Глава 11. «Листая старую тетрадь расстрелянного генерала…»

Я молюсь за Россию, возрожденную и восставшую с колен. Россия всегда за всех расплачивалась — так уж повелось испокон веков. Но я верю в величие русского народа. Он выстоит.

Игорь Тальков

У Талькова китель с орденами, он его первоначально сбрасывал на пол, когда выступал. Васильев возмутился: как же можно кидать китель с орденами, погонами. После этого Игорь уже вешал китель на стул, свечку зажигал, икона появилась. Это влияние Васильева, конечно.

Игорь Тальков стал одним из символов эпохи. Символом пробуждения национального самосознания. Его небывалая популярность стала предметом разного рода спекуляций и домыслов о его жизни и смерти. Поэт и музыкант был убит пулей из револьвера перед самым концертом. В последние месяцы до трагедии у Игоря начались проблемы с выступлениями — его опасались приглашать, зная о его связях с одиозным обществом «Память» и дружбой с Дмитрием Васильевым. Так или иначе, Игорь — человек-легенда, без которого сейчас трудно представить 90-е годы. И его убийство — незаживающая рана для России духовной, для России поэтов.

Род Тальковых принадлежал к дворянскому сословию, дед Игоря по отцу Максим Максимович Тальков был потомственным казаком и военным инженером, дяди — офицерами царской армии. Мать Игоря — Ольга Юльевна Талькова-Швагерус — уроженка Ставропольской губернии, дочь этнического немца и местной казачки, была репрессирована и познакомилась с Владимиром Тальковым в местах заключения, где 14 апреля 1953 года у них родился сын, старший брат Игоря Владимир Тальков. После реабилитации семья была отправлена для дальнейшего проживания в город Щекино с запретом на другое место жительства.

Игорь Владимирович Тальков родился 4 ноября 1956 года в деревне Грецовке, недалеко от Щекина. До 1974 года он учился в средней школе № 11 Щекина, одновременно занимаясь в музыкальной школе по классу баяна. Во время обучения Игорь мечтал стать хоккеистом и для этого серьезно тренировался. В 1972 году он приехал в Москву, чтобы поступить в школу ЦСКА или «Динамо», но не прошел отбор. В школе Игорь был участником ансамбля «Гитаристы» и руководил хором. В старших классах Игорь Тальков играл на фортепиано и гитаре, а позже им самостоятельно были освоены бас-гитара, скрипка и барабаны. В одном из последних интервью Игорь Тальков довольно подробно рассказывал о своих родителях: «Родители дружно жили. Никогда не скандалили, не ругались. Много читали. Отец мне много читал. В основном исторические книги. Я ему обязан своим интересом к истории».

В своих воспоминаниях Ольга Юльевна Талькова, мать Игоря, рассказала, как однажды в детстве он сорвал себе голос, после чего тот стал хриплым. Сходив к оториноларингологу, он узнал, что болен хроническим ларингитом. В связи с этим Игорю приходилось делать специальную дыхательную гимнастику, что через некоторое время помогло ему снова разработать голос, но все же в будущем после концертов он иногда совсем не мог говорить.

Песни Игорь Тальков начал писать с 1973 года. Первой композицией была «Мне немного жаль». После этого было создано много различных набросков, а в 1975 году появилась на свет баллада о судьбе человека в мире под названием «Доля», которую автор считает своей первой профессиональной работой. В 16 лет Игорь Тальков создал с друзьями вокально-инструментальный ансамбль «Былое и думы», а после окончания школы стал участником тульской профессиональной музыкальной группы «Фанты», руководителем которой стал Г. Васильев. На репетициях музыканты играли по нотам с листа, и поэтому Игорю пришлось учить нотную грамоту, которую он упустил в музыкальной школе. Это удалось сделать за одно лето.

Помимо музыки Игоря Талькова привлекал театр. После окончания школы он поехал в Москву, чтобы поступить в театральное училище, но столкнулся с трудностями при сдаче экзамена по литературе, так как не был знаком с текстом романа Максима Горького «Мать». Тогда в 1975 году Игорь становится студентом физико-технического факультета Тульского пединститута, где учится в течение одного года, но потом понимает, что у него нет тяги к точным наукам.

В 1975 году Игорь Тальков выступил с критикой политики Леонида Брежнева на площади в Туле. Неприятностей с советской системой удалось избежать с помощью известного велогонщика А. Кондратьева, с которым Игорь играл в одной тульской музыкальной группе. Дело Талькова не было доведено до суда, однако его, как «неблагонадежного интеллигента», отправляют служить в стройбат в подмосковное Нахабино. В свободное от службы время Игорь Тальков пишет песни и репетирует с созданным им ансамблем «Звездочка».

