Из доклада Д. С. Полянского[244] 14 октября 1964 года Оперативный документ № 21
Из доклада Д. С. Полянского[244]
14 октября 1964 года
Оперативный документ № 21
Тов. Хрущев, сосредоточив в своих руках неограниченную власть, обнаружил полное нежелание правильно пользоваться ею. Он вышел из-под контроля ЦК, перестал считаться с высказываниями товарищей. Даже крупные, принципиальные вопросы он решает единолично, а любую разумную инициативу, если она исходит не от него, – глушит. Во всех его действиях за последнее время на первом месте стоят интересы не общего дела, а собственной персоны.
По адресу тех, кто ему неугоден, он все чаще стал прибегать к угрозам. Он так отвратительно сквернословит[245], что, как говорится, не только уши вянут, – чугунные тумбы краснеют. «Дурак, бездельник, лентяй, вонь, грязная муха, мокрая курица, дерьмо, говно, жопа» – это только «печатные» из употребляемых им оскорблений. А наиболее «ходкие», к которым он прибегает гораздо чаще, никакая бумага не выдержит и язык не поворачивается произнести. И это сыплется без разбора даже в присутствии женщин.
Так он нередко доводит товарищей до полной душевной депрессии.
Он все реже прислушивается к настроениям масс. Могут возразить, – ведь Никита Сергеевич много ездит по стране. Действительно, ездит. Но видит он не то, что есть в жизни, а то, что ему хочется видеть. В поездках он теперь не учится у народа и не слушает, что люди скажут. Нет, он сам всех поучает и сам без конца говорит.
У нас раздувается миф, будто за 10 лет власти тов. Хрущева в хозяйственном развитии страны произошли чудеса. Но правда, товарищи, такова, что именно в это «великое десятилетие» наша экономика резко ухудшила свои показатели.
Вот среднегодовые темпы прироста общественного продукта (в %):
1950–1953 – 10,6
1953–1956 – 11,1[246]
1956–1959 – 8,9
1959–1962 – 6,9
1962 – 6,0
1963 – 5,0
Снижение темпов прироста за 8 лет более чем вдвое – явление небывалое.
Ухудшились и показатели использования основных фондов. За четыре года семилетки они снизились в целом по народному хозяйству на 9 процентов, а в сельском хозяйстве – даже на 21 процент. Если в 1953 году на один рубль основных фондов было произведено продукции на 1 руб. 88 коп., то в 1963 году – лишь на 1 руб. 72 коп. Выходит, что мы используем свои основные фонды и оборудование не лучше, а хуже.
В 1950–1955 гг. среднегодовой рост производительности труда в промышленности достигал 7–8 процентов. В годы нынешней семилетки он снизился до 5,6 процента и продолжает снижаться. За 1962 год темпы роста составили 5,5 процента, в 1963 году – 5,2 процента и за первое полугодие 1964 г. – 4,2 процента.
Мы законно гордимся достижениями нашей науки; но в ряде отраслей наш технический уровень далеко отстал от уровня развитых капиталистических стран. Одной из причин этого является некомпетентное вмешательство тов. Хрущева.
А во что обошлась его директива о строительстве 4-5-этажных домов? Он разогнал Академию архитектуры СССР за то, что она не соглашалась с его выводами, будто такие дома – самые дешевые и самые удобные в эксплуатации, будто они рассредоточивают и сохраняют население от атомного нападения и т. д. и т. п.
Жизнь показала, что в академии сидели разумные люди. Выяснилось, что стоимость квадратного метра площади, если учесть затраты на коммуникации, в 4-5-этажных домах гораздо дороже, чем в 9-12-этажных. Установка на «пятиэтажное» строительство привела к тому, что плотность застройки в городах резко упала; транспортные, водопроводные, теплофикационные, канализационные и иные коммуникации недопустимо растянулись. Внешний вид городов ухудшился, а об удобствах и говорить нечего – в этих домах нет лифтов.
Еще больше ошибок допущено по прихоти тов. Хрущева в сельском хозяйстве. Он всюду и везде уверяет, что только он один знает сельское хозяйство[247] и сумел «вытащить» колхозы и совхозы чуть ли не из пропасти. Но положение в деревне у нас крайне неудовлетворительное.
