6.2. Ельцин «насилует» Госдуму

6.2. Ельцин «насилует» Госдуму

«Чуть подует сквознячок из Кремля — и Госдума дрожит, как осиновый лист. То ей мнится, что ОМОН пришёл её арестовывать. То чудятся танки в Охотном ряду. То её распустят и больше, сердечную не соберут. То уничтожат „партийные списки“ и заставят маяться по округам. Дума мнительна, как барышня на выданье. Трепетная, как овечий хвостик».[353]

И вот этой самой Думе нужно было реагировать на очередной заскок президента. Напомним Конституцию. Председатель Правительства назначается Президентов Российской Федерации с согласия Государственной Думы. Предложение о кандидатуре Председателя Правительства Российской Федерации вносится не позднее двухнедельного срока после отставки Правительства. Такую конституционную процедуру президент не намерен был нарушать.

Он знал, что в глубине души многие господа депутаты за своё кресло все равно прогнуться, как бы они не держались гордо и спесиво. Психология продажности для депутата — вещь очень и очень характерная. Надо же отрабатывать огромные деньги, потраченные на выборы.

Между прочим, оппозиция была не одинока. «У были причины недолюбливать Кириенко. Во-первых, он принадлежал к когорте молодых реформаторов, был близок к и. Во-вторых, находясь на посту министра топлива и энергетики, пресекал попытки приватизировать „Роснефть“ в пользу …

Органы печати, принадлежащие, повели атаку на».[354]

Тем временем президент начал действовать. 27 марта 1998 года подписал бюджет-98, «вселил» в кабинет и направил письмо с предложением на пост премьера. Свою роль президент сыграл, и настала очередь другого игрока (точнее целого корпуса коллективных игроков, они же так называемые «слуги народа»).

В радиообращении заявил Госдуме: «Не затевайте новый виток конфронтации. Я не пугаю, но как президент говорю: никаких поблажек не дам. Экономьте время, утверждайте. Иначе…» — выразительный жест кулаком.

Уже в этих словах чувствуется давление президента, который понимал, что депутатам не хочется соглашаться с кандидатурой. Психологически депутатам сложно было понять, как такой молодой премьер справится со своими обязанностями по управлению большой страны в ситуации кризиса. Но «царю Борису» захотелось нового и молодого. Захотелось и все тут. Хозяин — барин.

«Прохождение кандидатуры через парламент привело к жесточайшему политическому кризису».[355] Начнём по порядку, как прогибал господ депутатов, и как они прогнулись. Тут интересно поведение и той и другой стороны. Они оказались достойны друг друга. Два сапога — пара.

7 апреля 1998 года в Кремле прошёл т.н. круглый стол по кандидатуре будущего премьер-министра России. Левая оппозиция предложила президенту создать коалиционное правительство, сменить кардинально его курс. В качестве альтернативных премьеров на «круглом столе» звучали имена: Строев,,. настоял на кандидатуре и предложил участникам в 1998 г. отказаться от конфронтации: «Я без вето — вы без запретов».

9 апреля 1998 года на повестку дня в Госдуме был вынесен вопрос: обсуждение кандидата на должность председателя Правительства РФ. Итоги голосования: 143 — «за», 186 — «против», 5 депутатов воздержались. Необходимых для утверждения 226 голосов не набрал.

Пойдя на видимое сопротивление, депутаты показали, что они якобы готовы отстаивать свою позицию. Что в этом было больше дешёвой игры (нельзя же сразу и в постель) или дорогой торговли (позже президент больше даст за нужное поведение)? Может быть, господа-депутаты надеялись немного выиграть время, но не тот президент им попался. знал цену депутатского упорства и начал наращивать темпы. Он слишком хорошо понимал психологию депутатского холуйства.

В этот же день Президент РФ направил Председателю Государственной Думы Г.Н. письмо следующего содержания: «В связи с отклонением Государственной Думой кандидатуры председателя Правительств Российской Федерации, внесённой Президентом Российской Федерации (письмо от 3 апреля 1998 г. № Пр-455), прошу Государственную Думу с учётом требований части 3 статьи 111 Конституции Российской Федерации рассмотреть кандидатуру. и дать согласие на назначение его на должность председателя Правительства Российской Федерации.».

«Не люблю медлить с реализацией принятого решения, — писал и тут же пояснил. — И вот почему. Политика — очень тонкая вещь. И механизм принятия решений требует от политика особой, почти хирургической, точности. Принятое решение не терпит пауз. Любая утечка информации — и решение перестаёт быть сильным и неожиданным ходом, превращается во что-то прямо противоположное. Начинает работать мощный фактор давления извне, быстро меняются и обстоятельства».[356]

А вот депутатам даже не было возможности опомниться. Вечером в Государственную Думу позвонил аноним и сообщил, что в здании Думы заложена бомба. Все находившиеся в здании были эвакуированы. Прибывшие сотрудники ФСБ России и МВД России бомбу не обнаружили. Как это чертовски, похоже, на разведку боем!

