И даже в церкви

И даже в церкви

В условленный день Мария подъехала к администрации с той же увесистой сумкой, с которой недавно ходила с Гульнарой в банк. У входа ее встретил Зубов в черном полупальто и меховой шапке. Он курил на крыльце, выдыхая белые клубы дыма, щурился на утреннее солнце и, казалось, был совершенно спокоен.

– Степан Игнатьевич чуть задерживается, – сказал он Марии. – У него важное совещание, готовится. Но не беспокойтесь, он успеет вас принять. Сегодня свой вопрос и решите.

– Скорей бы, – вздохнула Мария.

– Уже недолго осталось. Сколько вы с этими бумажками носитесь? –

– Да года два уже, – ответила она. – Потеряли всякую надежду чего-то добиться. В управлении архитектуры и строительства нас просто футболят.

– А не надо ходить ни в какие управления, – сказал ей Зубов. – Пришли бы сразу ко мне, сэкономили бы два года своей жизни.И ко всяким москвичам обращаться тоже не надо. Мы без них тут все решаем.

Наступила неловкая пауза. Мария видела, что Зубов все еще злится на нее за то, что она попыталась обойти его, связавшись с Гульнарой.

– Но дело есть дело, – вдруг сказал он. – Ничего личного. Только бизнес.

Во двор администрации въехала «ауди» Пархомова. Он вышел из машины и быстрым шагом направился к двери.

– Доброе утро, Степан Игнатьевич, мы вас уже ждем, – сказал ему Зубов. – Это Мария Михайловна. Я вам о ней рассказывал.

– Да, помню, – деловито ответил глава района. – Пойдемте ко мне в кабинет. Времени мало.

Мария Желткова никогда раньше не могла пробиться на прием к Пархомову. И была немало удивлена, когда Зубов сказал, что сможет решить все за пару дней. Войдя в кабинет, она стала по привычке внимательно огляделась.

В углу стоял обычный для таких мест российский флаг. В кабинете было много разных занятных вещиц, вроде песочных часов, настольного фонтана с водяной мельницей, деревянного бочонка с надписью «Омуль», пресс-папье с фигурками медведей. «От просителей, – догадалась Мария, – Новый год был недавно, еще не все увез домой».

На стене висела карта района, под ней располагалось массивное кресло начальника. Рядом со столом располагался еще один, для переговоров. За него они и сели: Мария, Зубов и Пархомов.

– Знаю, что вы представляете интересы компании, которая хочет тут построить коттеджи, – весомо заметил глава района.

– Да, – ответила Мария.

– Наш район в последнее время становится центром малоэтажного строительства, и это не может не радовать, – продолжал Пархомов. – Администрация со своей стороны всячески поддерживает частную инициативу и инвестиции в наш район. Я попрошу своих сотрудников подготовить вам бумаги. Если у вас будут какие-то вопросы, обращайтесь.

Тут он взял со стола визитку, и протянул ее Марии.

– Здесь мой рабочий и мобильный телефон, – сказал он. – Звоните в любое время. Михаил Парфентьевич тоже может вам помочь.

– Да, – неожиданно встрял Зубов. – Думаю, мы можем решить все вопросы напрямую, без каких-либо посредников.

Его все еще не отпускала обида за то, что Мария связалась с Гульнарой.

– Так, раз мы обо всем договорились, можно и закончить встречу. Документы вы получите у секретаря, – сказал Пархомов.

– А это куда? – спросила его Мария, кивая на свою сумку.

– Не понимаю, о чем речь, – с непроницаемым выражением лица ответил глава района.

На том они и распрощались. Потом Зубов поймал в коридоре очень кстати подвернувшегося под руку Дубинина, сказав ему забрать «презент» у Желтковой. Пархомов через полчаса уехал на совещание в местную церковь. Там епархия совместно с местной администрацией собиралась обсуждать вопрос о строительстве сиротского дома.

Зубов тоже поехал на эту встречу. Там он встретил и Гульнару, которая пообещала депутатскую поддержку и этому проекту. Он довольно холодно поздоровался с ней, подумав про себя, что это наглость – являться в церковь после того, что она хотела провернуть.

Мария тем временем сидела в администрации и ждала, когда ей отдадут документы. В коридор вышел один из сотрудников администрации и сказал, что все готово, не хватает только подписи Пархомова.

– Может, заедете за ней в другой раз? – предложил он.

Мария и без того дрожавшая от страха, поняла, что сойдет с ума, если все это не закончится сегодня.

– Но Степан Игнатьевич обещал сделать все сегодня, – настойчиво сказала она. – Я позвоню ему и спрошу…

– Не надо никуда звонить, – испуганно сказал чиновник. – Он сейчас в церкви, у них там совещание. Даже не знаю, как поступить… Если вы не очень торопитесь, подождите, пожалуйста, еще минут двадцать, я туда съезжу, это недалеко, и все подпишу.

– Я подожду, – ответила Мария. – Давайте закончим все сегодня.

И чиновник помчался в церковь, где как раз обсуждался вопрос милосердия и сострадания.

– Мы должны делиться с ближними, – говорил настоятель местной церкви. – Сейчас много состоятельных людей, способных помочь строительству Божьего храма и приюта для беспризорных…

Тут в дверях показался чиновник с пачкой бумаг и, стараясь быть незаметным, прошмыгнул к сидевшему за круглым столом Пархомову. Тот посмотрел на бумаги, нахмурился и подписал их. Наблюдавшая за этим Гульнара, удивленно приподняла бровь, но ничего не сказала. Посланник тем временем собрал бумаги в стопку и поспешил назад.

Пархомов остался в церкви. Он был уверен, что 300 000 евро у него в кармане.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.