Можно бы и покороче

Можно бы и покороче

Что и говорить, приятно, когда к твоим стонам относятся с пониманием. По обнародовании длинного списка соискателей премии «Большая книга» заклинал я экспертов «Братцы, помилосердуйте», не раскатывайте список короткий на пятнадцать позиций, дозволяет регламент ограничиться восемью – на том и стойте. Всем лучше будет: и членам жюри (если читаешь меньше несуразицы, то есть шанс, что оценивать тексты будешь ответственнее), и заведомо непроходным претендентам (к чему манить фальшивыми надеждами?), и читательскому сообществу (все-таки премия должна обращать внимание на реальные литературные события, а не городить потемкинские деревни). До вожделенного минимума число номинантов все же не довели (по признанию председателя экспертного совета прозаика Михаила Бутова, спорили коллеги страстно и долго), остановились на дюжине. И на том спасибо. Конечно, я бы предпочел еще большее сжатие (за счет кого, намекну ниже), но тенденция явно бодрит. Авось прецедент учтут и следующие группы экспертов.

Эксперты нынешние вывели из игры (на мой взгляд – вполне обоснованно), во-первых, патентованных мэтров (Чингиз Айтматов, Василий Аксенов) или «почти мэтров» (Юрий Арабов, Николай Климонтович, Анатолий Курчаткин, Галина Щербакова), сработавших на сей раз, очень мягко выражаясь, не лучшим образом, во-вторых, чистых «жанровиков» (Олег Дивов, Александра Маринина), в-третьих, специалистов по экстремальному дразнению гусей (Алексей Евдокимов, Михаил Елизаров), в-четвертых – мастеров изысканного (долго думал, брать ли определение в кавычки) плетения словес (Вадим Месяц, Лена Элтанг, чей роман «Побег куманики» снискал громокипящие похвалы мизантропичного Виктора Топорова и вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер»). Получившийся список кто-то назовет – «достойным», кто-то – «пристойным», а кто-то – «застойным». Выбор эпитета зависит от оценки текущего литературного процесса.

Волей случая и алфавита первым соискателем «Большой книги» стал ее прошлогодний главный лауреат Дмитрий Быков. Его роман (или, по авторскому определению, поэма) «ЖД» (М.: Вагриус, 2006) вполне мог бы снискать лавры (разгульное ерничанье всегда в цене), но правило деньги к деньгам у нас куда менее популярно, чем хорошенького помаленьку . Скорее всего судьи, памятуя прошлогодний успех Быкова, станут «ЖД» аккуратно притормаживать. Как, однако, удачно получилось, что прекрасная биография Пастернака вышла годом раньше, чем многошумный самодовольный фельетон! Упрекнуть экспертов за включение «ЖД» в шорт-лист не могу – на нашем бесптичье и «ЖД» (опус мне глубоко чуждый – см. рецензию «Еще два “ничего”» в прошлогоднем «Дневнике читателя») зримое событие.

«Алексей Толстой» Алексея Варламова (М.: Молодая гвардия, 2006, серия «ЖЗЛ») представляет в списке non fiction. Книга разумная, тактичная, обошедшаяся без патоки и дегтя (что затруднительно, когда имеешь дело с таким персонажем, как «красный граф»), изящно и внятно написанная, но никак не событийная. Не слишком верится, что она встанет в ряд с быковским «Пастернаком». Коли случится так, я порадуюсь.

«Алфавита. Книга соответствий» Андрея Волоса («Новый мир», 2006, № 7—12) – обширное собрание расположенных в заявленном заголовком порядке баек. Иногда забавных, почти всегда – претенциозных, намекающих на некую скрытую мудрость, в совокупности – способных усыпить и стойкого читателя. Впрочем, не перевелись на Руси любители домодельной философии, может, и в жюри таковые есть.

Единственная досягнувшая финала рукопись – «Человек с яйцом» Льва Данилкина (номинирована издательством «Ad Marginem»; не могу понять, куда спешить в такую жару, почему нельзя дождаться издания?) – должна привнести в «Большую книгу» толику скандалезности, ибо Данилкин сочинил жизнеописание Александра Проханова. Надо бы подрядить Проханова на биографию Данилкина.

Роман Игоря Ефимова «Неверная. Ее дневник и письма» («Нева», 2006, № 2–3; книжное издание – СПб.: Азбука, 2006), по-моему, входит в число реальных претендентов на третью премию. История увлекательная, фактура – русско-американская, психологические нюансы и интеллектуальные заморочки дозированы точно, чувство юмора не сбоит.

