Глава 15. Церковь возвращается из зарубежья

Самоустраняясь от активного участия в решении судьбы Отечества, Московская патриархия фактически расписывается в собственном бессилии перед натиском чужеродных ересей и внутренних враждебных сил.

Д. Васильев

Возникшая в начале 1920-х годов как русская православная эмигрантская церковная организация, Русская православная церковь за границей объединяла большую часть духовенства, оказавшегося вследствие революции 1917 года в России и Гражданской войны в изгнании и эмиграции. Именно она станет в начале 90-х годов духовной опорой монархического движения, русских фашистских организаций и Национально-патриотического фронта «Память».

«Русская православная церковь за границей, состоящая из находящихся за пределами России епархий, духовных миссий и церквей, есть неразрывная часть Российской православной церкви, временно существующая на автономных началах. Имя местоблюстителя Всероссийского патриаршего престола митрополита Петра всегда возносится за богослужением во всех заграничных церквах», — именно так указанно во Временном положении, принятом о Русской православной церкви за границей на собрании архиереев в 1936 году. В Советском Союзе РПЦЗ рассматривалась властями советскими и церковными как «контрреволюционная, антисоветская монархическая эмигрантская религиозно-политическая группировка», в литературе Московского патриархата до начала нулевых часто именовалась «карловацким расколом». Те, в свою очередь, заявили о недоверии «сталинскому патриархату» и «большевистскому духовенству».

На заре крушения СССР, в середине мая 1990 года архиерейский собор РПЦЗ принял «Положение о свободных приходах», которое предполагало начало легального существования епархий и приходов РПЦЗ на территории СССР, то есть на территории, входящей в юрисдикцию Московского патриархата. В январе 1992 года архиерейский синод направил в Россию викария Западноевропейской епархии РПЦЗ, епископа Каннского Варнаву (Прокофьева) с поручением организовать постоянно действующее синодальное подворье в Москве, которое осуществляло бы власть архиерейского синода в России.

По прибытии Варнавы в Москву, по приглашению бывшего клирика Московского патриархата Алексея Аверьянова было открыто подворье РПЦЗ в одном из корпусов бывшей Марфо-Мариинской обители на Большой Ордынке, принадлежавшем городской поликлинике; там же разместился неофициальный штаб Национально-патриотического фронта «Память». 19 марта 1992 года в обители состоялась пресс-конференция, привлекшая большое внимание прессы, на которой протоиерей Алексей Аверьянов от имени епископа Варнавы и даже митрополита Виталия, первоиерарха РПЦЗ, заявил об альянсе с «Памятью», которая «создает отряды быстрого реагирования для защиты храмов РПЦЗ от их захвата». Дмитрий Васильев, также участвовавший в пресс-конференции, пообещал летом «взять Москву в тройное кольцо» блокады, чтобы таким образом добиться свержения режима. Спустя два месяца, 19 мая 1992 года, епископ Варнава принял участие в публичной демонстрации «Памяти» по Садовому кольцу в Москве. Нередкими стали совместные поездки Дмитрия Васильева по стране в сопровождении протоиерея Алексея Аверьянова, а иногда и епископа Варнавы.

Офицер штаба «Памяти», член ЦС Владимир Поткин (Белов) вспоминает, что сближение с Русской православной церковью за границей произошло благодаря личности отца Алексея Аверьянова. На одном из многочисленных вечеров, которые проводила «Память» постоянно в начале 90-х годов, к Дмитрию Васильеву подошел Аверьянов и сказал, что он наставник Игоря Талькова, что, конечно, произвело сильное впечатление на воеводу. Потом уже встречи были и в штабе «Памяти», и дома у отца Алексея. Надо сказать, что между ними сложились довольно теплые отношения. Васильев вообще выступал за объединение церквей и возврата церкви всех отнятых большевиками храмов. Для этих целей на территории Марфо-Мариинской обители, которая была вся забита кооперативами, был организован отряд «Памяти», который должен был в первую очередь расчистить обитель от жуликоватых коммерсантов.

Вскоре обитель была очищена, там появился приход, а поскольку отец Алексей был очень деятельный, то уже вскоре началась массовая волна переходов священников из РПЦ в РПЦЗ. Из зарубежья приехал епископ Каннский Варнава, который стал наместником РПЦЗ в России, и в Москве начали рукополагать священников под юрисдикцией именно этой церкви. В общем, такими усилиями церковно-политическими нам удалось добиться такого довольно мощного звучания: пошли встречи, переговоры, очень многие заявили о серьезном желании перейти в РПЦЗ.

Позже произошел конфликт между «Памятью» и РПЦЗ. Сложно сказать, из-за чего он возник, скорее всего, это все произошло из-за неустроенности самой церкви зарубежья: дело в том, что митрополит Виталий и собственно весь Синод были довольно преклонного возраста, а заправляли всем недавние эмигранты из Советского Союза, многие из которых сотрудничали со спецслужбами и до и после крушения СССР. Естественно, все эти хозяйственники крайне отрицательно относились к «Памяти», считали нас фашистами и различными способами старалась ограничить взаимоотношения фронта и церкви. В результате епископ Варнава передал отвоеванные помещения Марфо-Мариинской обители Московской патриархии и уехал. Что касается отца Алексея Аверьянова, то с ним у Васильева пути разошлись из-за неуемной энергии священника, который стал напрямую отдавать приказы бойцам «Памяти», что Васильев посчитал категорически неуместным.

Все последние годы Дмитрий Васильев взаимодействовал с Московской патриархией и даже встречался с патриархом Алексием II на предмет возвращения священников РПЦЗ в МП. И кстати, первым таким вернувшимся священником стал духовник «Памяти» Олег Стеняев. Надо сказать, что МП позволила своим указом «Памяти» находиться и дальше в Марфо-Мариинской обители, где после бегства Варнавы так или иначе остался приход. Потом началась реконструкция и вот так, без лишнего пафоса, закончился вместе с обителью непрочный, но довольно яркий союз РПЦЗ и чернорубашечников.

На первом всероссийском съезде в 1994 году «Память» выступила с заявлением об общественно-политическом значении Церкви в современной России, в котором довольно резко осудила бюрократию Московской патриархии за бесхребетность, а также РПЦЗ за вероломство. По мнению «Памяти», многие служители Церкви Христовой Воинствующей сегодня уподобились лукавомудрствующим баптистским агитаторам. «Своей бесхарактерностью они воспитывают в пастве под видом христианского благочестия толстовское лжесмирение и «любовь к миру сему и тому, что в мире», расслабляют воинский дух и подавляют всякую волю к борьбе с врагами Веры в реальной человеческой жизни.

