ГАЙКУ ОТВЕРНЕШЬ – ЗАДНИЦА ОТВАЛИТСЯ

ГАЙКУ ОТВЕРНЕШЬ – ЗАДНИЦА ОТВАЛИТСЯ

В полном запрете на алкоголь за рулем (и запрете продажи крепких напитков ночью) некоторые видят очередной знак отношения власти к народу как к неразумному скоту. Однако вдруг как власти правы – в смысле и скота, и алкоголя?

«Пьяные» изменения в КоАП, лишающие водителя возможности даже пригубить вино, а также новые ограничения по торговле спиртным (в Москве крепким алкоголем нельзя торговать с 10 вечера до 10 утра, в Питере запрет действует пока с 11 до 7) – всего лишь часть большой антиалкогольной компании.

Вот, весь год депутаты Госдумы обсуждают несколько тем: установление минимальной цены водки (в целях борьбы с суррогатами), единый режим продажи алкоголя в стране (пока что регионы решают самостоятельно). Это в области законодательства.

Есть и идеологический аспект: сообщается, что население спивается (приводятся цифры мужской продолжительности жизни – 58,5 лет – и потребления алкоголя – 18 литров чистого спирта в год в пересчете на душу).

Ошибки в цифрах есть, но они похожи не на сознательную ложь, а именно на ошибки (жизнь мужика в России длиннее на год, а потребление россиянами старше 15 лет алкоголя в пересчете на чистый спирт составляет в 10,58 л по данным ВОЗ за 2004 год), а потому производят тот же эффект, что взрывы домов террористами в 1999-м. После них, если помните, «в целях борьбы с терроризмом» отменили выборы губернаторов: дабы сосредоточить управление в одних руках. Вот и сейчас: давайте в одни руки все отдадим. Помню, как меня ошеломил зампред правления Союза производителей алкогольной продукции Дмитрий Добров: «Мы считаем все положения антиалкогольной концепции не только правильными, но и реалистичными».

Ну, если уж и производители дуют в ту же дуду, и если от водки у нас мрут как мухи – то и впрямь надо этих мух мухобойкой. Хотя и без горбачевских перегибов и, скорее, на финский манер (в Финляндии до 1991-го винные магазины по выходным вообще не работали, а госмонополия на торговлю алкоголем, за исключением пива и сидра, действует до сих пор). И ведь правда же – ограничения и ужесточения уменьшают потребление? Разве ж нет?

Да я и не спорю.

Однако у меня – в отличие от Дмитрия Доброва (и, кстати, Дмитрия Медведева) к нынешний антиалкогольной компании есть вопросы.

Первый связан с тем, что сам по себе объем потребляемого алкоголя ни о чем не говорит. В России этого алкоголя потребляют меньше, чем в Швейцарии, Венгрии, Дании, Испании, Литве, Словакии, Португалии, Австрии, Германии, Франции, Чехии, Ирландии (данные ВОЗ). В Люксембурге пьют почти вдвое больше, чем у нас (17,54 л спирта). Но вы слышали когда-нибудь о спивающемся Люксембурге?! Или, скажем, Павел Лунгин однажды признался, что во Франции пьет в день литр сухого вина (примерно 47 литров чистого алкоголя в год) – так что, эти литры помешали снять «Такси-блюз», «Луна-парк», «Свадьбу», «Остров»?

То есть существует разница между стилем жизни режиссера Лунгина и бухим российским мужиком, еле дотягивающим до 60-ти. Они пьют разные напитки, это понятно. Но, что менее очевидно, пьют с разными целями.

Я давно знаком с наркологом Александром Данилиным. Он работает в знаменитой 17-й московской наркобольнице. Это крепкий, суровый, жесткий мужчина, написавший по своей проблематике пару десятков книг.