В прошлом году в стране возникли серьезные трудности с хлебом. Тов. Хрущев предлагал даже ввести карточную систему – через 20 лет после войны! Мы вынуждены были за 860 тонн золота купить зерно у капиталистов. Если бы сельское хозяйство находилось в цветущем состоянии, то как мог один неурожай выбить нас из колеи?
Реальная картина такова: по семилетнему плану среднегодовые темпы прироста продукции сельского хозяйства в 1959–1963 гг. должны были составить 8 процентов. В действительности же они составляли за первые четыре года 1,7 процента, а 1963 год был завершен с минусовыми показателями. Объем валовой продукции оказался ниже показателей 1958 года. За 5 лет себестоимость сельскохозяйственной продукции в совхозах надо было снизить на 21 процент, а фактически она повысилась на 24 процента.
Трудности с хлебом вынудили нас пустить большое количество скота под нож. В результате сложилось тяжелое положение с мясом, маслом, яйцом и другими продуктами. Судя по всему, заготовки скота и птицы в нынешнем году уменьшатся примерно на 1,9 миллиона тонн по сравнению с прошлым годом. Во втором полугодии будет продано мяса на 35 процентов меньше прошлогоднего. Мы все еще очень далеки от того, чтобы удовлетворить потребности народа даже в таких продуктах, как хлеб, мясо и молоко, картофель и овощи[248].
У нас не решен вопрос о материальной заинтересованности работников сельского хозяйства. В среднем на один колхозный двор было выдано зерна в счет оплаты труда (в центнерах):
1940 – 8,2
1953 – 7,2
1959 – 7,1
1961 – 5,8
1963 – 3,7
Эти цифры начисто опровергают заявления тов. Хрущева, будто до 1953 года[249] труд большинства колхозников не оплачивался.
Или другой пример: по его указанию специалистов сельского хозяйства лишили гарантированной зарплаты. Это привело к тому, что за последние пять лет из 230 тысяч студентов, окончивших сельскохозяйственные учебные заведения, пошли работать в деревню лишь 40 тысяч человек.
По воле тов. Хрущева мы шарахаемся из одной крайности в другую. Сегодня всюду заставляем сеять кукурузу, а после того, как обожглись на ней, – даем отбой.
Была брошена повсеместно директива: запретить сеять травы. Спустя некоторое время дается отбой – травы надо сеять[250].
По его настоянию решили ограничить количество скота в личной собственности и сократить размеры приусадебных участков. В итоге: скот порезали, мяса и молока стало значительно меньше, а земля, отрезанная от приусадебных участков, зарастает травой. Тот, кто раньше нес свои продукты на рынок, сам теперь оказался в роли покупателя, что еще больше затрудняет снабжение продуктами трудящихся города.
Он решил свести к нулю роль парткомов, превратить их в придаток хозяйственных органов. И недавно сказал в Президиуме ЦК: «Хорошо, что парткомы теперь на заднем плане»[251]. Но разве пристало партийному руководителю радоваться тому, что парткомы на заднем плане?
Вот среднегодовые темпы роста национального дохода (в %):
1950–1953 – 11,0
1953–1956 – 12,0
1956–1959 – 8,9
1959–1962 – 6,9
1962 – 6,0
1963 – 4,0
Снижение шло неуклонно из года в год.
Десятилетие после 1953 года прошло под знаком непрерывных перестроек[252]. Вся структура управления оказалась перепахана сверху донизу.
Никто не станет заявлять, что не надо было никаких перестроек. Жизнь идет вперед, аппарат управления надо совершенствовать. Однако новая система не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Положение в народном хозяйстве ухудшилось, и это беспощадный приговор новой системе.
Люди открыто говорят: «Осточертели перестройки, работать некогда из-за них. Не хватает хлеба и овощей, молока и мяса, зато изобилие перестроек». И они правы. Пора кончать с этой вакханалией.
Наша партия выработала ясную линию по внешнеполитическим вопросам. Она творчески разработала методы мирного сосуществования, с тем чтобы обеспечить построение коммунистического общества в СССР и дальнейшее развитие мировой социалистической системы.
Тов. Хрущев осуществляет другие установки. Опасность войны не раз становилась очень близкой[253].