Отслужив в армии, Игорь вернулся в Щекино, а оттуда отправился на заработки в Сочи. Здесь, в гостинице «Жемчужина», он был принят в варьете бас-гитаристом и вокалистом в группу с лидер-вокалистом Александром Барыкиным. В 1979 году в Сочи гастролировал испанский певец Мичел, которому очень понравился бас-гитарист из варьете, и переводчица предложила Игорю поработать с Мичелом. Игорь согласился, и в Ульяновске он был представлен оркестрантам Мичела, после чего стал работать бас-гитаристом у Мичела в оркестре вместо заболевшего Ефима Гельмана. Гастроли проходили по всему СССР на лучших площадках и закончились в мае 1980 года в Сухуми. После возвращения в Москву была записана пластинка. Музыкант работал в ресторанах Сочи и Москвы, встречаясь в них с самыми известными исполнителями («Песняры», «Веселые ребята»). Но Игорь решил, что играть на заказ унизительно, с 1982 года он перестал давать выступления в подобных местах.

С 1976 года Игорь Тальков начинает выступать на профессиональной сцене: ездит на гастроли по маленьким городам страны с группами «Апрель» и «Калейдоскоп». Многие песни были написаны в это время, но исполнять их не было возможности.

Во время одной из репетиций группы «Апрель» на гастролях по Таджикистану колонки сильно фонили. Группа последовала совету заземлить аппаратуру на силовой ящик, винт от которого местный электрик определил как точку заземления. Не догадываясь о том, что это была силовая фаза промышленного напряжения в 380 Вт, «Апрель» дал выступление. После концерта Игорь поклонился публике и ушел за занавес. Вдруг из-за удара током он отдернул руки от микрофона, потерял сознание и упал. Товарищам довольно быстро удалось привести его в чувство, но некоторое время после этого он опасался брать микрофон и просил заматывать его изоляцией.

В 1980 году директор клуба «Наука» в Москве пригласил Игоря выступить на дискотеке. Здесь Игорь Тальков прочитал свою трилогию «Дед Егор», фабулу которой определил так: «Старый большевик попал в опалу, запил и прозрел. Смотрит он из окна на улицу, на людей и рассуждает о границах, о своих и чужих, о том, что все ощущают боль одинаково, одинаково радуются. У всех одна голова и пять пальцев на руке, а мы все стараемся разделиться, размежеваться». После этого выступления директора клуба уволили, а музыканта не приглашали выступать на дискотеках.

В 1984 году он выступает в группе, которая аккомпанирует певице Людмиле Сенчиной, и одновременно работает аранжировщиком у Стаса Намина. В это время написаны песни на музыку Якова Дубравина: «Замкнутый круг», «Аэрофлот», «Ищу в природе красоту», «Праздник», «Право всем дано», «Час до рассвета», «Преданная подруга» и др. В 1986 году становится солистом (совместно с Ириной Аллегровой) и аранжировщиком в группе «Электроклуб», созданной Давидом Тухмановым. Осенью 1987 года группа «Электроклуб» заняла второе место на фестивале популярной музыки «Золотой камертон».

В 1987 году песня Давида Тухманова «Чистые пруды» в исполнении Игоря Талькова попала в передачу «Песня года», после чего к Игорю пришла известность лирического музыканта. Но большая часть песен, которые писал Игорь Тальков, совсем не была похожа на «Чистые пруды», и для того, чтобы их исполнять, он уходит из «Электроклуба» и создает собственную группу «Спасательный круг». Группа едет на гастроли по России с программой, которая состоит из двух частей: песни гражданской тематики и лирика.

В свободное время Игорь изучал историю России по материалам, которые он самостоятельно разыскивал в архивах и библиотеках. Для этого он обязательно выделял хотя бы два часа в день. В доме Игоря Талькова собралось немало российских и зарубежных исторических мемуаров, воспоминаний, исследований, статистических данных. Таким образом, он постоянно накапливал информацию, а потом молниеносно происходил процесс написания песни. Так, после одной бессонной ночи Игорь буквально за две минуты написал песню «Россия», ни разу не исправив ни одной строки.

В 1988 году программа «Взгляд» организовала сборный концерт во Дворце спорта в Лужниках. В числе приглашенных артистов был и Игорь Тальков. Согласно договоренности, его выступление должно было состоять только из одной песни «Примерный мальчик», но вместо нее он спел те композиции, которые сам считал необходимыми на тот период. В результате ведущие «Взгляда» прервали концерт, а Игорь был вынужден покинуть сцену.