В очередном радиообращении заявил: «Госдума должна быстро определиться именно с этим кандидатом в премьеры. Другого у меня нет». Это было уже унизительно, но когда «царь» хочет, холопы должны, иначе…

Однако обратимся к тексту Конституции РФ. В статье 111 Конституции речь вообще то идёт о представленных президентам кандидатура. Вроде бы их должно быть несколько, а не одна.

В новой России книги по законодательству издавали охотно. В 1994 году вышел один из комментарий к Конституции РФ (подготовленный Институтом законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ), в котором было указано, что «…если кандидатура на этот пост отклонена Государственной думой, президент в недельный срок должен представить в палату новую кандидатуру на должность главы правительства».[357] Автор этих строк совершенно однозначно написал «новая кандидатура».

В иных изданиях на эту тему прямо так не указывалось, но явно подразумевалось.[358]

Нормально воспринимающие закон люди писали: «Смысл этого закона именно в том, чтобы, с одной стороны, обязать президента не упорствовать, а поискать другую, новую кандидатуру, которая могла бы получить согласие Думу. А с другой стороны — заставить Думу под угрозой роспуска подходить ответственно к рассмотрению кандидатур, представленных президентом».[359] Заметим, что написал это Юрий Лурье, профессор права, научный сотрудник Центра российских и восточноевропейских исследований Торонтского университета.

Написал и пришёл к выводу: «Дума нарушила закон, согласившись вновь рассмотреть кандидатуру, которая была уже и рассмотрена, и отклонена. А ведь у Думы был законный выход из положения. Она должна была отказаться от вторичного рассмотрения кандидатуры. Отказ от рассмотрения кандидатуры не то же самое, что её отклонение. Поэтому президент не имел бы права распускать Дуду даже после трех её законных отказов от рассмотрения. Но думские партийцы струсили. Они уклонились и от законной борьбы против незаконных действий президента, и от риска новых выборов, видимо, побоявшись доверить свои судьбы народу».[360]

Наверное, уважаемый профессор прав. Но это из Канады легко давать советы. А в Москве депутаты решали свою судьбу (будем откровенны, об интересах страны они обычно вспоминают, когда уже решат свои интересы). Тем более, что российские депутаты знали российского президента, который уже совершал несколько государственных переворотов. Одним больше, одним меньше, а холуйские юристы, как проститутки, за деньги его поведение нашли бы как объяснить. Так что как-нибудь без заокеанских советов обойдёмся. Им, все равно, не понять специфику первого российского президента и российских депутатов

Но публично просто так сдаваться хотелось не всем депутатам. « лично попытался отговорить от новой попытки. Он откровенно ему сказал, что он молодой человек, ему всего 35 лет, он четыре месяца работал в министерстве. Зачем лезть в петлю, чтобы через полгода или к концу года его отправили в отставку при рассмотрении следующего бюджета?…Но категорически отказался, намекнув, что он связан некими обязательствами».[361]

Ситуация обострялась буквально с каждым днём. 14 апреля 1998 года после встречи с Г., вернувшийся в Госдуму, заявил, что при повторном голосовании необходимо голосовать за, чтобы уберечь парламент от роспуска, который намерен осуществить президент страны, в случае отрицательных результатов голосования в третий раз.

17 апреля 1998 года Госдума во второй раз отказалась утвердить кандидатуру на пост председателя Правительства РФ. Против проголосовал 271 депутат, за — 115. Президент Б. Ельцин внёс кандидатуру С. К ириенко на рассмотрение Госдумы в третий раз. явно давил на Думу. Ей оставалось признать своё поражение или стоять «насмерть», т.е. до роспуска, что, впрочем, для многих депутатов было действительно смерти подобно. Как же, только пригрели кресла, а тут уже и пошёл вон! А как же деньги, которые вложены в избрание на депутатский пост? Жалко все же потраченных средств.

Попытки спрятаться за спину (т.е. решение) Конституционного суда провалилась. 21 апреля 1998 года Конституционный суд России принял запрос о правомочности президента выдвигать несколько раз одну и ту же кандидатуру на пост главы правительства. Председатель Суда Марат Баглай сообщил, что рассмотрение состоится в порядке очереди и не раньше августа. «Председатель КС Марат Баглай не желал повторить печальный опыт Зорькина и вступать в конфликт с властями…. Мнение парламентариев об особой важности запроса Баглай отверг, так как все дела важные и у него нет критериев для расстановки по ранжиру».[362] Критериев по закону, действительно, нет, а уму и совести господа судьи решать не намерены были.

