От автора

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

От автора

В эту маленькую книжку собраны разнородные тексты, объединенные только одним – сквозной темой. Где, в какой точке русской истории мы оказались, по каким причинам, что из этого следует, о каких прецедентах полезно напомнить и чего же нам ждать. Все остальное слишком разное, подчас полярно. Здесь есть «неправильное» интервью, превращенное в развернутый монолог, есть интервью «правильное», с вопросами и ответами, есть текущие колонки, есть академические статьи, есть расшифрованная и тщательно прописанная лекция. Но, может быть, в игре на полюсах тоже есть свой смысл. Академическая оптика дает возможность увидеть предмет с высоты птичьего полета, колонка, как якорь, удерживает в точке современности, интервью позволяет скользить по поверхности, в целом получается объемная картина.

Что же до объединяющей мысли, то она – такая. Если не меняться слишком долго, то приходит время революции. Но бывают революции культурные, когда меняется структура ценностей и отношений, и они дают в итоге результат – хотя ничего не сметают. А бывают политические, которые сметают все, но в глубинном смысле не меняют ничего, прошлое воспроизводится в новых формах. Игра с историей в прятки, попытки с помощью искусственной архаизации остановить неизбежные перемены – на первом шаге могут дать желанный результат. И на втором. А на третьем они ведут к тому, что сносит крышу. В самом прямом смысле. Опыт русского XX столетия доказывает это с катастрофической ясностью.

Да и не только XX. Известна красивая историческая параллель, которая, конечно, условна как все исторические параллели. С разрывом ровно в 200 лет основные этапы Великой французской революции и новейшей российской истории обнаруживают поразительное сходство. 1789 год – созываются Генеральные штаты, 1989 – XIX партконференция. Открывается клапан кадрового обновления власти, появляются новые люди, действия которые тотчас входят в противоречие с интересами старых кланов; в обществе начинаются разброд и шатания. 1791 год – неудачное бегство короля, 1991 год – Фарос. Революция вступает в фазу заговоров, за которой – кровавая фаза. 1793 год – казнь Марии-Антуанетты и Людовика, 1993 – попытка переворота и обстрел парламента (настаиваю, обстрел, а не расстрел). Пропускаем несколько этапов… Революция, которая переменила все структуры, но не переменила сознание, захлебывается сама в себе, ей нужен тот, кто остановит ее, усмирит. Это должен быть человек извне, не связанный ни с олигархией, ни с аристократией, ни с самой революцией. В 1799 году полковник Наполеон, только что ставший генералом, получает свой шанс, 18 брюмера. Через 200 лет, в 1999-м – Путин назначен премьером и преемником.

А дальше – неуклонный разворот к реставрации. 1804 год – пожизненное консульство Бонапарта с перспективой императорства. 2004 – второй срок Путина с перспективой пожизненного правления. 1808 год – Тильзит. 2008 – Грузинская война… Если бы Наполеон мог уйти в 1811-м, не было бы ни Березины, ни временной победы в Ватерлоо, ни краха в 1815-м.

На этом ставим многоточие. И на всякий случай делаем оговорку, хотя она и очевидна. Никакие параллели в истории не работают, все случайны. Закономерно только движение больших процессов, логика развития истории. Если революция имеет фазы, то сами эти фазы будут повторяться. А существо перемен и реставраций – нет.

В общем – революция через культуру, через смену отношений была нашим шансом. Как мы им распорядились, вопрос другой.

Автор

Данный текст является ознакомительным фрагментом.