Глава 7 Почему в Эльсиноре радовались победе США?

Глава 7

Почему в Эльсиноре радовались победе США?

Разгром мятежа Гордона и падение Чарльстона вдохновили английское правительство на продолжение военной кампании. После поражений в южных штатах американские войска отступали, избегая контакта с англичанами. Однако вскоре американцы были настигнуты англичанами и разбиты. «После этого, — отмечают историки «Винипедии», — организованное американское вооруженное сопротивление в этом регионе рухнуло… Боевые действия вели лишь отдельные партизанские группы, такие как Фрэнсиса Мариона».

16 августа 1780 года попытки американцев остановить продвижение англичан были сорваны в битве под Кэмпденом. Дорога для англичан в Северную Каролину была открыта. Морисон и Коммаджер писали: «Каролины фактически вышли из войны, а англичане готовили новую военную базу в Йорктауне в Чезапикском заливе. Если каждый морской порт превратился бы в английскую базу, а английские военно-морские силы смогли бы наносить удары там, где им угодно, американская стойкость оказалась бы исчерпанной…Первые месяцы 1781 года были самыми мрачными для американского дела. Казалось, что ничто не могло заставить страну предоставить в распоряжение Вашингтона стоящую армию… Штаты отказывались обеспечивать армию. Части из Пенсильвании взбунтовались, возмущенные задержками в оплате и невыдачей обмундирования».

В это время американцы настойчиво обращались к французам с просьбой направить свой флот и экспедиционные войска к берегам Америки. Людовик XVI распорядился послать в Америку 6 тысяч французских солдат под командованием генерала Рошамбо. Но еще до их прибытия на стороне Вашингтона сражалось немало иностранцев. Как отмечал У. Фостер, «силы американцев крепли и благодаря поддержке буржуазных революционеров — Лафайета, Пуласского, Костюшко, фон Штейбена, де Кальба и других, — слетавшихся со всех концов Европы под революционные знамена».

В сентябре 1781 года французский военно-морской флот нанес поражение англичанам в Чезапикском заливе. К этому времени Вашингтон и Рошамбо направили свои войска (две трети которых составляли французы) к побережью. Морисон и Коммаджер писали: «Французы стали хозяевами Чезапикского залива и прибрежных вод. Армии Вашингтона и Рошамбо были переправлены на паромах через залив и заняли позиции для осады Йорктауна. Осада началась 30 сентября под руководством французских специалистов. Совместные союзные армии под руководством Вашингтона, Рошамбо, Лафайета, Сен-Симона вместе с милицией Вирджинии насчитывали 15 тысяч человек. У командующего английскими войсками Корнуолиса было в 2 раза меньше». После непродолжительной осады, в ходе которой союзники прорвали оборону англичан, генерал Корнуолис капитулировал 19 октября 1781 года.

Несмотря на капитуляцию Корнуолиса, англичане продолжали удерживать в своих руках Нью-Йорк, Чарльстон, Саванну и ряд других крупных городов, а в океане продолжались военно-морские сражения между английским и французским флотами, исход которых отнюдь не свидетельствовал о поражении англичан на морских просторах. Однако в Англии росло недовольство людскими потерями и финансовыми затратами в ходе затяжной войны. Оппозиция войне в британском парламенте стала возрастать. В марте 1782 года правительство Норта ушло в отставку, а в апреле 1782 года палата общин проголосовала за прекращение войны в Америке. 30 ноября 1782 года в Париже было согласовано перемирие, а 3 сентября 1783 года был подписан Парижский мирный договор, признававший независимость США и их новые государственные границы.

Очевидно, что дипломатическая помощь со стороны Франции и других стран мира в ходе мирных переговоров в Париже обеспечила чрезвычайно благоприятные для США условия мира. Морисон и Коммаджер замечают: «Учитывая, что британцы все еще удерживали в своих руках Нью-Йорк, Чарльстон, Саванну и несколько стратегических пунктов на северо-западе, что армия Вашингтона была почти не в состоянии к каким-либо действиям, что английский флот держал под своим контролем моря, просто поразительно, сколь обширные границы и благоприятные условия получили Соединенные Штаты».