Вспомните Суэцкий кризис. Мы находились на волосок от большой войны! А на каком основании? Ведь с Египтом у нас не имелось даже договора о взаимопомощи.
Теперь о Карибском кризисе. Тов. Хрущев самодовольно заявляет, что Сталину не удалось проникнуть в Латинскую Америку, а ему удалось. Но, во-первых, «проникновение» – это не наша политика. А во-вторых, только авантюрист может утверждать, будто наше государство может оказать реальную военную помощь странам этого континента. Ведь он отделен от нас океанами на расстоянии многих тысяч километров. Как туда переправить войска, как снабжать их?
Тов. Хрущев заявил, что если США тронут Кубу, то мы нанесем по ним удар. Он настоял на том, чтобы на Кубу были направлены наши ракеты. Это вызвало глубочайший кризис, привело мир на грань ядерной войны, это страшно перепугало и самого организатора столь опасной затеи. Не имея другого выхода, мы вынуждены были принять все условия, продиктованные США, вплоть до позорного осмотра американцами наших кораблей. Ракеты, а также большая часть войск по требованию США были вывезены с Кубы.
Эта история нанесла ущерб престижу нашего государства и подняла авторитет США. Серьезно ухудшились и советско-кубинские отношения. Кубинский народ расценил вывоз ракет как оставление Кубы на произвол судьбы.
Мы не отказываемся от помощи народам, ведущим справедливую войну за национальное освобождение. Помогать необходимо, но с учетом их просьб и наших интересов, с учетом реальных возможностей и последствий вмешательства.
Тов. Хрущев заявил, что «если СССР и США договорятся, то войны в мире не будет». Это неправильный лозунг. США рвутся к мировой гегемонии, стремятся всем навязать представление, будто они являются хозяином современного капиталистического мира. А этот лозунг означает, что мы считаем Англию, Францию и ФРГ только послушными исполнителями воли американцев. Такой лозунг толкает и малые европейские страны в подчинение США.
А наша задача заключается в другом – использовать рознь в лагере стран империализма, доказывать, что США не являются гегемоном в этом лагере.
В наших взаимоотношениях с социалистическими странами сложилось тревожное положение. Образовалось три группы этих стран. Первая группа – страны, идущие за СССР, вторая – идущие за Китаем и третья – страны вне этих группировок (к ним относится Югославия и в последнее время, пожалуй, Румыния). Возникла угроза раскола социалистического лагеря.
Главная причина возникшей опасности раскола – подрывная деятельность китайского руководства, скатившегося на позиции великодержавного национализма и неотроцкизма. Но виноват и тов. Хрущев. Он проявляет грубость и несдержанность. Мао Цзэдуна публично назвал «старой калошей». Кастро назвал быком, готовым броситься на любую красную тряпку. Непозволительные отзывы делались о других товарищах. Причем сегодня ругает, а завтра превозносит их до небес; в лицо им говорит одно, а за глаза – другое. Такая практика отнюдь не способствует сплочению.
В вопросе оказания экономической помощи другим странам царит произвол тов. Хрущева. Он стремится за счет интересов нашей страны быть добрым и этим завоевать себе авторитет[254]. Но результаты во многих случаях оказались плачевные: съев то, что мы им дали, руководители этих стран отвернулись от нас. Капиталисты смеются над нами, и правильно смеются.
В Гвинее с помощью СССР построены консервный и лесопильный заводы, электростанция, радиостанция, холодильник, госпиталь на 500 мест, гостиница, политехнический институт, животноводческая ферма, ведутся геологоразведочные и изыскательские работы. И все это брошено псу под хвост. Так называемый социалист Секу Туре вышиб нас оттуда и даже не разрешил пользоваться при полетах на Кубу аэродромом, который мы построили в Конакри.
Около 200 млн золотых рублей безвозмездно отданы Индии, Эфиопии и другим странам. Сумма советских кредитов только для 20 развивающихся стран составила 3 млрд 400 млн рублей в новых деньгах. За 10 лет мы построили в различных странах более шести тысяч предприятий. Причем иные из лидеров этих стран потеряли совесть и стали уже не просить, а требовать – давай, и все! Они изобрели даже «теорию»: богатые страны должны помогать бедным.
