ПОИЩИТЕ ДУРАКОВ В ДРУГОЙ ДЕРЕВНЕ

ПОИЩИТЕ ДУРАКОВ В ДРУГОЙ ДЕРЕВНЕ

Люди добрые, что ж это творится в нашем паралитически-демократическом царстве-государстве! Куда ж это завело нас непобедимое и вечно живое учение ельцинизма-бурбулизма! Подумайте только, Генеральный прокурор нашего богоспасаемого Отечества обвинен в том, что хотел тайно истребить, уничтожить своего коллегу

— всем известного адвоката, именующего себя Макаровым.

Помните, совсем недавно этот Макаров, член КПСС с многолетним стажем, беседовал на наших голубых экранах с одним известным тележурналистом по фамилии, кажется, Очумелов, тоже членом КПСС со стажем, ну, тем самым, что всегда хочет докопаться до правды-матки и потому то и дело ставит в лоб вопросы такого рода: "Вы лжец — да или нет?", "Вы взяточник

— да или нет?", "Вы преступник — да или нет?", "Вы дурак — да или нет?" и т. п. Странно, никто из собеседников до сих пор не решился и ему в лоб поставить хотя бы один только последний вопрос. Не поставил и Макаров в этой беседе, но, может быть, лишь потому, что увлекся рисованием жутчайших картин бесчисленных диверсий и покушений против отцов демократии, учиненных конечно же руками беспощадной оппозиции.

Действительно, взять самого президента. Вся его жизнь — сплошная цепь покушений. Мне уж не раз приходилось обращать ваше внимание на драматические страницы его биографии — как в молодости бандюги-картежники решили было сбросить его с поезда, как на стройке ворвался к нему в прорабскую бетонщик с поднятым топором: "Убью, гад!", как в рогожном куле его сбрасывали с моста в Москву-реку, как пенсионерский "жигуленок" пытался протаранить его бронированный лимузин в центре столицы…

Но ведь личностью отца народа дело не ограничивается. Адвокат, именующий себя Макаровым, напомнил тогда Очумелову, что были покушения и на самых верных его сподвижников. Так, Бурбулис, которого называют Правой Рукой президента, находясь недавно в городе на Неве, решил прокатиться на катере по Финскому заливу. Можно ли представить себе затею безобиднее? А что получилось? Страшно сказать: на катере произошел взрыв! Он был такой силы, что Геннадий Эдуардович, рассказывают, высоко взлетел в ночное небо и исчез. Его нигде не могли найти, и только утром обнаружилось, что в свободном полете он зацепился за Адмиралтейскую иглу и всю ночь провисел над колыбелью трех революций. С помощью вертолета его сняли. Так почему же взорвался катер? Ясно, что была бомба с часовым механизмом. Кто ее подложил и взорвал? Двух мнений быть не может: Невзоров!

А история с Шахраем, которого по справедливости считают Левой Рукой всенародно избранного? Прошлым летом, напомнил Макаров, в Конституционном Суде шел первый процесс по иску КПСС к Ельцину Б. Н., и они там, сменяя друг друга лишь для короткой передышки, произносили многочасовые апоплексически натужные речи, защищая вельможного начальника и понося КПСС, проклиная всю советскую историю. И вот однажды Шахрай возвращался из города на дачу, когда-то принадлежавшую, кажется, Берии, вдруг — бац! — столкновение. Правда, как потом выяснилось, Левая Рука превысил положенную скорость, и, следовательно, может считаться виноватым, но разве не ясно, что сделал это не по своей воле, а в результате психотронной диверсии был запрограммирован на аварию, на самоубийство. Кто его запрограммировал, кто зомбировал? Разве не ясно: либо Бабурин, либо Исаков.

Как бы то ни было, а вот такую леденящую кровь панораму злодейских покушений на апостолов демократии нарисовал тогда знаменитый адвокат в беседе со знаменитым журналистом. Теперь он мог бы дополнить это рассказом еще и о покушении сразу на двух апостолов. 22 августа ровно в четыре часа находящиеся в здании на площади Пушкина служебные кабинеты министра печати и информации Федотова и министра без определенных занятий Полторанина были обстреляны из царь-пушки. Выпущено три ядра. Федотов утверждает, что все они влетели в его кабинет. Полторанин оспаривает это: дескать, брехня, два ядра влетели к нему. Покушение!

