Лакомый кусок

Лакомый кусок

– Строительство – самый прибыльный бизнес в нашем деле. Но и самый трудный, – наставлял Колобков Дубинина. – Мало того, что там свои коррупционные традиции, так еще и все давно поделено. Вклиниться туда посторонним людям ой как нелегко. Возьми хоть мой район. Участки распределяет его глава. Но к нему так просто не подберешься. Дорожку знаю я, еще несколько его приятелей. Мы с ними даже не конкуренты, работы хватает всем. Хотя вот недавно пришел к нам один инвестор из города. Хотел построить небольшой деревоперерабатывающий завод. Я решил ему в этом посодействовать. Звоню ему, а он и говорит: «Вы третьим будете, кто мне свои услуги предлагает». Посмеялись мы с ним, но от помощи он отказался. Оно и понятно: проект двигают на уровне губернатора, район не станет его тормозить – себе дороже. Зато на всяких мелких предпринимателях можно куражиться. Они же жаловаться к губернатору не пойдут.

– А если заявление в милицию напишут, что вы вымогательством занимаетесь? – неуверенно спросил Дубинин.

– Пусть пишут, – усмехнулся Колобков. – Местной милиции копаться в этом без надобности. Спустят дело на тормозах, а жалобщик навсегда испортит со всеми отношения.

– Так уж и навсегда? – усомнился Дубинин.

– Бывают исключения, но редко, – ответил Колобков. – Знаю одного бизнесмена, который никогда не был против неофициального решения вопросов. Поставлял технику на одну «стройку века», там одна муниципальная компания реконструировала здание в центре города. В то время у нее как раз сменился директор. Ждет мой знакомый деньги за свою технику, а их все нет и нет. Послал своего сотрудника на встречу – узнать, в чем дело. А директор ему сразу так в лоб и говорит: «Хочу 10% от суммы контракта». Это за уже полученные машины, понимаешь?

– Да, немало.

– Там речь шла о нескольких сотнях тысяч рублей. Бизнесмен решил сам переговорить с новым директором. Взял на всякий случай с собой диктофон, спрятал его в кармане. Сказал, что не доверяет своему сотруднику, переспросил, точно ли о 10% идет речь. Тот ответил, что точно. Вернувшись в офис, позвонил ментам, потому что это хамство какое-то неслыханное. «Хочу пожаловаться на вымогательство взятки», – сказал он им по телефону. А его тут же переспрашивают: «А у вас где ее вымогают, в государственной или частной компании?» – «В государственной». Там у них в МВД есть своя отлаженная система отлова таких вот обнаглевших маленьких чиновничков. Ментам тоже нужно время от времени рапортовать об успехах. Они научили моего приятеля, как дальше действовать. Он назначил директору еще одну встречу, сказав, что деньги сам привезет. Их ему менты дали. Сумма была небольшой, около 300 000 рублей. У них такие деньги в сейфе лежат на всякий случай. Если взятка большая, они либо просят потерпевшего предоставить свое бабло для поимки с поличным, либо вставляют бумажки между настоящими банкнотами, для объема. Так что всегда внимательно пересчитывай деньги, если что. Пришел мой приятель с этими деньгами, положил папку с ними на стол. А как только директор до них дотронулся, его тут же и повязали. Такая вот история.

– И что, теперь с этим человеком никто не хочет работать?

– Да нет, он нормальный мужик, просто случай был совсем уж беспредельный. Сейчас если ему нужно пробить какие-то решения, я ему и сам помогаю. Знаю, что меня он не подставит. Потому что такая сложилась практика, что документы на землю просто так получить нереально. А вот требовать откат за уже поставленную технику – это хамство какое-то. Так что мой тебе совет: никогда не зарывайся и патронам своим намекай, что надо быть скромнее в своих запросах.

– Ясно, – усмехнулся Дубинин. – Только они слушать будут?

– Если люди умные, то прислушаются. На зону никому не охота. Вот как раз завтра поедем к умному человеку, который всех сумел построить, несколько районов обслуживает теперь.

– Кто он?

– Строитель, – сказал Колобков. – Но непростой. Завтра сам все увидишь.

Дубинин уже свыкся с ролью прилежного ученика. За пару месяцев, что он уже работал с Колобковым и ездил с ним по стране, он повидал столько важных людей, сколько не видел за двадцать лет до этого. С кем-то просто выпивали. С кем-то вели переговоры о сотрудничестве. Для кого-то добивались решения разного рода вопросов. И не безуспешно. Как правило, за деньги можно было получить и нужную подпись под документом, и наладить отношения со слишком уж строгими контролерами. Колобков не жадничал, брал себе от трех до пяти процентов от суммы заноса. Учитывая то, что был он не первым звеном в цепи, посредником местного посредника, то это было, в принципе, не так уж и плохо. За это время Дубинин привык к постоянным «деловым» ужинам, заканчивающимся глубокой ночью. Он уже не стеснялся заговорить с важным человеком. С людьми постарше – о детях. Многие мечтали пристроить отпрысков в питерский университет, спрашивали Дубинина, как это можно сделать. Тот понял, что это довольно перспективное направление бизнеса, и решил по приезду в Питер выяснить «тонкости» этого вопроса. А пока его ждала встреча с непростым подрядчиком.