Помогать братским народам нужно разумно, не за счет лишения советских людей самого необходимого.
Тов. Хрущев все время стремится отодвинуть в сторону Министерство иностранных дел и лично решать международные проблемы[255]. Эффективным средством дипломатии он провозгласил «встречи в верхах», то есть свои поездки за рубеж.
Никто из других видных государственных деятелей не находит возможности совершать столь дорогие и бесплодные поездки. В народе недоумевают: «Неужели у него дома дел нет?» Только за прошлый год тов. Хрущев находился в поездках за границей и по стране 170 дней[256]. Если к этому добавить, что в 1963 году им было проведено 128 парадных приемов, обедов и завтраков, т. е. каждый третий день, то сколько же времени остается на работу?
Он ездит с огромной свитой. Например, в США с ним ездили 150 человек. В Париж ездил с женой, дочерью и зятем. Семья сопровождала его в ОАР, Индию, Индонезию и другие страны. Причем в каждую поездку он берет дорогостоящие подарки: самолеты, автомашины, меха, ружья по спецзаказу и т. п. Иногда дает их людям недостойным.
В своих выступлениях он рассекречивает порой государственную тайну[257]. Однажды в неподходящей обстановке козырял количеством ракет; одному из иностранцев сообщил секретные сведения о съемках из космоса.
Престижу нашей дипломатии тов. Хрущев наносит вред и тем, что попирает элементарные нормы международного этикета. На заседании ООН он снял ботинок и стал стучать им по столу. Это позорное поведение он до сих пор выдает за доблесть. На Западе многие удивляются: «Если советский премьер так ведет себя, то чего же от остальных ждать?»
Он все чаще поручает ответственнейшие переговоры не дипломатам, а своему зятю. Аджубей вел переговоры с Кеннеди, с папой Иоанном XXIII, канцлером Эрхардом и т. д. Политика становится, так сказать, семейным делом, и Аджубей теперь его особо доверенный человек.
Недавно в ФРГ Аджубей безответственно делал заявления, будто Советский Союз готов пойти на уступки милитаристам за счет Германской Демократической Республики[258] и Народной Польши. Это не могло не вызвать недовольства у немецких и польских товарищей.
Тов. Хрущев в последнее время забросил свои прямые обязанности. По его личному плану в этом году он должен работать не более пяти месяцев. И это в условиях, когда все руководство сосредоточено в его руках – он и Первый секретарь ЦК партии, и Председатель Совета Министров Союза, он и Председатель Бюро ЦК КПСС по РСФСР, и верховный главнокомандующий, он и КГБ ведет, и МИД, и Министерство обороны.
С кадрами тов. Хрущев не работает и не знает их, он почти никого не принимает, в том числе и министров. Как же после этого можно руководить партией и страной?
В ЦК КПСС созданы комиссии: сельскохозяйственная, идеологическая, по химии, по тяжелой промышленности. Однако они также бесправны и в таком виде не нужны[259].
Армию он, по существу, третирует, с нашими прославленными военачальниками не считается. Офицерские кадры иначе не называет, как бездельниками, вносит предложения о лишении различных льгот. К тому же он игнорирует мнение военных при решении важнейших вопросов, связанных с обороной страны. Так, договор о запрещении испытаний ядерного оружия был заключен без обсуждения соображений министра обороны и начальника Генштаба[260]. В результате допущен серьезный просчет.
Первый секретарь ЦК сбрасывает со счета и органы государственной безопасности. Он мало интересуется их деятельностью, не учитывает разведывательные материалы, которые ему систематически дает КГБ.
И так во всем!
Советскую школу до 1958 года законно считали лучшей в мире. Но наш руководитель решил, что дела в ней идут плохо, и настоял на реформе. И вот итог пяти лет работы: качество общеобразовательной подготовки снизилось, интерес к учению упал, количество средних школ сократилось, вузам не хватает хорошего пополнения[261].
Тов. Хрущев убежден, будто он выше, умнее и дальновиднее всех. Везде ему хочется играть главенствующую роль: в тяжелой промышленности – Главного металлурга, в сельском хозяйстве – Верховного агронома и животновода, строительстве – Генерального архитектора и т. д. и т. п.
