Глава 17 Под знаменем «Американизма»

Глава 17

Под знаменем «Американизма»

Несмотря на уход из России, было очевидно, что после завершения Первой мировой войны США стали сильнейшей державой мира. В отличие от многих стран Европы хозяйство США не только не было разорено военными действиями, а существенно укрепилось и разрослось. Страна обогатилась за годы войны. Усилилось имущественное неравенство: 1 % населения владел 50 % богатств США.

К ноябрю 1922 года общая задолженность иностранных государств Соединенным Штатам достигла с неоплаченными процентами 11,6 миллиарда долларов. Из них Великобритания задолжала 4,7 миллиарда долларов, Франция — 3,8 миллиарда, Италия—1,9 миллиарда, Бельгия — около 0,5 миллиарда. Вместе с другими видами капиталовложений экономическая поддержка, оказанная США европейским странам, выразилась в сумме почти 20 миллиардов долларов. Как отмечалось в 3-м томе «Истории дипломатии», выпущенной в 1945 году, «погашение этого огромного долга хотя бы по 400 миллионов в год должно было растянуться на десятки лет. Таким образом, в результате войны крупнейшие страны Европы оказались данниками Соединенных Штатов, по крайней мере, на два поколения».

Одновременно трансокеанская держава намеревалась установить свою гегемонию в Мировом океане. Еще в феврале 1916 года Вудро Вильсон заявил: «Ни одному флоту в мире не приходится защищать так далеко растянувшуюся область, как американскому флоту; поэтому он должен… превосходить все прочие флоты мира своей активностью».

В то же время Вильсон прикрывал корыстную политику США заявлениями о том, что им движут идеалы свободы, демократии и принципы христианской морали. В своих воспоминаниях премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж писал: «Я думаю, что идеалистически настроенный президент действительно смотрел на себя как на миссионера, призванием которого было спасение бедных европейских язычников… Особенно поразителен был взрыв его чувств, когда, говоря о Лиге Наций, он стал объяснять неудачи христианства в достижении высоких идеалов. «Почему, — спрашивал он, — Иисус Христос не добился того, чтобы мир уверовал в его учение? Потому что он проповедовал лишь идеалы, а не указывал практического пути для их достижения. Я же предлагаю практическую схему, чтобы довести до конца стремления Христа». Клемансо молча широко раскрыл свои темные глаза и оглядел присутствующих».

В ходе Парижской мирной конференции союзники США сопротивлялись их диктату. Как-то на вопрос своего советника полковника Хауза, как прошло совещание с Клемансо и Ллойд Джорджем, Вильсон ответил: «Блестяще, мы разошлись по всем вопросам». В конечном счете, Вильсон был вынужден пойти на ряд серьезных уступок своим партнерам по переговорам. И все же, несмотря на подписание в Версале 28 июня 1919 года мирного договора, противоречия между США и Англией, США и Японией лишь обострились. Усугубились также противоречия между Италией и странами Антанты. Версальский мир породил рост реваншистского движения в Германии. Хотя предполагалось, что Первая мировая война должна была покончить навеки с войнами в мире, Версальский мир создал условия для новых конфликтов, чреватых их перерастанием в новую мировую войну.

Версаль не был воспринят как торжество американской внешней политики и внутри США. Ряд сенаторов обвиняли Вильсона в нарушении заветов Вашингтона о невмешательстве в дела Европы и отказе от доктрины Монро. Они требовали включения пункта о доктрине Монро в устав Лиги Наций. Вильсон был подвергнут критике со стороны тех, кто считал, что США вправе навязывать свою волю всему миру, не считаясь с мнением других стран и народов. Критикуя Вильсона и одновременно отвергая обвинения в изоляционизме, сенатор Генри Кэ-бот Лодж заявил: «Мы хотим… быть свободным государством без каких-либо ограничений в своих поступках, преисполненным возрожденным духом национализма. Это не изоляционизм, а свобода действовать так, как мы считаем необходимым и справедливым, не изоляционизм, а просто ничем не связанная и беспрепятственная свобода великой державы решать самой, каким путем идти». Версальский договор был отвергнут сенатом США, и страна не вошла в Лигу Наций, создания которой так добивался Вильсон.

