Не читал, но скажу!

Не читал, но скажу!

Недоумение, печаль и гнев фанатов Гарри Поттера не только понятны, но и стопроцентно предсказуемы. Построй Джоан Ролинг последнюю часть своей истории иначе, измысли она совсем другой финал, вернись к нарочитому (игровому) примитиву первых томов или представь все события через поток сознания жабы Невилла Долгопупса (без точек и запятых, но с аллюзиями на всю мировую литературу и актуальнейшие социокультурные проблемы), – результат был бы ровно тем же. Сказка вся, сказка вся, сказка кон-чи-ла-ся… Как же мы теперь без Гарри будем жить? Как же чай теперь без Гарри будем пить?.. Обидно, Вань…

Давно известно, чье дело спасение утопающих. Если автор утаивает или искажает всю правду о Гарри Поттере, если путает концы и пудрит мозги не токмо в тексте, но и отвечая на вопросы, если, судя по всему, этой самой правды вообще не знает, то надобно дойти до нее своим умом, заодно выведя фальсификатора на чистую воду. Азарт простодушных «улучшателей» текста Ролинг не удивителен, если вспомнить, какие рацеи Толстой вычитывал Шекспиру (не слишком умело пряча восхищение «Королем Лиром»), Набоков – Лермонтову и даже боготворимому Пушкину (гений гением, а английского толком не знал, читал не то, дружил не с теми и в общем-то испортил «Евгения Онегина», которого автор «Дара» написал бы куда лучше), Солженицын – Чехову, Андрею Белому и Замятину, а замечательный филолог академик В. Н. Топоров – Гоголю, якобы оклеветавшему Плюшкина. Меж тем все аргументы для апологии Плюшкина Топоров почерпнул из единственного источника – поэмы «Мертвые души», ибо других в природе нет. Как нет правильных «Евгения Онегина», «Героя нашего времени», чеховских рассказов, «Петербурга»… Как нет никакой правды о Гарри, Гермионе, Роне, Дамблдоре, Снегге, Сириусе, Хагриде и прочих персонажах Поттерианы – кроме той, что поведала миру придумавшая их всех Джоан Ролинг.

Обидно? Еще бы. Вот и Толстой, Набоков, Солженицын предпочитали «платоновскую идею» того или иного шедевра его единственной реальности, выражающей неповторимую личность автора. Великие писатели бессознательно ориентировались на собственные (тоже неповторимые!) эстетические и мировоззренческие нормы. То же происходит с поттероманами, оскорбленными несоответствием художественного мира Ролинг неким (якобы идеальным, по-моему – банальным) жанровым, стилевым, характерологическим и сюжетным стандартам.

Характер претензий к седьмой части Поттерианы не менее предсказуем, чем сам факт коллективного возмущения, но гораздо более интересен. Грешен, я «…и дары Смерти» пока не читал, но о природе сегодняшнего бунта суждение имею. Благо, читал предыдущие шесть частей и много всяких разностей о них слышал. К примеру, Ролинг виновата тем, что поубивала кучу персонажей, в том числе – симпатичных. А вы ждали, что ограничится смертями Седрика, Сириуса и Дамблдора? С чего бы? Последняя битва и есть последняя битва – тут без крупных жертв не обойдешься. И коли главные утраты Гарри позади (кульминационная книга – пятая, потеря крестного переживается героем острее, чем смерть наставника, как бы Гарри ни буянил в финале «…и принца-полукровки»), то теперь пришел черед прощаться с персонажами, что казались не столь уж важными, но чей уход (уверен) все равно отзывается свербящей болью. Занятно, что возмущение жестокостью исходит из тех же кругов, откуда неслись предсказания о смерти самого Гарри (или, на худой конец, Гермионы и Рона), – меж тем писателям свойственно беречь главных героев, тех, кто избран ими, а не публикой (счастье Наташи и Пьера обеспечено смертями князя Андрея и Пети Ростова). И дело тут не в предполагаемом сиквеле (чужая душа – потемки, соблазны – очевидны и сильны, но не думаю, что Ролинг засядет за «Зрелые годы Генриха Поттера» или эпопею о его детях), а в твердом принципе: тяжесть невосполнимых потерь не отменяет конечного торжества добра над злом.

Что до худо мотивированных «просветлений» злодеев, то замечу: во-первых, за исключением Воландеморта у Ролинг нет героев, вовсе не способных исправиться (догадайтесь – почему?), во-вторых, намеки на иные – лучшие – свойства «мерзавцев» рассеяны по всей семичастной книге, спрятаны в деталях их характеров и историй (думаю, что все-таки не «одно слово», как утверждают некоторые, уже ознакомившиеся с седьмой частью, поттерофилы, преобразило одного из бойцов темного лагеря), в-третьих, дискредитация иных негодяев проводится так свирепо, что мысль о последующем ее опровержении приходит сама собой, в-четвертых, славные метаморфозы происходили и раньше (тетушка Гарри). И еще: об обратных вариантах (имею в виду финальные измены приверженцев добра, а не наличие «темных страниц» в их прошлом) оппоненты Ролинг не сигнализируют. (Опять таки: догадайтесь – почему?)

Утверждают, что Ролинг измыслила любовную историю отрицательному герою, которому испытывать человеческие чувства (или «чуйства») по всем статьям заказано. Персонажей, непригодных для love story, я не встречал ни в жизни, ни в более-менее сносных книгах. Когда, рецензируя шестую часть, я адвокатствовал Снеггу (по слухам, оказался прав), мне мерещилось, что у будущего профессора зельеварения был роман с матерью Гарри. Тогда умолчал. Рад, если угадал. И не понимаю, чем Снегг хуже карамзинских крестьянок. Ну а Молли Уизли с бранным кличем на устах (еще одна претензия к Ролинг) вижу как живую. Именно потому, что она прекрасная жена и мать семерых детей – бойтесь разозлить доброго человека!

Допускаю, что в седьмой части есть огрехи. (Они и прежде встречались.) Хотя для того, чтобы отличить промах от проскальзывающего мимо нас сознательного хода, следует медленно прочесть не «…и дары Смерти», а всю книгу. Подчеркиваю: не семь книг, а одну. Ролинг не обрекала понравившихся публике героев новым приключениям (сиквел), а выстраивала единый сюжет. Торопиться с завершающей частью ей было ни к чему – славы и денег и так с преизбытком. Суть не в них, а в том, что Ролинг создала свой мир, свою историю, свой жанр (гибрид сказки и романа воспитания – подробности как-нибудь потом), своих героев. Такое бывает редко (особенно – в современной литературе), такое под силу только настоящему художнику. Коим – в отличие от тех, кто паразитирует на Поттериане (хоть в туповатых иллюстративных блокбастерах, хоть в корыстных и бездарных «перепевах», хоть в искрометно обаятельных пародиях, хоть в наивных – что не исключает мастерства! – «улучшающих материал» версиях), – Ролинг и является. Однако как раз до художника, пришедшего сказать свое слово о мире и человеке, весьма многим потребителям и эксплуататорам истории о мальчике со шрамом дела нет.

Я не фанат Гарри Поттера, а ценитель книги Джоан Ролинг. И потому, как не верил в смерть Гарри и падение Снегга, так не верю в провал седьмой части и появление сиквела. Захочет Ролинг еще что-нибудь написать – новое придумает.