В четыре часа утра кабинеты, разумеется, были пусты. Их обитатели, скушав по парочке сникерсов и гамбургеров, запив их шампанским, сладко посапывали на правительственных дачах, а Федотов уже вообще подал в отставку. Так спрашивается, кто же прикатил царь-пушку, навел ее, зарядил и поднес фитиль? Да наверняка депутат Слободкин! Почему? Из жажды мести за памятный всем постыдный инцидент на конституционном совещании, с которого его насильственно вынесли, а Федотова и Полторанина не тронули. Ясно как Божий день.

И вот прошло совсем немного времени, как Макаров нарисовал ужасающую картину террора, и мы узнаем, что злоумышленники добрались до самого адвоката, что только совершенно случайно он спасся и еще продолжает украшать наше общество своей лучезарной личностью.

И ведь из какого авторитетного источника мы узнали это, в какой, не подлежащей сомнению, обстановке! Из уст самого министра юстиции многоуважаемого Калмыкова Ю. X. в ходе передававшейся 18 августа на всю державу пресс-конференции членов созданной президентом Комиссии по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти.

Оказывается, дело было так. 22 июня сего года ровно в 6.00 безмятежного утра уже бодрствовавший в заботах об Отечестве Макаров, пребывая где-то за границей, услышал с помощью нынешней фантастической техники подслушивания телефонный разговор находившегося в Москве Генерального прокурора Степанкова с находившимся вроде бы неизвестно где Якубовским. Этот человек с цинизмом, присущим наскоро испеченным генералам, сказал примерно следующее: хорошо бы, мол, укокошить адвоката Макарова. Больно рожа противная. Кирпича просит… Прокурор, как сообщил Калмыков, ответил приблизительно так: ну, это ты, Дима, решай сам…

А надо вам знать, читатель, что 22 июня — день рождения самого Макарова, как он лично оповестил человечество. До сих пор это число всегда напоминало мне о нападении гитлеровцев на нашу Родину. Теперь буду всегда вспоминать еще и Макарова. И вот, представляете, человек готовился к пышному торжеству, ждал поздравительные телеграммы, предвкушал возвышенные речи, но вдруг, едва взошло солнце, он слышит: рожа кирпича просит…

Нет, не могу я продолжать рассказ о столь чудовищных делах. Перехватывает дыхание, дрожат руки… Сделаем перерыв, приглядимся пока к вещам не таким ужасным.

Ну, прежде всего, что это за комиссия, каковы ее статус и функции? Кто назначил ее членов? "Все мы назначены президентом", — сообщил господин Ильюшенко. Председательствующий Калмыков разъясняет: "Это своеобразная аналитическая группа, которая смотрит на те факты и информацию, которая подается прессой, содержится в докладах высших должностных лиц". Только смотрит, и все? А оценкой фактов и лиц эта своеобразная группа занимается? Макаров говорит, что ни в коем случае: "Оценок мы дать не можем. Давать оценки нас никто не уполномочивал. Оценки должны давать правоохранительные органы". Понятно. И впрямь, с какой стати какая-то "аналитическая группа" будет выставлять кому пятерку, кому двойку за поведение. Но председательствующий Калмыков уверенно заявил нечто прямо противоположное: "Перед нами была поставлена президентом задача оценитьповедение некоторых должностных лиц с позиции права и норм морали". Вот так да! Видно, спешили на пресс-конференцию и не сговорились.

Однако в дальнейшем позиции того и другого юриста легко сблизились, а потом и совпали. Мы услышали от них, что свой "анализ", свои "оценки" они передают президенту, "который по ним принимает решения". Калмыков выразился как бы предположительно: "Я думаю (!), что те освобождения руководителей правоохранительных органов, которые сделал президент, предприняты на основании выводов и предложений нашей комиссии". Макаров говорил более определенно: "Вопросы отставки министра госбезопасности Баранникова и замминистра внутренних дел Дунаева связаны с деятельностью нашей комиссии". Что ж, если оба руководителя справедливо заслужили двойку с минусом, то спасибо "аналитической группе", но невольно возникает вопрос: почему президент послушно выполнил настояние кучки облюбованных им юристов из пяти человек, но до этого высокомерно отверг рекомендацию всего Верховного Совета освободить от занимаемых должностей Полторанина и Шумейко? Выходит, что уж слишком своеобразна эта "аналитическая группа".