В результате войны погибло 25 тысяч американцев. Из них лишь 8 тысяч были убиты на поле боя; остальные скончались от различных болезней. Жертв могло быть и больше, если бы не приказ Вашингтона сделать всем солдатам прививки от оспы. Около 25 тысяч было тяжело раненных и покалеченных на всю жизнь. Поэтому считается, что общее число жертв войны было около 50 тысяч человек, то есть около 2 % от общего населения белых колонистов.

После завершения войны из страны около 100 тысяч лоялистов, то есть около 4 % населения бывших колоний, эмигрировали или были изгнаны. Сколько из них стало жертвами физических расправ, неизвестно. Неизвестным осталось и число жертв среди негритянских рабов и индейцев.

Парижский договор полностью проигнорировал интересы индейского населения. Англичане предали своих индейских союзников, передав земли между Аппалачским хребтом и Миссисипи Соединенным Штатам. Лишь некоторые из индейских племен признали законность этой сделки за их спинами, и это стало причиной затяжных и кровопролитных «индейских войн».

Революционная Война за независимость 1775–1783 годов ознаменовала появление на международной арене новой державы. Для многих людей на планете победа республиканцев в далекой Америке стало свидетельством торжества народных масс в их стремлении освободиться от тирании. Вспоминая свою юность в датском Эльсиноре, норвежец Генрих Стеффенс писал, что уже тогда он «получил ясное представление о значении североамериканской войны и проявлял жгучий интерес к борьбе народа за свою независимость. Среди великих людей тех лет на первом месте были Вашингтон и Франклин… Лишь очень немногие молодые люди в то время не следили за событиями в Северной Америке… Я живо помню день, когда в Эльсиноре и в его гавани отмечали день подписания мира, победу дела свободы. Это был солнечный день, гавань была заполнена торговыми судами всех стран, а также боевыми кораблями. Все корабли были украшены флагами, вымпелами… Это необычное украшение, радостные лица людей, которые заполняли палубы, салюты из пушек военных и торговых судов превратили этот день в праздничный для всех нас. Отец пригласил домой гостей, он объяснил детям значение праздника, наши бокалы были заполнены пуншем, и мы пили за успех новой республики. В саду были подняты датский и американский флаги. Люди живо обсуждали победу североамериканцев и вопросы о свободе других народов. Мы находились в состоянии ожидания великих событий, которые должны последовать после этой победы».

Слова «Декларации независимости» о равенстве всех людей от рождения, об их неотчуждаемых правах, идеи Франклина и Джефферсона захватывали умы европейцев. Книги участника американской революции англичанина Томаса Пейна («Здравый смысл», «Права человека», «Век разума», «Аграрная справедливость»), в которых осуждались феодальный сословный строй и социальное неравенство, широко распространялись в Европе.

У многих европейцев вести о новой стране, где много свободных и богатых земель и воплощаются в жизнь принципы свободы, демократии и равных возможностей, вызвали желание превратиться в американцев. Американская республика привлекала трудолюбивых, энергичных, предприимчивых и знающих людей из всей Европы, а затем и со всего света. Они приносили на богатые земли передовые технические и научные знания. Здесь они не были связаны архаическими порядками, косными правилами и нелепыми привычками. Поэтому они могли беспрепятственно применять самые современные достижения науки и техники, исходя из здравого смысла. Множество новых оригинальных изобретений и открытий стали возможными в стране, где их внедрение не сдерживалось, а всемерно поощрялось, особенно в материальном отношении.

Процветанию американцев в немалой степени благоприятствовали и природные условия той части Северной Америки, где формировались Соединенные Штаты. Климат здесь был теплее, чем в Европе, а потому здесь требовалось меньше затрат на отопление жилья. В то же время здешний климат был умереннее, чем в Центральной и значительной части Южной Америки, а стало быть, был удобнее для трудовой деятельности. Помимо уже упомянутого выше фактора равномерного распределения осадков в течение года и редких засух на значительной части этих земель, позволявшего регулярно получать устойчивые урожаи, почвы в значительной части Северной Америке были богаты и плодородны. Девственные леса давали материал для строительства. Охота на обитателей лесов и прерий приносила пищу, одежду и доход от продажи меха и шкур. Недра содержали многочисленные богатства.

