ЖИЗНЬ ПО ИНСТРУКЦИИ

ЖИЗНЬ ПО ИНСТРУКЦИИ

Дивным октябрьским утром, в один из последних дней золотой осени, я летел по Петербургу на велосипеде, напевая от счастья, не ведая, что ждет меня впереди.

Это было то редкоуловимое утро, когда липы и клены разом бросают вниз листья, и дворники не успевают убирать, а потому свет, струящийся от земли, сильнее света, исходящего от неба, причем настолько, что говорить об этом следует высокопарным слогом.

Я этим утром был счастлив, у меня этим утром были дела, и я их щелкал одно за другим. Среди дел значилось забрать заказ в интернет-магазине «Озон». Книги и диски. Я подкатил к пункту выдачи, прошел с велосипедом внутрь и назвал номер заказа.

«Паспорт», – сказала девушка за стеклом. Я хлопнул по карманам. Счастье золотой осени подразумевает листопад, солнце и тепло, но не наличие паспорта. Я протянул девушке удостоверение издательского дома «Коммерсантъ». «Я же сказала: паспорт, мужчина, – сказала девушка раздраженно и сонно, – или права». Прав у меня тоже не было – я же на велосипеде – причем становилось ясно, что прав нет никаких. Я порылся в бумажнике и предъявил: пропуск в «Планету фитнес» с фотографией, читательский билет французской медиатеки с фамилией и две кредитных карты на мое имя. С одной карты, кстати, был оплачен заказ, и это легко было проверить. Я добавил, что могу позвонить домой, жена продиктует номер паспорта. Но ехать за паспортом – крюк и потеря времени, а так не хочется убивать это утро. «Мужчина, у меня инструкция!» – девушка ткнула в бумажку. «Велосипед из зала уберем! – раздалось за спиной. – А что, домой на велосипеде тоже вкатываем?»

Это был охранник. Охранниками в России служат мужичонки, не годные вообще ни на что, а говорят они во множественном лице, подражая ментам, чтобы превратить свой ноль в бесконечность.

Я не стал говорить, что в московской квартире велосипед живет у меня именно в комнате. Я не стал объяснять, что велосипедом никому не мешаю. Я развернулся и поехал за паспортом. День был убит. Он был убит настолько, что я рассказывал эту историю встречному и поперечному, и был потрясен вторично, потому что большинство встречных, не говоря про поперечных, отвечали: «Дима, но ведь она же выполняла правила, инструкцию? У них ведь наверняка случалось воровство. Ну, вот они и страхуются, чего кипятиться».

А вот теперь, внимание: как, с вашей точки зрения, должна была поступить девушка? Подумайте, а я пока сделаю паузу. Подумали?

Так вот: любой писаный закон не есть еще высший закон. Евреев нацисты расстреливали тоже по инструкции, но некоторые люди делали выбор против инструкции в пользу людей. Обратите внимание, что у девушки выбор был. Она могла выбирать между тем, чтобы гарантированно испортить настроение мне и, с некоторой степенью вероятности – жизнь себе, если я окажусь жуликом. Чтобы уменьшить эту вероятность, она могла, например, зайти на Яндекс и проверить, как я выгляжу. Или прикинуть, что человек вряд ли затеет аферу с документами ради фильма «Шультес» и книги «Истоки западного образа жизни». Наконец, она могла улыбнуться, извиниться, посочувствовать, но все же попросить съездить за паспортом, сказав, что заказ будет дожидаться меня на стойке, и что меня обслужат вне очереди.

Она не сделала ничего, ибо я для нее был не человек, а никто.

2010