятельности против суверенной страны.

Для подавления мятежа чужеземцев, вторгшихся на территорию Мексики, президент Санта-Ана лично возглавил поход в Техас во главе 3 тысяч солдат. Мексиканские войска осадили форт Аламо, в котором засело 200 американцев. 6 марта 1836 года Санта-Ана взял штурмом Аламо. Все защитники были или убиты, или перебиты после взятия в плен.

Тем временем американцы провозгласили независимость республики Техас и приняли флаг с белой звездой. Войско Санта-Аны продолжало наступать, но 21 апреля 1836 года попало в засаду. Американцы с криком: «Помним Аламо!» разгромили мексиканцев, а Санта-Ану взяли в плен. После этой победы американцы приняли конституцию Техаса, легализовали рабовладение, избрали Сэма Хьюстона своим президентом и послали в Вашингтон представителя, который просил принять Техас в США.

Однако приему Техаса в США воспротивились северные штаты, опасавшиеся, что это нарушит равновесие между промышленным Севером и плантаторским Югом. (К этому времени в составе США имелось 13 рабовладельческих и 13 «свободных» штатов.)

Между тем положение техасских сепаратистов было уязвимым. Хотя Мексика и Техас заключили перемирие, в Мехико не признали независимости самозваной республики. В то время как число белого населения Техаса составляло немногим более 50 тысяч, во всей Мексике проживало около 7 миллионов. Мексика в любой момент могла атаковать сепаратистов и подавить их мятеж. Поэтому американцы в Техасе прилагали усилия для того, чтобы США присоединили к себе «республику Одинокой Звезды».

В ходе кампании по выборам президента США 1844 года вопрос о присоединении Техаса вышел за рамки дискуссии о равновесии между «свободными» и рабовладельческими штатами. Кандидатом на пост от демократической партии стал Джеймс К. Полк, который требовал овладения Орегоном и Техасом. В стране велась шумная кампания, в ходе которой призывали аннексировать Техас и установить границу на северо-западе по 54-й параллели и 40-му градусу, то есть до границы с русской Аляской, что отделило бы Канаду от Тихого океана. Таким образом, не исключалась возможность войны против Мексики и Великобритании. В обстановке милитаристского и шовинистического угара Полк был избран 11 — м президентом США (1845–1849). За день до истечения срока своих полномочий президент Тайлер направил в Техас курьера с посланием. В нем сообщалось властям Техаса, что требуется лишь их согласие на то, чтобы стать новым штатом.

Ю. Мельников писал: «Именно в это время в США был сформулирован и произнесен знаменитый лозунг о «предопределении (манифесте) судьбы» («Manifest Destiny»). Хотя философия «предопределения» складывалась постепенно на всем протяжении первой половины XIX века, этот лозунг был впервые употреблен летом 1845 года редактором «Демократического обозрения» Дж. Салливе-ном в связи с требованием аннексии Техаса. Согласно приверженцам теории «предопределения судьбы», возмужалый американский народ обратил свое лицо «в сторону взошедшего солнца. Часть американцев приобрела с помощью справедливых переговоров законные владения в Техасе; другие прошли пустыни и пересекли горы, чтобы добывать пушнину и заниматься честной торговлей. Но их права были высмеяны и их флаг оскорблен некомпетентными и бесчестными мексиканскими властями… В таких обстоятельствах молчание было позором, мир — глупостью, аннексия — добродетелью».

Хотя пастор Уилбур говорил в проповедях, что «вся эта болтовня про «судьбы» наполовину от невежества, а наполовину от рома», американский историк М. Курти писал: «К 1850-м годам «предопределение судьбы» стало частью американского патриотизма, литературы и фольклора, политической философии и идеалов».

Идея «предопределения судьбы» захватила и Джеймса Полка. Накануне своей инаугурации он заявил своему военно-морскому министру, что одной из его целей является завладение Калифорнией. Морисон и Коммаджер так характеризовали положение в тогдашней Калифорнии: «Положение в Калифорнии было похожим на то, что существовало в Техасе 10 лет назад. Правда, здесь «кочегаров» (так презрительно называли американцы мексиканцев. — Авт.) и «гринго» (презрительная кличка для североамериканцев, которую использовали латиноамериканцы. — Авт.) было более или менее поровну: по семь тысяч на каждую группу. Кроме того, имелось около 3 тысяч крещеных индейцев. Между этими группами существовал обычный антагонизм. Американцы считали мексиканцев ленивыми, инфантильными и трусливыми; мексиканцы ненавидели пришельцев за их грубость, алчность и нецивилизованность. По мере того, как число американцев возрастало, а мексиканцев — не увеличивалось, мятеж стал неизбежным».

