Упала, отжалась…

Упала, отжалась…

В государстве рациональном — не знаю, что бы привести в пример такого, потому что и Америка при Буше ощутимо испортилась — все было бы предсказуемо.

Падает цена на нефть — прекращается сырьевое развитие — мобилизуются свободные мозги — поднимаются технологии — развиваются наука с образованием — зарабатывают те, кто работает, а не те, кому повезло подсосаться к трубе. То есть так бы оно было в идеале.

Нефть, конечно, много раз спасала Россию, и вообще это вещь полезная, не зря Менделеев повторял, что использовать ее в качестве топлива еще хуже, чем топить ассигнациями. Но ежели посмотреть на историю Ближнего Востока, большинства стран ОПЕК, да и нашу собственную, нельзя не признать, что большой ресурс этой маслянистой жидкости редко способствует гуманизму и прогрессу.

Но мы ведь живем внутри иррациональной страны, чем, может быть, и обеспечена ее живучесть. Поэтому следствия удешевления нефти могут быть разнообразны и главным образом чудовищны. Сущность российской экономики точно выражает анекдот: «Папа, водка подорожала, теперь ты станешь меньше пить?» — «Нет, сынок, теперь ты станешь меньше есть». Государственные нужды, проекты и мероприятия, вплоть до самых напрасных и показушных, будут обслуживаться по-прежнему: им никакой кризис не помеха. У правящей партии тоже не будет проблем с финансированием съездов. И борьба с грузинскими террористами и британскими шпионами будет по-прежнему на уровне, ибо в России главные средства традиционно тратятся на фасад. Можно твердо сказать, что все, кроме государства, в России финансируется по остаточному принципу. Это касается не только культуры, которая, в конце концов, должна бы уметь выживать самостоятельно, но и медицины, образования и даже армии, чему мы уже неоднократно были свидетелями.

Правда, когда в 80-х нефть просела всерьез и надолго, Советский Союз, стремительно погружаясь в пучину дефицитов, вроде как затеял перестройку (Горбачев выпустил джинна, прежде чем этот джинн разнес кувшин). Но сегодня ничего подобного ждать не приходится — джинна нет. Весь вышел. Как это получилось, долго объяснять, но революционная энергия в России копится десятилетиями, и сейчас, когда еще свежа память о 90-х, никто не жаждет реформ, даже необходимых. Обычно в эпохи кризисов российское правительство превентивно ужесточает цензуру и отчасти закон, чтобы заранее пресечь возможности для недовольства, и потому падение цены на баррель может в обозримом будущем привести к нескольким показательным процессам против коррупционеров и шпионов… но зачем? И так ведь никто не рыпается. И когда мальчик в очередной раз «станет меньше есть», выходить на улицы будет некому: альтернативный проект еще не вызрел. А надеяться на рост интеллекта и технологий не приходится хотя бы потому, что за 10 лет халявной стабильности и телегипноза мозги у нации значительно разжижились, сравнявшись по консистенции все с той же роковой маслянистой жидкостью. Так что будет все то же самое, только во всех смыслах дешевле.

Чтобы что-нибудь сдвинулось, мало подешевения нефти. Надо, чтобы подорожали какие-нибудь другие вещи вроде ума, независимости и честности.

№ 205, 30 октября 2008 года