Как отмечал Юрий Мельников, «отказ от попытки «управлять миром»… с помощью Лиги Наций отнюдь не означал… отречения от планов мировой экспансии и лидерства США. Напротив, это было торжество сторонников откровенно имперской внешней политики США, пренебрежения к позициям и мнениям других государств, расширения и укрепления американской империи повсюду, где для этого есть какие-то возможности и американский империализм имеет перевес экономической, военной и политической силы».

После кризиса 1921 года экономика США вновь переживала бум. С 1913 по 1929 год промышленное производство США выросло на 70 %, тогда как промышленное производство Англии сократилось на 1 %. К 1928 году общий объем производства в США превысил производство всей Европы. С 1914 по 1929 год производство стали удвоилось и достигло 56,4 миллиона тонн. Добыча нефти за эти же годы выросла в 4 раза. За этот же период производство легковых автомобилей увеличилось с 895 тысяч до 4587 тысяч, а грузовиков — с 74 тысяч до 771 тысячи. Быстро росла и производительность труда.

В городах страны росли стандартные домики, в которых был набор стандартных бытовых благ, еще недоступный многим в Европе и так восхитивший Л.Д. Троцкого в 1916 году. По словам авторов «Одноэтажной Америки» И. Ильфа и Е. Петрова, посетивших США в 30-х годах, жилые дома средних американцев представляли собой «двухэтажные кубы». Проехав сотни американских городских поселений, писатели пришли к выводу, что «почти все американские города похожи друг на друга», как близнецы. Кроме того, они замечали, что «достаточно побывать в одном» американском кубическом домике, «чтобы знать даже, какая мебель стоит в миллионах других домиков, знать даже, как она расставлена. В расположении комнат, в расстановке мебели — во всем этом существует поразительное сходство».

В этих домах жили люди, старательно подражавшие друг другу в соблюдении норм «американского образа жизни». Принцип «не отстать от Джоунсов», то есть соседей, которые опередили их в приобретении новых предметов быта, стал диктовать потребление американцев. Потом социологи на примере американского населения изучали конформизм современного общества, а многие американские писатели поражались и возмущались стандартной примитивностью самодовольных обывателей, вроде персонажей романа «Главная улица» Синклера Льюиса и его же Бэббита из одноименного романа.

Самодовольство ограниченных обывателей проявлялось в поведении многих американцев за рубежом. Пользуясь существенной разницей в курсе валют, американцы заполоняли богатые отели крупных городов Европы. В 1922 году Э. Хемингуэй писал: «Пена нью-йоркского квартала Гринич Вилидж была недавно снята большой шумовкой и перенесена в квартал Парижа, прилегающий к кафе «Ротонда». Описывая пребывание представителей средних слоев американского общества в Париже, Хемингуэй писал: «Галантерейщик требует, чтобы Париж был сверх-Содомом и ультра-Гоморрой, и, как только алкоголь ослабит его врожденное скопидомство и цепкую хватку за бумажник, он готов платить за приобщение к своему идеалу… После того, как хлопнет третья бутылка шампанского и джаз-банд доведет американского галантерейщика до такой экзальтации, что у него закружится голова от всего этого великолепия, он, может быть, изречет тупо и глубокомысленно: «Так вот он какой — Париж!»

Если американцы, которым было по средствам ездить по заграницам, ринулись в Европу, то Европа, особенно ее молодая часть, в это время старалась подражать американскому стандарту. Американские товары, американские фильмы, американские пластинки с модными тогда джазовыми мелодиями и популярными песенками формировали американизированный образ жизни во многих странах мира. Д.Б. Пристли в своем романе «Улица Ангела» признавал, что старшее поколение англичан чувствовали себя чужаками в мире молодежи, подражавшей американскому образу жизни. Дети героя романа мистера Смита, по словам писателя, «принадлежали к иному миру, чем тот, в котором жили их родители… Они были продуктом изменившейся цивилизации, существами послевоенного мира. Они выросли под звуки машины «Форд», которая прогрохотала по улице. Этот «Форд» увез на свалку целый ворох идей, которые казались главными для мистера Смит. Они были детьми магазинов «Вулворт» и кинофильмов… Они были менее английскими и более кос-мополитизированными».

