Бьюкенен: «Смерть Запада», или США — паразитическое государство

Бьюкенен: «Смерть Запада», или США — паразитическое государство

— Книга «Смерть Запада» стала бестселлером не только на Западе. Но автор не успокоился на достигнутом и сразу же написал и другую не менее интересную и полезную книгу «Правые и не-правые». Обе эти книги изданы уже и в России и пользуются большим спросом. В них о серьезных проблемах рассказывается просто и убедительно. Автором этих книг является советник президентов Никсона и Рейгана, кандидат на пост президента США от Республиканской партии Патрик Бьюкенен. Вам слово, господин Бьюкенен, — так Васильев заключил свое представление очередного оратора.

— Прежде всего, — немного волнуясь, начал Бьюкенен, — я хочу поблагодарить за столь лестный отзыв о моих книгах и опубликованную в вашей газете «Путь к Армагеддону» на них рецензию. В знак благодарности прошу принять авторские экземпляры этих книг для вашей редакции.

Бьюкенен подошел и положил перед Васильевым книги, а затем вернулся к трибуне и начал уже более спокойно и уверенно говорить.

— После окончания «холодной войны» перед США встала необходимость разработки новой внешней политики. Тогда Оуэн Харрис из журнала National Interest пригласил меня принять участие в симпозиуме по вопросу о новой роли Америки вместе с неоконсерваторами Джином Киркпатриком, Беном Уоттенбергом и Чарльзом Краутхаммером. Киркпатрик, бывший представитель США в ООН, выразил надежду на то, что мы вновь станем теми, кем были до растянувшихся на полстолетия «горячих» и «холодных» войн 1939—1989 годов: «Времена, когда американцам приходилось нести столь тяжкое бремя (как «холодная война»), миновали. С возвращением к более спокойной жизни мы вновь можем стать нормальной страной и озаботиться насущными проблемами образования, семьи, промышленного и технологического развития».

Уоттенберг полагал, что Америке не стоит запираться в «домашних стенах»; наоборот, она должна как можно скорее начать «глобальную кампанию» по установлению демократии во всем мире.

Картина, нарисованная Краутхаммером, была еще более грандиозной. «Стремлением Америки должна стать интеграция с Европой и Японией внутри сверхсуверенного образования, которое будет экономическим, культурным и политическим гегемоном в мире». Старой республике надлежало раствориться в этом новом образовании. «Новый универсализм, — по словам Краутхаммера, — потребует сознательного отказа не только от американского суверенитета, но и от суверенитета как такового. Звучит шокирующе, но на самом деле все не так страшно».

Для многих откровения Краутхаммера и вправду оказались шокирующими. Оправившись от потрясения, вызванного предложением об отказе от национального суверенитета ради тройственного сверхгосударства, я ответил Краутхаммеру статьей «Америка, во-первых, во-вторых и в-третьих». В этой статье я защищал антиинтервенционистскую внешнюю политику, коренящуюся в нашей истории, традициях и мудрости отцов-основателей. С завершением «холодной войны», лишившись могучего соперника с чуждой идеологией, мы вполне могли бы вернуться к традиционной внешней политике, соблюдающей наши национальные интересы.

В рамках этой политики Америке следовало бы отказаться от союзов времен «холодной войны» и сложить с себя обязательства по защите союзников от прекратившей свое существование советской угрозы. Нам следовало бы снять силки, расставленные Даллесом и Ачесоном по всему миру и сулившие вовлечь нас в любую грядущую заварушку в Азии, Европе и на Ближнем Востоке, так как в этих регионах жизненным интересам США более ничто не угрожало. Я назвал такую политику «просвещенным национализмом» и призывал к осторожности, прежде всего к недопущению вильсоновских по духу «крестовых походов» за глобальную демократию, уже в ту пору провозглашенных в качестве новой американской миссии в мире. Моя статья завершалась такими словами: «Подлинных национальных интересов США не найти в гегемоническом, утопическом мировом порядке».