«В наше время гордость житейская, соглашательство, малодушие, прелести земные, как черви, разъедают души многих из высшего церковного священоначалия. гнилой либерализм, о ползучей опасности которого еще очень давно предостерегали нас такие великие умы России, как Гоголь, Победоносцев, Достоевский, Хомяков и многие другие, словно болезнетворный вирус, с каждым днем все более настойчиво проникает сквозь поры нашего церковного тела и, укрепляясь в управленческих структурах соборного организма, разлагает самый важный центр жизнедеятельности Русской православной церкви — Московский патриархат, сверкающий холодным блеском современной роскоши и комфорта. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» [Матф., 23: 27–28].

Последний архиерейский собор, прошедший в декабре 1994 года в Москве, стал тому убедительным подтверждением. Так, практически не решив злободневный вопрос о необходимости выхода из Всемирного совета церквей и запрета душепагубной экуменической деятельности в России, собор, напротив, в своем «Определении» (п. 5) казуистически признал необходимым «…подвергнуть все вопросы, беспокоящие духовенство и мирян нашей Церкви в связи с ее участием в экуменическом движении, тщательному богословскому, пастырскому и историческому анализу и переосмыслению с целью разъяснения верующим всех недоумений по поводу действительного смысла нашего участия и свидетельства в межхристианских организациях».

Несмотря на заветы святителей нашей Церкви, сегодня высшее духовенство публично отрекается от верноподданнического служения идеалу самодержавной России, выраженному в священном триединстве «Бог, царь, нация!», и ставит себя в сложное, противоречивое положение пред законами правды и истины. Таким образом, самоустраняясь от активного участия в решении судьбы Отечества, Московская патриархия фактически оказывается вне сферы решений национально-государственных задач и расписывается в собственном бессилии перед натиском чужеродных ересей и внутренних враждебных сил. Возникает вопрос: а где же тогда великое историческое преемство, которое Церковь всегда осуществляла?

В старые добрые времена Церковь всегда была главным защитником интересов русского народа и государства, благословляя все патриотические начинания, и история тому неопровержимый свидетель. «По внутреннему своему состоянию и взаимному отношению членов своих, Церковь Российская всегда находилась в тесной связи с народом и государством, никогда не отделяясь от них, во всех их состояниях и обстоятельствах, с полным усердием, по возможности, служа всегда истинному их благу и пользам», — бытописует Полный православный богословский энциклопедический словарь. Однако в наше время мы вынуждены констатировать совершенно противоположное состояние дел.

По словам Васильева, высшие церковные круги преимущественно раздражает, а то и явно пугает активная гражданская позиция огромного количества православных мирян, объединенных по всей России духовной дисциплиной под единоначалием Национально-патриотического фронта «Память». Клевета против «Памяти», мутными потоками источаемая денациональными, антихристианскими силами через средства массовой информации всего мира, к глубочайшему сожалению, отравила и сознание многих архипастырей нашей Церкви. Поэтому многие из них заранее предвзято воспринимают деятельность НПФ «Память» и чаще всего в глубоко искаженном виде. Вполне очевидно, что многочисленные интриги, зародившиеся в церковной среде и направленные против возрастающего влияния «Памяти» на сознание русских людей, являются подтверждением того, что наше высшее духовенство по-прежнему пребывает под спудом тоталитарной идеологии, независимо от ее нынешнего формального наименования. «Кто имеет уши слышать, да слышит, кто имеет глаза видеть, да видит!» — учит Святое Писание. Ни для кого не секрет, что на протяжении многих лет «Память» открыто ведет неравную и мужественную борьбу с врагами православия и России, бескомпромиссно изобличая сионизм и масонство — главных виновников русской трагедии. На алтарь Отечества мы уже принесли свои конкретные жертвы, повсеместно защищая и отстаивая национальные интересы русского народа во всех сферах его жизни. НПФ «Память» изучает корень проблемы и активно борется с первопричиной разрушения великой Российской империи, в то время как Церковь предпочитает теоретическую, тихую борьбу лишь со следствиями, что, естественно, гораздо проще и безопаснее.

Национально-патриотический фронт «Память» никогда не отделял и не отделяет себя от Церкви, будучи полноправным ее чадом, и поэтому всегда дерзает открыто говорить о ее горестях, ее переживаниях, ее нуждах. Бойцы Фронта всегда являлись самой активной и дееспособной силой в восстановлении многочисленных храмов и монастырей, бескорыстно выполняя самую черновую работу. НПФ «Память», через собственную радиостанцию и газету, а также другие печатные издания, ведет систематическую, целенаправленную работу по приобщению многих русских людей к великой истории и вере наших предков. Если же все это преднамеренно отождествлять с шовинизмом и лукаво называть политикой, а не естественным процессом борьбы за выживание нации, то, безответственно пренебрегая разумными общественно-политическими потребностями своей паствы и ограничивая свою преобразующую общественную деятельность до пределов церковной ограды, официальная Церковь лишается всякого серьезного руководящего влияния на общество. Такая пораженческая позиция дает еще большее право нашему историческому врагу продолжать беспрепятственно осуществлять под видом демократических реформ окончательное порабощение народа, разрушение России как великой державы и православного славянского мира в целом. Выбрав для себя во всех смыслах наиболее удобную и спокойную форму существования, практически исключив православных мирян из активной церковной жизни и отводя им роль ничего не решающих статистов, высшие иерархи провозгласили Церковью себя и продолжают стоять на искривленных путях сергианства. Это позволяет нам расценивать подобную деятельность членов Священного синода и других первоиерархов как преднамеренный отказ от Богом определенного пастырского предназначения. Кто самоустраняется и отказывается от жертвенного служения национальным, державным интересам России, то есть Отечеству земному, тот вряд ли будет угоден Отечеству небесному. Ведь независимо от времен и условий Россия находится под покровом Божией Матери, ибо историческое явление «Державного» Образа Богородицы — тому величайшее знамение. Но, к глубокому сожалению, ныне многие архипастыри нашей церкви руководимы уже не духом жертвенности, а более нуждами человеческими, законами мира сего. «Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их» (Матф., 23: 4).

У многих русских людей вызывает откровенное недоумение и глубокое душевное разочарование постыдная безучастность Церкви к сегодняшним трагическим событиям на южных рубежах России, на Кавказе. Где то жертвенное пастырское радение о судьбах солдат и офицеров, которое, как мы знаем, золотыми буквами вписано в доблестную историю деяний Российской православной Церкви?