Писатель обращал внимание на то, что эти перемены, происшедшие под натиском американского стиля потребления и американской масскультуры, носили глобальный характер. Он писал, что мистер Смит не мог понять своих детей Джорджа и Эдну, но «множество юношей и девушек в Нью-Йорке, Париже и Берлине поняли их бы с одного взгляда. Внешность Эдны, ее гримасы и жесты, были скопированы ею с американизированной польской еврейки, которая, благодаря Голливуду, отпечатала свой облик и свои манеры на молодых девушек всего света. Умение Джорджа разбираться в машинах, его сигарета и манера приспускать веко во время беседы, его напомаженные волосы, его галстуки, ботинки, костюмы, его манеры вождения мотоцикла и танцевальный стиль, его обезличенный тон в разговоре, его деланое безразличие в точности соответствовали тому, что можно было увидеть на любом уличном перекрестке любого американского или европейского города».

Глобализация, которую стали осуждать в конце XX века, отчетливо проявилась еще после окончания Первой мировой войны. Каждая проданная за рубежом американская пластинка с модной мелодией, каждый просмотр американского фильма, каждый «Форд», экспортированный за границу, приносили прибыли американским компаниям. Превращение американского образа жизни в образец для подражания усиливал существовавшую и прежде роль США как мощного магнита, притягивающего молодых и энергичных людей в эту страну. Система квот для иммигрантов, установленная в США в 1921 году, создавала предпочтения выходцам из более богатых стран Европы. Америка вывозила свой ширпотреб и поделки массовой культуры, а ввозила небедных людей, готовых отдавать новой родине свою физическую и умственную силу. Уже тогда началась «утечка мозгов» из остального мира в США. Порабощение мирового массового сознания рекламой американского образа жизни облегчало порабощение планеты американским капиталом.

Американские предприниматели успешно орудовали даже в Советской России. Уход из России американских войск не остановил попыток американцев подчинить себе богатства нашей страны. Еще интервенты продолжали находиться на российских землях, а американские бизнесмены прилагали усилия, чтобы войти в Россию с «красной стороны». В 1919 г. было заключено торговое соглашение Советского правительства с 9 американскими фирмами на сумму 20 902 541 доллар. Поставки продовольствия оплачивались золотом. Американцы пытались своим долларом купить Советскую Россию «с потрохами», и они об этом откровенно заявляли.

Позже известный американский миллиардер Арманд Хаммер, отвечая на вопрос, как стать мультимиллионером, ответил: «Вообще-то это не так уж и трудно. Надо просто дождаться революции в России. Как только это произойдет, следует ехать туда, захватив теплую одежду, и немедленно договариваться о заключении торговых сделок с представителями нового правительства. Их не больше 300 человек, потому это не представит большой трудности».

Возможно, что Хаммеру даже не пришлось обходить кабинеты 300 советских государственных служащих, а ограничиться посещением наиболее влиятельных из них и тех, кто был наиболее расположен оказать поддержку начинающим миллионерам. Одним из таких людей был Троцкий. По словам Хаммера, Троцкий убеждал его в том, что в России, в частности на Урале, имеются «неограниченные возможности для вложения американского капитала». Слова Троцкого оправдались. Оказавшись на Урале, Хаммер «во многих местах» увидел «значительные запасы ценностей: платины и минералов, уральских изумрудов и полудрагоценных камней, в Екатеринбурге — забитые мехами склады». Поскольку в 1921 году, когда Хаммер прибыл в Россию, в стране был недород и свирепствовал голод, а в Америке был небывалый урожай, он решил этим воспользоваться. Как подчеркивал историк Фроянов, «товарообменная сделка оказалась чрезвычайно выгодной для Хаммера и его коллег по бизнесу. За купленное по дешевке зерно они получили меха, кожи и «еще кое-что». Это «кое-что» включало скупленные за бесценок произведения искусства и антикварные изделия, которые Хаммер вывозил в несметных количествах в США.