Печать, и прежде всего «Правда» и «Известия», стала, так сказать, его семейными листками, заполнена дифирамбами в его адрес. А сколько издано книг и брошюр Хрущева! Точнее, речь идет о книгах и брошюрах, не написанных, а подписанных им; сам он писать совсем не умеет.
Желание быть все время на виду стало манией. Казалось бы, не о чем писать – обычная экскурсия куда-либо. Но он и тут находит выход – публикует отчеты своих бесед с людьми. Мысли в этих отчетах набили всем оскомину, а их выдают чуть ли не за крылатые выражения.
Его поездки осуществляются с невероятным шумом, широко освещаются в печати, по радио и телевидению. Везде его должны встречать с хлебом и солью, выводить на улицы тысячи людей[262]. Понятно положение руководителей областей и республик: попробуй не сделай так – тебе покажут, как говорится, кузькину мать.
Порой и царь не позволял себе того, что позволяет этот человек. По его указанию построены бассейны на его дачах в Крыму и Пицунде (на Кавказе); на них израсходовано около 5 млн рублей[263]. А посмотрите, сколько в его семье автомашин! Сын имеет их 4, зять – 2, жена и дочь поскромнее – по одной машине. Кроме того, за семьей закреплено еще 4 машины. В составе обслуживающего персонала и охраны насчитывается 110 человек.
А до чего падок этот «ленинец» на награды и подарки! Он берет их ото всех: и от трудящихся, и от капиталистов. Наград нахватал столько, что их уже и вешать некуда[264].
Нескромно и то, что речи его обычно продолжаются по нескольку часов, два доклада на XXII съезде партии длились 13 часов[265]. Невольно возникает вопрос – неужели наша 10-миллионная партия не могла выделить из своей среды другого докладчика? А зачем, спрашивается, надо было выпускать полнометражный кинофильм «Наш Никита Сергеевич»? Разве это не верх безобразия?
В этом свете надо критически оценить и борьбу тов. Хрущева против культа личности. Разве можно изображать Сталина только шизофреником, маньяком и диктатором? В каком же свете предстают партия и народ, терпевшие его так долго у власти? Факты говорят о том, что у Сталина были большие заслуги.
Возникает законный вопрос: а не в целях ли самовозвеличения поступает так тов. Хрущев?
Портретов Сталина за 1952 год в «Правде» было опубликовано всего шесть, а портретов тов. Хрущева за 1964 год опубликовано в той же газете 147. Что же это – новый культ личности? До известной степени – да. Важно понять, что культ личности Хрущева еще не сложился. Мы пресекаем его, так сказать, в процессе становления.
Говоря о личных качествах тов. Хрущева, нельзя обойти и возраст. Многие его отрицательные качества объясняются тем, что человек вступил в преклонный возраст, хотя сам он не хочет с этим мириться и утверждает, будто он просто пожилой. По-человечески говоря, нам понятно состояние людей, не желающих быть старыми. Однако превыше всего должно быть дело.
Самым разумным будет поступить так, чтобы тов. Хрущев сам подал в отставку.
* * *
– Итак, вы утверждаете, что Хрущев сдавал страну, как впоследствии и наш подсудимый? – постарался внести ясность Судья.
Островский ответил:
– Очень на то похоже.
– Но тогда как же Карибский кризис? Хрущев ведь пошел на конфронтацию с Америкой, чуть войну не начал! Не вяжется.
Историк чуть замялся, и я ответил за него:
– Думаю, Карибский кризис – нечто вроде битья башмаком по столу. Шума много, толку ноль. Показуха одна.
Я взглянул на Островского, и он повел рукой с выражением: кто знает, может, и так… А вслух сказал:
– Но все же непосредственным предтечей Горбачева был Юрий Владимирович Андропов. Многие до сих пор его превозносят, считают, что он стремился навести порядок и спасти страну – а Горбачев затем все испортил. Но факты говорят иное… Скажем, уже в 1982 году бывший чекист планировал вводить рыночную экономику и частную собственность. Об этом вспоминал и его сын Игорь[266], и Л. Абалкин[267], и генерал Л. Ивашов…[268] Теперь об идеологии. Есть основания считать, что именно председатель КГБ Андропов создал и раскрутил диссидентское движение.