Эта статья увидела свет зимой 1990 года. В августе того же года Ирак вторгся в Кувейт и объявил его территорию своей девятнадцатой провинцией. По мнению иракского руководства, была восстановлена историческая справедливость: ведь Кувейт от Ирака отделил Черчилль, когда обе страны после Первой мировой войны находились под британским мандатом. «Не бывать этому!» — гневно воскликнул Джордж Г. Буш-старший. Благодаря Ираку наш сорок первый президент обрел свое призвание.

Мастерскими дипломатическими действиями он создал могучую коалицию арабских стран и государств — членов НАТО. Опираясь на финансовую помощь Германии и Японии, поддержку Совета безопасности ООН, одобрение конгресса, штыки английских, французских, египетских, сирийских и саудовских солдат, выступивших заодно с американцами, Буш объявил о начале операции «Буря в пустыне». После пяти недель воздушных налетов сухопутным силам США понадобилось всего сто часов, чтобы изгнать иракскую армию из Кувейта и оттеснить ее по «шоссе смерти» к Басре и Багдаду.

К концу военной операции действия президента Буша одобряли 90 процентов американцев. А в октябре 1991 года он выступил в ООН и заявил, что не собирается возвращать американские войска домой, но планирует начать «крестовый поход» за установление «нового мирового порядка». Соединенные Штаты, сказал президент, возглавят объединенные нации в борьбе за наказание агрессоров и поддержание мира.

Так человечество узнало о новой миссии Америки. При этом с американским народом, которому предстояло кровью и собственными доходами бесконечно платить за выполнение имперской роли, никто не посоветовался. Президент Буш твердо вознамерился израсходовать средства и силы Америки на вильсоновские по духу попытки превратить Америку в мирового полицейского.

Но полицейские не вызывают симпатий. «Почему они нас ненавидят?» — спрашивали американцы после 11 сентября. Президент Буш возмущался: «Я поражен тем, что ряд исламских стран выказывает такую ненависть к Америке... Я поражен непониманием наших действий, которое демонстрирует эта ненависть. Я не могу в это поверить. Я же знаю, что мы не имели злых умыслов». Когда исследователи стали искать другие ответы, их обвинили в «неуважении к Америке», в том, что они вторят вражеской пропаганде и пытаются переложить на нашу страну ответственность за преступления террористов.

«На нас напали, заявил National Review, потому что мы могущественны, богаты и доброжелательны». Наши враги «ненавидят нашу демократию, наш либеральный рынок, наше процветание и экономические возможности, против которых и направили свою атаку террористы», — прибавил Джек Кемп. А в конгрессе Буш сказал: «Они ненавидят наши свободы: свободу вероисповедания, свободу слова, свободу выбирать, свободу не соглашаться с другими». Организация «Американцы за победу над терроризмом», филиал «Американской помощи», декларировала в своем программном документе: «Радикальные исламисты напали на нас из-за наших демократических идеалов, нашей веры в свободу и равенство, реализуемой на практике».

Такие объяснения оскорбляют даже интеллект второклассника. Неужели японцы напали на нас в Перл-Харборе потому, что мы были свободны, богаты, добры и имели низкие маргинальные налоги? Увы! Нам, американцам, не хватает того самого дара, который поэт Роберт Бернс назвал величайшим даром богов, — умения видеть себя такими, какие мы есть. Нас ненавидят не потому, что мы есть. Нас ненавидят за то, что мы делаем. Отнюдь не наши принципы вызвали пандемию ненависти к Америке в исламском мире. Причина — в нашей политике.

Ничто не может оправдать преступления, совершенного 11 сентября. Ничто! И нам ни к чему пространные извинения и мольбы о пощаде тех, кто убил наших сограждан. Они заслуживают того наказания, которое получили. Но сегодня, после военных действий в Афганистане и оккупации Ирака, мы должны задуматься над тем, почему исламские народы желают видеть Соединенные Штаты униженными и даже уничтоженными. Если мы хотим избежать столкновения цивилизаций, которое не сулит выгоды никому, нам следует прислушаться к тому, что говорят мусульмане — а не мы сами — по поводу Америки.