Вместо того чтобы в соборном единении проводить серьезную методичную работу по сплочению нашего народа под идеей самодержавного устроительства в прямом взаимодействии с Национально-патриотическим фронтом «Память», официальная Церковь заняла хитроумную позицию выжидательства. Но при этом многие митрополиты и епископы, за редким исключением, во вверенных им епархиях как будто по чьей-то незримой установке ведут тихую разрушительную работу, делают все возможное, чтобы православный русский люд не смог собраться в единую национальную силу и восстать, как некогда, за свою независимость. Такой, мягко говоря, заботой о духовно-нравственном состоянии своей паствы они наносят откровенный вред интересам общего русского дела и подрывают авторитет Церкви в глазах народа. «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царствие Небесное человекам; ибо сами не входите, и хотящих войти не допускаете» (Матф., 23: 13).

Чтобы не быть голословными, приведем характерный факт участия верховных священнослужителей в антирусских делах. Так, например, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, ничтоже сумняшеся, взял да и запретил священникам благословить и посещать Всероссийский съезд Национально-патриотического фронта «Память», в котором приняло участие более трехсот делегатов из 52 регионов России, а также из Крыма, Белоруссии, Украины, Прибалтики, Казахстана, Армении, Грузии и Киргизии. Необходимо особо отметить, что съезд проходил в присутствии специально доставленной в Москву делегатами из Минска мироточивой иконы «Державной» Божией Матери. И даже это безусловно достойное церковного внимания важное обстоятельство было полностью проигнорировано многими иерархами Московской патриархии. При этом, однако, официальная Церковь дипломатично учтива со многими одиозными политическими фигурами и не гнушается общения с такими ретивыми демократами, как, например, В. Шумейко и А. Яковлев, хотя последний до сих пор не изменил своим антихристианским, русофобским взглядам. Также, по всей видимости, не противоречат постановлениям архиерейского собора и деловые взаимоотношения с национал-коммунистической оппозицией, во всем своем пестром многообразии оголтело рвущейся к политическому реваншу. Для полного торжества «миротворческой» деятельности Священному синоду и другим «православным» экуменистам-изменникам осталось только побрататься с синагогальными талмудистами и хасидами и, надев ритуальные фартуки, взяв в руки мастерки, начать дружную работу по возведению стен новой Вавилонской башни — будущей «Единой церкви», которая должна стать фундаментальной идеей в доктрине Нового мирового порядка. И ведь именно подобные, не имеющие национального духовного характера люди «готовы обнять все человечество, вот только брату своему руки не протянут», — промыслительно писал в своих дневниках Федор Михайлович Достоевский, изобличая пороки «просвещенного» либерального русского общества, в итоге приведшего великую Российскую империю к кровавым революционным потрясениям, разрушению, рабству и гибели десятков миллионов людей. А эпизодические попытки архипастырей нашей Церкви, сознательно не сориентированных на конкретную народную силу, объединить русских людей на голой патриотической идее, не имеющей ярко выраженной традиционной национально-государственной формы, не только явно бесперспективны, но усиливают смуту и шатания в и без того разобщенной среде русского народа. «И многие лжепророки восстанут и прельстят многих… если возможно, и избранных» (Матф., 24: 11, 24).

Сегодня на фоне хорошо финансируемой широкомасштабной деятельности инославных конфессий и многочисленных сект, вплоть до откровенно сатанинских, на территориальном пространстве России Православная Церковь в собственном доме выглядит не полноправной законной хозяйкой, а безропотной падчерицей. Самое страшное именно то, что столпы церковного здания расшатываются изнутри скрытыми врагами православия, облаченными в пышные одеяния священства и наделенными иерархическим правом.

Русский народ в настоящий момент представляется инославному миру больше как явление этническое, культурное, политическое и менее всего как религиозное. Однако именно религиозное начало в самосознании нашего народа является преобладающим. Ярким свидетельством этого неопровержимого факта является то важнейшее обстоятельство, что, несмотря на 78-летнее тотальное господство воинственного атеизма в государственной политике правящей коммунистической партии, православная вера не только не угасла в России, а напротив, возрождается в сердце народном, как птица феникс, с новой животворящей силой. Посему архипастыри всех трех ветвей исторической Православной церкви (Московской патриархии, Старообрядческой церкви и Зарубежной православной церкви) обязаны немедленно сесть за круглый стол переговоров во имя главной идеи единства Русской церкви во всей ее полноте. Единая Русская православная церковь в дальнейшем должна стать решающей основой в восстановлении законного самодержавия на Руси.

Съезд Национально-патриотического фронта «Память» со всей ответственностью официально заявляет, что, несмотря на открытую измену иерархов-экуменистов Московской патриархии незыблемым канонам православной веры и национально-державным интересам России, мы, русские патриоты, будем жертвенно хранить верность нашей единой, святой, соборной и апостольской Церкви и священному делу православного русского царства. Наша задача сегодня — направить Россию на путь самодержавного устроительства, где Богом данная власть должна быть с русским сердцем. Власть царя должна опираться на Православную церковь и руководствоваться духовно-нравственными законами христианской веры. Это наш тяжелый крест, который на нас возложил Господь. Обретя Бога в сердце и царя в голове, мы непременно узрим торжество победы!

Как всегда повторял Дмитрий Васильев: «Только возвращая из небытия национальный опыт, традицию, основы государственного строительства, культуру, историю, мы откроем несметные богатства знаний, помогающих нам обрести свое национальное лицо. Сегодня надо активно воспитывать чудо-богатырей земли русской, активно противопоставляя чужестранным гастролерам силу и богатство истинной национальной культуры. Именно, делать добро — это жить по Домострою, выработанному опытом многих поколений, именно там — многие ответы на вопрос: как надо?.. Именно там есть слова: «Царя бойся, и служи ему верою, и всегда о Нем Бога моли. И ложно отнюдь не глаголи пред ними, но с покорением истину освещай ему, яко Самому Богу, и во всем повинуйся ему».

Как понимал православие сам Васильев и какие проблемы вставали перед духовным фронтом в 90-х? Предоставим слово ему самому. Итак, беседа воеводы фронта «Память» Д. Д. Васильева с епископом Белоцерковским и Богуславским Серафимом публикуется в незначительном сокращении.

— Уважаемый владыка, позвольте выразить вам благодарность за согласие на эту беседу. Сегодня, на фоне остаточного атеистического мировоззрения, привитого коммунистической доктриной, бытует огромное количество мнений, незрелых суждений, а подчас просто мракобесия. Идет идеологическая гражданская война. Стало совершенно очевидным замаскированное нежелание служить Богу, которое рядится в различные одежды, по сути прикрывая трусость и нежелание жертвовать во Славу Божию. Намеренно искажается церковная история, идет непрерывная борьба с православием. Появившиеся лжепророки сеют смуту в человеческих душах.