– Зачем?? – изумился Судья.
– Помощник Горбачева А. С. Черняев полагал – чтоб доказать свою значимость и благонадежность[269]. Спецслужба хороша, когда есть враг, которого она разоблачает. Но возможно, имелась и более неприглядная цель… Еще интересно, что Хрущев в 1963-м называл Андропова своим возможным преемником, и тот воспринял эти слова вполне серьезно[270]. Тот же Черняев сообщил, что и в 1975 году Андропов мечтал стать генсеком (тогда здоровье Брежнева пошатнулось, так что шанс был). Кроме того, немало странностей в обстоятельствах смерти Брежнева.
– Намекаете, что эту рухлядь убили? – воскликнул некий зритель. – Зачем?! Он и так еле ползал!
– Не совсем. Судите сами. Брежнев умер 10 ноября 1982-го. Он, конечно, болел – но в начале ноября чувствовал себя неплохо. Вот его график: до второго числа вел советско-кипрские переговоры, 5-го присутствовал на торжественном заседании в честь революции, 7-го несколько часов стоял на Мавзолее во время демонстрации, 8-го охотился в Завидове, 9-го работал в Кремле – в частности, прошу отметить, встречался с Андроповым. Будто второе дыхание открылось!
– Интересно… – заметил Судья, профессионально прикидывая причинно-следственные связи.
А Островский уточнил детали:
– Вечером 9 ноября Леонид Ильич приехал на дачу в Завидово. Лег спать. Затем цитирую медицинское заключение: «Брежнев Л. И., 1906 года рождения, страдал атеросклерозом аорты с развитием аневризма ее брюшного отдела, стенозирующим атеросклерозом коронарных артерий, ишемической болезнью сердца с нарушением ритма, рубцовыми изменениями миокарда после перенесенных инфарктов. Между восемью и девятью часами 10 ноября 1982 года произошла внезапная остановка сердца»[271].
– Что странного? Умер изношенный старик, – заметил Адвокат.
Свидетель покачал головой:
– Я проанализировал массу источников, и вот что выходит: неясно, кто именно и во сколько обнаружил Брежнева мертвым. Вроде бы около девяти утра. Однако уже около восьми вызвали академика Е. И. Чазова, главного кремлевского врача. По его воспоминаниям, он констатировал смерть, даже не осмотрев пациента, и тут же позвонил Андропову. То есть Андропов должен был приехать после него, так ведь? Однако другие свидетели показывают, что Андропов приехал на дачу раньше Чазова!
– Продолжайте! – подхватил Судья увлеченно. Видно было, что свое дело он искренне любит.
– Прибыв на дачу, Андропов забрал бронированный портфель с документами, который всегда носили за Брежневым. Что хранили в портфеле, неизвестно. И уехал. Затем вернулся с Громыко и Устиновым, и над кроватью Брежнева они втроем решили, кто будет следующим генсеком. И лишь после этого жену покойного, Викторию Петровну, охрана пустила в спальню.
– Ваша версия?
Островский пока от ответа уклонился:
– Еще деталь: Андропов давал Брежневу таблетки, вроде как «пустышки» вместо снотворного[272]. В этот раз мог подсунуть нечто другое, той же формы и цвета…
– Вот гад… – пробормотал кто-то в зале. Публика слушала завороженно.
– Мотив Андропова? – по-деловому продолжал допрос Судья. Казалось, он забыл, какое дело расследует, и полностью переключился на загадочную смерть тридцатилетней давности.
Островский пояснил:
– Есть указания, что Брежнев готовил себе в преемники В. В. Щербицкого, первого секретаря ЦК Украины. Помните, накануне смерти генсек принимал Андропова в Кремле? Он мог ему доверчиво проболтаться, а в бронированном портфеле могли лежать документы на этот счет. Вот и мотив: скрыть волю Брежнева и занять трон самому. Конечно, все это требует дополнительного исследования.
– Так, стоп, – сказал Судья. – Это все очень интересно, но биографию Андропова нужно систематизировать, а то я не вижу контекста. При всем почтении к уважаемым свидетелям, в режиме диалога получится слишком долго – так что, истец, я вас попрошу…
– Понял.
Мы разошлись на перерыв, за время которого я подготовил следующую справку.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.