Глава 12. Игры патриотов — «Конгресс Руцкого»

В начале 90-х годов наблюдалась тяга к объединению. Один за другим создавались различные «конгрессы», «блоки» и «фронты», куда входили десятки организаций. Чаще всего данные объединения были инспирированы КГБ или возглавлялись чиновниками высшего ранга. Таким был и Конгресс гражданских и патриотических сил, прошедший по инициативе председателя политсовета Российского христианско-демократического движения, народного депутата России Виктора Аксючица. Это мероприятие получило широкую огласку за счет двух факторов — выступления вице-премьера Александра Руцкого и контрвыступления воеводы Дмитрия Васильева. Васильев, окруженный бойцами в черной форме, сорвал всю работу конгресса и в конце концов получил возможность выступить с трибуны, откуда призвал собравшихся покинуть «совет нечестивых». Надо сказать, что многие откликнулись на призыв лидера Национально-патриотического фронта «Память». После этого исторического эпизода Васильева начнут упрекать в обособленности и недоговороспособности. Но на самом деле произошла конфронтация сознательно — Васильев хотел сорвать маски.

Итак, 8–9 февраля 1992 года в кинотеатре «Россия» прошел Конгресс гражданских и патриотических сил. Первоначальный проектом было собрать государственнические силы страны в политическом диапазоне «от Травкина до Бабурина». В таком составе Конгресса, по мысли Аксючица, Сергей Бабурин и его соратник по группе «Россия» Николай Павлов были бы наибольшими патриотами, травкинская ДПР — крайними демократами, сам Аксючиц с кадетом Михаилом Астафьевым оказывался в центре, а патриоты откровенно красного и коричневого оттенков официально в программе не предусматривались. Предполагалось участие в Конгрессе национально-либерального журнала «Новый мир», православно-консервативной «Москвы», а из «Нашего современника» приглашались отдельные популярные люди — вроде академика Игоря Шафаревича.

Но пошло все не совсем по плану. Сначала приглашение решил проигнорировать Травкин. Лауреат Ленинской премии Игорь Шафаревич показался ему довольно-таки коричневым, а Николай Павлов и Виктор Алкснис красными. «Еще Жириновский со Скурлатовым явятся — опять в дерьмо вляпаемся», — сказал Николай Ильич на Политсовете своей партии. Потом, по неизвестным причинам, отпало участие литературных журналов — то ли они тоже испугались, то ли просто не сочли такое чисто политическое мероприятие для себя профильным.

Зато в оргкомитет вошла Национально-республиканская партия Николая Лысенко — некогда отколовшаяся от ленинградской «Памяти» Дмитрия Васильева. Как остроумно заметил журналист «Панорамы»: «Ну а где «розовый» Павлов и «белый» Лысенко, там (есть такая патриотическая примета) жди нашествия черных и коричневых».

Самым высоким гостем был Александр Владимирович Руцкой. До него на конгрессе успели выступить Аксючиц, Астафьев, народный депутат России Андрей Головин (из фракции «Смена») и Николай Павлов. Павлов закончил свою речь призывом ко всем честным людям России помнить о подвигах Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова и комбата Язова. Так что генералу Руцкому, некогда, в бытность еще полковником, участвовавшему в подавлении ГКЧП, пришлось выкручиваться от «навязчивого» маршала-комбата. По его словам, не надо сравнивать православного героя Дмитрия Донского с коммунистическим мятежником Дмитрием Язовым.

В остальном содержание речи вице-президента было патриотической калькой выступлений других участников, наполненное цитатами философа Ивана Ильина. Въедливым журналистам запомнились: «былое величие русского рубля» (об экономике), «шумные тусовки политических авантюристов» (о политике) и «бесплатный сыр бывает только в мышеловке» (о гуманитарной помощи). Разогрев себя подобным образом, генерал в запале расколотил о трибуну собственные очки и не мог более читать текст своего выступления. Взор вице-президента обратился в партер, где попал на плотные черные ряды бойцов Национально-патриотического фронта «Память» Дмитрия Дмитриевича Васильева. Удивленный вице-президент сразу же призвал не путать патриотизм с «экстремизмом в черных цветах», чем вызвал недовольство значительной части зала.

— А ты кто такой? Сума переметная! — закричали ему в ответ бойцы «Памяти».

Александр Руцкой не растерялся и продолжил обличать правительство, которому до недавнего времени был предельно верен. А свое выступление новоиспеченный патриот закончил довольно спорным возгласом: «Да поможет нам Бог и Всевышний!»

Бойцы «Памяти» со сдержанным смехом так прокомментировали это: «Ну недаром у него ж мама — Александра Иосифовна!»