Успехам страны благоприятствовало и ее расположение на карте мира. Центральное положение Америки относительно Европы и Африки, с одной стороны, и Восточной Азии, с другой, позволяло ей занять господствующее место в мировом трансокеанском судоходстве, приносящем баснословные прибыли. В то же время удаленность от Старого Света служила надежной гарантией от вмешательства агрессивных держав Западной Европы в дела Америки. Население страны могло заниматься мирным, созидательным трудом, тратя минимум средств на содержание армии и закупку вооружения.

Природа и просторы Америки, сильные качества нового народа, состоявшего из энергичных людей, фактическое отсутствие в стране феодальных пережитков обрекали капиталистический способ производства на успех, немыслимый в любой европейской стране. Освободившись от британского владычества, американцы могли первыми в мире продемонстрировать невиданные преимущества капиталистического способа производства и на долгие годы вырваться вперед даже по сравнению с самыми процветавшими державами мира. Хотя Великая французская буржуазная революция вскоре затмила славу американской, именно на американской земле создались условия для наиболее полной реализации преимуществ капитализма. Точно так же, как открытие Америки дало импульс для торжества буржуазного способа производства, победа США в революционной Войне за независимость существенно ускорила мировое капиталистическое развитие.

Советский историк Юрий Мельников справедливо указывал: «Сам успех первой американской революции, восторженные отклики на нее во всех передовых слоях многих стран мира в конце XVIII — начале XIX века, ее очевидное воздействие на ход событий в ряде стран — все это порождало законную гордость у ее участников — создателей молодой заокеанской республики. Однако эта гордость очень скоро стала перерождаться в великодержавные, националистические, миссионерские настроения среди руководителей и идеологов американской политики, широких кругов господствующей элиты и первых поселенцев в США. Возомнив себя монополистами в открытии новых путей для развития всего человечества, творцами «исключительного, образцового» государства, самозвано возлагая на себя роль «избранных Богом» проповедников и носителей идеалов «демократии и свободы» для всех остальных народов, эти круги все в большей мере становились проводниками идеологии и политики, получившей название «America First», то есть «Америка превыше всего», «Америка первая во всем».

В то время вряд ли кто мог задумываться о негативных сторонах нового государства, которые проявились уже в ходе Войны за независимость США, но тогда не бросались в глаза восторженным поклонникам Вашингтона, Франклина и американской революции в самой Америке и за ее пределами. Американцы и те, кто хотел стать таковыми, искренне верили в неограниченность свобод нового общества, поскольку имели право высказывать свое несогласие с господствующим мнением. Они не замечали, что таким образом лишь создавались условия для дискуссий и разработки наиболее оптимальных решений в интересах правящей элиты, а также для постоянного наблюдения за настроениями народа и «выпускания пара» оппозицией. На деле «свободы», о которых говорилось в основополагающих документах США, означали прежде всего обеспечение неограниченного простора для капиталистических отношений, построенных на неравенстве хозяев и их наемной рабочей силы.

Слова о демократии прикрывали сохранение господствующего положения американской буржуазии, занимавшей ведущее положение в руководстве первых колоний, а затем — Соединенных Штатов. Плоды производства распределялись неравномерно. Несмотря на наличие демократических институтов, страной фактически управляла «властная элита», состоящая из влиятельных промышленников и финансистов и впоследствии описанная американским социологом Райтом Миллсом. Решения конгресса и президента страны зачастую были следствием негласных договоренностей между членами «властной элиты». Многие президенты США, включая первого из них — Джорджа Вашингтона, были членами тайных масонских лож и нередко с высокими степенями посвящения. Многие из них были также членами элитарных клубов, закрытых для миллионов, но открывавших путь к высшим государственным постам.

О том, что США становились выгодным местом международной торговли, свидетельствовало перемещение в эту страну представителей древних торговых народов.