О «Матиссе» Александра Иличевского («Новый мир», 2007, № 2–3; как и входивший в прошлогодний шорт-лист «Большой книги» роман «Ай-Петри» будет скоро опубликован издательством «Время») я недавно высказался вполне определенно (см. обзор «Снова наша не взяла»). Поклонников в литераторской среде у этой расхристанной и крайне своевольной прозы изрядное множество. Может, и за ее пределами сыщутся. Коллеги Иличевскому сулят успех, а мне – сумнительно.

«Ампир V» Виктора Пелевина (М.: Эксмо, 2006; о нем см. рецензию «Хочешь быть животным, будь им» в прошлогоднем «Дневнике читателя») по всем статьям должен получить «серебро». Почему не «золото»? Потому что есть претендент еще более общепримиряющий (общесоблазняющий). Почему не «бронзу» или «безмедальное» место? Да потому что наше насквозь инфантильное, гламур-дискурсное, халдей-вампирское общество страсть как любит своего «абличителя». Так «караси-идеалисты» с «самоотверженными зайцами» захлебывались восторгом, читая Щедрина. Который, проводись литературные состязания в его пору, наверняка бы забил Толстого с Достоевским.

Еще один реальный претендент на «бронзу» – Дина Рубина, чей милый (типично рубинский) роман «На солнечной стороне улицы» (М.: Эксмо, 2006) закономерно посветился в прошлогоднем букеровском шорт-листе.

Один из самых сомнительных, с моей точки зрения, претендентов – роман Игоря Сахновского «Человек, который знал все» («Октябрь», 2007, № 1; отдельное издание – М.: Вагриус, 2007; о нем кое-что сказано в обзоре «Начинать с конца»). Хилый сюжет кое-как держится на единственной фантастической придумке, вынесенной в заголовок. Всякого рода буржуинско-бандитские «мерзости» описаны с прямо-таки ликующей пошлостью. О «страстях» и «умностях» (как без них) лучше умолчать. Вспоминается старый анекдот: – Что получится, если скрестить ужа и ежа? – Метр колючей проволоки. Гибридизация «лоточной» и «продвинутой» словесности дает сходный результат.

«Синдром Феникса» Алексея Слаповского («Знамя», 2006, № 11–12; отдельное издание – М.: Эксмо, 2007) – единственный безусловно нравящийся мне претендент на «Большую книгу». (В ряд с ним из возможных соискателей могу поставить только «Бога дождя» Майи Кучерской, но эксперты, демонстрируя свою образованность и сверхкорректность, сочли качественно новый роман «исправленной редакцией» опубликованной десять лет назад «Истории одного знакомства». Тем самым показав свой уровень читательской компетенции. С чем их и поздравляю.) Надеюсь и даже допускаю, что элегантно выстроенный, человечный и – при всей печали – улыбчивый роман Слаповского получит «бронзу».

Если, конечно, его не переиграют книги Ефимова, Рубиной или Виктора Строгальщикова, представленного циклом производственно-провинциальных триллеров – «Слой», «Край», «Стыд» (М.: Эпоха, 2007). То, что «Слой» был опубликован несколько лет назад (и тогда же удостоился премии «Российский сюжет», связанной с «Большой книгой» узами родства-свойства), видимо, значения не имеет.

Волей случая и алфавита (ср. инициальную позицию Быкова) замыкает список соискателей наиболее вероятный из претендентов на главную награду – Людмила Улицкая, чей роман «Даниэль Штайн, переводчик» (М.: Эксмо, 2006) может понравиться (и нравится) представителям самых разных социокультурных групп. Причины успеха этого романа весьма подробно и убедительно анализирует Юрий Малецкий в майской книжке «Нового мира». Соглашаясь с проницательным интерпретатором еретического сочинения Улицкой, полагая, что к ее бестселлеру можно (должно) предъявить и собственно литературные претензии (язык бесцветный, сюжет изобилует натяжками, лирические письма автора к подруге явно неуместны), все же повторю, что писал по выходе «Даниэля Штайна…» в прошлом году («Праведник и “праведность”»): писатель, столь убедительно нарисовавший столь светлого и привлекательного – при всех идеологических оговорках! – героя, заслуживает благодарности. Почти уверен, что в ноябре эта благодарность и восторжествует.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.