Что случится после кризиса?

Что случится после кризиса?

Вы в панике, вы не знаете, что делать и как спасаться от надвигающегося кошмара? Поверьте, ваши чувства сейчас разделяют миллионы людей. Недаром многие экономисты и журналисты сравнивают новый кризис с Великой депрессией. Сразу признаем: у этих двух кризисов немало общего, но стоит сказать, что пока (тьфу-тьфу-тьфу) между тридцатыми годами в Америке и началом XXI века в России общего мало. В нашей стране пока нет ни такой ужасающей безработицы (тогда за бортом жизни оказалась почти четверть американцев), ни каких-либо других подобных сигналов. В самой же Америке безработица пока не перешагнула 6-процентный порог, да и ВВП пока продолжает расти, не падает и потребление.

Причина подобных сравнений, в сущности, понятна: нынешний экономический кризис уже своим началом показал, что для тех же США он станет сильнейшим со времен тридцатых годов. Кризисы 1970-х, 1980-х, 1990-х и начала нового века были значительно слабее во многом именно потому, что правительственная «пожарная команда» успевала сбить огонь раньше, чем он обретал силу.

Но если уж переходить на «пожарную» терминологию, перекрытия не были «пролиты», и огонь продолжал бушевать внутри, пожирая несущие стены, когда США радостно штукатурили облезший от высокой температуры фасад. Случившийся, например, в 2001–2003 годах кризис корпоративных балансов был преодолен рядом мер, в результате которых корпорации пришли в хорошую форму, и их долги сократились, но взамен этого выросли долги федерального бюджета и домашних хозяйств.

В экономике есть выражение, вернее, даже целая теория, укладывающаяся во фразу «too big to fail» – «слишком большой, чтобы упасть (обанкротиться)». Идет речь о «системных» банках и подобных им корпорациях, которые, если обанкротятся, увлекут за собой в пропасть всю экономику страны. Многие эксперты считают, что вся эта теория выдумана на Уолл-стрит как средство шантажа граждан и правительства: «Дайте нам денег и делайте то, что мы скажем, иначе плохо будет всем!»

Лучшим доказательством этой теории, вернее, того, что она – не более чем заговор международных банкиров, послужило выступление нынешнего главы Федерального резерва Бернанке, который предложил выкупать «пожарные» долги у банков по полной стоимости. До этого, например, «Мэрилл Линч» продавал имеющиеся у него долговые обязательства по 13 центов за доллар. Но Бернанке убеждал, что если на деньги «плана Полсона» покупать долги дорого, то вся система придет в стабильность. Собственно, примерно подобными способами загоняли огонь в перекрытия и в предыдущие кризисы. Но сейчас вне зависимости от того, пойдет американское правительство на поводу у Федерального резерва или нет, ничего не изменится. «Огонь в перекрытиях» набрал уже слишком большую силу, и обуздать его уже не получится. Разве что немного отложить обрушение «слишком больших». Кризис во всех его проявлениях будет, он неизбежен.

Кризис, по сути, есть очищение рынка от «паразитов» и слабых бизнес-проектов. После ночи кризиса рано или поздно настает рассвет, и экономика, избавившись от шлака спекулянтов, начинает жить полнокровной жизнью и динамично развиваться. Это не означает, что кризиса бояться не надо – он сам по себе весьма неприятная штука и больно бьет по карману, да и на здоровье отражается не лучшим образом. Но всем нам необходимо осознавать, что после очищения отравленного долгами и спекуляциями государственного организма ему становится значительно легче. А это значит, если переводить с экономического на бытовой, что после кризиса наши с вами доходы начнут расти гораздо быстрее и станут гораздо более стабильными.

Сегодня более половины россиян считают, что мировой финансовый кризис ухудшит их личное материальное положение. Эти люди, в общем-то, правы, но тут дело вот в чем. Человек, ожидающий кризиса, начинает экономить, и первым сегментом экономики, где это сказывается, становится сфера услуг. Начинают разоряться турфирмы, роскошные магазины и прочий «премиум-люкс». Но так уж построена экономика, что тут же возникает эффект домино, и вслед за «ненужными» фирмами начинают банкротиться нужные, вплоть до производителей продовольствия.

