О дате рождения декабриста В. А. Дивова

С.?И. Афанасьев

Мичман Василий Абрамович Дивов, член тайной декабристской организации офицеров Гвардейского морского экипажа, примкнувшей к Северному обществу незадолго до восстания на Сенатской площади, не относился к видным деятелям декабристского движения. Однако он – один из тех представителей «передовой фаланги русского освобождения»[993], которым выпала честь непосредственно произвести 14 декабря 1825 г. «первый в России», по точному определению декабриста Г.?С. Батенькова, «опыт революции политической»[994].

В.?А. Дивов принадлежал к обедневшей ветви старинного дворянского рода. Образование получил в Морском кадетском корпусе, куда был определен 14 марта 1816 г.[995] После производства в офицеры в 1821 г. Василий Дивов два года служил на Балтике, в 15-м флотском экипаже, а 10 мая 1823 г. был переведен в Гвардейский морской экипаж[996]. Там молодой мичман познакомился и быстро сошелся с радикально настроенными офицерами экипажа – лейтенантом Антоном Петровичем Арбузовым и мичманами братьями Александром и Петром Петровичами Беляевыми, создавшими в части тайное общество декабристского направления. Интенсивному идейно-политическому развитию Василия Дивова способствовало и общение с другими будущими декабристами: мичманом 27-го флотского экипажа Петром Александровичем Бестужевым, поручиком лейб-гвардии Финляндского полка Николаем Романовичем Цебриковым, лейтенантом 8-го флотского экипажа Дмитрием Иринарховичем Завалишиным и Вильгельмом Карловичем Кюхельбекером, который часто бывал в Гвардейском экипаже у своего брата, лейтенанта Михаила Карловича, и, по свидетельству Д.?И. Завалишина, часто говорил ему, что «знает в Гвардейском экипаже славных малых Беляевых и Дивова»[997].

Знакомство с передовой общественно-политической, исторической и художественной литературой также укрепляло свободолюбивые взгляды молодого моряка. Так что на Сенатскую площадь в ряды восставших мичмана Дивова привел не какой-то необъяснимый мгновенный порыв, а убежденность в необходимости коренных преобразований в Российской империи: уничтожения самодержавия, отмены крепостного права и сословных различий между людьми, преобразования Российской империи в федеративную республику[998], то есть он стоял на самом левом, «рылеевском» фланге декабристского движения.

Обвиненный в том, что «умышлял на цареубийство и истребление императорской фамилии с возбуждением других словами и лично действовал в мятеже с возбуждением нижних чинов», В.?А. Дивов был отнесен Верховным уголовным судом к первому разряду подсудимых, наряду с С.?Г. Волконским, Н.?М. Муравьевым, И.?И. Пущиным и другими видными деятелями движения. Суд приговорил его к «смертной казни отсечением головы», замененной по конфирмации вечной каторгой[999].

Тринадцать лет (срок наказания постепенно был снижен до 15 лет) провел Дивов в заключении в крепостях, будучи оторван от основной группы декабристов, осужденных на каторжные работы. Вскоре после вынесения приговора, 8 августа 1826 г., его перевели из Санкт-Петербургской крепости в Шлиссельбургскую, где Дивов провел чуть больше года. Затем по секретному высочайшему повелению 12 октября 1827 г. он был отправлен в Бобруйскую крепость в крепостные арестанты «без означения срока»[1000].

В Бобруйск, как установил петербургский историк С.?Н. Коржов, В.?А. Дивова везли вместе с другими осужденными декабристами: Василием Сергеевичем Норовым и Вильгельмом Карловичем Кюхельбекером, которого в то же время переводили из Кексгольмской в Динабургскую крепость. 14 октября 1827 г. на станции Залазы, где поезд с государственными преступниками остановился для отдыха и перемены лошадей, Дивов и Норов волею судьбы стали свидетелями последней встречи Вильгельма Кюхельбекера с оказавшимся по воле случая на этой же станции Александром Сергеевичем Пушкиным[1001].