Много удивительного было на этой пресс-конференции, в частности в выступлении ее председателя. Он не только, как мы видели, расходился кое в чем со своим коллегой Макаровым, но и с самим законодательством. Так, он заявил: "За все (!), за тот хаос, за тот беспредел в борьбе с преступностью (?) виновна прежде всего Генеральная прокуратура… Генеральному прокурору надо заниматься борьбой с преступностью, когда нельзя выйти на улицу, когда властвует преступность, властвует коррупция". Тут уж не выдержали бывшие студенты профессора Калмыкова. Мужественный юрист Виктор Илюхин публично вопросил: как же, мол, так, уважаемый учитель, ведь вы внушали нам, что главное в работе прокуратуры — надзор за соблюдением законности. А для борьбы с преступностью, в том числе и на улицах, есть соответствующие министерства, ведомства, само правительство, наконец.

И вот получалось, будто бы именно "за беспредел в борьбе с преступностью", как сказал Калмыков, Верховный суд вынес определение о недоверии Генеральному прокурору… Но через два дня заместитель председателя Верховного суда Нина Сергеева развеяла эту министерско-профессорскую легенду. Она напомнила, что в определении суда речь шла вовсе не о работе Генерального прокурора в целом, а лишь об одном эпизоде процесса по делу ГКЧП, связанном с досудебной публикацией Степанковым книги о прокурорской версии путча. Только и всего.

Министр Калмыков объявил также, что комиссия решила передать вопрос о поведении двоечника Саши Руцкого в Конституционный Суд. Но член этого суда Николай Селезнев опять-таки довольно оперативно разъяснил: "Конституционный Суд, согласно уставу, проверяет конституционность действий высших должностных лиц страны, а не их противоправные деяния. К тому же межведомственная комиссия не входит в число учреждений, правомочных направлять в КС запросы по какому бы то ни было поводу".

Много увлекательного для неленивого ума было также в выступлении начальника Правового управления А. Ильюшенко. Например, он заявил, что единственным гарантом стабильности, законности и нравственности в нашей стране является президент Ельцин. Жаль, что при вечернем телевизионном повторе пресс-конференции эта жемчужина верноподданности и бескорыстной любви почему-то выпала. Далее оратор искренне негодовал по поводу того, что над гарантом "все время висит меч так называемой (?) законности". Вот, говорит, прокуратура возбудила уголовные дела против Полторанина, Шумейко, а в суд не подает. Правильно. Но кто же не знает, что над вице-президентом висит не один, а сразу три меча: гораздо раньше на него грозились подать в суд и Чубайс, и Полторанин, и Шумейко. Вероятно, в интересах экономии сил и времени прокуратура ждет. Чего ж в самом деле суетиться?

Ильюшенко негодует: "Россия начинает походить на какую-то "банановую республику", в которой все коррумпированы". Можно согласиться. Но понимает ли начальник управления, что главную ответственность за это несет тот самый гарант, перед которым он мечет бисер, ну и, разумеется, его юридические и всякие иные приспешники.

Ильюшенко клянется: "Мы не хотим напускать тумана". Очень похвально! Однако что это за "два совершенно независимых друг от друга института", которые дали одинаковое заключение о документах, будто бы уличающих Степанкова? Об этом документе сказано, что его подписали Руцкой и еще некто, но этот второй не назван. В чем дело? Что заставляет утаивать имя еще одного "частного лица", которое записало телефонный разговор Степанкова с Якубовским? Где все-таки находится эта загадочная "нероссийская территория", на которой запись произведена? Корреспондент спрашивает: "Фирма "Сеабеко" Бирштейна переправляла за рубеж деньги КПСС?" Ильюшенко отвечает: "Да. В деле о деньгах КПСС фамилия Бирштейна фигурировала постоянно". Что за "дело"? Где оно рассматривалось? Какие "деньги КПСС"? Кто и где их обнаружил?..

Слушал я дальше начальника управления, и у меня отваливалась челюсть… Да, сказал он, документы о незаконной "передаче" недвижимости ряду совместных предприятий в ЗГВ "действительно готовились, но они не были подписаны, и юридически говорить, что кто-то хотел передать недвижимость, просто нельзя". Сударь мой, сказал я в экран телевизора, сразу подобрав челюсть, ну сколько же можно злоупотреблять туманом и дымовой завесой? Как же так никто не хотел, если документы го-то-ви-лись!

