«Нормальные» дети

«Нормальные» дети

И нигде эти параллели не проявляются с такой яркостью, как в обращении аргентинской хунты с детьми в лагерях пыток. В Конвенции ООН по геноциду среди других проявлений геноцида упоминаются и такие, как «использование мер, предотвращающих рождение детей в данной группе», и «насильственное перемещение детей из одной группы в другую»[358].

Около 500 детей родилось в лагерях пыток Аргентины, и их судьбу немедленно включили в план перекройки общества и создания новой породы образцовых граждан. После короткого периода младенчества сотни детей отдавали (иногда за деньги) парам, прямо или косвенно связанным с диктатурой. Этих детей воспитывали в соответствии с ценностями капитализма и христианства, которые хунта считала «нормальными» и здоровыми, а их происхождение оставляли в тайне. Об этом свидетельствует группа по правам человека «Бабушки Пласа де Майо», с болью следившая за судьбой десятков таких детей [359]. Родители, считавшиеся слишком больными, чтобы позволить им воспитывать детей, почти все погибли в лагерях. Подобные преступления не были отдельными эксцессами, но частью организованной государственной операции. На одном судебном процессе в качестве доказательства был представлен официальный документ Министерства внутренних дел, озаглавленный: «Инструкции относительно процедур в ситуациях, когда родители несовершеннолетних детей политических или профсоюзных лидеров находятся в местах заключения или пропали без вести»[360].

Эта глава аргентинской истории удивительным образом перекликается с массовым отрывом детей коренного населения от их семей в США, Канаде и Австралии, где их посылали в школы интернаты, запрещая говорить на родном языке и избивая, пока они не «побелеют». В Аргентине 1970?х, без сомнения, государство пользовалось такой же логикой превосходства — на этот раз не расового, но превосходства политических убеждений, культуры и класса.

Один из самых наглядных символов взаимосвязи между политическими убийствами и революцией свободного рынка был продемонстрирован спустя четыре года после падения диктатуры в Аргентине. В 1987 году съемочная группа работала в подвале «Галериас Пасифико», одного из прекраснейших торговых центров Буэнос Айреса, и внезапно обнаружила там брошенный центр пыток. Оказалось, что во время диктатуры Первый армейский корпус скрывал исчезнувших людей в недрах торгового центра; на стенах этой темницы все еще остались горестные записи давно погибших узников: имена, даты, просьбы о помощи [361].

Сегодня «Галериас Пасифико» — жемчужина торгового района Буэнос Айреса — свидетельство того, что город стал столицей капиталистического потребления и глобализации. Под сводчатыми потолками среди роскошных фресок красуются бренды известных фирм: Christian Dior, Ralph Lauren или Nike. Их товары недоступны большинству жителей страны, но являются удачной покупкой для иностранцев, которые устремляются в этот город, чтобы воспользоваться преимуществами падения местной валюты.

Для аргентинцев, которые чтят историю своей страны, этот торговый центр является ярким напоминанием о былых испытаниях. Как на ранней стадии колониального капитализма новые стройки часто возникали на кладбищах местных жителей, так и проект чикагской школы в Латинской Америке в буквальном смысле слова построен на месте тайных лагерей пыток, где исчезли тысячи людей, веривших в иное будущее своей страны.