А.В. Баранов Информационные сводки ВЧК-ОГПУ как источник по истории политических репресий 1920-х гг.

В исследовании советского периода истории на первый план выходят задачи качества научных знаний, т.е. документальной и методологической интерпретации эмпирических данных. От размашистых, но, увы, малодоказательных обобщений историки постепенно переходят к кропотливому источниковедческому анализу.

Один из важнейших массовых источников по истории политических репрессий в СССР – информационные сводки специальных служб, в 1917-1922 гг. – Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), в 1922 г. переименованной в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) НКВД.

Цель нашей публикации – дать краткую характеристику информационных сводок ВЧК-ОГПУ в источниковедческом и археографическом аспектах. Для этого нужно решить следующие задачи:

- оценить степень изученности проблемы в историографии;

- раскрыть влияние организационного строения и функций информационно-аналитических подразделений ВЧК-ОГПУ на характер их документации в 1920-х гг.;

- определить специфику содержания и оформления информации в различных разновидностях источников.

Документальную основу исследования составили информационные сводки и обзоры, опубликованные в сборниках «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939» (в 4 томах) и «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.)», а также неопубликованные источники из фондов Российского государственного архива; Центров документации новейшей истории Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев. Определенную ценность представляют также археографические комментарии и обзоры фондов, опубликованные в справочниках Российского государственного архива социально-политической истории, ЦЦНИКК.

Вплоть до конца 1980-х гг. информационные сводки и обзоры ЗЧК-ОГПУ не могли быть объектом специального исследования в открытых публикациях. Разумеется, сводки и обзоры цитировались в подцензурных работах советских историков, но не более того. Преобладали «глухие» ссылки без указания точного названия источника и пояснений об истории фондообразователя. С другой стороны, публикации западных «советологов», прежде всего сделанные на материалах «Смоленского архива», были такими же пристрастными и идеологизированными, как и в СССР.

В период «перестройки» и в первой половине 1990-х гг. те же документы подверглись политизированной переоценке в посткоммунистической историографии. Чаще всего ревизия взглядов совершалась в жанрах разделов диссертации, введений к монографиям. Требуемая краткость рассуждений зданием формате не позволяла давать развернутые оценки проблемы.

К середине 1990-х гг. созрели условия для профессионального источниковедческого анализа документов ВЧК-ОГПУ. На материале 1920-х гг. эту задачу реализовали: В.С. Измозик в докторской диссертации и монографии;[208] коллективы составителей сборников документов «Антоновщина» и «Тихий Дон»:[209] о повстанческом движении в годы Гражданской войны. Был создан определенный дискурс источниковедческого анализа, впоследствии приобретший устойчивые формы.

Новым словом в изучении темы стали многотомные публикации документов: «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 (под редакцией А. Береловича, В.П. Данилова)[210] и «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.) (под редакцией Г.Н. Севостьянова и Ю.Л. Дьякова).[211] Их составители выявили черты преемственности документов ВЧК-ОГПУ с дореволюцеонными текстами спецслужб, раскрыли основные этапы организационных реформ соответствующих отделов ВЧК-ОГПУ, охарактеризовали содержание источников и их делопроизводственное оформление.

До сих пор остаются малоизученными такие аспекты темы, как комментирование сводок и обзоров, сравнительный анализ комплексов документов по регионам России,[212] выяснение мотивов и форм искажения информации в источниках.

Типологически информационные сводки и обзоры ВЧК продолжают жанр документов спецслужб, бытовавших в дореволюционной России:[213] военных сводок разведки, сводок жандармерии и т.д. До недавнего времени не афишировалось важное обстоятельство: 2 из 3 руководителей Информационного отдела ОГПУ за 1920-е гг. были дворянами, получили высшее гуманитарное образование, в прошлом участвовали в небольшевистских партиях.[214] Сходная ситуация сложилась в аппарате военной разведки СССР 1920-х гг. Причины очевидны: острейший дефицит квалифицированных аналитиков, лояльных советской системе, а также повышенная сложность управленческих задач ведомства.

В годы Гражданской войны информационные сводки и обзоры ВЧК оставались источником малоупорядоченным, с хаотическим кругом выпускающих ведомств и неустойчивой структуры документов. Для многих подразделений ВЧК на местах, особенно уездного звена («политбюро») была характерна краткость сводок и их элементарная безграмотность, нерегулярность сбора сведений. В данный период основное внимание уделялось военно-оперативной информации, а также данным о политических настроениях в прифронтовой полосе и районах крестьянских восстаний.

