Выстрел «Авроры»

Выстрел «Авроры»

Шесть лет назад, читая книгу Ю. М. Чернова «Судьба высокая „Авроры“», натыкаюсь на такую фразу: «Тринадцать авроровцев подали заявление с просьбой направить их на фронт: Огнев Евдоким, Никифоров Филипп, Новиков Кузьма, Липатов Тимофей, Герасимов Феофилакт, Векшин Иван…».

Тут я мысленно споткнулся и подумал, а не мой ли дед вдруг тут упомянут? По рассказам бабушки (в середине 80-х годов, когда она была жива; а дед умер давно – после Великой Отечественной войны) я запомнил, что он воевал в Гражданскую войну, партизанил против Колчака. Причем, дома он обычно ходил по избе в матросской тельняшке. И, когда бывал в мрачном настроении, любил напевать «Плещут холодные волны». Но про крейсер «Аврору» я от бабушки ничего не слышал.

Я стал искать в интернете и библиотеках, но не обнаружил ничего.

Спустя какое-то время я был по делам в северной столице и заглянул заодно на «Аврору». Стал спрашивать работников музея. Они ответили, что у них сведений о Векшине нет. Я задал вопрос, а не сохранился ли судовой журнал. Они вытащили журнал с какой-то полки. Гляжу – есть Векшин! Но – Иван Иванович, а не Иван Евгеньевич, как мой дед. А, значит, просто однофамилец. Или дальний родственник. Хотя вряд ли родственник, т. к. в журнале указано, что матрос был призван с Тверской области. А мой дед и вся его родня жили на Урале, в районе деревень Гари и Коптяки…

Но странно, что больше никаких данных об этом матросе в журнале не было. Про всех других – много сведений, по полстраницы на каждого, а про этого – всего две строки: ФИО и откуда призван.

Ладно, не имеет значения, всё равно это не мой дед, решил я. Но напоследок захотелось просто так пройтись по музею, поглазеть. Документы. Приказы.

Пожелтевшие фотографии… Офицеры… Матросы… Среди матросов фотографии никакого Векшина не было.

И вдруг вижу групповую фотку, датированную 1927 годом, с подписью: «Авроровцы, участники событий 1917 года, 10 лет спустя». А на фотке – мой дед! (я видел деда на нескольких фотках у бабушки). Вот же он! В кепке и косоворотке; опёрся спиной на лафет пушки.

Я спросил сотрудников музея, кто это – первый слева во втором ряду. Они развели руками. Всех других авроровцев поимённо знают, а этого – нет.

Тогда я вернулся к судовому журналу, надеясь найти еще какие-нибудь записи. Не нашел. Но… Ха! Это не подлинный журнал, это фальшивка! Ведь в нём все записи до 17 года без буквы «ять»! Текст журнала был перепечатан на машинке и подменён в сталинские годы.

Кстати, Иван Ивановичами обычно в документах называли тех, кого должны были расстрелять (чтобы – концы в воду). А ведь в 1937 году Ивана Евгеньевича повезли в Свердловск на расстрел, как врага народа. Но не расстреляли. Одним из начальников НКВД оказался некто Горский, вместе с которым мой дед в 1919 году бежал из-под расстрела от колчаковцев. Горский закрыл дело. И дед остался жив.

Вот его фотка спустя почти 20 лет. То же лицо. Большие глаза, густые темные брови, толстые губы, большие уши, слегка курносый нос. И то же самое выражение лица. Даже вроде бы тот же пиджак. И снова – в косоворотке.