Глава I, в которой автор рассуждает о себе, своей первой книге, поклонниках и недоброжелателях
Глава I, в которой автор рассуждает о себе, своей первой книге, поклонниках и недоброжелателях
Я вспоминаю, когда Насыров выпрыгнул из окна, я ехал в такси из Мытищ, где я был в гостях, там был какой-то идиотский загул безработного кутаиса, я был у якобы друзей, которые меня снабжали якобы медикаментами. Я по радио услышал про какой-то несчастный случай с Муратом Насыровым, но я-то понял, какой это несчастный случай. Я приехал в келью свою, в которой я жил после развода, посмотрел на себя в зеркало и испугался – еще чуть-чуть, и я повторю за ним эту глупость, потому что я был похож не то что на ничтожество, а на человека, который совершенно спятил – сидит без работы, упреки бывшей половины, чувство вины перед ребенком… Люди меня не знают слабым, начинаешь выпендриваться. Этот страх за себя приобретает форму идиотской фронды, хочешь доказать всем, что ты крутой, брутальный парень, и все это уходит в какие-то наркотики. А в той среде, откуда я, наркотики употребляют практически все (и никому не надо верить, что этого не было, пусть не регулярно – это самый легкий, трусливый способ уйти от решения вопросов), и хоть я полагал себя сильным парнем, но вот я сдался. И вот, сидя в машине, я подумал, дерево я посадил, дом я построил (правда, я его отдал, разумеется, я не делил ничего после завершения любви, просто ушел ноябрьской ночью, поехал к Айзеншпису, который меня приютил), сына родил, но книгу не написал еще. Надо написать книгу детям, чтобы они знали, что я не трус какой-нибудь. Я же был кровь с молоком, веселый, румяный, а сейчас руки-плети, никто не зовет, хорошо, что мамы нет, а папа редко приезжает в Москву, они бы меня отхлестали. Книгу я не написал – что дети обо мне узнают? Записи «Акулы пера» посмотрят, где я называл «жопами» артистов – это уже не смешно давно. Если вдруг со мной что-то случится, нет никакого документа, который покажет моим детям, что папа был умный человек. Что я сделал-то? В «МузОбозе» снимался? Это не серьезно. С Лерой Кудрявцевой дружил? Тоже не засчитывается – когда они вырастут, для них она уже не будет авторитетом. Был очевидцем блистательной карьеры Гоши Куценко? Я не думаю, что этим можно гордиться. Что я сделал? И я подумал – напишу книгу. Взял листок и, зная себя хорошо, подумал: если сейчас не начну от руки писать, значит, никогда не напишу ее.
И вот в ночь самоубийства (подчеркиваю, не гибели) Мурата Насырова я взял и стал выбираться из ямы путем написания. И даже не перешел на компьютер, все от руки писал. И написал очень быстро. Видно, что-то происходило внутри, когда накапливался материал, и мне оставалось только его транслировать. Я не верю в эти разговоры про трансляцию мыслей, но что-то, видно, было. Например, когда я брался за детей, про Дашку мою писал – она все время доводит мою нервную систему до срыва, я люблю ее, потому что она чистый бесенок, Отарик в юбке – текст готов, он уже был в голове. А до этого накапливалась культурная база – как не противно это будет читать Ксении Собчак – я читал книги и читаю.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.