Начало упорядочению сводок и обзоров положили циркулярно-информационные письма Секретного отдела ВЧК (июль и октябрь 1919 г.). По ним потоки сведений стали концентрироваться в особом отделе ВЧК, т.е. военной контрразведке. В июне 1920 г. Вышел приказ СО ВЧК об информационных сводках, установивший четкую схему данного документа и сроки его предоставления из регионов в центр. На основе уездных сводок составлялись губернские, а затем – общегосударственные. Последние могли носить разные названия: общие, например, «обзор политико-экономического состояния РСФСР за февраль 1922 г.» либо специализированные (по текущим актуальным событиям). В 1921 г. в ВЧК создается жанр обобщений «госинформсводки». С середины 1922 г. вводятся спецсводки Информотделa ОГПУ: промышленные, земельные, финансовые, военные, партийные, кооперативные, по советскому строительству и т.д.[215] Особый интерес для изучения репрессий имеет жанр «спецполитсводки». В нем речь шла о внутренней деятельности ВЧК и антисоветских организациях. Спецполитсводка рассылалась по особому списку адресатов из числа высшего руководства РКП (б) и государственных органов.

Обзоры политического и экономического положения республики ежемесячно составлялись в Информотделе ОГПУ с 1922 г., причем обзоры обобщали не только ежедневные госинформсводки, но и документы иных ведомств – Советов, профсоюзов, партийных комиссии и мн. др.

Наибольшая разветвленность структуры информационных документов, доказательность и относительная правдивость их содержания характерна для периода 1923-1927 гг. С одной стороны, государственный аппарат к этому времени окреп, стабилизировался и приобрел бюрократические формы. С другой стороны, либерализация политического режима в условиях нэпа тоже способствовала вниманию к общественному мнению, к агентурной работе среди оппозиционно настроенного крестьянства.

Ввиду массовости информационных документов и необходимости перепроверки их сведений крайне важно учитывать процедуры прохождения данных по инстанциям, проводить источниковедческий анализ текстов. Работа историков отчасти облегчается тем, что обзоры ОГПУ всегда содержали ссылки на цитируемые госинформсводки с указанием даты и делопроизводственного номера. Ко многим обзорам прикладывается исходная подборка цитат из сводок (например, в фонде Северокавказского крайкома ВКП (б) в Центре документации новейшей истории Ростовской области). В идеальном случае можно проследить путь сообщения от уровня секретного сотрудника в уезде (городе) до общероссийского обзора.

Сравнительная ценность сводок разного уровня и периодичности неодинакова. Самую подробную, но неупорядоченную информацию дают сельские и уездные «политбюро» (местные органы ВЧК-ОГПУ) в ежедневных сообщениях и анкетах. Наиболее аналитически ценны еженедельные и двухнедельные сводки по уездам, а также обзоры областных (губернских) ЧК.

В сравнении со специализированными сводками и ежемесячными обзорами велика ценность «госинформсводок». Они имеют отчетливую структуру, обязательное упоминание источников сведений и их датировку. Госинформсводки губернского и уездного звеньев относительно более конкретны и достоверны, чем краевые и всероссийские.

Вопросы политических репрессий отражены в сводках и обзорах чаще всего косвенно. Основное внимание уделялось политическим настроениям, анализу оппозиционных выступлений. В описании хода событий неизбежно приходилось оценивать действия органов ГПУ (например, в случае подавления стачек в Донбассе 1923 г.). Часто сведения о репрессиях даны в виде резолюций и маргиналий на полях документа либо в форме сопроводительных записок. Таков, например, случай внесудебных репрессий в Северо-Кавказском крае (январь 1927 г.), вызвавший полемику между полпредством ОГПУ и крайисполкомом.[216]

Итак, сводки и обзоры органов госбезопасности 1920-х гг. являются ценным источником по истории политических процессов. Они обладают достаточно стандартной формой, массовы, подвергаются перепроверке по иным видам и группам документов. Конечно же, анализ данных источников требует от историков глубоких познаний и постоянного учета политических факторов, искажавших информацию органов ОГПУ. Новые перспективы в этой связи открывают математические и лингвистические методы анализа.