Страна неустанного труда

Страна неустанного труда

Наше представление о китайцах как о невероятно трудоспособной и исполнительной нации сформировалось задолго до того, как Крокеры начали нанимать их для работы. Как и почти всегда, католические миссионеры в Китае первыми обратили внимание на эти качества китайцев. Французский иезуит VIII века Жозеф де Премар так описывает их в своем письме на родину: «В Китае в отличие от Европы про бедных не скажешь, что они просто ленивы и могли бы заработать себе на пропитание, если бы работали как следует. Труды и усердие бедных людей не поддаются описанию. Китаец проводит целые дни, копая землю, порой стоя при этом по колено в воде, а вечером бывает сыт ложкой риса и пресной водой, в которой этот рис был сварен».

Живший примерно тогда же, что и Премар, Дэвид Юм присоединяется к этому мнению. Шотландский философ отмечает «трудолюбие» китайцев. Поразительно точно провидя будущее торговой марки «Сделано в Китае», Юм пишет: «Если бы Китай был к нам так же близко, как Франция или Испания, все, чем мы пользуемся, было бы китайским».

В XIX веке этот взгляд еще более укрепился. Уильям Напьер, вспыльчивый шотландец, которому в 1830?х было поручено представлять в торговых делах в Кантоне Британскую корону, был никудышным дипломатом и терпеть не мог китайскую чиновничью бюрократию. Тем не менее он воздавал должное «работящим и старательным» жителям Кантона, с которыми ему пришлось встречаться.

Марк Твен, наблюдавший в Виргинии труд рабочих в китайских прачечных, придерживается такого же мнения. «Редко можно встретить безалаберного китайца, а ленивых и вовсе не существует», — пишет он. Твен сравнивает их со своими американскими соотечественниками, явно не в пользу последних: «Белый человек часто жалуется на отсутствие работы; от китайца вы таких жалоб не услышите, он всегда найдет себе дело».

Протестантские миссионеры отзывались о трудовой этике китайцев с не меньшим энтузиазмом, нежели их католические коллеги. Артур Хендерсон Смит считал, что это характерная черта китайского общества в целом, сверху донизу. Он замечал, что богатые «не отходят от дел, продолжая отдаваться работе с той же энергией, как это было до того, как они разбогатели». Смит наблюдал учащихся, доводивших себя до изнеможения во время подготовки к экзаменам. Не менее усердными были и крестьяне. Смит видел, с каким «тщанием и заботой склоняются они над каждым ростком капусты, бережно удаляя с него даже самых мельчайших насекомых». Побывавший в 1900 году в Гонконге Редьярд Киплинг был восхищен старательностью китайцев, сновавших вокруг пакгауза. «Ни на Пенанге, ни в Сингапуре, ни здесь мне ни разу не пришлось увидеть заснувшего при свете дня китайца, — писал он. — Не случалось мне наблюдать также, чтобы человек двадцать рабочих просто бездельничали. Каждый был явно занят каким-то определенным делом». Киплингу казалось, что китайский рабочий сделан из металла; писатель размышлял: «Одному лишь Небу, сотворившему его из желтой земли, содержащей в себе так много железа, известно, где прячет он свою любовь к Искусству».

Такое восприятие китайцев оказалось очень устойчивым. В 1930?х американский журналист и бизнесмен Карл Кроу назвал Китай «страной неустанного труда», в которой «обязанность человека трудиться рассматривается как один из законов природы». Ему видится в этом нечто почти святое. «Если правда, что у дьявола находится занятие только для праздных рук, то в Китае возможности Сатаны весьма ограниченны», — рассуждает Кроу.

Не меньшее восхищение выказывают и другие наблюдатели. Служивший в Китае американский военный моряк Эванс Карлсон высоко оценивал усердную работу китайских промышленных кооперативов 1930?х и 1940?х, сформированных для необходимого оснащения отрядов, сражавшихся с японскими оккупантами. По-китайски они назывались «гунъе хэцзо шэ», Карлсон по-английски использовал сокращенное «gung ho». В интервью 1943 года он рассказал: «Я старался возбудить такой же трудовой порыв, какой мне довелось наблюдать в Китае, где все солдаты полностью посвятили себя одной идее и работали вместе для ее воплощения».