В декабре 1989 года ведущий телепрограммы «До и после полуночи» Владимир Молчанов включил клип на песню «Россия», снятый съемочной группой телепрограммы, в свою передачу. После этого аудитория по-настоящему узнала Игоря Талькова, он стал известен как автор и исполнитель разноплановых песен.

В 1990–1991 годах Тальков на пике популярности. Оценив актерские данные Игоря после просмотра клипа на песню «Россия», кинорежиссер Алексей Салтыков пригласил его на главную роль в фильме «Князь Серебряный» (впоследствии переименованный в «Царь Иван Грозный»). Но после смены режиссера сценарий был изменен и стал лишь отдаленно напоминать роман Алексея Толстого, приобретя отчасти пародийный характер. Игорь не закончил своей роли, отказался ее озвучивать и на презентации фильма в августе 1991 года попросил прощения у Алексея Толстого и зрителей за то, что принял в нем участие.

Параллельно съемкам в «Князе Серебряном» Игорь Тальков работал на картине «За последней чертой», играя предводителя банды рэкетиров. Одного из рэкетиров сыграл брат Владимир Тальков. Сам Игорь хотел сыграть в этом фильме положительного героя, но ему поставили условие, что для этого он должен постричься, сбрить усы и бороду, и он отказался.

В 1990 году в «Песне года» прозвучала песня «Бывший подъесаул». Перед исполнением этой песни на одном из концертов Игорь рассказал о том, кому она посвящена: «Бывший царский офицер Филипп Миронов, георгиевский кавалер, герой Русско-японской войны, в 1917 году изменяет присяге, срывает с себя ордена, золотые погоны и кресты и идет воевать за так называемую «народную» власть».

Вскоре произошло и его знакомство с Васильевым. Второй председатель НПФ «Память» Николай Скородумов вспоминает: «В то время бойцы «Памяти» чутко реагировали на песни патриотической тематики. И однажды я услышал песню Игоря Талькова — это меня тогда так удивило, что я сразу пошел к Дмитрию Дмитриевичу.

— Дим Димыч, появился такой человек! Не знаю кто такой Тальков, но песни его нашей направленности.

— Успокойся, у нас с ним контакт уже есть, — улыбнулся Васильев.

По словам Дмитрия Дмитриевича, он очень глубокий человек сам по себе, верующий, очень хорошо знающий историю и его песни — это, безусловно, Божий дар. Васильев рассказывал, что, бывало, они проводили ночи напролет, в порох. Тальков был человек неординарный, и такого масштаба артиста я лично не видел и не вижу.

Часто Игорь приглашал бойцов «Памяти» на свои концерты. Например, я помню, был знаменитый концерт «Суд», где я как оператор должен был снимать. Правда, снять тогда ничего не удалось: в спешке я забыл подзарядить аккумулятор, за что от Васильева получил нагоняй. Бывало, он давал концерты и на наших мероприятиях, безвозмездно передавал свои записи для радиостанции «Отечество, память и ты». В общем, сказать, что Тальков не был нашим другом и соратником, — просто соврать».

Однажды Игорь летел на концерт в Тюмень со своей группой. Когда самолет попал в грозовое облако, все начали волноваться. Тогда Игорь Тальков сказал: «Не бойтесь. Пока вы со мной, вы не погибнете. Меня убьют при большом стечении народа, и убийцу не найдут». После этого происшествия была написана песня «Я вернусь».

Весной и летом 1991 года Тальков со своим музыкальным коллективом «Спасательный круг» демонстрировал на многих концертных площадках СССР авторскую концертную программу «Суд», куда вошли наиболее острые социальные песни музыканта и наиболее известные его лирические песни. По замыслу программа представляла собой суд над организаторами Октябрьской революции 1917 года и всеми последующими правителями Советского государства, которые, по мнению автора, превратили Россию в одну из самых отсталых стран планеты и сырьевую базу развитых капиталистических стран.

В апреле 1991 года музыкант посетил Липецк, где его уже встречали бойцы «Памяти». Поклонница Игоря Валентина Купавых вспоминает подробности того визита:

«Из Москвы позвонил Д. Д. Васильев, председатель НПФ «Память»:

— К вам в Липецк едет с концертами Игорь Тальков. Вы уж там окажите ему внимание. Я предупредил, что вы встретите его…

Встречающие — я, Юрий Берников и Анатолий Скоморохов — узнали Игоря сразу. Он вышел из самолета с другом позже всех, и потому было видно, как легко и свободно он идет. Лицо утомленное, грустное, можно сказать, отрешенное от суеты, как у творца. Вот он уже поравнялся с нами, и я, видимо от волнения, тихо говорю:

— Игорь, мы от Васильева… Встречаем вас, — и подала ему розы.

