14.5. Ельцин все же решился

14.5. Ельцин все же решился

14.5.1. Позже, уйдя в отставку, Ельцин выскажется: «Большая политика — это прежде всего удел сильных, волевых людей. В конце концов, без воли к власти нет и не может быть руководителя государства. Власть держит человека, захватывает его целиком».[647]

«Напрасно думают, что люди властолюбивые держатся за власть, понуждаемые лишь жаждой наживы и почестей. Прежде всего и больше всего ими движет почти абстрактная страсть направлять судьбы мира, не допускать, чтобы они вершились помимо их воли, воздействовать на мир и во всех случаях быть непогрешными. А богатство, почести — это лишь знаки или орудия их могущества», — так писал Морис Дрюон о средневековой Франции. Но за столетия человеческая натура изменилась очень мало.

14.5.2. «Новый, 96-й год встретил в каком-то смятении. Сразу после сердечного приступа и сразу после тяжелейшего поражения на думских выборах», — напишет в 2000 году Борис Николаевич.[648] Ситуация для него складывалась плохо, а состояние здоровья явно было не для того, чтобы участвовать в выборах.[649] А не участвовать — значит потерять власть. А потерять власть, значит…

Впрочем, об этом даже думать не хотелось. «В первом квартале 1996 г. Геннади й Зюганов стал бесспорным лидером, или, как пишут в прессе, фаворитом предвыборной гонки. Он прочно занимал первые места во всех рейтингах политических деятелей. Остальные кандидаты значительно ему уступали, а президент Ельцин занимал 5-6 место».[650] Перспектива для действующего президента казалось бесперспективной.[651]

Ельцин вспоминал: «Коммунисты почувствовали сладкий вкус близкой победы. Вот она, власть, вроде бы совсем рядом — осталось только руку протянуть».[652]

Первоначально ещё в 1995 году в лагере «красно-коричневой оппозиции» не было особого единства. Серьёзную конкуренцию Зюганову мог составить Р у ц к ой. Похоже, в том году он даже уверенно лидировал.[653]

Но к началу 1996 года все изменилось. «Несмотря на свою популярность у части избирателей, А. Руцкой в 1996 году не располагал реальными шансами на лидерство, так как его кандидатура по разным причинам отторгалась большинством оппозиционных центров».[654] Вот, что значит, для лидера коммунистов быть депутатом Государственной Думы и иметь свою фракцию. В силу этого и иных причин, он обезопасил себя от конкуренции с Руцким.

«В начале апреля А. Руцкой и П. Романов отказались баллотироваться на пост президента и призвали своих сторонников поддержать Зюганова. Другой кандидат в президенты А. Т у леев по договорённости с Зюгановым выполнял функцию дублёра, активно вёл избирательную кампанию в качестве зарегистрированного кандидата, а незадолго до первого тура вышел из игры».[655]

Кстати, напомним, что в декабре 1995 года разразился скандал, связанный с невыплатой налогов красноярским химкомбинатом «Енисей», к которому имел самое прямое отношение тогда ещё будущий кандидат в президенты П. Романов. Во время разгорелся этот скандал, но были и другие скандалы, влияющие на намерение Петра Васильевича участвовать в выборах, который заявил, что власть скатилась к репрессивным методам подавления инакомыслящих, он даже подал заявление о том, что в отношении него проводятся оперативно-розыскные мероприятия.[656] Затем он опубликовал открытое письмо, в котором обвинил губернатора края В. Зубова в угрозах, в прямом призыве к налоговикам «обрушиться на трудовой коллектив „Енисея“. В конце концов, Романов просто отказался от участия в выборах. В некоторых средствах массовой информации это объяснялось арестом его сына Кирилла, обвинённого в грабеже и вымогательстве.[657]

Побахвалился и хватит. Пора и честь знать. Впрочем, какая у политиков честь?

Однако желающих стать президентом Российской Федерации, все равно, было не мало. Даже Горбачёв размечтался. «Все-таки до президентских выборов 1996 года оставалась в его судьбе недосказанность, — писал позже Коржаков. — Лучше уж всю оставшуюся жизнь слыть несправедливо пострадавшим, чем закончить политическую карьеру абсолютным провалом на выборах. Но это фирменная черта Горбачёва — все делать не вовремя».[658]

Желающие поучаствовать в выборах президента были, и было их явно больше, чем нужно. Александр Лебедь уже после выборов сострил: «Одному, видишь ли, дома и сапоги помыть негде.[659] Другой с загадочным видом твердит, что-де знает рецепт спасения Отечества, но открыть её может только в обмен на пост премьер-министра.[660] Его посылают подальше, а он возвращается на круги своя и продолжает оставаться конструктивным, как он считает оппозиционером».[661]