На пути к Калифорнии стоял Техас. Поэтому подхватывая мысли президента Полка, столичная газета «Юнь-он» писала: «Пусть великое дело аннексии осуществится… Кто может остановить поток, который течет к Западу? Дорога на Калифорнию открыта для нас. Кто может остановить марш западного народа?» 18 февраля 1845 года конгресс принял резолюцию о приеме Техаса в США.

В ответ Мексика заявила протест против действий Вашингтона и разорвала отношения с США. В июле 1845 года на плебисците американское население Техаса проголосовало за присоединение к США. Но еще до плебисцита 24 июня 1845 года военно-морской министр США направил распоряжение коммодору Слоуту, командующему тихоокеанской базой военно-морского флота, захватить Сан-Франциско, «как только будут получены известия, что Мексика объявила войну США». Одновременно Полк отдал приказ генералу Захари Тейлору вступить на территорию Техаса «для его защиты от возможного нападения мексиканцев».

В течение второй половины 1845 года и в начале 1846 года США и Мексика находились на грани войны. В это время США вдруг вспомнили про долги Мексики и потребовали их выплаты. Они направили в Мехико посла Сли-делла, который должен был предложить Мексике погасить долги в обмен на признание Рио-Гранде американо-мексиканской границей. Президент Эррера отказался принять посла США, как страны, совершившей агрессию против Мексики. Тогда Полк приказал Тейлору 13 января 1846 года занять левый берег реки Рио-Гранде.

Тем временем в Мексике произошел переворот, и к власти пришло правительство М. Паредес-и-Арригилья. Новый президент был возмущен терпеливым отношением своего предшественника по отношению к американской агрессии.

23 марта 1846 года войска Тейлора заняли позиции по левому берегу Рио-Гранде и направили свои пушки на мексиканский город Матаморас по ту сторону реки. 23 апреля Тейлор закрыл подвоз оружия и других припасов к мексиканским городам по реке Рио-Гранде. Несмотря на резкие заявления в мексиканской печати, правительство Паредеса ничего не предпринимало для отражения агрессии. Хотя Паредес не принял посла США Слиделла, он предлагал начать переговоры о судьбе Техаса. Однако, как указывали Морисон и Коммаджер, «подлинным препятствием к мирному урегулированию стало то, что Полк хотел нечто большее, чем границу по Рио-Гранде. Его глаза были устремлены к Тихому океану и лишь Верхняя Калифорния могла удовлетворить его аппетит к экспансии».

По словам Морисона и Коммаджера, «Полк отверг предложение Мексики как неискреннее и предательское и 25 апреля стал готовить послание конгрессу. Он призывал объявить войну лишь на том основании, что Мексика не приняла Слиделла и отказывалась заплатить долг в 3 208 314 долларов и 96 центов… В субботнее утро 9 мая Полк сообщил своему кабинету, что он считает своим долгом направить послание конгрессу об объявлении войны в четверг. Все согласились, за исключением Банкрофта, который говорил, что войну не следует объявлять, пока Мексика не совершит какой-то явный враждебный акт. Государственный секретарь Бьюкенен заявил, что его бы это также удовлетворило, но уже сейчас есть достаточные причины для объявления войны Мексике. Кабинет завершил заседание в 2 часа дня. В 6 часов в Белый дом прибыла депеша от генерала Тейлора. В ней сообщалось, что 25 апреля — через два дня после того, как Тейлор заблокировал Матаморас — мексиканский отряд пересек Рио-Гранде и в ходе стычки с американскими драгунами убил несколько из них, а остальных взял в плен. Полк созвал новое заседание в половине седьмого вечера. Совесть Банкрофта и Бьюкенена теперь успокоилась. Было принято единогласное решение, что в понедельник в конгресс будет направлено послание об объявлении войны, в котором будут представлены документы с указанием «ущерба и несправедливостей», допущенных Мексикой в отношении США. Уделив лишь два часа церковной службе, Полк весь воскресный день трудился вместе со своими секретарями над посланием по поводу объявления войны».