Как отмечалось в статье, опубликованной в 1932 году в 24-м томе первой «Большой советской энциклопедии» (БСЭ), первые американские евреи «почти все были потомками испано-португальских евреев и в США прибыли либо из Южной Америки и американских островов, откуда их гнала инквизиция, либо из Голландии и отчасти Англии по соображениям торгового характера». Правда, на первых порах евреи, как отмечалось в БСЭ, «были лишены многих прав и не могли публично отправлять свои богослужения; закон запрещал им также розничную торговлю… До 20-х гг. XIX века нехристианин не мог занимать платную или почетную должность. Но эти пережитки прошлого были уничтожены в Америке раньше, чем в Европе, и со 2-й половины 20-х гг. XIX века они фактически исчезли. Как раз в это время началась заметная эмиграция евреев в Америку из Германии в связи со свирепствовавшим там антисемитизмом. Слава о стране, где евреи не испытывают никаких стеснений, быстро росла».

В то же время в первые годы существования Соединенных Штатов еврейский капитал не играл ведущей роли. Когда шотландский путешественник Джордж Кук обратил внимание на отсутствие евреев в Бостоне, ему было сказано, что «евреям там делать нечего, так как бостонцы такие же способные дельцы». В БСЭ указывалось, что многие евреи «посвятили себя торговле, пополняя по преимуществу ряды средней буржуазии». И лишь впоследствии, как указывалось в БСЭ, евреи оказались «сильно представлены в финансовом мире».

Те же эмигранты, которые не имели ни средств, ни навыков, ни связей, необходимых для деловой активности, оказывались в нелегком положении в краю «свободы и демократии». После своего приезда в США эмигранты убеждались в том, что утопические рассказы об Америке оказывались фантазиями, что во многих штатах Америки равные возможности не распространяются на черных и цветных. Дискриминация чернокожего населения по меньшей мере на столетие пережила рабство, отмененное в 1863 году, и борьба против нее стала источником острых конфликтов в американском обществе.

Постепенно эмигранты из разных стран убеждались в том, что возможности белых также различны. Несмотря на то, что в населении США были представлены выходцы из многих стран мира, подавляющее большинство первоначально составляли потомки англичан, шотландцев и жителей Уэльса, а принадлежность к «белым, англосаксам и протестантам» до последнего времени считалась непременным условием допуска в привилегированные слои общества. Господство «белых, англосаксов и протестантов» закрывало путь на верхние этажи американского общества выходцам из Латинской Америки, стран европейского Средиземноморья, славянам, католикам-ирландцам. Среди президентов США преобладали выходцы из Великобритании, и все их предки принадлежали к «северным» народам Европы. В середине XX века избрание католика Джона Кеннеди президентом страны стало причиной острых споров в обществе, так как нарушало традицию избирать президентом только протестантов. Америка, которая притягивала к себе людей со всего света, оказывалась краем, где далеко не все могли долго жить. Каждый третий эмигрант, решивший навсегда порвать с прежней родиной и преодолевший огромные трудности по пути в Америку и в первые годы пребывания там, в конечном счете, покидал малогостеприимную страну. Именно таких эмигрантов описал Чарлз Диккенс в своем романе «Жизнь и приключения Мартина Чезлвита».

Господство «белых, англосаксов и протестантов» поддерживалось жесткими требованиями пуританской морали, которые навязывались всему обществу. Хотя к началу XIX века пуританская церковь не обладала монополией среди религиозных конфессий, дух религиозной требовательности первых поселенцев в Плимуте в той или иной степени был характерен для христиан всех направлений в США. Посетив США в 30-х годах XIX века, французский писатель Алекс де Токевиль подчеркивал: «Влияние религии в Соединенных Штатах не ограничено сферой поведения людей, а распространяется на их сознание… Каждый принцип морального мира жестко определен. Поэтому человеческому уму не позволено блуждать, где он захочет; время от времени его останавливают барьеры, которые он не смеет преступить». В своей книге «Записки о Соединенных Штатах. 1838–39–40» шотландец Джордж Кун замечал, что «джентльмены духовного звания имели удивительную власть над умами людей и… подобострастное уважение к святости их сана походило чуть ли не на идолопоклонство». В ту пору «человек, дорожащий своим добрым именем, не имел права не быть в церкви в воскресный день».