Тем временем Советская Россия стала заключать концессионные договоры с иностранными фирмами. С 1921 по 1929 г. таких договоров было заключено 123. Хаммер стал одним из первых, кто подписал концессионный договор на разработку асбестовых рудников на Урале. «Частью нашей концессии, — вспоминал Хаммер, — было несколько гектаров лесов и лугов. В лесах было много дичи, а озера кишели рыбой». Подобные богатства были переданы под концессии и другим американцам.

В своих очерках о первых годах нэпа советский следователь Лев Шейнин писал: «Господа концессионеры, всевозможные Гаммеры (то есть Хаммеры. — Авт.), Петер-соны и Ван Берги обосновывались в Москве и Ленинграде прочно, обзаводились молоденькими содержанками, тайно скупали меха и валюту, рублевские иконы и вологодские кружева, драгоценные картины и хрусталь, потихоньку сплавляли это за границу».

Успехи американской промышленности, захват Соединенными Штатами иностранных рынков, хозяйничанье американцев во всех уголках мира и американизация планеты кружили голову властителям США. Юрий Мельников писал: «Именно на 20-е годы пришелся расцвет «американизма», основывавшегося на экономическом процветании США того периода и вобравшего в себя веру в особую миссию Америки, в ее превосходство над всеми остальными странами, в ее «право» игнорировать их позиции и интересы».

Сменивший Вильсона 29-й президент (и масон) Уоррен Гардинг (4 марта 1921 — 2 августа 1923) заявлял: «Мы, американцы, сделали больше для развития человечества за полтора столетия, чем все народы мира вместе за всю их историю… Да сгинут мечты интернационалистов и большевиков… мы провозглашаем американизм и приветствуем Америку».

«Американизм» Гардинга опирался на массовое сознание Бэббитов, выращенных в прямолинейном американском пространстве и существовавших в американском времени. С точки зрения Гардинга и других идеологов американизма, доамериканская и внеамериканская история имела лишь второстепенное значение. Такое отношение к мировой истории опиралось на внедренные в массовое сознание представления о важнейших исторических вехах страны. История США делилась на периоды «президентств». За каждым президентом был закреплен порядковый номер. Такой же порядковый номер имели и все поправки к Конституции США. Четко соблюдались дни выборов в США. Они должны были проводиться в каждый четный год в первый вторник после первого понедельника ноября. При этом каждый високосный год проходили президентские выборы. Раз и навсегда были определены сроки собраний выборщиков президента США, открытия сессий конгресса США нового созыва, инаугурации президента. Все это создавало впечатление о том, что США представляют собой воплощение ньютоновского механистического представления о Вселенной, а может быть, вечного двигателя, раз и навсегда запущенного и призванного работать бесконечно долго.

Постоянная пропаганда превосходства Америки над всем миром убеждала американского обывателя в том, что иные страны, не разделенные на прямоугольные штаты и прямоугольные кварталы, не имеющие пронумерованных президентов и поправок к Конституциям и проводящие выборы в представительные органы когда попало, являются краями, населенными дикарями. Несомненное лидерство США в послевоенном мире лишь усиливало шовинистические настроения в стране.

Шовинистические настроения верхов страны отражались в стремлении отгородить США от «вредных влияний» из внешнего мира. Еще в 1919–1920 годах по распоряжению генерального прокурора США Пальмера были предприняты массовые аресты лиц, подозревавшихся в ведении коммунистической пропаганды. Эти аресты получили название «пальмеровские рейды», в ходе которых было арестовано несколько тысяч человек. Многие из них были высланы из США.

Атака на «красных» сопровождалась ростом шовинистических и расистских настроений в США. Чтобы остановить приток «подозрительных иностранцев», конгресс США в мае 1921 года ввел ограничения на иммиграцию из многих стран мира. При этом предпочтение отдавалось странам Северной Европы, а число иммигрантов из России, стран европейского Средиземноморья, Африки, Латинской Америки резко ограничивалось. Так, ежегодная квота для Великобритании и Северной Ирландии с 1921 года составляла 34 007 иммигрантов, но лишь 3485 — для Италии, 2248 — России, 100 — для Китая.