11 мая 1846 года послание Полка было представлено конгрессу. В нем говорилось: «Чаша терпения истощилась… После повторявшихся угроз Мексика пересекла границу Соединенных Штатов, вторглась на нашу территорию и пролила американскую кровь на американской земле». (Став членом палаты представителей, Авраам Линкольн не раз вносил проекты резолюций, в которых требовал, чтобы показали точно место, где была пролита кровь «на американской земле». Ни Аврааму Линкольну, ни кому другому это место никогда не было показано.) Через два дня конгресс объявил, что «своими действиями Республика Мексика вызвала войну с Соединенными Штатами».

Как отмечали Морисон и Коммаджер, «в долине Миссисипи война была чрезвычайно популярна… Тысячи западных волонтеров выступили, желая «попировать в чертогах Монтезумы». В старых штатах война вызвала меньше энтузиазма. Из долины Миссисипи и Техаса в ряды армии вступило 49 тысяч добровольцев; из первоначальных 13 штатов —13 тысяч… Аболиционисты видели в войне заговор рабовладельцев».

Известный писатель Генри Торо отказался платить налог в знак протеста против использования денег налогоплательщиков для ведения войны. Он был помещен в тюрьму и, когда его друг философ Ральф Эмерсон, навестив его, спросил: «Почему ты в тюрьме?», Торо ответил: «А почему ты на свободе?» Выйдя из заключения, Торо написал памфлет «О гражданском неповиновении», в котором резко осуждал войну против Мексики.

Против войны высказались квакеры, конгреционали-сты и унитарная церковь. Хотя священник Т. Паркер проявлял презрительное отношение к мексиканцам, он решительно выступил против «позорной войны» и осуждал всякого жителя Новой Англии, если он шел в армию, давал деньги на ведение войны или оказывал ей иное содействие. В ходе американо-мексиканской войны возникло первое антивоенное движение общественности в США.

Даже американские генералы, участвовавшие в войне, осуждали ее несправедливый характер. Генерал Улисс Грант писал: «Я считаю, что эта война была одной из самых несправедливых, которую когда-либо вела сильная страна против слабой».

Против войны выступила и оппозиционная партия вигов. Газеты вигов писали: «Всему миру известно, что мы обманули Мексику, что мы — грабители… Кто добровольно вступает в армию или голосует за ассигнование хотя бы одного доллара на войну, предает… права человечества. Всякий житель Соединенных Штатов, достойный американской свободы, должен драться на стороне мексиканцев и низвергнуть подлых, низких… корыстных захватчиков». Принадлежавший тогда к партии вигов А. Линкольн обвинил президента Полка и заявлял, что «кровь, пролитая в этой войне, обличает его, подобно крови Авеля».

Однако, несмотря на эти заявления, все виги в конгрессе поддержали расходы на войну. Объясняя свою позицию, Линкольн говорил: «Возможно, что вам покажется вторжение армии в мирные мексиканские поселения, которое сопровождалось запугиванием населения, уничтожением их посевов, дружелюбной, мирной процедурой. Но нам это так не представляется… Однако коль скоро война началась и стала делом нашей страны… мы не можем выступить против войны». Эта противоречивая позиция вигов способствовала тому, что правительство Полка могло уверенно вести военные действия против Мексики.

Полк смог объединить усилия страны на войне против Мексики и благодаря тому, что им был своевременно преодолен кризис в англо-американских отношениях относительно границы на северо-западе страны. Воевать против Мексики и Великобритании одновременно США не могли. Кроме того, Полк прекрасно понимал, что одно дело воевать против слабой латиноамериканской страны, а другое дело — связаться с могучей Британской империей. В обстановке военной шумихи, вызванной началом войны с Мексикой, Полк смог убедить конгресс пойти на компромисс с Англией и согласиться на границу по 49-му градусу северной широты, а не по 54-му градусу 40-й минуте. В июне конгресс дал полномочия президенту для подписания такого договора, который был подписан 15 июня.