Надо было видеть, как он счастливо преобразился. Трижды, по-христиански, поцеловал всех нас и трепетно теплыми, серо-голубыми глазами глянул дальше… Наверное, он хотел видеть всех липецких членов «Памяти». Но мы сказали, что с остальными он увидится вечером, и пригласили его в гости.

— Друзья мои, я жду вас на концерте! До вечера!

Закрыв дверцу машины, Тальков дружески помахал нам рукой, и черное авто унесло его к Дворцу спорта «Звездный».

Не помню уж, как дождались мы концерта. Только знаю, что не раз сдували пылинки с блестящих сапог бойцы «Памяти», не раз поправляли погоны с двуглавыми орлами, не раз причесывали непослушные чубы… Каждый боец купил в церкви свечку, цветы. Я вообще люблю смотреть, с каким благоговением держат юноши цветы, совсем-совсем не так, как женщины или девушки.

На первом концерте, может помните, как парни в черной форме с кожаными портупеями через плечо дарили Игорю букеты, а многие зрители думали, что это… удачно игравшие свою роль актеры и громко аплодировали. После впечатляющего зрелищного концерта, конечно же, к певцу нельзя было пробиться. И мы передали через директора Липецкой филармонии В. Ларькова, что ждем Игоря на улице. Ларьков просьбу нашу передал (спасибо ему), но предупредил, что артист уделит нам не более 20 минут. Но слава Богу! Игорь вышел к нам, мокрый весь, как после купания в речке, и сказал:

— Поедемте сейчас в гостиницу «Липецк», а оттуда (я приведу себя в порядок) — сразу к вам. На весь вечер!

Я сказала Игорю, что ему придется поставить одному молодому большевику автограф… на партбилете. Ему это так понравилось, что он сразу преобразился, вновь стал легким, добрым, жаждущим быть с нами как бы в одной озорной, мальчишеской ватаге.

В гостинице он, видимо, рассказал о необычном автографе друзьям по концерту, брату Володе, ибо они вышли из лифта с веселыми, добрыми восклицаниями и сразу направились ко мне и Александру Данилову.

— А что, здесь этот парень с коммунистическим билетом? — спросил, улыбаясь, Игорь.

Кстати, наш дорогой большевик, купив огромный торт на угощение, застенчиво частил: «Да ну… что тут…» Немного пошутили и тронулись но улицам города на квартиру председателя Липецкого ополчения «Память» Юрия Берникова. Игорю задавали много вопросов, и он старался рассказать и себе все: о детстве, круге чтения, закулисных дельцах сцены…

— А как познакомился с Васильевым? — переспрашивает Игорь. — Дмитрий Дмитриевич, как он мне потом сам рассказал, ехал однажды по Москве в такси. День был какой-то пасмурный, конченный… Так же было и на душе: сказывалась тотальная травля «Памяти», безысходность в стране. Короче, все было, как у всех, — муторно и обманно. И вдруг таксист, скорее всего ведомый Богом, включил приемник, а там — моя «Россия»…

Кстати, Васильев рассказывал и нам о том случае: его как бы приподняло тогда, по его словам, что-то великое и вдохновенное…

Тогда Васильев попросил своего соратника по фронту, поэта Николая Деткова разыскать певца и познакомиться. Кое-как соединились по телефону. Еще не решаясь сказать Игорю, что звонят из штаба «Памяти», то есть из квартиры Васильева, Детков назвался сначала корреспондентом «Правды», затем — «Известий», наконец — «Советской России». Реакции… никакой. Артист уже давно не верил этим и другим газетам и поэтому обошелся с абонентом, мягко говоря, прохладно. Но голос Деткова, видать, все же чем-то располагал к себе. И Игорь выслушал его до конца, покуда тот не признался, что звонит по поручению председателя НПФ «Память» Васильева. «А-а, это вас так поливают в прессе, ну-ну…» — заинтересовался Тальков. И дал согласие на встречу. Они, кстати, проговорили на квартире у Васильева до самого утра. Затем Игорь стал приходить к Васильеву, с удовольствием общался с бойцами, отдыхал душой, мечтал о создании своего театра песни. С большим успехом выступил на презентации альманаха «Память». Кстати, у нас есть изумительный фильм-концерт об этом событии. Именно тогда Васильев назвал Игоря офицером русской песни.

