Совершенный поэт. К пушкинскому Дню России

Совершенный поэт. К пушкинскому Дню России

Вы ничего – ну, может, «У Лукоморья…» или про «чудное мгновенье» – не знаете про моего наперсника А. С. Пушкина, раздвинувшего мой эмоциональный диапазон в тысячи раз.

Пушкина на бегу не читают. Пушкина читают в дни, когда ты отдаешься любимой занятости ничем, когда безделье являет собой подробное созерцание всего и вся, что делает безделье самым содержательным занятием на свете.

Пушкин – в такой день откройте на любой странице – это как удар в гонг, это март, весна лучей, прибыль дня, это июль, лето поцелуев, длиннющие вечера на сочинской набережной, это сентябрь, осень мокрых глаз, окурок в помертвелых пальцах; это январь, 25-е, кинотеатр и твое «Останемся друзьями?».

Пушкин – это когда в полном запале без тебя начатый спор с тобой твоя зазноба вдруг прерывается на «Похолодало…». Пушкину, если приучить себя читать его по строфе в день, как делаю я, девальвация не грозит. Потому что он и для Медведева, и для Анфисы Чеховой, и даже для бразильцев, играющих в «Спартаке» и не умеющих наладить даже подобие игры. Он для Живущих, Существующих и Прозябающих (потому что последние – при всей их мышиной натуре – всегда имеют шанс покинуть свою весовую категорию и перейти в почтенную). На счастье, я всегда читал А.С.П. вовремя; я полпред другой языковой стихии и попервоначалу при слове «измлада», например, чувствуя головокружение от красоты, терялся. Пушкин – это фильм про любовь, только во время ключевых сцен не надо хрустеть попкорном, пропустите слово «ланиты».

А. С. Пушкин – вещь в себе и ведь для всех. Он герметичен и безбрежен, он не громоздок и не железобетонен, он полон воздуха. Одно отдельно взятое сознание вмещает в себя летнюю грозу и клекот журавлиных стай, невинный восторг перед неизведанным и уважение к изведанному. «Мир жил; И он его не заслонял», а меня А.С.П. всегда спасал, когда мир брал меня за грудки, настигнутого трагическим оскудением воли к жизни, самым впечатляющим образом сообщая мне настроение победительное самой лихой вязью слов и мыслей.