Война еще не началась, а американцы, проживавшие в Калифорнии, провозгласили там независимую республику 15 июня 1846 года и подняли ее флаг с изображением медведя. 23 июня в Калифорнию вошли американские войска во главе с капитаном Фремонтом. 7 июля коммодор Слоут отдал приказ американским судам овладеть Сан-Франциско. В считаные дни американцы овладели севером Калифорнии.

В этой войне силы были неравными. Американские войска насчитывали 115 тысяч солдат, мексиканские — от 18 до 40 тысяч. Американцы были лучше вооружены: у них были современные винтовки, произведенные на американских оружейных заводах. Мексиканцы же использовали британские мушкеты времен наполеоновских войн.

Слабости мексиканской армии усугублялись политической нестабильностью в стране. Фактически армия была расколота на «централистов» и «республиканцев», между которыми не прекращались стычки. В ходе войны в Мексике произошел очередной переворот, и президентом вновь стал Санта-Ана. И все же, несмотря на слабости мексиканцев и свои преимущества, американские войска под командованием 3. Тейлора лишь после тяжелых боев сумели продвинуться в глубь мексиканской территории.

Решительный поворот в войне произошел после высадки десанта из 12 тысяч американских солдат под командованием генерала Скотта в районе порта Вера-Круз в марте 1847 года. Разрушив город с помощью артиллерии после 12-дневного обстрела, в ходе которого погибли тысячи мирных жителей, американцы взяли Вера-Круз. После этого Скотт 1 мая взял город Пуэбла, второй по величине город в тогдашней Мексике.

В сентябре начались бои за Мехико. По свидетельству очевидцев, в окрестностях мексиканской столицы «поля были покрыты тысячами трупов людей, частями лошадей и мулов… Четыре тысячи мексиканцев лежали убитыми и ранеными. Три тысячи были взяты в плен… Американцы потеряли около одной тысячи убитыми, ранеными или пропавшими без вести». 14 сентября войска Скотта вошли в столицу страны, а сам Скотт провозгласил себя губернатором Мехико.

2 февраля 1848 года был подписан мирный договор, по которому Мексика уступала Соединенным Штатам Калифорнию, Аризону, Техас, Нью-Мексико, на долю которых приходилась половина территории страны. Так как в 1846 году был достигнут компромисс с Англией по вопросу об Орегоне, то теперь американская территория шла широкой полосой от Атлантического до Тихого океанов. Планы экспансионистов были реализованы.

Однако победа была достигнута немалой ценой. Как отмечалось в «Википедии», хотя в боях американцы потеряли лишь 1700 человек, т. е. около 1,5 % личного состава, свыше 11,5 тысячи (10 % личного состава) погибли от разных болезней, особенно от желтой лихорадки. К тому же около 12 % были ранены или уволены из-за болезней. В «Википедии» говорилось, что «ветераны Мексиканской войны продолжали страдать от тяжелых болезней, полученных в ходе войны. Поэтому число потерь можно довести до 25 % в первые 17 месяцев войны. Общее число потерь, возможно, достигло 35–40 %, если принять во внимание смерти, вызванные ранениями или болезнями в последующие годы. В этом отношении эта война стала самой тяжелой за всю американскую историю». Следует учесть, что в ходе войны американцами было убито около 25 тысяч мексиканских солдат, что составляло более половины всей армии страны.

Виги постарались забыть о своей оппозиции к войне и поддержали кандидатуру Захари Тейлора в президенты США. Он стал 12-м президентом США (4 марта 1849–9 июля 1850). После победы никто не попытался разобраться в причинах войны, ее ходе и ее последствиях. Об аргументах антивоенной оппозиции (фальсификация предлога для объявления войны, корыстные интересы южных плантаторов, толкнувших страну к войне, и т. д.) никто уже не вспоминал.

Однако вскоре стало ясно, что победоносная война лишь усугубила внутриполитические противоречия, которые проявлялись в ходе нее. Генерал Улисс Грант, который служил под началом Захари Тейлора во время американо-мексиканской войны, называл ее «злосчастной» и считал, что она вызвала Божье наказание в виде гражданской войны в США. Генерал говорил: «Мятеж южан был прежде всего порождением мексиканской войны. Нации, как и отдельные люди, получают наказания за свои грехи. Мы получили наказание в самой кровавой и расточительной войне современности».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.