После Руцкого выступил христианский демократ Илья Константинов, потребовавший «отставки правительства в полном составе», а также «повышения зарплаты работникам бюджетных предприятий с последующим замораживанием зарплат и цен».

Далее слово было дано председателю Национально-республиканской партии России Николаю Лысенко. Лысенко осудил «антинародное одностороннее разоружение» и сказал, что «у нашего народа была отсечена национальная голова». Он потребовал присоединения к России Крыма, Донбасса и Черниговской области, Бориса Николаевича Ельцина назвал «подвыпившим купчишкой», а его правление «преступным антироссийским проамериканским режимом». В президиуме член правления советско-американско-панамского предприятия Puico Виктор Аксючиц поморщился. «Памятники» отреагировали на своего бывшего соратника особенно недружелюбно.

— Предатель! — закричали «памятники». — Васильеву слово!

— Слово Васильеву! — раздалось из разных концов зала. У Дмитрия Дмитриевича оказалась ощутимая поддержка в зале — это не считая тех ста пятидесяти бойцов в черных рубашках.

— Дорогие друзья! Дмитрий Дмитриевич! — пытался утихомирить собравшихся Николай Павлов.

— Васильеву слово! — скандировали в зале.

Пришлось прервать выступление Лысенко и в срочном порядке сделать перерыв. После чего в центре зала скопились члены «Памяти» и просто сторонники. Дмитрий Васильев произносил речь в мегафон о президиуме конгресса, который, по его словам, не имеет отношения к патриотическому движению.

Явно растерянное руководство начало призывать на сцену казаков, видимо полагая их силами выдворить васильевскую «Память».

— Кубанское казачье войско — просьба подняться на сцену! Сибирское казачье войско — просьба подняться на сцену! Донское казачье войско — просьба подняться на сцену!

Казаков в зале представлял Союз казачьих войск России во главе с замначальника штаба Георгием Кокунько, тоже членом оргкомитета Конгресса, и Союз казаков, во главе которого стоят Александр Мартынов и Валерий Латынин. Латынин в свое время заявил с экрана телевизора, что у Союза казаков те же цели, что у российской компартии, поэтому мартыновский Союз казаков считается «красным», а отколовшийся от него кокуньковский Союз казачьих войск России — «белым». Юный донской казак с четырьмя «георгиями» на груди выкрикнул Кокунько из зала в президиум:

— Мы тебя, красную собаку, выпорем! Будет тебе это от Мещерякова и Громова!

Кстати, традиция цеплять награды сохранена и по сей день.

— Казаки! — кричал в мегафон Васильев. — Вас обманывают эти христопродавцы! Не верьте им! Все на защиту России! Все на защиту «Памяти»!

Микрофон на сцене вновь схватил Николай Лысенко:

— Я прошу всех порядочных и физически крепких людей собраться на сцене справа от президиума! Надо очистить зал от мерзавцев!

— Не надо, не надо, не надо! — поднял другой микрофон Аксючиц. — Не надо никакой драки! Народные депутаты России уже вызвали сюда отряд ОМОН. Мы просим всех, особенно журналистов, покинуть зал! Сейчас сюда войдет ОМОН! Просим всех покинуть зал.

Журналисты еще теснее сгрудились вокруг «памятников» Васильева. А те, казалось, воспряли еще больше:

— Аксючиц — иуда! Аксючиц — панамский шпион! Почем продаешь Россию, Аксючиц?

Васильевцы держали зал еще два часа. Еще трижды Виктор Аксючиц объявлял о приходе ОМОНа и призывал всех покинуть зал. Никто не уходил. А когда ОМОН действительно появился, то его командир решил все по-своему. «Они что — слова требуют? А люстры не бьют?» После чего силовики удалились.

Васильевцы праздновали победу, а самому воеводе организаторы были вынуждены предоставить слово. Дмитрий Васильев выдвинул было требование очистить сцену от президиума на все время его выступления, но потом все же выступил. Дим Димыч заверил общество, что черный цвет его бойцов — не от штурмовиков Гитлера, а от чернецов Осляби и Пересвета. Все беды русского народа от Европы, которая «отрыгнула масонскую заразу в нашу страну».

Напоследок Васильев укоризненно сказал устроителям, что Конгресс начался с выборов президиума, а не с православной молитвы. Зал проводил уходящего Дмитрия Дмитриевича протяжными аплодисментами, и действительно большая часть участников ушла за ним.

На следующий день заседание началось с православной молитвы. Васильевцев не было: они в тот день пребывали в Донском монастыре. Самые «красные» ушли митинговать на Манежную площадь к Анпилову. В кинотеатре «Россия» было пустынно и скучно.