С точки зрения мусульман мы виноваты в следующем.

1. Мы восхваляем демократию и права человека, однако поддерживаем диктаторов и олигархов, которые угнетают исламские народы и разворовывают их богатства.

2. Перебросив тысячи американских солдат, в особенности женщин, на священную почву Аравии, мы оскорбили арабов и осквернили землю, на которой расположены святыни ислама.

3. Американская неоязыческая культура — алкоголь, наркотики, аборты, «грязные» журнальчики, кощунственные книги, непристойные фильмы, дьявольская музыка — есть сатанинский соблазн, развращающий правоверных, мусульман.

4. Американцы лицемерно пользуются политикой двойных стандартов во взаимоотношениях с арабами и Израилем. Мы наложили эмбарго на Ирак и осуществляли его блокаду, которая стоила жизни десяткам тысяч иракских детей, потому что Саддам отказался выполнять резолюции ООН. При этом мы помогали Израилю избегать выполнения резолюций ООН, захватывать арабские поселения и лишать палестинцев того самого права, которое Америка клянется защищать.

5. Мы напали на суверенное арабское государство, которое на нас не нападало, не желало с нами войны и не могло оказать нам сопротивления, и оккупировали его под предлогом того, что Ирак причастен к ужасным событиям 11 сентября 2001 года и реализует программу создания оружия массового уничтожения для нападения на США. Этой ложью мы прикрывали свое стремление завладеть нефтяными запасами Ирака, уничтожить независимое арабское государство и распространить сферу американского влияния на Ближнем Востоке. В глазах миллионов мусульман мы олицетворяем собой империю зла.

Даже перечислять эти обвинения означает вести себя абсолютно непатриотично. И все же поскольку мы — новый Рим, нас никогда не полюбят, поэтому мне представляется откровенной глупостью нежелание понять, что движет теми, кто ненавидит нас настолько, что аплодирует убийцам наших сограждан.

Господин Стиглиц здесь весьма убедительно показал, что многие теории и доктрины, сыгравшие свою позитивную роль в прошлом, постепенно превращались в мифы. Многие мифы порочны в своей основе. Их искусственно раздувают заинтересованные круги. Они, как и все «мыльные пузыри», лопаются. Но спустя некоторое время возрождаются в новом виде, а порой и в новом месте. К таким мифам ныне относится невероятно раздутый миф о Всемирной торговой организации (ВТО).

Что погубило Британскую империю? В книге «Падение Британии» историк Корелли Барнет причиной краха империи считает «политическую доктрину, в которую продолжали верить и после того как она утратила связь с реальностью и превратилась в миф». Этой доктриной был либерализм, согласно которому государство является лишь совокупностью индивидуальных человеческих атомов. Основоположник этой доктрины (laisser-faire) Адам Смит не мог даже представить, что она сыграет с империей злую шутку. Полвека потребовалось, чтобы изнутри подорвать основы империи. Из-за дешевых товаров и продовольствия из-за рубежа отечественная промышленность и сельское хозяйство пришли в упадок.

По этому скользкому пути пошли и США. Треть столетия минула с той поры, как завершился «раунд имени Кеннеди», ознаменовавший наше вступление в эпоху свободной торговли. Можно уже сравнить упования и результаты.

На протяжении жизни одного поколения дом, возведенный Гамильтоном, рухнул. Наиболее мощная на свете индустриальная держава утратила свое могущество. Промышленная база США подорвана. На протяжении семи десятилетий, до 1970 года, американцы производили 96 процентов необходимой нам продукции. Сегодня мы покупаем за рубежом четверть нашей стали, треть автомобилей, половину станков, две трети одежды и почти всю обувь, аудио- и видеотехнику, телефоны и велосипеды.