По окончании срока заключения в декабре 1839 г. В.?А. Дивов был определен рядовым в действующую армию на Кавказ. В конце 1841 г. в одной из стычек с горцами его тяжело ранило в ногу. Рана оказалась роковой для Василия Абрамовича: пролежав несколько месяцев в госпитале в крепости Грозной, 9 февраля 1842 г. он скончался, закончив свой нелегкий жизненный путь[1002].

В биографии В.?А. Дивова, сведения о котором даже в декабристоведческой и справочной литературе крайне скудны[1003], еще много белых пятен. Одно из них – дата рождения декабриста.

Немногочисленные опубликованные источники не позволяют определить ее сколько-нибудь точно. Так, по мнению декабриста Д.?И. Завалишина, к моменту вынесения приговора (это видно из контекста) Дивову «было только 16 лет»[1004], из чего следует, что он родился в 1810 г. Другой декабрист, Александр Михайлович Муравьев, считал, что молодой моряк уже достиг 19 лет[1005], то есть должен был в таком случае родиться в 1807 г.

В формулярном списке, составленном 8 апреля 1826 г. и приложенном к следственному делу мичмана Дивова, указано, что ему 23 года[1006] – значит, он мог родиться в 1803 г. Из составленного Верховным уголовным судом списка подсудимых следует, что Василию Дивову 24 года[1007], а год его рождения – 1802-й.

Сам же декабрист, отвечая на вопрос Следственной комиссии о возрасте, указал: «От роду двадцать второй год»[1008], тогда годом его рождения следует считать 1804 или 1805 г.

Единого мнения по вопросу о возрасте В.?А. Дивова в момент следствия или о дате его рождения нет и среди исследователей, касавшихся этого вопроса в своих работах.

Например, С. Лукашевич в списке осужденных моряков-декабристов указал, что Дивову было 24 года (родился в 1802 г.)[1009]. И.?В. Егоров явно вслед Завалишину полагал, что Дивову «было всего 16 лет» (родился в 1810 г.)[1010]. С.?Я. Штрайх был больше склонен принять версию А.?М. Муравьева, хотя и отмечал, что «о времени рождения» декабриста «нет точных данных»[1011]. В.?А. Федоров в комментариях к воспоминаниям А.?М. Муравьева писал, что «в момент следствия Дивову было 23 года, а не 19 лет», и указал год – 1803-й, который, как он считает, является годом рождения моряка-декабриста[1012]. Историки Г.?А. Невелев, О.?В. Попов и О.?С. Тальская в биографических справках в примечаниях к подготовленным ими в серии «Полярная звезда» томам с мемуарами и эпистолярным наследием декабристов – соответственно, А.?Е. Розена, М.?А. Назимова, А.?Ф. Бригена, указали в качестве года рождения Василия Дивова 1806 г. Правда, О.?С. Тальская поставила рядом с этой датой знак вопроса[1013]..

Своего рода итог этим разночтениям подводит вопросительный знак, поставленный вместо даты рождения В.?А. Дивова в биографической справке, помещенной в «Советском энциклопедическом словаре» (1983 и последующие изд.), пока единственном отечественном справочном издании, упомянувшем о декабристе. Вопросительный знак вместо даты наглядно отражает истинный уровень изученности этой темы[1014].

Восполнить пробел в биографии декабриста позволяет обнаруженный нами документ, хранящийся в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГА ВМФ), в фонде Морского кадетского корпуса (Ф. 432).

Точная дата рождения Василия Абрамовича Дивова указана в составленном 20 декабря 1814 г. свидетельстве о его дворянском происхождении, приложенном к прошению на высочайшее имя о зачислении его кадетом в Морской корпус. В нем говорится:

«Мы, нижеподписавшиеся, свидетельствуем, что покойного коллежского асессора Абрама Гаврилова сына Дивова малолетний сын Василий, родившийся 1805 года июля 25 числа, действительно его, господина Дивова, сын и рожден от законного супружества, в чем и дано ему, Василью Дивову, сие свидетельство»[1015].

Свидетельство исполнено на листе гербовой бумаги, подписано двенадцатью свидетелями, заверено полицейским чином и скреплено печатью Казанской полиции, имеет исходящий регистрационный номер (№ 156). Сомневаться в его подлинности нет оснований.