В стране усиливалась расовая нетерпимость. В 20-е годы в США быстро росли ряды ку-клукс-клана, в которых насчитывалось свыше 4,5 миллиона человек. Объектами нападений куклуксклановцев были негры, а также представители различных национальных меньшинств. Установление расистских барьеров и усиление расовой дискриминации внутри страны, а также подавление инакомыслия, изоляция от «подозрительных» элементов создавали для тех, кто верил в «особую миссию» США, иллюзию, что их страна является райским краем, свободным от «дьявольских наваждений». Эту иллюзию усилило принятие в 1919 году 18-й поправки к Конституции США о введении «сухого закона». Казалось, что американцы решили избавиться от власти «зеленого змия».

В ту пору многим американцам было невдомек, что «сухой закон» создал оранжерейные условия для бурного развития нелегального экспорта спиртного в Америку и производства алкоголя на подпольных фабриках. Так как запрещенный экспорт и его производство преследовались законом, то противозаконный бизнес охранялся вооруженными отрядами, сформированными из членов сицилийской мафии, которые осели в США. Кланы сицилийской мафии боролись с гангстерами — выходцами из других стран и друг с другом за передел сфер влияния, и 20-е гг. вошли в историю Америки как период «гангстерских войн», как это следует из фильма «В джазе только девушки».

Доходы от нелегальной продажи спиртного, не облагавшейся государственными налогами, обогащали воротил «теневого бизнеса». Контрабанда спиртного стала источником богатств многих крупных и впоследствии респектабельных миллиардеров США, включая и Арманда Хаммера. Обогащались и те высшие должностные лица, которые собирали дань с агентов по борьбе с зельем или непосредственно с видных производителей и распространителей спиртного.

Бурный рост «теневой экономики» сопровождался подкупами и разложением должностных лиц. Коррупция и мошенничество в высших эшелонах власти разрастались как никогда прежде. Скандальную известность приобрела деятельность министра внутренних дел страны Альберта Фолла, а затем и других министров правительства Гардинга. В разгар шумных разоблачений пришло сообщение о том, что Гардинг внезапно простудился и умер 2 августа 1923 года.

Ему наследовал Калвин Кулидж, ставший 30-м президентом страны (2 августа 1923 — 4 марта 1929). Новый президент разогнал коррумпированную «команду Гардинга». Определяя основную цель политики правительства, Кулидж заявил: «The business of America is business» (к сожалению, в буквальном переводе — «Дело Америки — это бизнес» — утрачивается игра слов). Не столько словами, сколько делами новый президент подчеркивал свою преданность частному предпринимательству, в котором он видел залог процветания Америки.

Поскольку в это время американская экономика была на подъеме, мало кого беспокоил расцвет подпольного бизнеса. Никто не подозревал, что инфекция коррупции, спекуляции, стремления нажиться за счет темных сделок не только не исчезла после изгнания из Белого дома «банды из Огайо», а поразила всю страну. Незаметно для себя миллионы американцев оказались втянуты в спекулятивные сделки, мошенничества, взяточничество. Последствия этого, в конечном счете, проявились, но лишь после завершения пребывания Кулиджа на посту президента, который, отслужив год и несколько месяцев, доставшихся ему от президентского срока Гардинга, был избран еще на четыре года на выборах 1924 года.

На выборах 1928 года победил опять кандидат от республиканской партии — Герберт Гувер. Он стал 31-м президентом США (1929–1933). Как писал Л. Денни, Гувер «видел будущую Америку как империю нового типа, экономическую всемирную империю, созданную на основе передового бизнеса, связанную узами торговли и кредита, проникающую во все страны, побеждающую все другие нации».

Как и до Первой мировой войны, большое внимание руководство страны уделяло экспансии в Азиатско-Тихоокеанском регионе. После Версальского мира, по которому к Японии отошли бывшие германские владения в Китае — порт Цинадао и Шаньдунский полуостров, позиции этой страны в Поднебесной заметно укрепились. Недовольство в США передачей Японии германских владений стало одной из причин возражений в сенате против Версальского договора. Но Япония имела поддержку со стороны Англии. Поэтому обострение отношений США с Японией привело и к ухудшению англо-американских отношений.