На наших глазах произошло падение американского доллара, завершилась эра нашей экономической независимости, совершилась деиндустриализация страны, а наши мужчины и женщины очутились в условиях дарвиновской конкуренции с иностранной рабочей силой, готовой трудиться за пятую и даже десятую часть зарплаты среднего американца.

В 1950 году треть американцев работала в промышленности, и наша республика была наиболее самодостаточной во всем мире. Сегодня лишь 11 процентов американцев трудятся в промышленности; мы вступили на дорогу к гибели, причем эта гибель не будет, если позволительно так выразиться, естественной. Это преднамеренное убийство. Глобалисты и корпоралисты организовали заговор по уничтожению американской промышленной базы; их поддерживают апологеты свободной торговли, не понимающие, что теории, преподанные в колледжах профессорами экономики, убивают страну, которую они клялись защищать. А может, они и понимают, но им все равно.

«Иностранцы используют наш ежедневный торговый дефицит в размере 1 миллиарда долларов для покупки американских компаний, — пишет обозреватель Пол Крейг Роберте, принимавший участие в разработке финансовой политики администрации Рейгана. — В 2000 году 97 процентов прямых иностранных инвестиций в экономику США обернулись приобретением американских активов. Мы теряем не только рабочие места в промышленности, мы теряем наши компании». Каждый вечер на канале Си-эн-эн Лу Доббс повторяет, что мы «экспортируем Америку».

Год за годом и шаг за шагом осуществляется деиндустриализация Америки и «деамериканизация» наших ведущих компаний, а мы сами становимся все более зависимыми от других. Мы работаем на «чужаков». Мы приобретаем у них товары и услуги первой необходимости. Когда «чужаки» устают брать доллары за свои товары, курс американской валюты падает. Мы наблюдаем это воочию. Однажды все эти «дешевые зарубежные товары» перестанут быть дешевыми.

Давайте трезво оценим степень нашей зависимости. Импорт, составлявший с 1900-го по 1970 год 4 процента ВВП, сегодня равняется 14 процентам и включает в себя треть от общего количества потребляемых нами товаров. С 1900-го по 1970 год Америка ежегодно получала прибыль от торговли. Сегодня мы имеем 33 внешнеторговых дефицита, а совокупный внешнеторговый дефицит равен почти 600 миллиардам долларов, или 6 процентам ВВП. Никакая сверхдержава не в состоянии существовать с подобным дефицитом в течение продолжительного времени, не рискуя крахом своей валюты и утратой своего превосходства.

Пат Шоут, автор книги «Агенты влияния», приводит в процентах следующие показатели зависимости США от иностранных поставок по товарам первой необходимости: медикаменты и лекарства — 72, металлообрабатывающие станки — 51, двигатели и комплектующие — 56, компьютеры — 70, коммуникационное оборудование — 67, полупроводники и электроника — 64 процента.

В1993 году страну и конгресс охватили дебаты по поводу интеграции с Канадой и Мексикой (НАФТА). Отстаивая необходимость заключения торгового соглашения с Мексикой, президент Клинтон опирался на поддержку Совета по международным отношениям и Американской торговой палаты, а также многих периодических изданий. Накануне голосования открылся рынок, и члены конгресса принялись продаваться Белому дому. НАФТА победила. Десять лет спустя мы пожинаем плоды этой торговли.

Уже через год после победы НАФТА Мексика девальвировала песо, и в товарообороте между США и Мексикой начал формироваться торговый дефицит, сегодня превышающий 40 миллиардов долларов в год. Наркокартели перенесли свои операции из Южной Америки к границам США. Мексика стала основным поставщиком марихуаны и героина, которые льются через границу широкой рекой и отравляют разум и душу американских детей.

