2015. После после

2015. После после

Страна меняет вектор своего развития. На востоке Украины тлеет, а иногда и вспыхивает война. Но вокруг культуры происходят не менее существенные процессы, которые определяют наши перспективы. Все, что происходило значимого в последнее время, и трагического и светлого, все связано с дискуссиями вокруг культуры; культуры понимаемой широко. Конечно, это и искусство, но не только искусство. Это вся сеть институтов, которые производят смыслы, которые отвечают за ценности, от трагедии «Шарли Эбдо» до митинга в Грозном. Это всё про картину, мира, это всё про то, что происходит с нашим сознанием и каким образом из этого сознания вырываются наружу довольно грозные всполохи.

Споры вокруг «Левиафана» – это же не были споры о кино. Это споры о картине мира, это споры о ценностях, это споры о том, в каких образах мы представляем себе жизнь здесь и сейчас, и жизнь в прошлом, и жизнь в будущем.

Следующая по времени история – «Тангейзер». Судебный иск, слава Богу, вынесен в пользу режиссера. Но ведь это же не вопрос о том, кто как относится к конкретной постановке в Новосибирском оперном театре. Это вопрос о том, что мы считаем допустимым, что недопустимым, где граница, которую мы сами для себя проводим. За «Тангейзером» – погром в Манеже, Энтео vs Сидур. Мы в каком веке живем, и в какой век стремимся? Есть ли автономные области, автономные границы искусства, куда не должна дотягиваться рука судьи? Является ли музей закрытым пространством, которое не может никого оскорблять, потому что для того, чтобы оскорбиться, надо в музей прийти? Может ли храм быть местом, где допустима акция современного искусства?

Мы не доходим до самого существа, до вопроса о том, кто и как формирует картину мира, насколько эта картина мира, формируемая, прежде всего, культурой, совместима с перспективами развития, вообще с шансами на то, чтобы вписаться в будущее?