На состоявшейся в Вашингтоне конференции и за ее пределами развертывалась борьба за Китай. В разгар конференции генерал Чжан Цзолин, ориентировавшийся на Японию, захватил власть в Маньчжурии и потребовал перенести обсуждение шаньдунского вопроса из Вашингтона в Пекин. Однако вскоре в Пекине произошел переворот, и к власти пришло правительство, ориентировавшееся на США. Япония вынуждена была пойти на уступки и согласиться с выводом своих войск из Шаньдуна.

6 февраля участники Вашингтонской конференции подписали трактат 9 держав о политике в Китае. Несмотря на торжественную декларацию о целостности и независимости Китая, трактат закрепил принцип «открытых дверей», который США отстаивали с 1899 года. Государственный секретарь Юз писал: «Благодаря этому договору «открытые двери» в Китае стали реальностью». В правительстве Гардинга были уверены, что, обладая самой мощной промышленностью, США сумеют вытеснить из Китая своих конкурентов.

Во втором десятилетии XX века Вооруженные силы США не раз вторгались на территорию Китая (в 1911, 1912, 1913, 1914, 1916, 1917, 1920-м гг.). В последующие десятилетия интервенции США участились: пять вторжений в 1922–1923 гг., по одному — в 1924, 1925, 1926, 1927, 1932, 1934-м гг.). Американцы направляли к берегам Китая военные суда, которые обстреливали прибрежные города, высаживали десанты военно-морской пехоты. В 1927 году в прибрежных водах Китая находилось 44 военно-морских судна США, а на китайской суше — 5670 американских солдат и морских пехотинцев. Так американцы интерпретировали принцип «открытых дверей».

В разгар гражданской войны в Китае 24 марта 1927 года американские суда вместе с английскими вели обстрел Нанкина из шестидюймовых орудий. В городе было много убитых и раненых. Опровергая сообщения о том, что американцы были втянуты в обстрел англичанами, командующий американскими военно-морскими силами в Шанхае Вильяме заявил: «Начали мы». Весной и летом 1927 года у одного лишь Шанхая находилось 31 американское судно.

Первоначально финансируя различных милитаристов Китая, США в конечном счете сделали ставку на Чан Кай-ши. 25 июля 1928 года США заключили договор с его правительством, базировавшимся тогда в Нанкине, и в дальнейшем продолжали его поддерживать.

Другим регионом, где реализовывались принципы «американизма», была Латинская Америка. Американское правительство продолжало усиливать вмешательство в дела своих южных соседей. Американский историк Уитэ-кер писал: «Это было время, когда финансовой политикой одиннадцати из двадцати стран Латинской Америки руководили чиновники США, а в шести странах эти агенты банков опирались на поддержку находившихся там американских войск». В 20-х годах американские войска продолжали оккупировать Кубу, Гаити, Доминиканскую республику, не раз применяя оружие для подавления народных выступлений. Супруги Бирд отмечали: «В 1920 году американский флот был использован для стабилизации положения в Гватемале. В 1921, 1923 и 1924 годах аналогичные действия были предприняты в отношении Никарагуа, Панамы и Гондураса».

Как правило, следствием вмешательства США в дела латиноамериканских стран было установление в них диктаторских режимов. Став при поддержке американских компаний в мае 1924 года президентом Кубы, Херардо Мачадо установил диктатуру. Компартия была запрещена, а многие коммунисты убиты. По словам Джона Ганте-ра, «тирания Мачадо… была одной из самых отвратительных, которая когда-либо существовала в Западном полушарии. Мачадо был грабителем. Он был убийцей. Он рысасывал золото — что-то около 80 миллионов долларов — из американских банков. Он высасывал кровь из трупов студентов». Диктатура Мачадо держалась на американских штыках до 1933 года.

В эти годы США не раз направляли войска в Гондурас — в 1917, 1919, 1924, 1925-м гг. Американцы оказали помощь правительству Гондураса при подавлении народных восстаний весной и в конце 1931 года и в начале 1932 года. При помощи США в стране была установлена террористическая диктатура Кариаса Андино, который оставался у власти (с перерывами) до 1949 года. В благодарность Андино предоставил «Юнайтед фрут» новые концессии.

Американцы помогли подавить крестьянское восстание в Гватемале в 1930–1931 гг. и установить диктатуру X. Убико, который ликвидировал все конституционные нормы и узаконил самые бесчеловечные формы принудительного труда. Зато «Юнайтед фрут» и другие американские компании получили новые привилегии.

