Из воспоминаний Дж. Буша[326] Оперативный документ № 29
Из воспоминаний Дж. Буша[326]
Оперативный документ № 29
8 декабря Ельцин позвонил мне, чтобы рассказать о своей встрече с Кравчуком и Президентом Беларуси Станиславом Шушкевичем. Он все еще находился с ними в охотничьем домике неподалеку от Бреста. «Произошло очень важное событие, и я хочу рассказать вам о нем лично, прежде чем вы узнаете о нем из газет», – сказал он напыщенно.
Короче, они с Президентами Украины и Беларуси решили распустить Советский Союз.
Он пояснил, что это соглашение открывает содружество для всех бывших республик. Этот документ уже подписан тремя присутствовавшими руководителями республик. Он только что закончил разговор с Президентом Казахстана Назарбаевым, который полностью поддержал их действия и намеревался подписать соглашение как можно скорее[327].
Я не хотел преждевременно выражать нашу поддержку или неодобрение, поэтому просто сказал: «Понятно».
«Господин Президент, – добавил он, – должен сказать вам доверительно, что Президент Горбачев пока об этом не знает. Господин Президент, сегодня я был с вами очень, очень откровенен. Мы надеемся на ваше понимание. По сложившейся между нами традиции, я сразу позвонил вам, не прошло и десяти минут».
Я ощущал некоторый дискомфорт[328]. Обойдя вопрос поддержки со стороны Америки действий Ельцина, я добавил, что, по нашему мнению, во всем этом должны разобраться прежде всего сами участники.
* * *
– Вот гад: уклонился от ответа! – плюнул Ельцин, положив трубку и убедившись, что босс его точно не услышит. – Вроде поддержал, но ничего не обещает, понимаешь!
– Что ж ты хочешь, он политик, – ответил Кравчук с невольным придыханием, как младшеклассник о директоре школы. – Наш тоже ничего прямо не говорит… Ничего, поддержит!
И повисла пауза. Очень неловкая. Все понимали, что должно произойти, – и это каждого крайне тяготило.
– Не буду я Горбачеву звонить!! – взорвался наконец Ельцин.
Кравчук подхватил:
– Да, пускай Станислав звонит.
– А чего сразу я?! – вскинулся Шушкевич.
Кравчук вдохновенно сымпровизировал:
– А кто ж еще? Мы в Белоруссии, ты тут хозяин. Если б в Киеве встретились, я бы звонил.
Зажатый в угол Шушкевич обреченно набрал московский номер. Спецкоммутатор соединил не сразу, и звонящему замечталось: вдруг завуча нет на месте? Вдруг пронесет?
Не пронесло.
– Здравствуйте, уважаемый Михаил Сергеевич.
– Что там у тебя?
– Мы тут… с товарищами… написали заявление, суть которого сводится к тому, что…
– Союз как геополитическая… – начал подсказывать Ельцин, но Шушкевич только отмахнулся:
– Что создается Содружество Независимых Государств, а Советский Союз… Э-э… Мы надеемся на ваш конструктивный подход, Михаил Сергеевич.
– Та-а-ак… – прозвучало в трубке столь внушительно, что даже Кравчук побледнел, хотя стоял в пяти метрах. – Почему без меня решили?! За моей спиной! Кто позволил?? Вы понимаете, что вы натворили?! Чтоб завтра все у меня. Доложите подробно.
Скверно-то как… Ой…
Несколько минут пущисты[329] удрученно молчали. В Матросскую Тишину не хотелось. Буш виляет, Шапошников может передумать… Кстати, в Москву Кравчук и Шушкевич не полетели, предпочли отсидеться хвост поджавши. Украинец даже вызвал спецназ для охраны своей дачи – вдруг арестовывать придут?
Но генсек не собирался никого карать. Гнев он сыграл, как в театре. Ведь председатель белорусского КГБ Э. Ширковский донес ему о сговоре еще в ночь на восьмое и предлагал всех арестовать! Но Горбачев такого приказа не отдал[330].
Однако пущисты этого не знали и мысленно сушили сухари.
Вдруг кого-то осенило:
– А Назарбаев??
Точно! Надо казахского бая затащить, кучей не так страшно. Вотчина его большая, важная, и он за ССГ был – а тут всего одна буковка другая…
Позвонили в Алма-Ату. Там ответили, что президент летит в Москву.
– В Москву! Черт! Сейчас его Горбачев против нас настропалит!
– Перехватить бы Нурсултана! – загорелся Шушкевич. – Вот бы он в воздухе развернулся, и к нам! Можно в самолет позвонить?
Оказалось, нельзя. Нет связи. Но бая изловили сразу по приземлении, во Внукове.
– Мы тут документ один подписали. Приезжай! – сказал Ельцин.
Казах почуял недоброе:
– Что за документ? Почему со мной не обсудили?
– Извини, Нурсултан, как-то в горячке, понимаешь…
– Мужики, так не делается.
Отказался лететь хитрый казах.
Ну что ж… Хочешь не хочешь – теперь нужно подписывать. Всему миру разгласили, пора и прессу подкормить.
Журналистов нагнали с утра, сообщив, что грядет нечто важное. В Вискулях места не нашлось, и их разместили в неотапливаемой гостинице деревни с ласковым названием Каменюки. Есть тоже не дали.
Днем их пустили в фойе главного корпуса Вискулей. Пресс-конференции не будет, сидеть тихо, Ельцину вопросов не задавать. В могильной тишине подписали, несколько раз щелкнули фотоаппараты. Праздник состоялся.
И что особенно интересно: с того дня никто не видел оригинала соглашений! Исчез бесследно[331]. Копий полно, а подлинника нету.
Скорее всего, три богатыря его попросту спалили. Подлинник ведь – улика против них! А ну как Горби сдуру подключит-таки правосудие? Буш-то защитить отказался! Тут они за измену Родине и полетят в студеные края… А нет подлинника – вроде нет и состава преступления.
Чушь? Конечно. Но весь Беловежский сговор безумен и ничтожен юридически. Так что с бодунища могли и спалить.
А в народе СНГ расшифровали как «сбылись надежды Гитлера».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.