Наркотики двинулись на север, а американские компании стали сокращать своих работников, получавших 10—20 долларов в час, и обратили взоры на юг в поисках людей, готовых трудиться за 2 доллара в час. К 2000 году свыше миллиона мексиканцев работали на предприятиях maquiladora, занимая места, прежде принадлежавшие американцам. В 2002 году свыше 21 процента ВВП Мексики поступило с Севера. Это не торговля в привычном смысле слова, это перенос из США в Мексику значительной доли американского производства в погоне за снижением фондов заработной платы и уходом от налогов. «Творческое разрушение» производства сегодня ударило и по Мексике. Фабрики закрываются, производство переносится в Китай, где заработная плата еще ниже.

В ходе дебатов по поводу НАФТА американцев уверяли, что мы потеряем только «тупиковые» рабочие места, недостойные нашей профессиональной рабочей силы. Мы, утверждали Клинтон и К°, будем создавать высокотехнологичные производства, в которых американцам работать незазорно; например, заводы по производству коммерческих реактивных авиалайнеров.

С 1594 года Америка потеряла 689 000 рабочих мест в текстильной и швейной промышленности; эти места философы с фабрик мысли сочли «тупиковыми», но для многих людей они были основным и даже единственным источником доходов. После текстильной промышленности пришла очередь автомобильной. Сегодня Мексика импортирует в США на 90 процентов больше, чем экспортируем мы. Затем пришла очередь и аэрокосмической промышленности. Такое перемещение дает корпорациям баснословные прибыли. Но это противоречит не только интересам народа США, но и Мексики. Из-за девальвации местной валюты реальная заработная плата упала ниже уровня 1993 года. Поэтому Всемирную организацию торговли, которая является детищем транснациональных корпораций и приносит им баснословные прибыли, можно назвать потрошителем государств.

После отмены пошлин на торговлю с Мексикой сотни американских компаний обратили свои взоры на юг в поисках более дешевой рабочей силы и менее суровых законов, регламентирующих условия труда. Вступление Китая во Всемирную торговую организацию побудило американские компании внимательнее присмотреться к Поднебесной.

Китайский бум начался после проведенной в 1994 году девальвации юаня: Пекин стремился к конкурентным преимуществам в схватке с «азиатскими тиграми» — Южной Кореей, Тайванем, Сингапуром и Малайзией. Получив неограниченный доступ на американский рынок, Китай стал приглашать западные компании размещать производство на своей территории, использовать неистощимый источник дешевой рабочей силы и экспортировать произведенные товары в Америку. В качестве компенсации Пекин требует передачи китайским компаниям промышленных технологий. Если западные фирмы отказываются, китайцы копируют или просто-напросто выкрадывают у них эти технологии.

Выплачивая рабочим по 2 доллара в день, гарантировав отсутствие профсоюзов, допуская уровни загрязнения окружающей среды, немыслимые на Западе, Китай превратил себя в промышленную «землю обетованную» для всего мира. В 2003 году Китай превзошел США по объему прямых иностранных инвестиций в экономику. Некогда считавшаяся оплотом суровых «торговцев-янки», Америка сегодня, по выражению аналитика Чарлза Макмиллона, покорно приняла статус «самого неравноправного торгового партнера».

В 2002 году дефицит США в торговле с Китаем равнялся 103 миллиардам долларов. В 2003 году он достиг отметки 124 миллиарда долларов — большего дефицита в торговых отношениях двух стран история не знает. И этот дефицит неуклонно возрастает. Торговый дефицит США породил миллионы рабочих мест в Китае.

Взаимоотношения США и Китая невозможно определить как торговое партнерство. Ведь налицо систематический перевод наших производственных мощностей в Китай. Америка лишается промышленной базы усилиями собственных корпораций. Пекин вполне согласился бы с экономическим националистом Фридрихом Листом, который писал: «Способность производить богатство куда важнее самого богатства». Китай жертвует настоящим во имя будущего, Америка же приносит будущее в жертву настоящему.

Прибыль Китая от торговли составляет сотни миллиардов долларов. Наибольшую прибыль Китаю обеспечивает торговля компьютерами, электрооборудованием, компьютерными играми, игрушками, обувью, мебелью, одеждой, пластмассами, железными и стальными изделиями, автомобилями, оптическим и фотографическим оборудованием.