Вышел на сцену соратник Аксючица Глеб Анищенко, но его согнали за то, что речь его была с неопределенно-демократическим душком. Выступил Игорь Шафаревич и посетовал, что в результате неразумной внешней политики «наш народ остался безоружным перед лицом Запада, всегда безжалостного к беззащитным».

Выступили представители русских организаций из Молдавии и Латвии, пожаловались на равнодушие к ним российского правительства и отсутствие реальной помощи от патриотического движения. Еще более определенно высказывались в кулуарах: «Российские демократы — подонки, отдали нас на расправу националистам, а российские патриоты ума рехнулись, все время нас на борьбу с жидом призывают». После чего краснодарец Александр Ильюшин, председатель восстановленной им «черной сотни», вновь призвал всех на борьбу с сионистской опасностью.

Надо сказать, что выборы центрального совета провозглашенного Российского народного собрания ознаменовались почти полной победой национал-патриотов над бывшими национал-демократами. Николай Лысенко, казаки Валерий Латынин и Владимир Громов, друг «Памяти» известный скульптор Вячеслав Клыков, краснодарский «черносотенец» А. Ильюшин, Анатолий Шаршин из челябинской «Родины», Юрий Липатников из екатеринбургского «Русского союза», бывший диссидент Игорь Шафаревич и бывший сотрудник отдела пропаганды ЦК Алексей Сенин (ныне монархист, заместитель председателя Партии русского национального возрождения, редактор «Русского вестника»), Валерий Иванов из Русской партии национального возрождения, Сергей Горбачев из Скурлатовской партии возрождения. Голосовали списком, состав которого определяли, как на новгородском вече, выкриками из зала. Если бы кандидатуры баллотировались по отдельности, то никакие явные сторонники Аксючица или астафьевские кадеты просто не прошли бы. Всего получилось около семидесяти человек.

В эпилоге была пресс-конференция, на которой не забыли вспомнить и про отсутствующего Дмитрия Дмитриевича Васильева:

— Известно, что Дмитрий Васильев исключил Николая Лысенко из «Памяти» с формулировкой «за антисемитизм». Как господин Лысенко может это прокомментировать?

Сидевший рядом с Лысенко Аксючиц не дал ответить петербургскому коллеге и ответил сам:

— Господин Васильев глубоко непорядочный человек, и к его словам следует относиться соответственно.

Вот такие патриоты хотели «командовать парадом» на Конгрессе.

Надо заметить, что и Александр Баркашов дистанцировался от РНС в марте 1993 года, заявив о выходе РНЕ «из так называемого Русского национального собора», назвав РНС «массовой декорацией для новой политической карьеры вчерашних и сегодняшних аппаратчиков-коммунистов» и охарактеризовав идеологию РНС как «попытку коммунистов вывести некий гибрид социализма с атрибутикой псевдомонархии» и как «краснопузый патриотизм: брежневский застой, одетый в лапти и с косой в руках».

Надо сказать, что на учредительном конгрессе Фронта национального спасения, состоявшегося 24 октября 1992 года, даже усилили охрану, чтобы никаких «лишних патриотов» не было. Вход в парламентский центр, где начинался Конгресс национального спасения, охраняли люди из Русского национального легиона (военизированное подразделение Национально-республиканской партии) и десантники-афганцы из Союза офицеров. Пропускали по одному, с тройной проверкой документов, медленно. На парапете — жуткая толкучка и давка. Никто ничего не понимает, кто-то говорит, что Ельцин запретил съезд и в Парламентский центр просто никого, кроме сотрудников, не пускают. Но легионер объясняет, что это не так, съезд разрешен, всех, у кого есть приглашения, рано или поздно впустят.

— Что за бардак! И это они хотят в стране порядок навести — сначала в дверях порядок навели бы!

— Почему шире двери не откроете? Почему только одна створка?

— У меня приказ! — оправдывался легионер.

Стиснутый со всех сторон, в том числе сверху, низкорослый улыбающийся батюшка дает происходящему религиозно-философское объяснение:

— …Ибо широки врата, ведущие в погибель, и узки врата, ведущие в жизнь.

Между тем существует более верное, чисто политическое объяснение: жесткий контроль установлен против «Памяти» Дмитрия Васильева, чтобы его члены, как это случилось в феврале на Конгрессе гражданских и патриотических сил, не разогнали и ФНС. Поэтому одного делегата плотного телосложения досматривали дольше других: мол, вдруг это Дим Димыч, нацепивший (как он это сделал в 1988 году в Ленинграде) седой парик и фальшивые бакенбарды?