Мы давно знаем вас как большого подвижника, человека, очень строго относящегося к служению Богу и не побоявшегося благословить нас на патриотическую работу, восстановление разрушенных храмов и монастырей. Мы помним, в бытность вашу отцом Василием вы благословляли нас на поле Куликовом у монумента в честь доблести русских воинов. Ваше напутствие в кинофильме «Где поле битвы — сердце человека» вот уже несколько лет заставляет нас бескомпромиссно бороться за чистоту православия и противостоять бесовской силе, заполонившей пределы нашего Отечества.

Сейчас вы уже церковный иерарх, епископ, и хотелось бы получить ответы на наши вопросы, данные с высоты вашего сегодняшнего положения, не только ради познания, но и ради духовного укрепления. В этой связи позвольте задать первый вопрос: каково ваше отношение к разделению славянских народов? Что, на ваш взгляд, надо сделать, чтобы прийти к единству и прежнему могуществу России, Белоруссии, Украины?

— Спасибо, Дмитрий Дмитриевич, за ваш очень интересный вопрос. Всему христианскому миру известен тот факт, что всегда шла борьба между добром и злом. Об этом говорил не только Ф. М. Достоевский. Первым открыл нам данное понятие Сам Христос, сказавший, что Он принес на землю не мир, а меч, но меч не против человека, а меч против зла, чтобы этим мечом Истины отсекать всякое нечестие от душ человеческих и выгонять это нечестие из общества. А если есть люди, закосневшие во зле, то вместе с нечестием выгонять и их, как это сделал Сам Христос, когда выгнал из храма людей, осквернивших святыню своим бесчестием. Разделение есть форма борьбы. Мы наблюдаем не первый раз в истории славянской нации, что такая борьба была, и она уже не новость в наш двадцатый век. Нам известны разделения, междоусобные княжеские брани. Но Русь побеждала тогда только, когда княжества объединялись. И только в единстве, с благословением Божьим, духовной и моральной поддержкой Церкви и ее пастырей выгоняли мы врагов со Святой Руси. Мне кажется, причиной разделения является нетвердое стояние в вере. Православие, эта великая ценность, была отнята у славянского народа, ослаб Святоотеческий Дух, и поэтому каждый сейчас мнит себя удельным князьком. Результат удельного княжения налицо — это не что иное, как беды и страдание простого народа. Прийти к единству можно только через возвращение народа к православию, путем покаяния, приобщения к духовным и национальным основам, историческому наследию. Нужно обратиться сердцем и духом ко Христу Богу и принести Господу покаяние. Церковь Православная пусть государству будет душой, а сама государственная институция — телом. Только такое единство души и тела, такая гармония могут создать единое, мощное государство, где развивается в каждом народе своя традиционная культура, свое искусство, свой уклад жизни. Это и есть настоящая свобода каждого народа, каждого субъекта в едином государстве.

— Владыка, сегодня, в результате советского атеистического безпредела, большое количество неверующих людей пытается обосновать нынешние беды только лишь причинами сегодняшнего дня. Однако они не берут за основу то, что все это результат воинствующей нетерпимости коммунистической идеологии и большевистских гонений на православную веру в течение последних 80 лет. Как, по вашему мнению, привести к Церкви этих заблудших людей? В чем вы видите спасение славянских народов, да и вообще человечества в целом?

— Еще в древности пророк Давид учил: рече безумен в сердце своем — несть Бог. Уже в те времена были люди, далекие от веры, и их называли просто — безумными. Тот же пророк Давид пишет в Псалтири: «Обратитесь некогда к Богу и в буе люди, лишенные ума, умудритесь». То есть, если человек познает Бога, он начинает упражняться в мудрости; человек же, далекий от Бога или не верующий в Бога, безумен. Он не может судить ни о чем, следовательно, он не может и решать судьбы миллионов людей, и он также не может, не имеет права вести эти народы по спасительному пути. Ему не дано приводить любой народ к Богу, к добру и счастью. Единственный спасительный путь всех славянских народов и вообще всех людей только один — вернуться к Богу через искреннее покаяние каждого человека без исключения. Не нужно искать других путей, этот путь проложен нашими отцами и дедами. Под небом нет ничего нового, все тот же самый закон и порядок, меняются лишь формы. Поэтому надо обратиться к духу наших предков и жить только в той вере, с которой они творили, созидали и исповедуя которую именовались богоносным народом. Вот почему во все времена, даже в ветхозаветные, когда народ отходил от истинного Бога, пророки призывали его вернуться к духу и укладу жизни отцов. Этот пророческий призыв всегда являлся жизненно важным, и сегодня он вновь обращен к душе каждого человека: возвратитесь к духу и жизни своих отцов и дедов, не делайте ошибок прошлого, того, что разделило, уничтожило и осквернило все святое и национальное!

— Владыка, вы здесь призвали всех без исключения прийти к спасению через покаяние. Поясните, пожалуйста, в чем же все-таки каяться? К примеру, я не совершал греха цареубийства, греха революции и греха борьбы с Церковью. Почему я должен каяться в этом? В чем смысл?

— Мне понятен ваш вопрос: почему весь народ должен каяться? Например, разрушали в деревне храм. Разрушали-то два-три человека, а сотни, тысячи людей спокойно смотрели на то, что творилось. Здесь одинаковый имеется грех. Даже, быть может, еще больше повинны те, которые смотрели безмолвно и не защитили свои святыни. Ведь творили преступление два-три человека, а почему спокойно смотрели на это сотни и тысячи людей? В силу единства человеческого рода, в силу родства грех лежит в большей или в меньшей мере на всех. Ибо, как говорит апостол Павел, «все мы согрешили перед Богом и все лишены Славы Божьей». Поэтому если мы страдаем, находясь в таком горьком состоянии, как сейчас, то значит, каким-то образом грех коснулся нас. А с чего надо начать покаяние и кто должен призвать к нему? Конечно же только Православная церковь. Надо снять те грехи с народа, которые висят, как проклятие, на всем Отечестве — за клятвопреступление, за грех поругания святынь, за то, что многие из наших соотечественников стали предателями Веры, предателями Христа, предателями царя, предателями памяти отцов и дедов. Все это тяготит народ, и не было еще призывного голоса Церкви, что этот грех всеобщий лежит на людях и его нужно с народа снять. Благодать подвигнет людей к покаянию, только когда тяжелые грехи и проклятие будут сняты с народа и разорено будет средостение между человеком и Богом. Тогда обильно хлынет благодать Божья на Отечество и, подобно теплому весеннему духу, сразу же потекут воды, как говорит пророк Давид, то есть воды покаяния, воды слез. Вот именно с этого и нужно начинать, а не с призыва каких-то политиков и людей, далеких от веры, что стало бы унижением самого божественного чувства покаяния.