В 1921 году, когда президентом Никарагуа стал очередной американский ставленник — Диего Чаморро, там находились американские войска. Лишь при новом президенте Карлосе Солсорано 3 августа 1925 года американские войска покинули страну.

Однако вскоре последовала череда переворотов. После очередного военного мятежа 7 мая 1926 года в город Блуфилдс прибыл американский крейсер «Кливленд» «для защиты жизни и собственности американских граждан». Осенью 1926 года США вновь вмешались в дела Никарагуа. На борту североамериканского крейсера «Денвер» в никарагуанском порту Коринто состоялось совещание, на которое поверенный в делах в Никарагуа Лауренс Деннис и командующий морскими операциями в Карибском бассейне адмирал Латимер пригласили «наблюдателей» от противоборствующих военных Никарагуа.

Под давлением США 10 ноября 1926 года чрезвычайная сессия никарагуанского конгресса избрала Адольфа Диаса президентом Никарагуа. А 15 ноября Диас уже ходатайствовал перед госдепартаментом США, чтобы он направил в Никарагуа морской десант.

Против Диаса поднялось народное восстание, в ходе которого президентом был провозглашен Хуан Сакаса. Началась гражданская война. Правительство Мексики признало правительство Сакасы. Тогда газета Херста «Вашингтон пост» пугала: «В случае установления в Никарагуа коммунистического контроля, осуществляемого из Мексики, США будут иметь врага у самых ворот Панамского канала». В своем послании конгрессу от 10 января 1927 года президент США Калвин Кулидж заявил: «Мы не можем безразлично относиться к тому, что происходит в Центральной Америке. К любой угрозе стабильности в Никарагуа мы отнесемся с глубокой озабоченностью и примем необходимые меры для защиты жизни и собственности американцев».

После того как эта сакраментальная формула была произнесена, в Никарагуа были высажены новые части американских войск. В январе у берегов Никарагуа находилось 16 боевых кораблей. В стране было дислоцировано 215 офицеров, 3900 солдат, 865 моряков. К концу февраля американский контингент в крохотной республике насчитывал 5400 человек. Марионеточный президент Диас заявлял: «Кто бы ни был президентом, я или кто-нибудь другой, морская пехота США должна всегда оставаться в Никарагуа». Он выразил пожелание, чтобы США взяли на себя «защиту» Никарагуа на ближайшие 100 лет.

Однако сопротивление повстанцев не прекращалось. Тогда США повели сепаратные переговоры с одним из руководителей повстанцев — генералом Монкада. В результате переговоров Монкада в мае 1927 года сложил оружие и сдал его войскам США. Все генералы из армии Монкада приняли условия капитуляции, за исключением генерала Аугусто Сандино.

19 мая 1927 года Сандино обратился к народу Никарагуа с призывом подняться на восстание против оккупантов и их приспешников. Генерал заявлял: «Я не сдамся… Родина или смерть!». Правда, вся его «армия» насчитывала около 100 человек.

В июле 1927 года началось наступление на повстанцев, удерживавших город Отокаль. Против 100 солдат Сандино было двинуто 400 американских солдат и 200 солдат Национальной гвардии Никарагуа, управлявшейся американскими офицерами. Аргентинский историк Грегорио Сельсер писал, что это был «один из первых случаев применения военной авиации против мирных жителей после Первой мировой войны. Он имел место в Никарагуа за восемь лет до того, как итальянцы Муссолини стали практиковаться в воздушной стрельбе по беззащитным абиссинцам, и за десять лет до того, как пилоты гитлеровской эскадрильи «Кондор» превратили в развалины Гернику». Семь американских самолетов на бреющем полете расстреливали крестьян и жителей Отокаля. 300 мужчин, женщин и детей были убиты, более ста были ранены.

Однако после 15-часового тяжелого боя отряд Сандино уцелел и ушел в леса. Сандинисты перешли к партизанской борьбе. Оружие партизан состояло из мачете, винтовок, самодельных гранат и нескольких пулеметов. Помимо совершенной огнестрельной техники, у интервентов было 30 боевых самолетов, в то время как во всем мире их насчитывалось не более 600. Стараясь терроризировать мирное население, которое помогало партизанам, американские интервенты использовали все те приемы, которые они применяли на Филиппинах и даже «усовершенствовали» их.