Так вот, нарколог Данилин лучше других объяснил мне, почему алкоголик пьет. Он надеется, что однажды выпьет Бога. Который войдет в него и решит все проблемы. И запой, в этом смысле – целая месса. То есть алкоголизм не есть причина жизненных проблем, а лишь способ их скрыть. И у меня (вслед за наркологом Данилиным) есть сильное подозрение, что проблемы, заставляющие прятаться в вине, сильно отличаются в зависимости от дохода, образования, сферы работы и даже от региона.

Тот же Данилин рассказывал, что заметное число его нынешних пациентов – это выходцы с Кавказа. У себя на родине, в Тбилиси или Кутаиси, они пили много, но не становились алкоголиками, потому что вино было элементом, связывающим застолье, которым руководил тамада (у Данилина есть теория, что тамада – это наследник служителя культа, использовавшего алкоголь для возбуждения религиозного экстаза).

Попав в Москву, они угодили в мясорубку: ранний подъем в общаге – стройка – бутылка водка в общаге – ранний подъем, – и, лишившись застолья и тамады, спились.

Вряд ли единый федеральный запрет на торговлю спиртным по ночам (или другой единый запрет) сможет им помочь. А та мера, которая может помочь им – вряд ли поможет другим. Это ведь только в глазах депутатов от «Единой России» вся Россия – едина. На самом деле то, что сгодится в Чечне, не будет работать в Москве, а то, что будет в Москве – не будет в Костроме. Единая – это Финляндия, где всего населения столько, сколько у нас в Петербурге. И то там, борясь с водкой, параллельно прививали культуру потребления вина.

И здесь у меня второй вопрос.

Алкоголь – это вещество, способное менять психологическое состояние. А потребность в смене такого состояния – одна из базовых потребностей человека, наряду с едой, питьем и удовлетворением либидо. Можно по-разному организовать процесс еды – научить, например, владеть ножом и вилкой – но нельзя приучить обходиться без еды.

Меня всерьез пугает то, что в огромной стране с множеством жизненных укладов борьба с алкоголизмом ведется только посредством запретов. Можно ввести госмонополию на продажу водки или запретить продажу алкоголя гражданам РФ до 21 года (идут такие разговоры), но я реально опасаюсь, что это, например, спровоцирует потребление наркотиков, от легких растительных до убийственных синтетических. В шутке «Скажем наркотикам – нет! У нас еще не кончилась водка!», я подозреваю, шутки только половина. Как и в анекдоте про то, что если гайку с члена отвернуть, то задница может отвалиться.

То есть меня пугают единые и тотальные запреты. При отсутствии хоть сколько-нибудь масштабной дискуссии: отчего у нас пьют? Есть ли типичные модели потребления спиртного? Какие из них представляют опасность? Какие – безопасны? Какие могут быть использованы в качестве стратегии минимального вреда? В каких регионах какие распространены? Какие методы – от пропаганды и поощрения до запретов и лечения – и в каких ситуациях наиболее эффективны? В свое время Лев Толстой пропагандировал пиво как альтернативу водке – он как, прав был или глупость делал?

Проблема пьянства в России – она ведь не выдумана, это правда: кое-кто из моих родственников и знакомых спился в ноль, на моих глазах спивается друг детства, и я ему не в силах помочь. Но для меня кампания против пьянства «сверху» – это все же кампания идей, советов, методик. А конкретные решения нужно принимать на местах: в регионах и даже, может быть, муниципалитетах.

Работал я когда-то в одной, столь же сильно пьющей, как и Россия, стране (10,39 л чистого алкоголя на человека в год). Называется Великобритания. И там все пабы закрывались в 11 вечера, включая выходные, и вся страна год за годом дискутировала: хорошо это (не «догоняют» в ночи) или плохо (нажираются авансом). А завершилась дискуссия так: local councils, местным советам, дали самим возможность решать, до которого часа пабам на их территории работать.

И дискуссия прекратилась.

2010

Данный текст является ознакомительным фрагментом.