— Лидер коммунистов Зюганов, выражая неудовольствие по поводу развернувшейся кампании за ликвидацию Мавзолея Ленина, в одном из своих выступлений заявил: не смейте лезть грязными руками в эту святыню. Мавзолей — это капище сатаны. Его проект заимствован Щусевым от сатанинского Пергамского алтаря. Все грамотные люди, кроме коммунистов, об этом знают. Как вы прокомментируете?

— Каждый человек мыслит в меру своей испорченности и почитает за святыню разные вещи. Язычники когда-то тоже почитали святынями своих идолов и капища. Наверное, и для Зюганова Мавзолей — это святыня. Но дело в том, что понятие «святыня» — это не объект, почитаемый народом. В таком случае понятие святыни уже извращается. Святыня, на самом деле, есть святилище, от слова Божьего, когда Господь Сам назвал так это место в храме, повелев Моисею соорудить скинию. Святыня — это место, святая святых, где пребывает Сам Бог и обитает Своею Славой. Даже слово «святыня», как Божественный образ Неба на земле, происходит от святости, от чистоты. Поэтому если мы называем святыней всякое место, то происходит просто подмена понятий, оскверняющая само Слово, Божественное и Святое.

— Вы сейчас дали истинное определение святыни. А Зюганов безпредметно заявляет от имени всего народа, что Мавзолей должен стоять на Красной площади.

— Мавзолей не есть святыня, это всего лишь место захоронения человека, который принес нашему Отечеству горе, страдания, революцию, цареубийство, множество смертей, разрушение всех сфер жизни нашего государства. Был уничтожен генофонд нации, ее цвет: дворянство, духовенство, крестьянство, казачество и т. д. Место, где лежит этот человек, называть святыней от имени народа грешно, потому что наш народ выстрадал очень много от него, от его идей, его призывов, а главное, от обольщения. Да и сам Ленин завещал, чтобы его после смерти предали земле. И если коммунисты чтят своего вождя, они должны исполнить его просьбу.

— В дореволюционной России существовало строгое правило, согласно которому кладбищенская земля — это земля освященная, где нельзя было хоронить преступников, иноверцев и самоубийц. На православных кладбищах были часовни, церкви, в которых можно было отпеть усопшего. Сейчас происходит какая-то вакханалия, грубо попраны все традиции русского народа. В этой связи уместно ли превращать священную русскому сердцу Красную площадь в место захоронения, где лежат в том числе и преступники, и самоубийцы, и иноверцы, не говоря уже о капище сатаны — Мавзолее Ленина? Чудовищно выглядит сегодня проникновение в эту могилу и поклонение трупу. Как же можно тогда сотворить что-то живое, когда поклоняются каким-то мертвым частям тела? Ведь и мысли у таких людей будут не живыми.

— Действительно, это явное идолопоклонство, без всяких там прикрытий. В этом надо каяться, потому что, поклонившись идолу, человек совершает величайший грех. Согласно апостольским правилам, за это отлучали от матери Церкви и если принимали вновь, то через долгое покаяние. Таким образом, поклонение идолу, через посещение Мавзолея, уже отлучает согрешившего от Духа Святаго и от Церкви. Сколько людей побывало в этом Мавзолее за период в несколько десятилетий? Миллионы! И мал, и стар!

— Разрешите добавить также, что все наши кладбища надлежит привести к тому порядку, который был до революции: поставить на них храмы и часовни. Что же касается кладбищ для иноплеменников и иноверцев, то им следует выделить земли и производить там захоронения.

— Такая традиция существует сегодня во многих западных странах, и там почему-то не стыдятся этого, при всей их демократии. Например, один гражданин Дании, протестант, говорил мне, что если он примет православие, то его не похоронят на их протестантском кладбище, где лежат его родители. Здесь достаточно ясно проявляется национальное достоинство, верность своим традициям. Такой же порядок должен быть возрожден и у нас. Пусть православный христианин покоится на православном кладбище, протестант — на протестантском, мусульманин — на мусульманском, иудей — на иудейском. Пусть каждая национальность хранит, оберегает и чтит собственные святыни.

— Владыка, среди определенной части духовенства часто поднимается ныне вопрос об экуменизме. В обсуждение этого вопроса вовлекаются и многие верующие миряне, не говоря уже о неверующих. Присутствует целая масса всевозможных суждений, но становится ясно только одно: все это приводит лишь к разъединению. Сегодня нам предлагают вместо требуемого единства в Христовой Церкви соединение самых различных конфессий. Я прошу вас разъяснить, что же такое экуменизм, в чем его вредоносная сущность?

— В наши дни происходит подмена понятий во многих вещах — и в добродетели, и в смирении, и в послушании. Ими просто спекулируют. Например, в духовном учебном заведении священник ведет беседу о святоотеческих принципах и говорит слушателю: «У тебя нет смирения, потому что ты ведешь пререкания с преподавателем». Вот приблизительно так же подменяют понятия. Сейчас экуменизм трактуют как свидетельство православия на международной арене или же среди других народов. Но это два совершенно разных понятия. Экуменизм есть всеобщее объединение религий, а свидетельство православия есть обличение всякого рода ересей и расколов, свидетельство об истине. И Христос не только людям, но и дьяволу показывал, где есть полнота истины и что есть истина. Она явилась обличением иудейского и языческого мира, а также обличением дьявола в богоотступничестве. Одним словом, экуменизм — это ересь двадцатого века, а свидетельство православия есть свидетельство о Христе инославному миру.

Но так как инославный мир знает Евангелие, то православие должно свидетельствовать о погрешностях этого инославного мира против Евангелия, по слову апостолов Иоанна Богослова, Петра и Павла, потому что уже в их времена были люди, неправильно учившие об истине и извращавшие слово проповеди Евангелия о Царстве Божьем.

— Владыка, у вас есть замечательное выражение: «возгордился в смирении». Сегодня многие люди, не успев по-настоящему приобщиться к Церкви и жертвенному служению, уже начинают всех поучать: как надо верить, что надо делать в храме.

— Ну, если иметь в виду экуменизм, то здесь явное богоборчество, тут смирением даже и не пахнет. Но это не есть идея всей Церкви, всей полноты Церкви. Это есть стремление или движение немногих иерархов, но это не общецерковное мнение и движение. Большинство иерархов не поддерживает экуменизма, так как мы знаем, что результатом всех этих встреч было только одно — они приносят вред православию, и не более того. Ведь мы не видим, чтобы кто-то из протестантов стал православным. Но когда все мы будем свидетельствовать об истине, тогда только многие протестанты и даже католики станут православными.

— Владыка, не могли бы вы пояснить, почему в современных условиях пышным цветом расцветает сектантство? Не кажется ли вам, что здесь просматривается некоторая слабость позиции иерархов Церкви, которые отдали на откуп сектантам поле миссионерской деятельности?