С.А. Гонионский писал: «Чтобы запугать население департаментов Сеговии, активно помогавшее сандинистам, оккупанты подвергали жестоким пыткам и истязаниям. Они отрубали повстанцам руки, чтобы они никогда не смогли пользоваться оружием. Еше более жестоким было убийство пленных методом «корте де кумбо»: жертву привязывали к дереву, затем сильным ударом мачете отрубали верхнюю часть головы и тут же развязывали веревки — труп валился на землю… Ослепленные злобой палачи применяли еще и другой способ, называвшийся «корте де чалеко» («разрез жилета»): жертве отрубали голову и обе руки, а затем вспарывали живот. Применялся также способ «корте де блумер»: жертве отрубали руки и ноги и оставляли истекать кровью». И здесь оккупанты были не оригинальны: еще ассирийцы в настенных рельефах IX века до н. э. запечатлели подобные казни своих пленных. Вольно или невольно, но имперская логика заставляла американцев следовать методам истребления других народов, которые существовали еще в Древней Ассирии, а затем многократно повторялись в разных империях, покорявших другие страны и народы.

Против повстанцев постоянно использовали авиацию. Не раз партизан окружали, но они выходили из окружения. Не раз американцы объявляли о полном разгроме повстанцев. Но армия Сандино увеличивалась. Росла популярность Сандино и его армии во многих странах мира, в которых поднялось движение солидарности с патриотами Никарагуа.

В ноябре 1930 года поставленный американцами на пост президента генерал Монкада обратился к правительству США с жалобой на американскую морскую пехоту, которая-де «слишком затянула операцию по ликвидации Сандино». Тогда в апреле 1931 года в Пуэрто-Кабесас были высажены дополнительные части американских войск. 31-й президент США Герберт Гувер объявил Сандино вне закона. В ответ Сандино опубликовал в мае 1931 года заявление, в котором говорилось: «Нам стало известно, что президент США Герберт Кларк Гувер обещал «поймать Сандино» и передать его в руки правосудия. Так он хочет отомстить за поражение, которое наша армия только что нанесла американцам на Атлантическом побережье. Но ведь мы только защищаемся! Политика США в Никарагуа дорого обходится нашему народу. За период с 1909 года до настоящего времени погибло 150 тысяч никарагуанцев. Американцы захватили более двух третей народного достояния Никарагуа. Какого имени заслуживают такие люди? И они еще смеют нам угрожать!»

Американские оккупанты предпринимали новые атаки на партизан Сандино. Многие крестьяне стали жертвами их террора. Очевидцы рассказывали о безжалостных убийствах никарагуанских детей, совершенных американскими интервентами. Новые преступления, творимые американскими оккупантами в Никарагуа, лишь вызывали ненависть к ним и желание поддержать партизан Сандино. Летом 1932 года растущая армия Сандино стала одерживать победы в сражениях с врагом. В октябре 1932 года сандинисты взяли город Сан-Франциско дель Карни-серо, расположенный на берегу озера Манагуа, в трех часах пути от столицы.

На президентских выборах 1932 года, проводившихся в условиях американской оккупации, победил Хуан Сака-са, который вскоре предпринял попытки договориться с Сандино. Последний потребовал немедленного вывода американских войск из Никарагуа и отказа от любых соглашений, ущемляющих суверенитет страны. Стремясь избежать новых потерь, американцы приступили к выводу своих войск.

По сути, это было первым поражением США в борьбе против восставшего народа, первым провалом в контрпартизанской войне. Однако резонанс от этого поражения за пределами Центральной Америки не был велик, так как внимание всего мира было, как и прежде, привлечено к другим мировым событиям. Как известно, во время войны в Никарагуа в Германии к власти пришел Гитлер, Япония захватила Маньчжурию, а весь капиталистический мир переживал крупнейший экономический кризис. Мировому общественному мнению, и даже американцам, было не до событий в маленькой стране, сумевшей в одиночку дать отпор наглому агрессору.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.