Среди двадцати трех товаров, которые приносят Америке прибыль в торговле с Китаем, соевые бобы, зерно, пшеница, корма для животных, мясо, хлопок, металлическая руда, скрап, шкуры животных, макулатура, сигареты, золото, уголь, минеральное топливо, рис, табак, удобрения и стекло. «Просто поразительно, — пишет Пол Крейг Робертс, — что американский экспорт подозрительно напоминает экспорт колониальной страны девятнадцатого столетия». Давайте посмотрим, что принесла нам треть века свободной торговли. Назову лишь основные показатели: 1) деиндустриализация Америки. Заводы и фабрики закрываются по всей стране, американская экономика становится экономикой услуг; 2) завершение эпохи самодостаточности. Зависимость страны от зарубежных поставок товаров первой необходимости и оружия, необходимого для защиты наших границ, неуклонно возрастает; 3) утрата национального суверенитета, бюрократы из ВТО заставляют нас переписывать американские законы с тем, чтобы они соответствовали правилам мировой торговли; 4) падение доллара. Ослабление национальной валюты лишает Америку ее богатства; 5) ухудшение качества жизни, заводские города становятся городами-призраками благодаря «творческому разрушению», которое восхваляют со своих синекур оторвавшиеся от корней экономисты; 6) кризис систем социального обеспечения и здравоохранения; 7) нарастающее давление на федеральную систему страхования; 8) углубляющийся кризис сельского хозяйства.

Почему же Республиканская партия подхватила идеологию, которая привела к таким последствиям? Во-первых, в колледжах и университетах после Второй мировой войны протекционизм стал ругательным словом и остается таковым и поныне. Консервативные республиканцы времен, предшествовавших «Новому курсу» Франклина Рузвельта, — президенты Хардинг и Кулидж, министр финансов Меллон, увеличивший таможенные пошлины и сокративший подоходный налог, — демонизируются. Гувера и Смута-Хоули обвиняют в Великой депрессии, «Новый курс», а не война, объявляется спасителем отечества.

Свободная торговля делает с государством то, что алкоголь делает с человеком. Сначала она лишает государство жизненной силы и энергии, затем отбирает у него независимость, а после — жизнь. Америка сегодня демонстрирует все признаки «впадания в старость». Мы тратим больше, чем зарабатываем. Мы потребляем больше, чем производим. Это означает, что США превратились в паразитическое государство. Проповедники свободной торговли, некогда сулившие нам исчезновение торгового дефицита, теперь уверяют, что этот дефицит не имеет ни малейшего значения.

Истина же состоит в том, что свободная торговля — серийный убийца американской промышленности и троянский конь мирового правительства. Она ведет к потере экономической независимости и национального суверенитета. Короче говоря, свободная торговля — большая красивая ложь.

По расчетам бывшего высокопоставленного сотрудника «Дженерал моторс» Гаса Стельцера, 50 процентов прейскурантной цены нового кадиллака составляют налоги: социальное страхование, здравоохранение, подоходный налог штата и федеральный подоходный налог, удерживаемые из заработной платы сотрудников, корпоративный налог, налог на недвижимость (заводские здания, офисы, магазины) и налог с оборота.

Когда мы покупаем автомобили, произведенные в США, мы вносим в государственный бюджет деньги на социальное обеспечение, здравоохранение и оборону. Когда мы покупаем американскую машину, мы помогаем ремонтировать дороги, строить школы, оплачиваем труд учителей и полицейских. Когда иностранцы покупают американские товары, они также вносят свой вклад в пополнение бюджета США. Но, покупая иностранные товары, мы платим налоги правительствам тех стран, где эти товары были изготовлены. Покупая китайские товары, мы финансируем режим, сидящий в Пекине. Свободная торговля, прибавляет Стельцер, представляет собой «единственную область конкуренции, где правила для участников неодинаковы... Никакая другая сфера конкуренции не потерпела бы столь беспардонного, неконституционного двурушничества».