— Это очевидно и понятно каждому: к тому, что загнивает, слетаются всякие насекомые. Когда в обществе бездуховность, когда попраны нравы, когда государством не охраняются духовные ценности наших предков, тогда со всех сторон и наезжают всякого рода проповедники и сектанты. При таком бездуховном или же индифферентном состоянии народа они тут же поднимают голову. Но я бы не сказал, что в этом направлении мы одни должны вести активную работу. Вот кто может ответить хотя бы на такой вопрос. У нас есть государство, а есть ли у него какая-либо идеология или идеологический стержень? Его нет. А если нет идеологического стержня, то не может быть никогда и стойкой государственной машины. Где нет идеологии, там нет государства. Мы знаем из библейской истории, что, когда разрушалась идеология, идейный стержень государства, тогда могущественные империи превращались в какие-то маленькие государства или вообще исчезали с лица земли. И наоборот, где была сильная идея, там, даже у маленькой общности людей, возникало мощное государство. Поэтому здесь должно быть не только участие Церкви, хотя она и призвана присутствовать в первую очередь, но Церковь и государство должны вместе трудиться, чтобы защитить духовные и национальные ценности своего народа. Тогда и государству будет легче, и Церкви будет спасительно.

— Сейчас, владыка, вы высказали очень интересную мысль об идеологии, хотя я не очень люблю это слово. Может, здесь больше подошло бы понятие «традиция», в которой хранится весь накопленный опыт нации. Ведь был у нас Домострой — своеобразный свод законов, основанный на глубокой православной традиции. Именно в нем были сформулированы правила жизни не только отдельных граждан общества, но и самого государства. В злосчастном 17-м году все пало, рухнуло. Затем пришла коммунистическая идеология, которая добивала остатки великого имперского могущества и насаждала повсеместно могущество насилия. При этом кое-кто использует почему-то термины «империя», «имперский». Но понятия «империя», «имперский», что значит «превосходный», никакого отношения к советской власти не имеют. Они сопоставимы только с дореволюционным периодом. И если мы возьмем всю прошлую историю России, то мы увидим, что с именами царей связаны великие достижения как в духовном, так и в военном, политическом и гражданском устройстве нашего государства. Так вот, каково ваше отношение к возрождению монархии сегодня и видите ли вы возможность восстановления самодержавия в России?

— По непонятной причине слово «монархия» в сознании современного человека, в сознании славянина стало каким-то нарицательным. Монархическое устройство присутствует в самой природе. Это, в первую очередь, триединство в Боге. В человеке тоже есть триединство: дух, душа и тело. Посмотрим на солнце: оно же издает тепло, свет и само есть солнце. Далее, мы почему-то забываем, что многие страны по сей день имеют монархическое устройство. Где есть монарх, идееносец своей нации, там государство и экономика очень сильны. Возьмите Англию, Японию и т. д. У нас же многие говорят: «Так плохо стало жить!» А все потому, что народу нужен отец, нужен вождь. Народу нужно водительство. Если здоровый, мудрый семьянин ведет правильно образ семейной жизни, воспитание детей, то его семья процветает, благоденствует и служит примером для других.

Кстати, и епископ призван к этому же служению — к водительству народа Божьего, чтобы народ тот не завести в пропасть или в тупик. Это прямая обязанность епископа — быть водителем народа Божьего. Когда народ не имеет на уровне государственного устройства такого вождя и такого водителя, то он страдает, мечется. Ему трудно оттого, что нет отца, нет вождя, который бы вел их к свету, к мудрости, к Богу. А если с Богом, то такому народу всегда легко, тогда будут и материальные успехи. Другого водительства, без Бога, быть не может. А царь есть помазанник Божий. Он обязан, как и епископ, вести людей, вести нацию к Богу, чтобы и в этой, и в будущей жизни быть с Богом и оставаться вместе со своим народом.

— Вы все-таки верите в торжество православного самодержавия в России?

— Смотря на сегодняшнюю ситуацию и на настроение людей, это есть явная очевидность и реальность, что в нашем народе будет долгожданный помазанник Божий.

— И наверное, здесь самое главное то, чтобы не произошла подмена понятий, как сегодня это происходит с так называемыми наследниками. Ведь Мария Владимировна, Георгий и другие, по основным законам Российской империи, не имеют никакого права на престол.

— Да, мы знаем, что такое уже случалось. Вспомним хотя бы Лжедмитрия, когда он объявил себя царевичем Димитрием. Для торжества правды людям дана мудрость. И если мы будем эту мудрость созидать в себе не человеческою, а Божественною, то Божественная мудрость даст возможность определить, где истина, а где ложь.

— Спасибо. Вы знаете, владыка, среди атеистов бытует мнение, что христианство создано иудеями и, прости меня, Господи, за то, что я повторяю, Иисус Христос был еврей, а святая Дева Мария — тоже еврейка. Подобные вещи, желая оправдать свое отрицательное отношение к религии, говорят скорей даже не атеисты, а люди, больше похожие на тех, у кого Господь отнял разум. Как вы можете это объяснить?

— Но это очевидная глупость. Такие мысли могут рождаться только в человеческих умах, далеких от христианства. Если это говорят приверженцы иудейской религии, то они, выходит, не знают даже истории своего народа о том, как сыновья Иакова стали родоначальниками колен Израилевых. Многие из колен Израилевых были противниками Иудиного колена, от которого произошел, вочеловечившись, Иисус Христос. То есть уже сам Израиль воевал внутри себя против Христа. Иудейский народ, а конкретно Иудино колено, явилось средой для Иисуса Христа. По человечеству Он произошел от Девы Марии, которая являлась потомком царской и первосвященнической династии. Посмотрим, кто были цари Иудейские? Пророк Давид, Соломон — они были носителями Духа Святаго. А те, кто извратил путь и Моисея, и Авраама, и Исаака, и того же Давида, уже не были в понятии Христа людьми от Израиля. Ибо сам апостол Павел говорит, что не все те израильтяне, которые суть от Израиля.

Кто отрекся от духа Авраама, Исаака и Иакова и стал противником Иисуса Христа, имеют совершенно иное начало. Как мы видим из Библии, в потомстве Авраама, и особенно Иакова, рождались сыновья даже от служанок. Мы также знаем, что служанками были только рабыни, которые не могли происходить от колен Израилевых, а имели корни хамитов. Хам же, в свою очередь, имел жену из потомков Каина. Так вот, есть линия в израильском народе, которая носит какую-то генеалогию зла и является продолжателем этой генеалогии зла. Но есть линия и лучших представителей израильского народа — это линия богоносная, генеалогия добра, завершившаяся во Христе Иисусе, Который вне нации, ибо Он пришел спасти всех.