С одной стороны, с точки зрения рынка, это безусловно хорошо: выживают сильнейшие, происходит масштабная перестройка производств, и в итоге наша страна становится сильнее. Но не с рыночной, а с простой человеческой точки зрения – за всеми этими банкротствами и перестройками стоит жизнь простых людей, нас с вами. Нам, конечно, будет приятно, что экономика страны стала сильнее, в конечном итоге это отразится и на нас. Но, увы, только в конечном итоге, которого кто-то может и не дождаться…

Однако всегда существует опасность, как в США, так и в России, что государство с радостью возьмется за регулирование экономических процессов и не столько ослабит удар кризиса, сколько максимально растянет его во времени, что негативно скажется на экономике страны. Детей надо закалять, это знают все, иначе от малейшего сквозняка они могут схватить воспаление легких, грозящее летальным исходом. Точно так же обстоят дела и с экономикой: чем больше она доверена самой себе, своим процессам саморегуляции, тем она становится сильнее.

В любом аспекте кризиса кроме отрицательных моментов, есть и положительные. Если, с одной стороны, та же безработица потянет за собой сокращение производства, снижение налоговых поступлений, затраты на помощь оказавшимся без работы, утрату квалификации и снижение жизненного уровня работников, то с другой стороны, кризис создает трудовой резерв для перестройки экономики, стимулирует рост интенсивности и производительности труда, а возросшая конкуренция между работниками заставляет их повышать квалификацию, получать новые умения, навыки и знания.

Понятно, что все эти экономические выкладки весьма слабое утешение для тех, кто потерял сегодня работу. Но наступит завтра, и все мы, живя в стране с более развитой экономикой, несомненно, повысим свой уровень жизни.

Скорее всего, после кризиса менеджмент крупнейших компаний будет обновлен, сократятся издержки, повысится качество продукции. Назревшие экономические реформы, без которых наша экономика по-прежнему будет пребывать в застое и которые власти боятся проводить по политическим мотивам, будут все-таки под давлением кризиса проведены.

В России, например, давно назрела необходимость пенсионной реформы и военной реформы. Нужны реформы госкорпорациям, таким как тот же «Газпром» (274 частных самолета, помните?). Необходимо также сокращение бюджетных статей, которые являются секретными, прозрачность процедуры принятия государственных решений, независимость судебной системы и обеспечение неприкосновенности частной собственности. И кризис, скорее всего, поможет решить все эти наболевшие проблемы. Иначе наша страна просто не сможет выжить. Но, выжив, она станет гораздо более мощной державой.

Кризис принес еще одно важное изменение для России: падение цен на энергоносители. Мы слишком заигрались в «сырьевую империю», а наши управленцы решили, что в нынешнем процветании страны виноваты не заоблачные цены на нефть, а их «гениальные» решения. Значительный отрыв доходности сырьевых отраслей всегда и в любой стране приводит к падению инвестиций в иные сектора, которые, на самом деле, и являются не только основой экономики, но и ее стержнем. Мыльный пузырь «сырьевой экономики» рано или поздно лопается, а высокие технологии всегда остаются.

При высоких ценах на нефть было не до них, но сегодня премьер-министр уже заговорил о том, что мы должны развивать производство, и это сегодня один из главных приоритетов страны. Решение даже не верное, а архиверное. Если наша экономика сумеет стать экономикой высоких технологий (для чего у нас, собственно, есть все возможности), то наша страна будет не только гораздо меньше зависеть от кризисов и международных спекулянтов, но и укрепит курс рубля, который сейчас успешно занижается экспортерами.

Скорее всего, пережив период кризиса, российская экономика в силу экономических причин являющаяся так называемой догоняющей (вместе с экономиками таких стран, как, например, Индия или Бразилия), начнет расти гораздо быстрее, чем экономики той же Европы или США, приближаясь постепенно к лидерам мировой экономики как по ВВП, так и по уровню жизни населения.

Из-за кризиса в мире появятся новые рынки сбыта, которые Россия, если будет себя правильно вести (как экономически, так и политически), вполне сможет занять.

Фактически надвигающийся кризис сможет стать для нашей страны шансом на передел уже давно поделенного мира. Вопрос только в том, сумеем ли мы этим шансом воспользоваться…