ЛУЖКОВ, БОЛЛ, СОВЕСТЬ И СТРАХ

ЛУЖКОВ, БОЛЛ, СОВЕСТЬ И СТРАХ

Отставка Лужкова обозначила проблемы, далекие от политических, эстетических или финансовых. Первая – этическая: бить ли врага, когда все бьют? Вторая – эсхатологическая: есть ощущение, что мы при начале конца. Но обо всем по порядку.

В книге Филипа Болла «Критическая масса» (про социальную физику, то есть про применение аппарата естественных наук к социальным проблемам) описывается, как долгая, позиционная, окопная война приводит к становлению окопной морали. Согласно которой, например, негоже вести обстрел позиций врага без предупреждения (иначе ответит тем же) или во время праздников (иначе праздника лишатся все). Но когда начинается атака, эта мораль отпадает, и каждый боец решает заново: пленных брать или не брать? Внять просьбе смертельно раненого друга прикончить его – или ждать санитаров?

Время Лужкова было, как теперь выясняется, нашей окопной войной. Все успели обжиться. По Лужкову стреляли – но не насмерть: Ревзин в «Коммерсанте» (а я, например – в «Огоньке»). Лужков огрызался посредством «ТВЦентра», но к репрессиям не прибегал: я публиковал в «Огоньке» издевательскую статью «Сделайте нам красиво», но из эфиров «ТВЦентра» меня не выбрасывали.

У войны были правила: не называть, например, публично Лужкова и Батурина «ворами» (они обижались и обращались в суды с исками, которые неизменно выигрывали: так они обобрали и без того не богатого Лимонова, что выглядело совсем некрасиво. Право, лучше бы воровали!)

Негласный договор состоял в том, что по Лужкову позволялось вести огонь, но не позволялось посягать на его контроль над финансами. В свою очередь, то, что называлось «Лужков», не налагало лапу на кошельки (за исключением лимоновского) и горло (включая лимоновское) никого из стрелков. Взаимное непосягание. Это, кстати, оценил тот же Григорий Ревзин, вполне искренне и без иронии поблагодарив Лужкова сразу после отставки за то, что он, Ревзин, жив – ибо понимал, что живи он не под Лужковым, а под Лукашенко, могло быть иначе.

Когда же началась атака, все изменилось в секунду, и я вдруг с ужасом понял, что действительно не понимаю – прилично ли сейчас ругать Лужкова, когда его планы, его идеи, его вкус стали высмеивать абсолютно все, причем чем ближе к Лужкову стояли, тем громче стали кричать, включая Ресина, с его предложением убрать церетелиевского Петра. Так что кобзоновское анекдотичное (Кобзон – кажется, единственный из ближнего круга, кто остался верен Лужкову), обращенное к Ресину – «вы не еврей, вы Иуда», звучало вовсе не анекдотично.

Нет, правда, возможно ли громить лужковщину сейчас, когда атака пошла по всей линии фронта, и миллиардерша Батурина уже, скорей всего, стала миллионершей, – но крушат сильнее всех как раз те, кто строили, а те, кто раньше ругали, как-то переминаются в стороне?

Хорошо журналистам: те оценок не дают. А колумнистам? Свободы ведь получаешь столько, сколько не боишься взять. И если случается оттепель – бери, хватай сколько сможешь, ибо завтра выпадет снег. И если не взял сегодня, не крикнул, не разрушил стену – завтра ее возведут до небес. Что, если наступил XX съезд партии и Сталина погнали его же клевреты, – это основание или нет, чтобы молчать и выражать тирану сочувствие?

Идет атака.

У меня нет ответа.

У меня внутри тихий, постыдный страх. Он и в вас живет, прислушайтесь. Страх состоит в том, что нас действительно устраивали окопы. Страх говорит: вон, рухнул Лужков, а за ним неизбежно рухнет управление «ТВЦентром», и сольют его в какой-нибудь холдинг под началом Роднянского либо Эрнста, и новый начальник решит, что в ночном эфире ему нужны не Дибров с Губиным, а например, шоу с голыми дефффками. И я Диброва не спрашивал, но сам девок не потяну.

И хотя я работу десятки раз терял, каждый раз – как новая рана.

И этот страх в нас во всех – чтобы избавиться ото всего, что мы так ненавидим, от цинизма во власти, от гайцов в кустах, от готовности на все ради денег, от всеобщего блядства, от бесконечных откатов, взяток, подкатов (не только в ЖЖ), от всей этой самодержавной, самодовольной, ничего не читающей, всеми манипулирующей, превращающей людей в быдло системы, – мы должны отправить в отставку никаких не Лужкова, Медведева или Путина.

Поздно: отставками не вылечишь и реформами не отреформируешь.

В процессе атаки рухнуть должно будет все. Вместе с нашими машинами, квартирами, зарплатами, гонорарами, поездками за границу, ресторанами, социальными – о да! – статусами, домами, деньгами.

Ведь мы же чувствуем, что все это получено нами не как получают там, к западу от Буга, то есть по труду, – а в качестве солдатского пайка, за окопы.

И вот сидим, жалуемся, что мало дают по врагу пострелять, но пуще всего боимся, что придется перелезать через бруствер.

2010