Само христианство называется так по имени своего небесного Покровителя и Учителя — Господа Иисуса Христа. По Божеству, Он есть Бог, и воплощение было от Духа Святаго. Так что здесь национальный вопрос отпадает и, как учит апостол Павел, «во Христе нет ни иудея, ни эллина, ни раба, ни свободного, но новое творение во Христе Иисусе». Если сюда вводить какую-то национальную черту, то понятие о христианстве, понятие о Боге, весь смысл Христовой проповеди, вся Его идея Боговоплощения и страдания совершенно стирается.

— Из этого следует, что древние израильтяне, Иудино колено, и сегодняшние евреи — все это совершенно разные представления и понятия?

— Конечно. Дело в том, что со временем колено Иудино было другими коленами умалено и почти уничтожено. А колено Даново, от которого произойдет антихрист, имело и имеет уже над всем израильским народом некую лидирующую силу и все остальные колена себе подчинило. Поэтому Даново колено с настоящим Израилем, как Богоносцем, не имеет совершенно ничего общего.

— То есть с тем древним, ветхозаветным Израилем, а не с сегодняшним государством?

— С тем Израилем, который был до Христа, или с Иудиным коленом, от которого происходили пророки и цари.

— А тогда, владыка, возникает такой вопрос. Я знаю, что существует в Церкви восьмое апостольское правило, если не ошибаюсь, где запрещено лицам иудейской национальности или вероисповедания быть священнослужителями. У нас сегодня это правило нарушается. В результате недобросовестно исполняются христианские обязанности священнослужителя. Как быть в этом вопросе? Ведь многие люди говорят в итоге: «Как ни зайдешь в храм, там как в синагоге!»

— Апостолы предвидели, что в священническую среду может проникнуть много людей из других Израильских колен, которые как были враждебно настроены против Христа, так будут враждебно настроены и против христианства. Но в каждом народе есть люди добрые и святые. И среди наших пастырей есть добросовестные и есть очень недобросовестные. Здесь нужно просто каждого кандидата в священство тщательно испытывать как верующего. Давать ему срок испытания, наблюдать, какие интересы он преследует, что у него на первом месте: проповедь Евангелия о Царстве Божьем или же какие-то материальные выгоды. Мне кажется, что будет время, когда придется пересмотреть каждого священника, проэкзаменовать его, пронаблюдать его нравственную жизнь, его проповедь, оценить, насколько он трудится в деле просвещения народа. И тогда все станет на свои места.

Сейчас, конечно, очень много случайных людей в Церкви, а случайных по той причине, что нет нужного образования. К сожалению, нет еще большой сети духовных учебных заведений и нет соответствующей подготовки. Ведь на священническое служение нужно подготавливать с молодых ногтей. А некоторые люди сегодня, бывшие недавно неверующими и атеистами, решают: «Пойду в попы, может, там будет лучше». И подаются в попы… Еле-еле по Псалтыри бредут, но уже становятся учителями. Другая проблема состоит еще в том, что не хватает священников на приходы, а люди просят, храмы открываются.

— Владыка, коммунисты утверждают, что корни коммунистической доктрины лежат в христианстве. Объясните ваше отношение к этой идеологии и ко многим перекрасившимся в сегодняшней политической палитре.

— Выше христианской идеологии, христианской морали человечество ничего не придумало. Поэтому коммунистическая идеология что-то взяла от христианства. «Кто не работает, тот да не ест» — говорили, что это слова Ленина. На самом деле это слова апостола Павла, это принцип жизни христианина. Как же христианину можно быть тунеядцем?

Если бы коммунисты попытались полностью исполнить все заповеди «Кодекса строителя коммунизма», о котором многие знают, то он все равно не был бы исполним по той причине, что коммунистическая идеология отвергла первую заповедь Моисея, которая призывает каждого человека признать и уверовать в Бога как трансцендентное начало, как первопричину всего бытия. Отсюда и остальные заповеди наполняются смыслом: ради чего «не убий», ради чего «не укради». Все ради того, что человек понесет ответственность перед Богом, перед своей совестью, перед ближними. А если первой заповеди нет, то другие заповеди становятся пустыми, только внешний эффект. Когда человек говорит, что Бога нет, нет веры в Бога, то ради чего исполнять завет «не укради»? Если люди не видят, перед кем отвечать, значит, можно украсть.

Пусть даже все Евангелие будет исполнимо, но если не будет того, ради чего исполняется это Евангелие — ради Бога, ради Христа, — то все это есть пустое, пустыня. Идеология коммунистическая по той причине и потерпела крах, что она содержала только этикет. Заповеди стали этикетом.

— А сегодня некоторые коммунисты и атеисты, как бы перелицевавшись, демонстрируют свою принадлежность к вере, не имея при том Бога в сердце.

— Все равно — Духа нет. А без определенного внутреннего содержания можно находить любые формы и рисовать их себе. Так что демонстрировать можно что угодно и сколько угодно.

Смычка РПЦЗ и чернорубашечников «Памяти» просуществовала всю первую половину 90-х годов. Воинственная позиция РПЦЗ сменилась примирительной, и союз с теми, кого в демократической прессе именовали «русскими фашистами», отягощал церковных иерархов. Васильев до последнего сохранял лояльность церкви зарубежья, даже после охлаждения отношений. Лидер «Памяти» считал, что Русская православная церковь непременно должна объединиться, и опередил в своем видении будущего не только других национал-патриотов, но даже самих РПЦЗ и РПЦ МП.

— Наверное, не случайно органы так называемой «объединенной оппозиции» смыкаются с так называемыми «демократами» в нападках на Национально-патриотический фронт «Память» и на Русскую православную церковь за границей?

— «Память», как национальное движение, серьезно поставила не колбасно-ликеро-водочную проблему, а вопрос возрождения духа. Это очень сложная работа, более сложная, чем то, чем занимается так называемая «оппозиция», строящая свои обвинения против «демократов» на использовании чисто животных инстинктов, так сказать, на желудочных симптомах.

Мы работаем в области духа. Нация, историческое развитие которой было механически прервано, может вернуться к жизни, только вернув себе вековой исторический опыт, завещанный предками образ жизни. Мы обязаны сами жить как подобает православным русским, помня, что один зеленый побег плодит вокруг себя целую зеленую рощу. Свой пример мы должны распространить как можно шире и сделать так, чтобы нам никто не мог помешать. Вот чем занимается «Память».

Что касается всякого рода смычек в оценке деятельности «Памяти», то они объясняются одним: если мы очень внимательно посмотрим на центры идеологического руководства коммунистами, т. н. «оппозицией» и, с другой стороны, «демократами», то мы и там, и там увидим огромное количество сионистов, скрытых и открытых, так или иначе продолжающих применять тактику разложения внутри соответствующих движений.