По правилам ВТО четырнадцатая поправка к конституции США, которая провозглашает равные права всех граждан США на защиту закона, утратила свою силу. Американские производители в Америке должны исполнять законы о минимальной оплате труда, об охране здоровья, о защите окружающей среды, о соблюдении гражданских прав, а также законы о налогообложении, от которых освобождены американские производители в Китае. Иными словами, свободная торговля насмехается нал принципом равной ответственности перед законом.

По примеру господина Стиглица, я хочу раскрыть вам суть мифа о честной игре. Каков ответ президента Буша на «выкашивание» американских рабочих мест? На съезде в Огайо, который с середины 2000 года потерял 160 000 рабочих мест, президент заявил: «Мы потеряли тысячи рабочих мест, поскольку производство переместилось за океан... Америка должна сказать миру — эй, мы ожидаем честной игры, когда речь заходит о торговле... Видите, мы, американцы, готовы конкурировать с любым соперником, пока он играет по-честному, и мы намерены сохранить игру честной».

Однако как согласуются с этими намерениями законы о минимальной оплате труда, об охране окружающей среды, об охране труда и антидискриминационные законы, которыми душат американского производителя в США и от соблюдения которых освобождены американские производители в Китае? В США заводской рабочий зарабатывает 53 000 долларов в год, тогда как китайского можно нанять за 2000 долларов в год. Какая же тут честная игра?

Рассуждая о честной игре, подразумевал ли президент Буш, что Китай должен платить опытным работникам 25 долларов в час и обязать производителей соблюдать те же законы, которыми окружена производственная сфера в США? Но это невозможно. Дешевая рабочая сила и отсутствие социальных гарантий для работников — вот те «сравнительные преимущества», которыми воспользовался Пекин для переманивания американской промышленной базы. С какой стати Китаю, одерживающему верх в торговой войне с Америкой, перенимать политику США, которые терпят поражение?

Президент Буш и торговый магнат Роберт Зеллик во всеуслышание объявили подписание договора о свободной торговле с Чили триумфом американской политики. Однако ВВП Чили равен всего 70 миллиардам долларов, то есть меньше 1 процента нашего. Чилийский уровень доходов на душу населения (4400 долларов) равняется одной восьмой нашего дохода. Заключив торговое соглашение с Чили, мы получили выход на крошечный рынок, покупатели на котором не могут себе позволить приобретать высококачественные американские товары, но производители, перебравшиеся в Чили, получат доступ на американский рынок стоимостью 11 триллионов долларов, покупатели на котором имеют доход в 37 000 долларов на душу населения. Можно сказать, что Буш и Зеллик выменяли печенье на кролика.

Демократы наподобие Ричарда Гепхардта утверждают, что другим странам следует применять американские стандарты условий и оплаты труда. Но в третьем мире никогда не будет стандартов, сопоставимых с американскими, и демократы лишь обманывают себя (или дурачат нас), угрожая сократить товарооборот со странами третьего мира.

Итак, деиндустриализация США стала следствием дурной политики, коренящейся в квазирелигиозной вере в свободу торговли — политики, погубившей все великие державы, которые на нее опирались, будь то Голландия, Испания или Великобритания. Она — результат предательства, совершенного обеими политическими партиями, всей нашей политической элитой. Но, если мы хотим восстановить самодостаточность Америки, нам нужно действовать, и действовать быстро.

Восстановление независимости Америки требует лишь того, чтобы мы отдавали национальным интересам приоритет перед интересами глобальными, чтобы мы нашли мужество отказаться от дискредитировавшей себя политики свободной торговли и вышли из ВТО, чтобы мы вновь прислушались к заветам Гамильтона и отцов-основателей, чтобы мы выразили желание пожертвовать сиюминутными прибылями ради долгосрочной безопасности, чтобы мы вспомнили: Америка прежде всего. Все еще можно исправить.

Благодарю за внимание!