Тем не менее далеко не каждый сторонний наблюдатель приходит в восторг от китайской трудовой этики. Немецкий социолог Макс Вебер, наиболее известный своей теорией, посвященной трудовой этике протестантизма, также признает трудолюбие китайцев. Однако он объясняет это их качество определенной степенью умственной неразвитости. Вебер описывает их «бесконечное терпение и неизменную вежливость, крайнюю приверженность к привычному, абсолютную нечувствительность к монотонности, способность к непрерывной работе и замедленность в реагировании на необычные раздражители, особенно в интеллектуальной сфере».

Другие авторы, развивая эту тему, рисуют образ почти пугающий. Джек Лондон видел в трудовой одержимости китайцев нечто нечеловеческое. В эссе 1904 года он писал: «Китаец — это совершенный образец трудолюбия. В работе как таковой с ним не может сравниться ни один труженик мира. Работа для него как дыхание. В ней для него смысл существования. Он находит в ней то, что другие люди находят в открытии и покорении дальних стран или в духовных дерзаниях. Свобода для него выражается в доступе к тяжелому труду. Он хочет от жизни и власть имущих лишь одного: возможности возделывать землю и безостановочно трудиться, используя примитивные инструменты и инвентарь. Более всего на свете он жаждет работать, и он будет делать что угодно и для кого угодно».

Некоторые писатели испытали на себе сильное воздействие этой характеристики. В книге Джорджа Оруэлла «1984» таинственная империя «Остазия» навсегда останется непобедимой из-за «плодовитости и трудолюбия своих обитателей». Нетрудно проследить, из какого литературного источника Оруэлл черпает свое вдохновение.

Отношение китайцев к труду не перестает изумлять нас и по сей день. Глава крупнейшей рекламной корпорации в мире, WPP, сэр Мартин Соррелл, сидя в 1989 году в вагоне поезда на пути из Гонконга в Гуанчжоу, пережил момент прозрения. Он вспоминает, как «глядел в окно и видел тысячи китайцев, работающих в воскресный день. Я подумал: «А чем заняты сейчас британцы? Смотрят футбол, сидя в пабах». Я понял, что у нас нет выбора. Будущее — здесь».

Иностранцы часто поражаются при виде бригад шанхайских рабочих, трудящихся ночью на строительстве нового небоскреба или дороги при свете прожекторов. В газетных фотографиях и на телевидении можно увидеть рабочих расположенного на юге Китая индустриального города Шэньчжэнь, спящих прямо на своих рабочих местах на конвейере во время краткого перерыва посреди 18?часовой смены. Как мы уже видели в предыдущей главе, после полного школьного дня китайские учащиеся проводят вечера в специальных классах для подготовки к экзаменам. «Трудовая этика побуждает каждого, от богатейшего бизнесмена до последнего фабричного рабочего, отдавать все силы работе», — заключает историк Нил Фергюсон.

И женщины-китаянки в трудолюбии не отстают от мужчин. В 1931 году американская писательница Перл Бак была удостоена Пулитцеровской премии за свой роман «Земля», повествующий о жизни крестьян во времена поздней династии Цин. Героиня книги Бак, О Лан, берется за косу через несколько минут после родов. Роман Бак и снятый по нему в 1937 году фильм оказали значительное влияние на формирование взгляда американцев на Китай в период между двумя мировыми войнами. Отношение китаянок к труду поражает нас и сегодня. Журналист газеты «Файнэншл таймс» Джон Гаппер замечает, что «китаянки, как правило, не делают длительных перерывов в работе в связи с рождением и воспитанием детей; они помещают детей в ясли и возвращаются на свои рабочие места». Будь то поле или фабрика, работа может быть разной, но отношение к ней остается неизменным. Косвенным образом эта способность китайцев к упорному труду затрагивает нашу повседневную жизнь. Мы часто принимаем как должное, что произведенные в Китае товары стоят дешевле, чем продукция других стран. Почему? Потому что мы привыкли считать, что китайские рабочие с радостью готовы работать больше других и за меньшее вознаграждение.

Похоже, что члены китайской диаспоры привезли с собой из родных мест все ту же жадность к работе, как и во времена Марка Твена. «Эти группы населения демонстрируют фантастическую преданность труду. По всему видно, что для них трудолюбие является более ценным качеством, чем для белых», — отмечает журналист «Нью-Йорк таймс» Дэвид Брукс.

Представление о китайцах как о закоренелых трудоголиках, несомненно, превалирует в сознании большинства иностранцев.