…Перед трагической поездкой в Ленинград Игорь зашел к Васильеву, но от Дмитрия Дмитриевича только что ушел врач. И они даже не поговорили. Разве кто думал, что они больше уже не увидятся? Мы, липчане, тоже об этом не думали, когда провожали его с братом Володей и друзьями в теплую, тихую, звездную ночь…

Бойцы «Памяти» хоронили Игоря. Даже на похоронах — по одну сторону добро (Игорь был православным человеком), христианское, по другую — бесовщина. И только чуткий Васильев тактично попросил прилипших к гробу «врачевателей душ» дать возможность подойти к изголовью невинно убиенного сына и проститься с ним старенькой безутешной матери. (Помните, а маму Василия Макаровича Шукшина и вовсе забыли на кладбище во время похорон сына.)…»

Но до рокового выстрела еще оставалось чуть меньше полугода. Тальков продолжал большие гастроли. И августовский путч застал его в Петербурге, где он давал концерт со своей группой «Спасательный круг» на Дворцовой площади. Тогда были исполнены песни «Война», «Я вернусь», «КПСС», «Господа демократы», «Стоп! Думаю себе!», «Глобус», «Россия».

Игорь Тальков передал Борису Ельцину через его личного врача запись песни «Господин президент». В этой песне читается разочарование политикой первого президента России, на которого Игорь в первое время возлагал большие надежды.

Ольга Дубовицкая (составитель книги «Монолог») в эфире передачи «Вечер с Дмитрием Дибровым» рассказывает о своей беседе с Игорем 2 октября 1991 года: «Игорь был убежден, что существует нечто, которое обладает властью над властью, это закон над законом, это категория людей, у которых в руках весь капитал, которым нужно подчинить себе каждую часть земного шара. И эти люди в каждой части земного шара определяют того прокуратора, который этой частью владеет, чтобы делать то, что для них удобно.

Игорь был убежден, что в свое время Ленину был дан приказ развалить Российскую империю. Почему? Потому что это опасный народ, который очень трудно подчинить себе, по сути, по природным корням, по природе русской души, что это народ, который меньше верит политикам и больше поэтам. Именно поэтому, он считал, поэты и убирались первыми. Потому что действительно, выйди к народу поэт или политик… люди все-таки скорее поверят поэту.

Он считал, что у Горбачева было задание от той же верхушки, которой он служит, развалить Союз, что Горбачев с успехом и исполнил. И его подняли по иерархической лестнице той власти, которая над властью. В последние дни он разочарован был в Ельцине, он не утверждал, не говорил того, что у Ельцина задача развалить Россию, но предполагал, что это именно так. В итоге он пришел к выводу, это все было 2-го же числа, что ничего хорошего нас не ждет».

В своей книге «Монолог» Тальков пишет, что до 1989 года его называли антисоветчиком, а после исполнения песни «Россия» стали причислять к антисемитам. «После того как песня «Россия» заткнула рты многим советчикам, меня переквалифицировали в «антисемиты». Сионисты всегда и всем кричали и продолжают кричать: «Антисемиты!» — в тот момент, когда их хватают за руку на месте преступления». Поскольку Игорь Тальков с детства не терпел ложь, то методом его борьбы с несправедливостью и со злом стали песни. Песни Игоря Талькова пробуждают национальный дух, многих людей привели к Богу. После успеха песни «Чистые пруды» Игорь представлялся зрителям исключительно в образе лирического музыканта, и, когда он начинал исполнять свои «резкие» песни гражданской тематики, многие зрители недоумевали.

По словам Татьяны Тальковой, 3 или 4 октября Игорю позвонили по телефону, и разговор был закончен ответом Игоря: «Вы мне угрожаете? Хорошо. Объявляете войну? Я принимаю ее. Посмотрим, кто выйдет победителем». Все это вселяло определенное беспокойство. Поведение Игоря вечером накануне отъезда было не совсем обычным: никакой спешки при сборах, никаких поцелуев на бегу. Долго говорил с Игорьком (с сыном), наказав, чтобы тот себя хорошо вел, слушался маму. Попрощался с сыном как со взрослым, за руку… По лестнице Игорь всегда сбегал. А тут — спускается рука на перилах и долго смотрит на наш этаж, пролет этот маленький. Такое ощущение, будто запоминал.

На концерте, проходившем 6 октября 1991 года в Санкт-Петербурге во Дворце спорта «Юбилейный», выступали многие исполнители. Подруга певицы Азизы по ее просьбе попросила Игоря Талькова выступить первым, так как Азиза не успевала подготовиться к выходу. Игорь позвал к себе в гримерку директора певицы Игоря Малахова, и между ними произошел словесный конфликт. После этого двое охранников Талькова увели Малахова из гримерки. Игорь начал готовиться к выступлению, но через несколько минут к нему прибежал администратор его группы «Спасательный круг» Валерий Шляфман с криком о том, что Малахов достал револьвер. Тальков вытащил из сумки газово-сигнальный пистолет, который приобрел для самообороны, выбежал в коридор и, увидев, что его охрана находится под прицелом Малахова, сделал в него три выстрела. Малахов пригнулся, и охранники, воспользовавшись этой заминкой, попытались его обезвредить. Тогда он сделал два выстрела, но пули попали в пол. Охранники стали бить стреляющего, и, закрывая голову, тот уронил свой револьвер. Через несколько мгновений раздался еще один выстрел, который попал в сердце Игоря Талькова. Когда прибыла бригада скорой помощи, врач сразу установил биологическую смерть.