Впрочем, лидеры оппозиции вряд ли на это и рассчитывали. Запрос Конституционный суд был для них простой формальностью. Принимать решения нужно было самим. А решение грозило быть судьбоносным для господ депутатов (именно это их волновало в первую очередь), для страны и даже для конституционной практике управления государством.

23 апреля 1998 года Президент России и председатели обеих палат парламента обсудили ситуацию с утверждением в Госдуме нового главы правительства. направил послание депутатам нижней палаты парламента с призывом утвердить предложенную им кандидатуру.

«…В третий раз депутаты решили не рисковать и, скребя сердцем, высказались в поддержку нового председателя правительства. За два с половиной года, прошедших после парламентских выборов, они ещё не успели полностью воспользоваться своими обширными привилегиями. Особенно боялись потерять думские мандаты почти никому неизвестные избранники из глухих провинций. „Семье“ опять крупно повезло. Она научила будущих хозяев Кремля навязывать свою волю законно избранному парламенту, формально не нарушая конституцию».[363]

«Оппозиция в Думе имел все возможности опередить Президента в самый неудобный для исполнительной власти момент, — считал, — поставив вопрос о недоверии Правительству. А затем, трижды отвергнув предложенную кандидатуру, добиться роспуска Думы и досрочных выборов, что, полагаю, было бы по достоинству оценено оппозиционным режиму электоратом. Однако опять верх взяла боязнь решительных действий, склонность к политическому торгу, желание действовать по принципу: „лучше синица в руке, чем журавль в небе“.[364]

24 апреля 1998 года Государственная Дума в третий раз рассмотрела кандидатуру на должность Председателя Правительства Российской Федерации и дала согласие Президенту Российской Федерации на назначение на должность Председателя Правительства Российской Федерации («за» — 251, «против» — 25).

«…Состоялось два голосования: два тайных и одно — открытое. В ходе тайного голосования большинство, включая часть голосов от оппозиции, поддержало Кириенко. По мнению ряда политологов, при третьем голосовании был вынужден пойти на тайное голосование специально, с тем, чтобы дать возможность части умеренных депутатов проголосовать за создание Правительства, что и произошло. Сам отрицает такой замысел и говорит об отсутствии должной дисциплины во фракции, нестойкости отдельных депутатов-коммунистов».[365] Не все в это поверили.

«Когда начинало пахнуть жареным, то есть когда дело подходило к роспуску Думы, депутаты от оппозиции, исповедующие лозунги решительного неприятия режима, всегда находили с общий язык. Так было летом 1996, когда предстояло утверждать премьером, так было осенью 1997, когда хватило звонка Президенту, чтобы снять вопрос о вотуме недоверия антинародному Правительству, так было при одобрении бюджетов вымирания последних лет».[366]

Для это третье «прогибание» Думы, когда она прогнулась (она бы прогнулась и при первом, если бы нельзя было более одного раза не сдаваться) окончилось довольно плохо, авторитет резко качнулся, многие обвинили его в соглашательстве. Хотя со временем любая грязь смывается, но девственно новой выстиранная вещь уже не будет.

Да и для это была пиррова победа. Маниакальное упорство президента при назначении Кириенко впечатляло только холуёв, у остальных оно вызывало чувство брезгливости и за президента, который «насилует» Думу, и за депутатов, которые сопротивляются только для вида. Один киногерой в советского боевика сказал: «За державу обидно». Это ему было обидно, а нашим «героям», похоже, не особенно. Обижались они только тогда, когда их лишали доступа к кормушке.

Во всяком случае, тогда в период акта «насилия» они думали преимущественно о себе. Протрезвление наступило позже. Не даром, в своих мемуарах «Президентский марафон» рассказывает о многом, но об этом «насилии» предпочёл умолчать. А жаль, такая тема всегда вызывает живой интерес у любознательных.

Так в стране появился молодой премьер-министр. Совсем молодой, да ранний. Вот только управлять ему придётся не долго.

Но среди патриотически настроенных деятелей стала распространятся информация о еврейском происхождении Кириенко и даже указывалась его еврейская фамилия — Израитель.[367] В России есть определённая категория людей, для которых все плохие люди, почему-то по странному стечению обстоятельств, понятным только им, имеют еврейское происхождение. Умом Россию не понять.

«Пост председателя правительства — главы номинально высшего органа исполнительной власти — за Кириенко сохранялся лишь при условии неукоснительного выполнения им требований Кремля».[368]