Таким образом, дату рождения декабриста Василия Абрамовича Дивова можно считать установленной – 25 июля (6 августа по новому стилю) 1805 г.

Нетрудно подсчитать, что во время следствия ему было чуть меньше 21 года. Значит, отвечая на вопрос Следственной комиссии, он указал свой возраст почти точно, полагая, видимо, что пока тянется следствие, пока будет идти суд, ему и в самом деле пойдет двадцать второй год.

Остается, правда, одна неясность: почему по формулярному списку, приложенному к следственному делу, В.?А. Дивов на два года старше, чем на самом деле? Это не ошибка писаря, готовившего документ, так как в «Послужном списке 15-го флотского экипажа мичмана Василия Дивова за 1821 год» тоже указано, что ему 18 лет, тогда как было тогда всего шестнадцать[1016]. А согласно составленному в Морском корпусе в феврале 1821 г. «Списку приуготовляющихся ныне к выпуску во флот в мичмана унтер-офицерам и гардемаринам», Дивов родился в декабре 1803 года, хотя в аналогичном списке, но составленном несколько раньше, в декабре предыдущего 1820 г., указана еще прежняя дата рождения – 25 июля 1805 г.[1017]

Эту загадку позволяет разгадать обнаруженный нами в деле «Об экзаменах в мичмана. 1821 год» документ – свидетельство, подписанное родным дядей Василия Дивова, сенатором Павлом Гавриловичем Дивовым, которое мы приводим полностью:

«1821 года, генваря 25 дня, я, нижеподписавшийся, свидетельствую, что родной мой племянник, Морского корпуса гардемарин Василий Дивов, действительно родился тысяча восемьсот третьего года в декабре месяце.

Тайный советник и кавалер Павел Дивов».[1018]

Именно после этой, хотя и написанной на гербовой бумаге, но никем не заверенной, записки в февральском списке выпускников вместо первоначальной даты рождения гардемарина Дивова появилась новая дата.

Но возникает вопрос: зачем же Дивову вдруг срочно потребовался документ, согласно которому он сразу становился старше, причем именно на 1 год и 7 месяцев, а не, к примеру, на полтора или два года?

Всё, как нам представляется, объясняется довольно просто. Гардемарин Василий Дивов, пройдя положенный курс обучения в Морском корпусе, был представлен к выпуску в мичманы в 1821 г. Но офицерские эполеты по закону он мог получить лишь по достижении 17 лет – ему же не было еще и шестнадцати. Когда в конце 1820 г. на выпускников корпуса составляли упоминавшийся нами «Список приуготовляющихся…», содержавший все сведения о них, то выяснилось, что для Василия Дивова «узаконенные 17 лет» минуют только 25 июля 1822 г. Перед юношей вырисовывалась довольно безрадостная перспектива ждать производства в офицеры еще целых два года. Его, разумеется, это не устраивало, и он обратился за советом и помощью к своему дяде, Павлу Гавриловичу Дивову, – достаточно влиятельному в то время вельможе. Можно было бы, конечно, подать прошение на имя императора, чтобы тот сам разрешил произвести Василия Дивова в офицеры вне правил, не ожидая достижения последним цензового возраста, как в 1809 г. Александр I произвел в мичманы другого будущего декабриста – Константина Петровича Торсона, которому еще не исполнилось 16 лет[1019].

Но Павел Гаврилович поступил иначе: чтобы помочь племяннику поскорее стать офицером, он пошел на подлог, составив собственноручное свидетельство, удостоверявшее, что тот уже в ноябре 1820 г. достиг требуемого возраста.

Подпись влиятельного сановника вполне удовлетворила корпусное начальство, и в одночасье «повзрослевший» юноша без задержки получил заветные эполеты. А во все касающиеся его документы было внесено соответствующее исправление, которое и стало точкой отсчета при составлении всех последующих послужных (формулярных) списков.

Подобная практика «овзросления» выпускников военных и военно-морских учебных заведений была довольно распространена в эту историческую эпоху. Она служит одной из причин часто встречающихся разночтений между датами рождениями, отраженными в послужных списках и иных служебных документах, и сведениями, которые содержат, например, метрические свидетельства церковных книг и другие источники, более близкие по времени к моменту рождения.