14.5.3. Гусейнов отметил: «…В интересах самосохранения, некоторые, прошлом близкие сотрудники президента в начале 1996 года публично настаивали на отказе Б. Ельцина от выдвижения своей кандидатуры на выборах. Как утверждали Е. Гайдар и Г. Бурбулис : „чтобы отнять у коммунистов удобную мишень“.[662] «Выставление кандидатуры нынешнего президента на второй срок, если таковое последует, было бы, по словам Гайдара, лучшим подарком коммунистам».[663]

Кстати, вполне вероятно, что у сторонников неучастия Ельцина в выборах была и вторая потаённая мысль. Отодвинутые от самого лакомого места у кормушки власти, они пытались теперь вернуться к ней, но уже не в качестве привилегированных слуг, а в качестве хозяев. По их мнению, мавр уже сделал своё дело и ему пора на покой. Они рассчитывали, что остатки антикоммунистических настроений у населения, административный ресурс, и главное, помощь из-за рубежа поможет им сменить Бориса Николаевича более «перспективным» президентом. Может быть так и получилось бы (хотя и маловероятно). Да вот только, что же ждало тогда самого Ельцина. Для начала он был, конечно, нужен. Пока реальная власть и влияние у него ещё были. Но потом…

Нет особых сомнений, что по старой российской традиции на него свалили бы все грехи, чтобы новым правителям выглядеть получше. Вряд ли этот вариант ему бы понравился. Понимать это он должен был, сам ни один раз ругал предшественников. Одно дело ругать и валить на других, а другое — подставляться самому.

14.5.4. Но это мечтания дальнего круга «друзей» (а какие в политике могут быть друзья? ). Те «друзья» не понимали, что без «царя Бориса» они ничто. А он это понимал, как и то, что только он мог сплотить всех антикоммунистов. Отказываться от выборов ему было нельзя, позже Ельцин напишет: «…Мысль о том, что я тем самым буду способствовать приходу к власти коммунистов, показалась нестерпимой».[664]

Были свои мысли и в ближнем круге. Но, прежде всего, следует отметить, что пойти на второй срок Ельцин решился не сразу. Он долго подбирал себе преемника, допуская, что власть придётся передавать именно ему.[665] Однако, решиться на это все же не смог. Решился он на совсем другой шаг.

По словам Коржакова : «Окончательное решение самому идти на выборы было принято в конце 1995 года. Точку в длинной цепи сомнений и долгих раздумий поставила семья Бориса Николаевича :

— Только ты, и больше никто».[666]

15 февраля 1996 года в Екатеринбурге Б.Ельцин объявил о своём решении бороться за переизбрание на пост президента. «Надо знать безбрежное властолюбие Бориса Николаевича, — писал Анатолий Куликов, — чтобы понять, каким лукавством светились его глаза во время церемонии прощания в аэропорту „Внуково-2“: он улетал в Екатеринбург, чтобы у себя на родине объявить об окончательном решении выдвигаться на второй президентский срок, — когда он обвёл всех провожавших его чиновников знаменитым ельцинским взглядом и задушевно спросил: „Ну что скажите, может, мне не стоит ввязываться в это дело?“ В ответ, конечно, прозвучал дружный хор голосов: „Ну что вы, Борис Николаевич, как же так? Обязательно надо!“

Проверка на лояльность, кажется, не столько убедила президента в искренности людей из его ближайшего окружения, сколько в том, что он по-прежнему контролирует обстановку. «Раз надо — значит, надо!» — сказал он так твёрдо, что ни у кого не осталось сомнений, что этот большой, мощный и очень упрямый человек давным-давно все для себя решил и не потерпит рядом с собой никого, кто бы сомневался в его силах».[667]

Почему это произошло, почему не особенно здоровый президент принял губительное для своего здоровья решение? Ответ банально прост. По иному было нельзя. «…Для ельцинской команды поражение было равнозначно выдаче себя под суд. Ельцину, загнавшему себя разрушительными „реформами“ в угол, не оставалось ничего иного, как удержать власть любой ценой».[668]

Но, будучи едиными в понимании необходимости победы, «соратники» президенты по-разному думали о путях к ней ведущих. «…В окружении президента существовали разногласия вокруг вопросов, связанных со стратегией проведения предвыборной президентской кампании. Служба безопасности президента во главе с А. Коржаковым, С. Филатов, В. Шумейко ещё летом 1995 года предлагали Ельцину сначала тщательно изучить политическую ситуацию, в том числе результаты предстоящих в декабре парламентских выборов, и только после этого объявить о своём баллотировании. Группа В. Илюшина, первого помощника президента, в состав которой входили помощники Г. Сатаров, Ю. Батурин и другие, считавшиеся либералами, полагали, что Б. Ельцин должен ускорить объявление выдвижения своей кандидатуры. Это было связано с опасением, что на декабрьских выборах победу одержат противники не только самого президента, но и „системы, которая вокруг президента“.[669]

14.5.5. Была и ещё одна группа лиц, которые принимали решение о выдвижении кандидатуры будущего президента Российской Федерации. Эта группа находилась за рубежом. Роль забугорных сил в выборах будущего президента была большая. Похоже, что даже очень большая.