Городская прокуратура возбудила уголовное дело. Игорь Малахов, объявленный во всесоюзный розыск, добровольно прибыл с повинной через 10 дней. В декабре 1991 года с него было снято обвинение в умышленном убийстве. А 4 ноября Дмитрий Васильев распространил в средствах массовой информации заявление о том, что он начал собственное расследование убийства Игоря Талькова, своего близкого и верного друга. Разочаровавшись в усилиях официального следствия, Васильев сам намерен поймать убийцу, заставить его признаться и передать властям. Васильев объяснил так свое решение: официальное следствие неэффективно — главным образом потому, что пошло по заведомо ложному пути. Члены официальной следственной группы в Санкт-Петербурге косвенно подтвердили неудовлетворительную оценку, данную их работе «Памятью»: ни один из шести основных свидетелей до сих пор не допрошен. По мнению Васильева, возглавляемая им следственная группа, в которую на общественных началах входят и профессиональные криминалисты «Памяти», добилась значительно больших успехов. Во-первых, она уже установила невиновность Малахова, который в Талькова вовсе не стрелял. Во-вторых, определила день, когда было задумано убийство: 1 июня 1991 года, когда Тальков выступил с патриотическими песнями на презентации газеты «Память». И в-третьих, изобличила убийц: ими, по данным руководителя следственной группы «Памяти», были «коммунисты с демократами, что одно и то же».

Кстати надо сказать, что брат Игоря Владимир Тальков попросил прокуратуру признать Васильева законным представителем убитого, имеющим право участия в оперативных и судебных мероприятиях. Но прокуратура отвергла эти требования как противоречащие УПК РСФСР, так как представителем может быть жена убитого или его (ее) дети, родители.

После проведения экспертиз в апреле 1992 года следствие установило, не без помощи «Памяти», что последний выстрел сделал Шляфман. Однако в феврале 1992 года обвиняемый уже уехал в Израиль, с которым у России в то время не было договора об экстрадиции, и дело об убийстве было приостановлено.

Адъютант Васильева Александр Поткин (Белов) вспоминает о тех трагических событиях:

«Официально сообщили, что убийца Малахов, и сказали, что «Память» собирается его ликвидировать. Тут же он позвонил, сказал, что он не убивал и хотел бы увидеться, потом приехал с двумя авторитетными людьми, по тем временам произвели на меня большое впечатление, в кожаных плащах, у одного висел автомат под плащом. И надо было так волею судьбы случиться, я его встретил спустя 20 лет. Он сказал, что все неоднозначно. Поехала группа в Санкт-Петербург, опросили свидетелей, больше, чем Прокуратура. Пришли к выводу, что выстрелил Шляфман, который впоследствии скрылся в Израиле и так и не был выдан. Несмотря на то что с выводами «Памяти» была согласна Прокуратура, следствие начало буксовать. Направили запрос, в Израиле начали переводить, а там много томов, пока переведут, пройдет очень много времени. Потом срок давности вышел, и все. Вот такая грустная история.

Васильев очень большую ставку делал на Игоря, плюс они были очень близкими друзьями, это было видно. Он очень переживал. Тогда был сбор объявлен, когда сообщили, что Талькова убили. Ни у кого не было сомнений, что Тальков член «Памяти», наш соратник. Конечно, никаких удостоверений не было — тогда еще «Память» не была зарегистрирована. Она напоминала некую общину, формальностей не было таких сильных. Для некоторых людей они были, например, право на ношение формы, а если человек не получал право на ношение формы? Ну и что. А впоследствии эта функция, которая была у Совета, была распределена, такое право было у Васильева и многих других».

Его слова подтверждает и нынешний председатель НПФ Скородумов: «Потом, когда из Петербурга пришло известие, я находился у Васильева. Был включен телевизор, где показывали Шляфмана. «А не он ли убил, — сказал тогда Васильев, — похоже на то». На следующий день наши выехали туда, собрали данные, но, к большому сожалению, многие артисты тогда струсили. Например, Олег Газманов был свидетелем и видел, что произошло. Но их тогда конкретно припугнули, и официально давать показания они отказались. После этого к нам приехал Малахов, которого в самом начале обвинили в убийстве. Они с Дим Димычем поговорили, и вопрос был снят. Для меня нет сомнений, что это было заказное убийство тем самым «интернационалом». Тальков ведь называл вещи своими именами раньше остальных. Сейчас можно говорить что угодно, но тогда это было опасно. Тем более, опять же, популярность Талькова была просто колоссальная, и это ему простить не смогли».