На столь ответственной-то пресс-конференции перед лицом миллионов сограждан Ильюшенко конечно же привел самые веские, по его разумению, самые неотразимые соображения, дабы доказать, что "девять доводов Руцкого абсолютно не подтвердились". И вот мы видим, что эти соображения — лютая чушь, и речь тут должна идти не о квалификации юриста, а об элементарной способности соображать… Бедный наш президент! С кем ему, титану мысли, приходится работать… Если именно так, как мы слышали, отвергнуты все "доводы" Руцкого и других доказательств у Ильюшенко нет, то нам ничего не остается, как поверить в правильность всех "доводов" вице-президента.

Но вот из тумана, словно гора Броккен в Вальпургиеву ночь, появляется сам адвокат, именующий себя Макаровым. Я не видел его, кажется, со времени антиельцинского процесса в Конституционном Суде. Он прекрасно выглядит. Кажется, немного поправился. На вместительном лике его, как и раньше, написано: "Я — бескорыст— .. ный рыцарь справедливости и несчастная жертва жестокой борьбы за нее". Речь его по-прежнему высокоинтеллектуальна и отдает бочкой из-под патоки: "если можно так сказать… если вы позволите… если вы не возражаете… если хотите… простите…" и т. п.

Он сразу сказал, что у него ужас сколько врагов и они чудовищно коварны, беспощадны, поэтому если завтра появится сообщение, будто он, Макаров, изнасиловал бабушку президента, то не следует удивляться. В повторной передаче пресс-конференции по телевидению этот шедевр макаровского патологического остроумия почему-то был изъят. Видимо, из-за протеста бабушки президента.

Адвокат заявил: "Мы будем говорить только о том, о чем сегодня мы можем говорить совершенно уверенно". Достойный принцип! Но мы уже видели, что некоторые участники пресс-конференции придерживались его не всегда и не слишком строго. Что же Макаров? Он, размахивая какой-то бумажкой, как Мазепа знаменем "вольности кровавой", гордо восклицал: "Вот документ, который сейчас проверяется, проверяются абсолютно все сведения, которые в нем сообщаются!" Слава Богу, но ведь из этого следует, что до сих пор ни одно из этих "сведений" не проверялось, и абсолютно никакой уверенности ни в одном из них нет. А ведь мы помним, что Макаров в упоминавшейся беседе с Очумеловым точно так же потрясал какой-то бумажкой и шумел: "Вот документ, неопровержимо свидетельствующий, что золото КПСС уплыло за границу!" Но сей документик так и остается неизвестным, где это проклятое золото и сколько его. Почему же кто-то должен верить, что на сей раз нам суют в нос настоящий документ, а не такой, который требует не только проверки, но еще и обработки в санэпидемстанции.

Словом, перед нами все та же картина туманной ночи на Броккене или на Лысой горе, где справляют шабаш ведьмы. И тут нельзя не привести заявление прокурора Москвы Г. Пономарева, которому комиссия передала свои бумаги: "Предстоит проверить материалы на достоверность, на законность их получения, и теоретически не исключены щекотливые вопросы представившей их комиссии и конкретным ее членам". Так что готовьтесь, конкретный член комиссии Макаров, может быть, в первую очередь вас спросят: "Каким образом вам удалось получить доступ в какой-то не названный вами швейцарский банк, в одночасье разыскать там к нужному моменту "счет Руцкого" и получить даже не копию его, а оригинал, как вы заявили по телевидению 24 августа? Или это дело рук Якубовского?"

Якубовский не присутствовал на пресс-конференции, но его мятежная тень постоянно витала над участниками. И в тени этой преломилось одно из крупнейших противоречий всей истории. С одной стороны, министр Калмыков говорил о "генерале" с величайшей брезгливостью и презрением и характеризовал его как отпетого прохвоста, который "во много раз превзошел Остапа Бендера". Но, с другой стороны, все члены комиссии цитировали его, ссылались как на источник, заслуживающий доверия, именно от него получены многие сведения, "вещественные доказательства", будто бы имеющие большое значение и т. д. Использование "двойных агентов типа Азефа" смущает даже "Независимую газету".