Дим Димычу часто задавали вопросы о так называемых «объединениях». Многие считали, что «Память» Васильева выполняла задачи по разложению и дискредитации русского патриотического движения. Это было связано в том числе с тем, что многие руководители различных патриотических групп прошли через «Память». При этом все попытки создания сколько-нибудь дееспособного патриотического объединения не увенчались успехом. Сам воевода отвечал:

«Во-первых, что такое «патриотическое движение»? То множество мелких патриотических групп, использующих национально-патриотическую риторику в высказывании недовольства существующим политическим режимом, никакого огранически целостного патриотического движения не представляют. Наоборот, руководители этих партий и партиек, вместо того чтобы выработать линию конструктивного взаимодействия, львиную долю своей энергии тратили на то, чтобы трусовато «сражаться» между собой, обливая друг друга грязью. Что сие значит? А это значит, что в деятельности этих людей берут верх не интересы борьбы за освобождение державы Российской от сионистского ига, не отстройка русской национальной государственности, а своекорыстные, т. е. «шкурные» интересы. Да, наверное, сегодня нельзя назвать «национального» лидера, который бы в той или иной мере не прошел бы через «Память». Но, к сожалению, эти люди не пожелали постигнуть глубины русской национальной идеи, не захотели вникнуть в православно-самодержавную сущность русской власти. Естественно, что, нахватавшись верхов, они стали считать себя всезнающими и всемогущими политическими вождями. Сказать, что это все упиралось лишь в горделивое себялюбие пресловутых политических вождишек, — значит не сказать ничего. Еще будучи в рядах «Памяти», большинство этих героев, по существу — политических недоучек, были завербованы спецслужбами и далее, под колпаком, создавали карманные партии и движения, которые только тем и занимались, что междоусобными раздорами и очернением «Памяти».

Действия такого рода вполне согласуются с замыслом «Сионских протоколов»: «…любую сильную идею можно ослабить, раздробив ее на множество «голов»…»

Во-вторых, меня часто называют фашистом, используя это слово в ущербно-ругательном смысле. Уже второе десятилетие я бьюсь над тем, чтобы мало-мальские здравые национальные силы объединились под православно-самодержавным русским знаменем. Ведь только собранная в кулак, связанная в стальную фашину нация способна сокрушить зло, зиждящееся на строгой дисциплине.

В-третьих. Сегодняшней политической псевдоэлите, которая заполнила все представительные и исполнительные институты власти, творческая и созидательная деятельность «Памяти» — сущая кость в горле. Поэтому сионисты и холуи, окопавшиеся в парламенте, правительстве, спецслужбах, не жалеют сил и средств для распространения о «Памяти» диффамационной лжи, ужесточения информационной и экономической блокады нашего движения.

Обратимся к истории. Да, наша недавняя история наглядно свидетельствует, что в организованной травле русского царя-самодержца объединились подчас политические антагонисты, как то: большевики, эсеры, бундовцы, кадеты, социалисты, анархисты. «У них был один «символ веры» — ненависть к самодержавному строю», — писал С. С. Ольденбург в своей книге «Царствование Николая Второго».

Так как царь являлся помазанником Божьим, а самодержавие — богоустановленной властью, то совершенно ясно, какую цель преследовали бандюги всех мастей. Разными колоннами они шли к единой цели…

Напротив, цели противодействия нынешнему режиму сугубо разные: одни видят в правящем режиме узурпацию власти и борются за восстановление законного самодержавия; других же по каким-либо причинам не устраивает существующее положение вещей в политике, и их силы брошены на замену сегодняшней демонократической узурпации форм правления на другие, более подходящие по вкусу — национал-социализм, национал-большевизм, национал-коммунизм, социал-демократию, язычество, либеральную демократию, конституционную монархию и т. д. То есть одни в противоборстве с режимом служат Богу, а другие — дьяволу. Снятие проблемы «общего врага» отнюдь не снимет проблему космического противостояния добра и зла…

Как можно говорить об объединительном начале без Бога? Как может только поворачиваться язык кощунствовать о конкуренции и соревновательных играх с дьяволом? Ведь в основе этой патриотической многопартийности лежит эгоцентризм личности. Одни признают Бога без царя, другие — царя без Бога, третьи — не признают ни то, ни другое, четвертые признают власть денежного мешка и работают в угоду международных грабителей.

Мы стояли и твердо стоим на позиции восстановления на принципах самодержавной власти, что является историческим путем нашего развития и с чем всегда боролся мировой сионизм.

Нельзя объединить лед и огонь, ибо результат такого объединения — пар, который непременно улетучится. Политические объединения с разными целями — это и есть пар, то есть настоящий блеф, пустышка. Не может быть множества «русских партий», якобы стремящихся к единой цели.

Так кто же повинен в развале патриотического движения? Не мудрствуя лукаво, давайте же перестанем валить с больной головы на здоровую. И в этом будет состоять здравый государственный смысл».