Смычка «оппозиции» и «демократов» происходит и оттого, что основа у них одна, и основа эта коммунистическая. Есть симптоматичные, если не символические, факты. Демократы, пришедшие к власти, посносили памятники мелким коммунистическим чиновникам, бывшим палачам-исполнителям, а вот памятники дядьке Ленину и дядьке Марксу они оставили, найдя в них особую художественную ценность (это — особое большевистское слово-знак: русские храмы сносились, как не имеющие художественной ценности). Большевики разрушили памятники «проклятого царизма» и воздвигли своих истуканов, а демократы ничего не воздвигли, своей идеологии у них нет, осталась прежняя, но разыгрывается некий спектакль.

Что касается «оппозиции», которая в общем-то неплохо ладит с «демократами», то она просто говорит о «социалистических идеалах» и «деле Ленина». И у тех, и у других в основе — коммунистическая идеология, то есть идеология иудаистской по непосредственному происхождению атеистической секты. А поскольку мы боремся против следствий иудаистского мировоззрения, против сионистов, то, естественно, обе современные силы, основывающиеся, в конечном счете, именно на этом мировоззрении, обрушиваются на нас. У них цели разрушительные, «демократы» просто разрушают. «Оппозиция» стремится к восстановлению системы разрушения, созданной начиная с 1917 года непосредственными предшественниками нынешних «демократов». А у нас цели созидательные.

— Можно ли сказать, что русским патриотом не может быть не монархист и не православный?

— Нужно уточнить понятия. Православный человек не может не быть монархистом, если он истинно православный. Монархист не может не быть верующим, ибо иерархия небесная, увенчиваемая Царем Небесным, есть прообраз и оправдание иерархии земной, возглавляемой православным царем, помазанником Божиим. Если патриот тот, кто любит Родину, то это предполагает любовь к тому, что создало эту Родину, без чего она бы была совсем другим. Если в основе русской традиции — православие и самодержавие, то было бы странно, если бы русский патриот не был бы православным монархистом.

В мире есть добро и есть зло. Тот, кто не служит добру, которое есть Бог, служит злу, отрицанию Бога, то есть, в конечном счете, сатане, религия которого — атеизм, в переводе — «без-Божие». Было бы странным, если бы человек отрицал Бога, заодно не опирался бы на национальный опыт развития и при этом был патриотом, любил бы Отечество. Такая любовь есть, но она тоже какая-то странная — как любовь к ванне, сковородке, к жареной котлете…

Краеугольные камни идеологии «Памяти», сформулированной Дмитрием Васильевым, — ортодоксальный русский монархизм, — были понятны и приняты основной массой отечественных монархистов. Но и тут оказалось не все так просто: восприятие, равно как частности и нюансы, казалось, довольно простых идеологических установок так и не позволили Васильеву стать монополистом монархического движения. Хотя, конечно, «Память» и стала своего рода хабом для первой волны сторонников возрождения самодержавия в России. Путь его возрождения как раз и стал точкой распада монолитного имперского движения на две составляющих — «кирилловичей», выступавших за вхождение на престол эмигранта Кирилла Романова, и «соборников», которые заявляли, что только Общенациональный собор представителей русских сословий может выбрать нового помазанника. «Память» относилась к последним.

Как бы отчасти потешно это ни звучало, но идея возрождения монархии в России была довольно распространена в ельцинском правительстве. Да и сегодня с идеей реставрации носятся не только постаревшие черносотенцы, но и даже генеральный прокурор Крыма Наталья Полонская, которая регулярно проводит встречи с самозванцами из так называемого «Дома Романовых». Наследники князя Кирилла Романова уже даже запросили недвижимость в историческом центре Москвы, где они хотят обосноваться после возвращения в Россию. Какие претензии были у Васильева? Почему первый русский монархофашист не поддержал ельцинскую реставрацию?

Когда я уже завершал главу про взаимодействие чернорубашечников «Памяти» и РПЦЗ, мне позвонил Роман Амосов — офицер штаба «Памяти». В начале 90-х он был комендантом Марфо-Мариинской обители, где находился неофициальный штаб фронта. Роман начал не сразу: «Это вся история с РПЦЗ… Это действительно важно все, что я сейчас расскажу…»

— Что такое Марфо-Мариинская обитель? Это комплекс зданий. Есть поликлиника, наверху располагался кооператив «Крафт», через него официально поставлялись, то есть через Минздрав, все наркотические вещества. Обитель устроена таким образом: внутри была домовая церковь, а как госпиталь она была сделала так, что стены были не до потолка, и, когда шла служба, раненые как бы в ней участвовали. Храм, который стоит во дворе, тогда занимал Реставрационный центр им. И. Грабаря.

Но дело не в этом… Это 99-й храм архитектора Щусева. Если бы он построил 100-й храм, то был бы при жизни признан святым. Только вот 100-м его творением стал… Мавзолей. Как это произошло? За несколько лет до строительства храма его брат археолог откопал на территории Германии пергамский жертвенник, это был сатанинский жертвенник. Мавзолей — это уменьшенная копия этого жертвенника. А где лежит Ленин, это место для жертвы. Что-то, видно, произошло со Щусевым, когда брат все ему рассказал. Поэтому его последний храм очень необычен. На нем древнедруидская символика, кресты древнекельтские, древнеславянские, каббалистические надписи. Есть изображения динозавров и т. д. Два алтаря, один наверху, другой под землей. Сама конструкция не вписывается ни в какую концепцию храмов.

Более того, в здании Марфо-Мариинской обители был центр, где разрабатывали ядерное оружие. Когда мы разгребали подвал, я находил карточки из картотеки, где были сведения по атомной энергии. Я усиленно искал подземный ход. Когда мы попытались составить план обители, у нас ничего не вышло. Реально получается, что есть места, где нет никакого хода, и это большие места. Когда я выламывал заделанный шкаф, то там был ход наверх, там подчердачное помещение, но из бревен торчали обрывки провода. Очень много всего необъяснимого. И само место очень странное. Например, в крыле, которое примыкает к основному зданию, были закрыты все окна, свет горел только в коридоре, там у меня родилась мысль вскрыть пол, чтобы попасть в подвал. Было три человека: я, дежурный и мой друг Юрка. Я начал с другом выламывать доски, аккуратно, чтобы посмотреть, что там. Через некоторое время прибегает дежурный, говорит, что звонил Васильев, спрашивал, что у нас там происходит. Это было где-то 23.30 ночи. Дмитрий Дмитриевич сказал (когда я ему позвонил), что был звонок от неизвестного, который сказал, что что-то в обители не так. Ведь через те окна ничего не видно, если ты понимаешь, о чем я.