КОГДА ТЕЛЕВИДЕНИЕ УМЕРЛО

КОГДА ТЕЛЕВИДЕНИЕ УМЕРЛО

Я в своей профессиональной жизни сменил несколько ипостасей – работал в литературном и в глянцевом журнале, на радио и на телевидении – однако лишь недавно понял, что в передаче информации средство передачи важно так же, как и передаваемая информация. Ну, представьте, что от того, по каким трубам бежит вода – по стальным, пластиковым или медным – вы, открывая кран, получаете воду, газировку или пиво.

Это я к тому, что техническое развитие СМИ удивительно соответствует типу эпохи – и наоборот. Например, революций в книгопечатании было три. Сначала свитки придумали разрезать на страницы, отчего резко увеличилась скорость работы переписчиков, – это был этап передачи информации от монастыря к монастырю. Затем телячью кожу заменила дешевая бумага, и тогда книга стала доступной, – это началась эпоха Просвещения. Ну, а после Иоанн Гуттенберг придумал станок, заложив основы книжного, журнального и газетного тиража.

Подумайте сами, каким удивительным образом радио удовлетворяло потребность мгновенно передавать новости на гигантские расстояния в эпоху индустриализации и мировых войн, и вы поймете мою логику, которая точно так же связывает эру телевидения и эру потребления. Массовое потребление невозможно без рекламы товара, а главная особенность рекламы – не создание соблазнительного образа, а игнорирование обратной реакции. Сколько ни говори, какая гадость эта ваша заливная рыба – на рекламе заливная рыба являет собой неизменно превосходный результат. И книга, и пресса, и радио, и телевидение – это, с технической точки зрения, игра в одни ворота. В редакцию можно написать письмо, на радио попробовать дозвониться – но не факт, что письмо напечатают, а звонок выведут в эфир. Телевидение соединяет все средства воздействия – речь, звук, музыку, картинку – но не дает обратной связи вообще. Телевидение – это мечта маркетолога. Не случайно телевидению достается весь рекламный бюджет.

Главное отличие интернета от телевидения – внутренняя, заложенная еще при рождении интерактивность, а вовсе не технические возможности, вроде твиттера, скайпа, ютьюба. И сами твиттер, скайп, ютьюб предполагают диалог, дискуссию. За все годы работы в прессе я не получил столько откликов на свою работу – хвалебных, издевательских, указывающих на ошибки – сколько иногда получаю на один пост в ЖЖ dimagubin.livejournal.com. Причем в журнале письма в свой адрес мог читать только я, а теперь комментарии видны всем.

В интернете любая информация доступна для обсуждения. Ни ложь, ни фальшь, ни глупость, ни ошибка не остаются незамеченными. В интернете заложен внутренний детектор лжи, интернет построен не на цензуре, а на внутренней саморегуляции. Все видны всем, и всем видно всё.

Кажется, именно это свойство интернета пока что не замечено ни политиками, ни маркетологами. Первые по-старинке пытаются использовать интернет для пропаганды, а вторые – для продвижения товаров, злясь и досадую, что в интернет-среде их усилия часто разбивает дискуссия на каком-нибудь форуме.

Я это не к тому, что политики или рекламщики должны перестроиться. А к тому, что, не исключено, что прежняя эпоха, с ее идеологией потребления закончилась, и мы стоим на пороге какой-то иной.

Какой?

Я не знаю.

2010