В то же время с первых лет после основания колоний господствующая мораль поощряла деловую активность американцев, благословляла их индивидуализм, их стремление к обогащению. В 1835 г. Алексис де Токевилль писал: «В Америке страсть к физическому благосостоянию не является чем-то исключительным, а разделяется всеми… Стремление удовлетворить все. даже малейшие желания тела и обеспечить даже самые малые удобства занимает ведущее место в уме каждого… Странно наблюдать, с каким лихорадочным рвением американцы стремятся к материальному благополучию. Они постоянно терзаются смутным беспокойством от того, что они не нашли самый короткий путь к нему».

Многие американцы воспринимали мир лишь как скопление потенциальных товаров, которые можно реализовать на рынке. Взрыв освобожденной деловой энергии людей уничтожал бескрайние леса и их обитателей — зверей и индейцев. На первых порах лишь такие передовые мыслители, как Фенимор Купер, увидели в уничтожении американской природы и первых жителей Америки проявление разрушительных черт новой цивилизации.

Другим следствием неограниченной власти товарно-денежных отношений было принижение роли культурной исторической традиции. Общество, процветание которого было в значительной степени связано с игнорированием опыта прошлого, не испытывало к нему особого уважения. Многие эмигранты рвали со своим прошлым, а поэтому страна создавалась как общество без глубоких исторических корней.

Приземленность жизненных целей, неуемная жажда наживы, нетерпимость к «неортодоксальным» идеям в значительной части американского общества вызывали критику зарубежных наблюдателей. Говоря о разочаровании образованной Европы в Америке, первоначально вызвавшей всеобщее восхищение, A.C. Пушкин писал: «С изумлением увидели мы демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)». Эти же явления вызывали горькое осуждение у многих деятелей американской культуры.

Приоритет буржуазного индивидуализма вступал в конфликт и с задачами общенациональной сплоченности Америки. С первых вооруженных стычек с англичанами в 1775 году стало очевидным, что подавляющее большинство американского народа не спешило поддержать революцию и войну. В ходе войны значительная часть населения страны была озабочена исключительно корыстными интересами и не желала прилагать усилий в интересах своей нации. Созданная впоследствии легенда о том, что победа была одержана простыми американцами, скрывала то обстоятельство, что руководители американской революции были вынуждены постоянно полагаться на иностранную помощь, военную и политическую, сыгравшую решающую роль в достижении Соединенными Штатами независимости.

Ход Войны за независимость показал, что с первых же дней своего существования США сумели прибегать к дипломатии для получения максимальной поддержки извне. Образ «грубоватого», «простодушного» американца, который стал стереотипным представлением европейцев о жителях США, служил удобным прикрытием для хитроумных дипломатических действий американских агентов в защиту национальных интересов своей страны. Личина простоты помогала американцам скрывать свое умение добросовестно, искусно и инициативно выполнять тайные задачи дипломатии или разведки.

О том, что разведка играла важную роль в действиях американцев в ходе Войны за независимость, косвенно свидетельствовало содержание романа Фенимора Купера «Шпион». Без создания тайной системы разведки и подрывных действий руководители американской революции не смогли бы осуществить ни «Бостонского чаепития», ни нападений на англичан в Лексингтоне и Конкорде, ни многих успешных маневров армии Вашингтона, не раз избегавшей окружения и опасных стычек с англичанами в ходе войны.

Не меньшую, если не большую роль разведывательная и подрывная деятельность американцев сыграла за пределами США, как это показали лондонские события 1780 года. Эти события, как и вторжение американских войск в Канаду в 1776 году, показали готовность руководителей США экспортировать свою революцию за ее пределы и увеличивать число Штатов по мере возможности. Новые границы США, признанные международным сообществом, стали стартовой линией для продолжения американской экспансии по всему североамериканскому континенту и за его пределами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.