Это понимали и в руководстве КПРФ. Даже в хвалебной книге о тогдашнем лидере этой партии признавали: «Зюганов приложил много усилий для придания ей имиджа респектабельной парламентской партии, которая способна вывезти страну из кризиса без революционных кровавых потрясений. Многочисленные поездки Зюганова за границу и встречи с лидерами западных цивилизаций в общем убедили сомневающихся в том, что КПРФ способна вести дела с Западом, в том числе получать кредиты и добиваться уступок».[670]

Лидер партии, которая официально заявляет, что она борется с продавшимся Западу режимом, убеждает, что он не такой и плохой с точки зрения западных интересов! Как Запад может отказаться от своих интересов в России, если их уже удовлетворяет «продажный» режим? Как-то не особенно вяжется это с тем, как КПРФ уверяет своих сторонников внутри страны. Но это называется российской политикой. Одной рукой наносить удар, другую руку вытягивать для милостыни.

Однако, похоже, что выпрашивать поддержку Запада поехали и другие люди. «Каждый год в конце января богатые и влиятельные люди со всего света съезжаются в Давос, эксклюзивный горнолыжный курорт в Швейцарии. Это событие называют Всемирным экономическим форумом.

Когда в начале 1996 года Борис Березовский приехал в Давос, предстоящие президентские выборы в России находились в центре внимания…

В российскую делегацию в Давосе входили такие политики, как Анатолий Чубайс и Юрий Лужков, предприниматели Владимир Гусинский, Владимир Виноградов и Михаил Ходорковский. Березовский понимал, что ведущим российским бизнесменам необходимо объединиться вокруг Ельцина, несмотря на разногласия. Первым делом он решил наладить отношения со своим главным противником — Владимиром Гусинским. Их встреча состоялась; они договорились забыть, как выразился Березовский, о своей «жестокой конкуренции» и создать объединённый фронт против коммунистов».[671]

Впоследствии стали всплывать многие подробности тех дней. «…Ельцинский соратник С. Филатов пишет, что «во время давосской встречи на контакт с ним[672] вышли представители российского делового мира», попросив заняться предвыборной кампанией Ельцина («Московские новости» N 27, 1996). Это значит, что избирательные проблемы Ельцина обсуждались ими совместно с «сильными мира сего», ибо для встречи только с Чубайсом лететь на всемирный экономический «саммит» не было необходимости».[673]

Запад внимательно следил за ситуацией в России. «Администрация США располагала сенсационной информацией, … ЦРУ …полностью владело обстановкой в России. По конфиденциальным докладам джентльменов из Лэнгри, даже частично выполненные президентом Ельциным обязательства: положить в короткие сроки конец войне в Чечне и погасить все задолженности по зарплате, отнюдь не способствовали росту его популярности».[674]

14.5.6. «Как правило, вокруг талантливой, выдающейся личности объединяются способные, яркие люди эпохи. При совместной деятельности с лидером раскрываются и их таланты и способности, которым при других жизненных обстоятельствах, возможно, не суждено было бы раскрыться. Подле феноменально одарённого Александра Македонского ярким светом заблистал талант его сподвижников Неарха, Птолемея, Селевка. После смерти величайшего полководца древности они стали основателями эллинистических государств, занявших особое место в истории античной государственности и культуры. Великий Наполеон объединил вокруг себя целую когорту людей, твёрдо уверовавших в гений и счастливую звезду своего вождя. Только благодаря Бонапарту смогла раскрыться природная одарённость его блестящих маршалов — Нея, Мюрата, Ланна и др. Генерал де Голль был выдающимся представителем другой, новой эпохи. И его плодотворная жизнь и деятельность стала отправным пунктом для раскрытия дарований людей, оказавшихся рядом с ним».[675]

Ельцин, конечно, не был ни Александром Македонским, ни Наполеоном Бонапартом, ни де Голлем. Но как у всякого правителя, вокруг него крутилось много желающих, погреться у костра и отхватить свой кусок добычи.

Поучаствовать в организации выборов президента хотели многие. Одним из первых предложил услуги ещё весной 1995 года Козырев, затем начал Чубайс. «Мы отошли в сторону, — вспоминал Коржаков. — И он заговорил о выборной кампании. Рейтинг президента низкий, никто из профессионалов не хочет браться за столь бесперспективного кандидата, так как вероятность выигрыша равна нулю. А Чубайс, несмотря на скромные стартовые показатели президента, все-таки в него верит и готов всех аналитиков на ноги поднять, всех своих сподвижников воодушевить ради повторного президентства Ельцина..