Позже СМИ начали писать, якобы Тальков не имел отношения к «Памяти». К таким выводам они пришли после интервью, которое дал Игорь незадолго до смерти. Александр Поткин вспоминает: «Это когда за день или полтора до убийства он дает интервью, его спрашивают о «Памяти», он берет Шляфмана и свой крест и говорит: «Ну какая «Память»? Вот наша память». С одной стороны, Васильев его предупреждал, что в случае сотрудничества будут проблемы, могут лишить его гастролей и т. д. Спросил: сможешь ли ты? Он тогда сказал — да, а впоследствии, когда телефон замолчал, никаких предложений не было, а для него любой звонок был очень важен, он приехал посоветоваться с Васильевым, а у него был приступ, и он не смог принять Игоря. Может, Игорь немного расстроился, но есть много выступлений, в том числе в кинотеатре «Пушкинский», где Тальков выступает и просит подняться освободителей России, людей из «Памяти», говорит много приятных слов. Я лично неоднократно присутствовал при разговорах Дим Димыча и Володи Талькова, где было понятно об отношении Игоря с НПФ. Это были отношения соратнические, однозначно. Игорь даже отдал своего сына в воскресную школу «Память». Ребенка можно отдать только тому, кому доверяешь. А обмана со стороны «Памяти» не было никакого, все проблемы, которые могли бы быть, Дмитрий Васильев озвучивал, предупреждал Талькова».

«Игорь сейчас в воинстве святом, — сказала в одном из интервью мама Игоря, Ольга Юльевна. — Мне приснился сон. Я захожу в храм, все белое, в золоте. И стоит воинство в белых накидках и золотых шлемах. Я стою, изумленная всей этой красотой. И вижу, в левом углу кто-то всех расталкивает, его пропускают и он выходит вперед, в накидке и шлеме. Игорь! Невозможно объяснить, какое у него лицо, сколько счастья и радости было в его глазах! Он глянул на меня, а я только сказала: «Князь ты мой Серебряный!» — и очнулась».

Многие известные люди с большой симпатией относились к тому, что делал Игорь. Так, писатель и литератор Владимир Бондаренко оценивает Игоря Талькова как «символ попытки возрождения национальной России в конце XX века». Бондаренко пишет, что уверен в том, что «в любом ностальгическом «белогвардейском» тексте песен Игоря Талькова первичен не восторг перед драгунскими мундирами и великосветскими дамами, а национальный русский протест против угнетения народа», что Игорь «бил по всему мешающему русскому народу жить».

А филолог Т. Меньшиков охарактеризовал Талькова как барда, ставшего впоследствии рок-поэтом, в стихах которого отражается русская соборность, взятая им от русской классической литературы. Меньшиков пишет, что Тальков стремился в более популярной форме передать дух русской соборности своим слушателям, чувствуя интуитивно необходимость сохранения культурных традиций народа в один из сложных моментов его исторического развития.

На могиле офицера русской песни Дмитрий Дмитриевич Васильев сказал:

«Вся беда наша заключается в том, что при жизни мы создаем себе кумиров, а после их смерти мы их оплакиваем. Но тогда, когда они нуждаются в помощи, будь то помощь духовная, будь то помощь материальная, мы забываем протянуть руку или подставить свое плечо.

Смерть Игоря — это наше с вами предательство по отношению к сынам России! Возьмите историю Государства Российского, возьмите невинно убиенных русских поэтов. Все они умирали насильственной смертью при, в общем-то, довольно молчаливом равнодушии граждан Отечества, которому они служили Верой и Правдой, отдавая себя народу.

Сегодня обидно, что мы допустили довести до такого состояния свою национальную гордость, свое национальное самосознание, что многие перестали считать себя русскими.

Игорь был русским человеком, глубоко русским. Мне посчастливилось познакомиться с ним буквально в последние годы его жизни. Мы подружились с ним, стали настолько крепкими друзьями-единомышленниками, что его постоянно не хватает, ибо Игорь был независимого мышления человек… Человек свободный, человек умный, человек, стремящийся к знаниям, человек, идущий к Богу… человек, который сумел этот мерзкий эстрадный жанр поднять до состояния гражданской политики! Он не искал себе дешевой славы. Он не искал себе дешевой популярности. Игорь делал то дело, которое сегодня никто не делает… Не делают потому, что боятся потерять гонорары, боятся потерять ту сладкую жизнь, в которую вовлекают этих шутов, ломающихся на сцене и забывающих о том, что, кроме денег, существует понятие Родина, существует понятие Народ и существует чувство ответственности перед нацией и своим государством!