И тут мы вынуждены вернуться к теме, означенной словами "рожа", "кирпич", "укокошить", — к записи разговора Якубовского со Степанковым, к вопросу о планах убийства адвоката, именующего себя Макаровым. Как обнаружилось после публикации записи разговора в московских газетах, упомянутых выше неласковых речений там нет. Калмыков говорил, что нет и слова "убрать", но оказалось — есть, из чего следует, что или председатель комиссии не был знаком с записью, но уверенно говорил о ней, или нужное словечко вмонтировали уже после пресс-конференции. И то и другое весьма прискорбно.

Но еще прискорбнее, что Калмыков сказал: "Слова "убрать" не было, но весь контекст, весь смысл соответствуют этому", т. е. надо убрать. Советские люди хорошо помнят, к чему вели выводы юристов, вроде В. Ульриха, извлеченные прямехонько из "контекстов". А лучше всех должен помнить это министр юстиции.

Как ни напускали члены комиссии тумана, как ни старались обойти опасные для них места, а все-таки один из них, наиболее словоохотливый, проговорился, и стало совершенно ясно, кто и как сделал запись разговора. Каким образом Макаров, по его собственному признанию, мог услышать разговор в шесть утра, если именно в это время он и состоялся (в Москве было восемь)? Разумеется, только в том случае, если он при этом присутствовал лично.

Между прочим, в самом начале разговора Степанков пожаловался, что плохо слышит, и эти жалобы повторяет потом несколько раз. Якубовский ответил: "Старик, во-первых, негры кругом, во-вторых, враг подслушивает". Степанков: "А, может быть". Якубовский: "Думаю, что точно". Абсолютно бесстыжий Якубовский еще и глумился над собеседником: не может быть, а точно, что Макаров, враг Степанкова, подслушивал его.

Таким образом, была кем-то тщательно разработана и руками Макарова и Якубовского осуществлена самая настоящая высокопрофессиональная провокация. И надо полагать, об этом знают не только все члены комиссии, но и другие ответственные лица. Вспоминается, что именно так в "телефонную ловушку" попал в 1939 году генерал-майор К. К. Рокоссовский, заплативший за свою доверчивость несколькими годами лагерей. Вот какие нравы возрождаются на государственном уровне в нашей стране, вступившей в третий юбилейный год Преображенской революции.

Кого ожидают в будущем такие телефонные и разного рода иные ловушки, сомневаться не приходится.

Все члены комиссии очень много говорили о своей политической беспристрастности и отрешенности, о преданности только закону и справедливости. А к чему все дело свелось? К утверждению, что Руцкой, Степанков — черные злодеи, а Полторанин и Шумейко — белокрылые ангелы. И ведь в какой безапелляционной форме это делается! Макаров заявил: "Шумейко и Полторанин не нуждаются в защите!" А когда корреспондент спросил Ильюшенко, виновен ли Полторанин в истории с Домом советской культуры в Берлине, он ответил: "Там была допущена одна оплошность, я не скажу, что это нарушение. Полторанина просто подставили". Корреспондент: "Степанков намекает, что Полторанин получил мзду". Ильюшенко: "Ну, знаете!" То есть он и мысли допустить не может, чтобы такой ангел испортил воздух. Корреспондент: "А обвинения в адрес Шумейко?" Ильюшенко: "Они не соответствуют действительности". Нет, этим ангелам никаких ловушек устраивать не будут. Другое дело вице-президент: "В окружении Руцкого — просто уголовные элементы…" Остается только добавить, что чудом остался жив не только Макаров, но и Якубовский. Газеты сообщили: "В Торонто на Якубовского было совершено нападение. На месте неудавшегося преступления нападавший оставил записку с предупреждением не сообщать никому никакой информации о "А. В.". Эти буквы совпадают с инициалами вице-президента Руцкого". Конечно, надежнее было послать предупреждение по почте, но террорист предпочел вот такой оригинальный способ: увидев, что бомба взорвалась впустую, он тут же написал записку и положил в образовавшуюся воронку. А в записке было: "Не трожь, падла, нашего дорогого А. В.". И действительно, инициалы совпадают — Александр Владимирович. Как совпадают с инициалами и президента фонда "Возрождение" Коровникова — Александра Венедиктовича, и министра иностранных дел Козырева — Андрея Владимировича, и даже телеаса Караулова — Андрея Викторовича…

[33]