Короче, Чубайс предлагал свои мозги и способности в качестве вклада в победу Ельцина. Зная отношение шефа в ту пору к непопулярному первому вице-премьеру, я ничего на предложение не ответил».[676]

Кто только не хотел поучаствовать в поддержке будущего президента. Летом 1995 года был создан общественный комитет по выдвижению Ельцина на новый срок президентства. «Инициаторами нового движения стали демократы ветераны первого, ещё „ельцинского“, призыва Илья Ройтман, сопредседатель Объединённого демократического центра, и представитель президента в Москве Владимир Камчатов».[677]

Тот же Коржаков говорил о том, что позже продвижению Чубайса в избирательный штаб пролоббировали Илюшин и Сатаров, точнее он выразился, что они «переворот сделали».[678]

А тем временем выставлять свою кандидатуру на выборы действующему президенту никак нельзя было. Накануне 1996 года у Ельцина случился очередной инфаркт. «А выборы — это все что угодно, но только не покой.[679]

Однако здоровье — здоровьем, а политика политикой. Уже после Давоса (получил благословение Запада?) президент решился. «Пятнадцатого февраля Ельцин отправился в свой родной Свердловск, чтобы заявить об участии в президентских выборах на второй срок. День выдался холодный; президент ещё не оправился после перенесённого инфаркта. Его голос был хриплым и слабым, вероятно, из-за гриппа. Шансов на победу Ельцина в выборах было мало. Россияне устали от коррупции, некомпетентности и нищеты. Правда, Ельцин всегда был особенно силён, когда его загоняли в угол, но, чтобы выиграть июньские выборы, от него требовалось нечто немыслимое».[680]

Он действительно был готов на все. Однажды состоялся следующий разговор между Ельциным и Коржаковым (в изложении последнего):

«— А как вы посмотрите, если я руководителем своей избирательной кампании поставлю Олега Николаевича Сосковца ? — спросил Ельцин.

Я растерялся:

— Борис Николаевич, а как же правительство? Он же один из немногих, кто там по-настоящему работает?…

Шеф посмотрел на меня с циничной ухмылкой:

— А мне наср… на это правительство, мне главное — выборы выиграть.

Ельцин крайне редко выражался, но в этот момент не сдержался».[681]

Сам Борис Николаевич свой приоритет в назначении Сосковца не особенно признавал.[682]

Иначе трудно было бы обосновывать его отставку. Он и приводит такую версию: «… В конце 1995 года в моем ближайшем окружении (а неформальным его лидером тогда был Александр Коржаков, руководитель моей охраны) стала обсуждаться идея: наследником Ельцина должен быть не проигравший думские выборы Виктор Черномырдин, а Олег Сосковец, первый вице-премьер. Статный мужчина „с открытым русским лицом“, настоящий хозяйственник, бывший директор металлургического завода, по сути дела, второй человек в правительстве, он был вполне достойной представительной фигурой. Тогда я ещё не до конца понимал, насколько опасен Коржаков в роли „спасителя отечества“, почему он так рьяно протежировал своему ближайшему другу Олегу Сосковцу».[683]

Можно подумать, что Коржаков — единственный, кто протежировал своим друзьям. Ельцин тоже этим грешил и не только он один. Так что не в способе дело, дело в личности. Тот или этот — вот в чем вопрос.

«Назначение Сосковца окончательно поляризовало окружение Ельцина. Противники Олега Николаевича разработали целый план по его дискредитации. Главную роль в этой схватке была отведена Илюшину …

Все эти илюшины и сатаровы мгновенно сообразили, что Сосковец непременно выиграет выборы, а значит, заслуженно станет преемником Ельцина», — так считал Коржаков.[684]

Вспомним, что в коммунистические времена преемников становился тот, кто возглавлял комиссию по организации похорон. Да, времена действительно изменились. Тогда определить можно было по этой «похоронной» комиссии, теперь по другой организации. Но суть-то осталась прежней, номенклатурной.

«Сосковец опирался не только на могущественных друзей, но и на представителей части хозяйственной элиты из металлургии, обрабатывающей промышленности, ВПК, то есть из опекаемых им секторов. Но, конечно же, рассчитывая главным образом на безграничное могущество своего партнёра по альянсу Коржакова, Сосковец стремительно прорывался на премьерское место. Несколько раз возникающие слухи о возможной отставке Черномырдина имели под собой основание.

Последний раз ощущение того, что он уже фактически премьер возникло у Сосковца после того как Ельцин назначил его руководителем своего предвыборного штаба».[685]

Все противники Сосковца и Коржакова объединились и начали вести дело к подрыву его авторитета. Свою роль в этой интриге сыграла дочь президента. Однако сначала немного о главном приватизаторе.