Мне думается, что все, что делал Игорь, — это невероятный пример служения своему Отечеству. И я думаю, что его память в нашей памяти, памяти народной, будет вечной, потому что такие яркие, незабываемые личности, как Игорь, рождаются не напрасно. И Игорь об этом пел в своих песнях. Он был не только поэт, он был не только певец, он был удивительным Человеком с большой буквы! И какая бы клевета ни исходила сегодня из уст кого бы то ни стало, эта клевета к Игорю никогда не прилипнет. Его обвиняют в том, что якобы он связался с «Памятью». А разве можно быть без памяти? Без памяти может быть только глупый человек. Дурак. Человек, которому абсолютно безразлична судьба своей Родины! Да, Игорь шел к «Памяти», Игорь был другом «Памяти», Игорь был верным сыном «Памяти». Памяти России, памяти всего того наследия, которое нам оставили люди великого исторического русского прошлого!

Я могу сказать только одно, друзья: возлагать цветы надо, и могила Игоря должна постоянно утопать в цветах. Но не забывайте, что свой лучший цветок вы должны взрастить в реальной жизни в память о подвиге Игоря. Вы должны сделать все возможное, чтобы вновь Русская Нация расцвела пышным букетом, таким, каким она была до 17 года, когда и являла собой пример миру, давая в сокровищницу мировой культуры Великие и Светлые Имена!

Сегодня пытаются снять ответственность с того убийцы, который покинул пределы нашей Родины, говоря о том, что якобы нашли «козла отпущения». Нет, это не «козел отпущения»! Следственные органы провели достаточно скрупулезное расследование, позволяющее доказать, что тот директор, который был около него, был убийцей. Это некто Шляфман! Поэтому он и скрылся сегодня в Израиль.

Я думаю, что наша задача заключается в том, чтобы мы берегли светочи нации, вот эти светочи, которые делают нас чище, делают нас добрее, делают нас Людьми с большой буквы. Поэтому «не зарастет к нему народная тропа», как говорил Пушкин.

Мы должны остановить трагическую гибель русских людей, русских поэтов. Нельзя больше допускать того, чтобы на таких светлых именах негодяи всякого рода строили свою политику!

Память об Игоре останется в наших сердцах. Она осталась в песнях, она осталась в творчестве, она осталась в огромном количестве молодых людей, для которых пел Игорь. И это, наверно, самое главное, потому что молодым свойственна сила, им свойственен поиск, им свойственно движение вперед! И они не дадут зачахнуть памятному цветку об Игоре, сами становясь в этом букете цветущими цветами, а не опавшими розами!

Сегодня каждый из нас должен подумать: что он сделал для России? Как он поступает в этой жизни? Отдает ли он себя России так, как отдавал свою жизнь Игорь, являясь солдатом России, защищая ее на подмостках, защищая ее в реальной жизни. Это был воистину боец. И вспомните, сколько раз в своих песнях он стрелял в себя! И все-таки пуля достала его. Пуля, которую пустила мерзкая, подлая рука убийцы.

Игорь, в присутствии людей, в присутствии священников я заверяю, что все то, о чем мы говорили, к чему стремились, и обсуждая путь, как надо идти, я с этого пути не сверну никогда, хотя бы потому, что ты также в моем сердце оставил трепетный огонь, — огонь служения своей Родине. Ты был не театрален, ты был искренен, ты был мужественен, ты был человечен. Слава Тебе, Господи! Пусть, Игорь, тебе земля будет пухом!»

Отпевание и молебен состоялись на Ваганьковском кладбище. Игорь Тальков был похоронен неподалеку от могилы еще одного убитого поэта Сергея Есенина. Несмотря на то что Национально-патриотический фронт «Память» пришел проститься с Тальковым, без какого-либо политического подтекста, журналисты «Московского комсомольца» опубликовали статью, в которой обвинили Васильева в спекуляции на смерти музыканта. Кроме того, там с издевкой было сказано, что после «памятников» еще долго придется собирать мусор и окурки. Такого им простить уже не могли, и Васильев отдает приказ «взять» редакцию газеты и принудить принести публичные извинения. Эта акция по захвату станет одним из самых громких и дерзких выступлений национал-патриотов, что вынудит даже Ельцина взять под свой контроль «распустившихся молодчиков из «Памяти». Но об этом мы уже говорили в прошлой главе. Сейчас следует рассмотреть другие отношения фронта — уже между патриотами.